Поиск

G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321","Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72.","Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689","Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077","Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50.","Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3.","Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3.","Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225","Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283","Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24.","Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845","Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5","Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709","Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264","Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776","Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30.","Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298.","El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082","Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974","Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6.","González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5","Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321","Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72.","Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689","Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077","Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50.","Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3.","Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3.","Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225","Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283","Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24.","Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845"],"dc.citation.ru":["Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5","Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709","Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264","Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776","Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30.","Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298.","El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082","Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974","Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6.","González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5","Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321","Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72.","Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689","Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077","Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50.","Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3.","Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3.","Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225","Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283","Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24.","Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845"],"dc.citation.en":["Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5","Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709","Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264","Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776","Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30.","Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298.","El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082","Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974","Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6.","González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5","Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321","Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72.","Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689","Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077","Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50.","Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3.","Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3.","Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225","Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283","Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24.","Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/8932"],"dc.date.accessioned_dt":"2025-07-09T13:59:02Z","dc.date.accessioned":["2025-07-09T13:59:02Z"],"dc.date.available":["2025-07-09T13:59:02Z"],"publication_grp":["123456789/8932"],"bi_4_dis_filter":["madelung’s disease\n|||\nMadelung’s disease","lipectomy\n|||\nlipectomy","диффузный симметричный липоматоз\n|||\nдиффузный симметричный липоматоз","шеи новообразования\n|||\nшеи новообразования","липэктомия\n|||\nлипэктомия","diffuse symmetric lipomatosis\n|||\ndiffuse symmetric lipomatosis","adipose tissue proliferation\n|||\nadipose tissue proliferation","жировой ткани разрастание\n|||\nжировой ткани разрастание","болезнь маделунга\n|||\nболезнь Маделунга","neck neoplasms\n|||\nneck neoplasms"],"bi_4_dis_partial":["липэктомия","Madelung’s disease","diffuse symmetric lipomatosis","neck neoplasms","болезнь Маделунга","adipose tissue proliferation","шеи новообразования","lipectomy","диффузный симметричный липоматоз","жировой ткани разрастание"],"bi_4_dis_value_filter":["липэктомия","Madelung’s disease","diffuse symmetric lipomatosis","neck neoplasms","болезнь Маделунга","adipose tissue proliferation","шеи новообразования","lipectomy","диффузный симметричный липоматоз","жировой ткани разрастание"],"bi_sort_1_sort":"systemic benign lipomatosis (madelung’s disease): experience of surgical treatment. clinical case","bi_sort_3_sort":"2025-07-09T13:59:02Z","read":["g0"],"_version_":1837178072511545344},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2025-07-09T13:58:57.106Z","search.uniqueid":"2-8031","search.resourcetype":2,"search.resourceid":8031,"handle":"123456789/8920","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.doi":["10.24060/2076-3093-2025-15-1-85-91"],"dc.abstract":["

Introduction. Rectal cancer ranks second among the causes of mortality from oncological diseases, which determines the relevance of improving the diagnosis and treatment of this pathology. Augmented reality (AR) technology makes it possible to visualize complex anatomical structures and, therefore, improves preoperative planning and intraoperative navigation as well as reduces complication risks and increases the efficiency of surgical procedures.

Materials and Methods. A 58-year-old patient with a locally advanced recurrence of rectal cancer was clinically observed. The diagnostic process included pelvic CT and MRI, the data from which were used to create a 3D model of the tumor. The use of AR (Microsoft HoloLens 2 glasses) ensured precise tumor localization and minimized the risk of damage to vital structures during ultrasound-guided needle biopsy.

Results. Preoperative planning using the 3D model allowed the surgeon to determine the optimal approach for the biopsy. The obtained gross specimens confirmed the diagnosis of intestinal adenocarcinoma. The application of AR technology facilitated precise tumor localization, reduced the operation time, and prevented damage to vessels and adjacent anatomical structures. The postoperative period was unremarkable, and the patient was discharged on the seventh day. Discussion. The treatment of recurrent pelvic tumors is complicated by altered anatomy following primary interventions and radiotherapy. Standard biopsy methods carry a high risk of vascular and nerve damage. The use of AR in such cases ensures accurate navigation and reduces the risk of complications. In the presented clinical case, AR technology helped successfully perform a biopsy in a challenging anatomical situation.

Conclusion. The application of AR in oncology opens new opportunities for the diagnosis and treatment of recurrent pelvic tumors. This case demonstrates that AR improves diagnostic accuracy, enhances intervention planning, and minimizes surgical risks. Thus, AR can become a key tool in oncological surgery, particularly in complex clinical scenarios.

","

Введение. Рак прямой кишки занимает второе место среди причин смертности от онкологических заболеваний, что обусловливает актуальность совершенствования диагностики и лечения этой патологии. Технология дополненной реальности (AR) позволяет визуализировать сложные анатомические структуры, улучшая предоперационное планирование и интраоперационную навигацию, что снижает риски осложнений и повышает эффективность операций.

Материалы и методы. Проведено клиническое наблюдение 58-летнего пациента с местнораспространенным рецидивом рака прямой кишки. Диагностика включала КТ и МРТ малого таза, данные которых использовались для создания 3D-модели новообразования. Применение AR (очки Microsoft HoloLens 2) обеспечило точную локализацию опухоли, минимизировало риски повреждения жизненно важных структур при проведении пункционной биопсии под ультразвуковым контролем.

Результаты. Предоперационное планирование с использованием 3D-модели позволило хирургу определить оптимальный доступ для биопсии. Полученные макропрепараты подтвердили диагноз аденокарциномы интестинального типа. Применение ARтехнологии способствовало точной локализации опухоли, сокращению времени операции и предотвращению повреждения сосудов и прилежащих анатомических образований. Послеоперационный период прошел без осложнений, и пациент был выписан на 7-е сутки.

Обсуждение. Лечение рецидивных опухолей малого таза осложняется изменением анатомии после первичных вмешательств и лучевой терапии. Стандартные методы биопсии несут высокий риск повреждения сосудов и нервов. Использование AR в подобных случаях обеспечивает точную навигацию и уменьшает риск осложнений. В представленном клиническом случае AR-технологии помогли успешно выполнить биопсию при сложной анатомической ситуации.

Заключение. Применение AR в онкологии открывает новые возможности для диагностики и лечения рецидивных опухолей малого таза. Представленный случай демонстрирует, что использование AR позволяет повысить точность диагностики, улучшить планирование вмешательств и минимизировать риски операций. Таким образом, AR может стать ключевым инструментом в онкохирургии, особенно при сложных клинических ситуациях.

"],"dc.abstract.en":["

"],"subject":["pelvic tumors","rectal cancer","augmented reality","image-guided biopsy","intraoperative navigation","опухоли малого таза","рак прямой кишки","дополненная реальность","биопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация"],"subject_keyword":["pelvic tumors","pelvic tumors","rectal cancer","rectal cancer","augmented reality","augmented reality","image-guided biopsy","image-guided biopsy","intraoperative navigation","intraoperative navigation","опухоли малого таза","опухоли малого таза","рак прямой кишки","рак прямой кишки","дополненная реальность","дополненная реальность","биопсия под визуальным контролем","биопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация","интраоперационная навигация"],"subject_ac":["pelvic tumors\n|||\npelvic tumors","rectal cancer\n|||\nrectal cancer","augmented reality\n|||\naugmented reality","image-guided biopsy\n|||\nimage-guided biopsy","intraoperative navigation\n|||\nintraoperative navigation","опухоли малого таза\n|||\nопухоли малого таза","рак прямой кишки\n|||\nрак прямой кишки","дополненная реальность\n|||\nдополненная реальность","биопсия под визуальным контролем\n|||\nбиопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация\n|||\nинтраоперационная навигация"],"subject_tax_0_filter":["pelvic tumors\n|||\npelvic tumors","rectal cancer\n|||\nrectal cancer","augmented reality\n|||\naugmented reality","image-guided biopsy\n|||\nimage-guided biopsy","intraoperative navigation\n|||\nintraoperative navigation","опухоли малого таза\n|||\nопухоли малого таза","рак прямой кишки\n|||\nрак прямой кишки","дополненная реальность\n|||\nдополненная реальность","биопсия под визуальным контролем\n|||\nбиопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация\n|||\nинтраоперационная навигация"],"subject_filter":["pelvic tumors\n|||\npelvic tumors","rectal cancer\n|||\nrectal cancer","augmented reality\n|||\naugmented reality","image-guided biopsy\n|||\nimage-guided biopsy","intraoperative navigation\n|||\nintraoperative navigation","опухоли малого таза\n|||\nопухоли малого таза","рак прямой кишки\n|||\nрак прямой кишки","дополненная реальность\n|||\nдополненная реальность","биопсия под визуальным контролем\n|||\nбиопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация\n|||\nинтраоперационная навигация"],"dc.subject_mlt":["pelvic tumors","rectal cancer","augmented reality","image-guided biopsy","intraoperative navigation","опухоли малого таза","рак прямой кишки","дополненная реальность","биопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация"],"dc.subject":["pelvic tumors","rectal cancer","augmented reality","image-guided biopsy","intraoperative navigation","опухоли малого таза","рак прямой кишки","дополненная реальность","биопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация"],"dc.subject.en":["pelvic tumors","rectal cancer","augmented reality","image-guided biopsy","intraoperative navigation"],"title":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"title_keyword":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"title_ac":["augmented reality in surgery for recurrent pelvic tumors: clinical case\n|||\nAugmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай\n|||\nПрименение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"dc.title_sort":"Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","dc.title_hl":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"dc.title_mlt":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"dc.title":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case","Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"dc.title_stored":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Augmented Reality in Surgery for Recurrent Pelvic Tumors: Clinical Case"],"dc.abstract.ru":["

"],"dc.fileName":["cover_article_1057_ru_RU.jpg"],"dc.fileName.ru":["cover_article_1057_ru_RU.jpg"],"dc.fullHTML":["

ВВЕДЕНИЕ

Злокачественные новообразования прямой кишки занимают одно из ведущих мест среди онкологических заболеваний, особенно в промышленно развитых странах. По данным статистики, опухоли толстой кишки является второй по частоте причиной смерти от рака среди мужчин и женщин в мире. В России, согласно последним данным, злокачественные новообразования данной локализации также составляют значительную долю в структуре онкологической заболеваемости, что подчеркивает актуальность поиска новых методов диагностики и лечения [1].

Современные технологии, такие как дополненная реальность (AR) и смешанная реальность (MR), открывают новые возможности для повышения точности диагностики, предоперационного планирования и интраоперационной навигации. Эти технологии позволяют визуализировать сложные анатомические структуры в реальном времени, интегрируя данные компьютерной томографии (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ) для создания трехмерных моделей опухоли и прилегающих тканей. Применение AR в хирургии значительно улучшает точность манипуляций, снижает риск повреждения окружающих тканей и повышает безопасность процедуры [2][3]. В частности, исследование Müller et al. показало, что использование AR для предоперационного планирования способно повысить точность операций на 25 %, что существенно улучшает исходы лечения и снижает количество послеоперационных осложнений [4].

Технологии дополненной реальности играют ключевую роль в повышении эффективности предоперационной диагностики и хирургического лечения опухолей, в том числе малого таза. Они позволяют хирургу не только визуализировать опухоль и окружающие анатомические структуры в реальном времени, но и планировать операцию, выбирая оптимальный хирургический доступ, тем самым минимизируя риски необоснованного повреждения жизненно важных структур. Согласно исследованию S. M. Heining et al., применение AR при выполнении хирургических вмешательств на органах малого таза позволило значительно снизить риск повреждения сосудистых и нервных структур [5].

Кроме того, отмечено, что AR-технологии способствуют значительному сокращению времени операции, что также способствует снижению частоты послеоперационных осложнений, связанных с длительностью вмешательства. Применение AR-технологий может сократить время операции на 30–40 % и уменьшить количество осложнений на 5–7,5 % [6][7].

Цель: демонстрация клинических преимуществ использования технологий дополненной реальности в диагностике сложных онкологических случаев, в частности при рецидивах опухолей малого таза.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Исследование основано на клиническом наблюдении пациента с рецидивом рака прямой кишки. Диагностика включала КТ и МРТ малого таза с внутривенным контрастированием, результаты которых использованы для создания 3D-модели новообразования. Технологии дополненной реальности (очки Microsoft hololens 2) применялись для предоперационного планирования, локализации опухоли и выполнения пункционной и инцизионной биопсии под ультразвуковым контролем. Модель разработана с использованием ПО 3D Slicer, что обеспечило минимизацию рисков повреждения жизненно важных структур.

Клиническое наблюдение: Пациент Г., 58 лет, поступил в хирургическое отделение 20.05.2024 с жалобами на интенсивные боли в области малого таза (ВАШ — 5), сопровождаемые отеком и онемением левой нижней конечности, общей слабостью и снижением работоспособности (ECOG — 2). Из анамнеза известно, что в 2017 году пациенту был установлен диагноз: рак прямой кишки сT3N0Mх. Прижизненное гистологическое исследование (ПГИ) от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки. В связи с чем была выполнена брюшно-промежностная экстирпация прямой кишки (послеоперационный диагноз: рак прямой кишки pT4N1M0. ПГИ от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки, pT4N1), проводилась адъювантная химиотерапия — 5 курсов по схеме FOLFOX. В течение последующих лет наблюдались рецидивы заболевания, которые требовали повторных обследований: в 2023 году, пациенту, в условиях Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница № 33» выполнена диагностическая лапароскопия, при которой выявлено образование малого таза, последнее было взято на биопсию. ПГИ от 24.11.2023: жировая ткань с тонкими прослойками соединительной ткани, часть представлена некротизированной тканью, утратившая свою гистологическую принадлежность с перифокальной нейтрофильной инфильтрацией; в небольшом участке жировой ткани наблюдается картина слизеобразующего характера, определяются пенистые клетки в большом количестве и мелкие кровенаполненные сосуды с острыми расстройствами кровообращения. Имеет место наличие крупных полиморфных клеток с выраженными дистрофическими изменениями, что тоже не является информативным, наиболее вероятно, что картина может соответствовать состоянию после лучевой терапии. Иммуногистохимия (ИГХ) от 12.12.2023: позитивная реакция в опухоли на CD138 позитивные клетки. Негативная реакция на HMB45, S100, TFE3, CDk4, Ki67 — 5 %. Заключение: Олеогранулема.

Инструментальные методы исследования, включая магнитно-резонансную томографию малого таза с внутривенным контрастированием и компьютерную томографию, выявили значительную опухолевую инфильтрацию в полости малого таза, поражающую левый мочеточник, внутреннюю подвздошную артерию и вену, а также мышцы ягодичной области и кости таза. Результаты КТ подтвердили наличие опухоли с инвазией в подвздошную кость и крестец, что привело к значительному сужению мочеточника и развитию каликопиелоэктазии слева (рис. 1). Уровень раково-эмбрионального антигена (РЭА) составил 173 нг/мл, что свидетельствовало о продолжающемся опухолевом процессе.

Данные КТ использовались для создания трехмерной модели с последующим применением AR.

Последний рецидив опухоли был диагностирован в 2023 году, однако результаты биопсии, проведенной в этом же году, не позволили получить достоверную информацию о природе новообразования.

Ввиду неоднозначных результатов предыдущих гистологических исследований и сложности клинической картины было принято решение провести пункционную и инцизионную биопсию под контролем ультразвука (рис. 2) с применением технологии дополненной реальности (AR) для точной локализации опухоли и минимизации рисков повреждения неизмененных анатомических структур.

Предоперационное планирование включало использование трехмерной модели малого таза, построенной на основе данных КТ с внутривенным контрастированием (рис. 3). Модель была разработана с использованием программного обеспечения 3D Slicer. Технология AR позволила хирургу детализировать анатомические ориентиры и выбрать наилучший доступ для проведения биопсии с минимальными рисками повреждения жизненно важных структур.

$\"\"$

Рисунок 1. Компьютерная томография малого таза с внутривенным контрастированием. Опухолевая инфильтрация с инвазией в подвздошную кость и мочеточник

Figure 1. Computed tomography of the small pelvis with intravenous contrast. Tumor infiltration with invasion of the ilium and ureter

$\"\"$

Рисунок 2. Ультразвуковое исследование новообразования левой ягодичной области

Figure 2. Ultrasound scan of the neoplasm of the left gluteal region

$\"\"$

Рисунок 3. Трехмерная модель таза с новообразованием, созданная на основе данных КТ малого таза с контрастированием. Зеленым цветом обозначена опухоль

Figure 3. A three-dimensional model of a pelvis with a neoplasm created using CT data on the small pelvis with contrast. The green color indicates a tumor.

Операция проводилась под комбинированной анестезией. В положении пациента на правом боку была выполнена пункционная биопсия опухоли под контролем ультразвукового исследования. Ввиду сложности доступа и плотного прилегания опухоли к магистральным сосудам было решено провести инцизионную биопсию. На задней поверхности бедра был выполнен поперечный разрез длиной 10 см, через который была выявлена плотная опухолевая масса без капсулы, светло-коричневого цвета. В ходе операции были получены четыре операционных макропрепарата для гистологического исследования.

Результаты гистологического анализа показали наличие очагов аденокарциномы интестинального типа, что позволило подтвердить диагноз рецидива опухоли (рис. 4). Окончательный диагноз, установленный на основании гистологического исследования и инструментальных данных, звучит как «рецидив аденокарциномы прямой кишки с инвазией в левый мочеточник, подвздошные сосуды, подвздошную кость и мышцы ягодичной области». Это позволило разработать дальнейшую тактику лечения пациента, включающую комплексную терапию, ориентированную на морфологические особенности опухоли.

$\"\"$

Рисунок 4. Микропрепарат биопсионного материала, подтверждающий аденокарциному интестинального типа

Figure 4. A micropreparation of biopsy material confirming intestinal adenocarcinoma.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Послеоперационный период протекал без осложнений, пациент активизирован и переведен на питание по общему столу с первых суток после операции.

Учитывая однозначные результаты гистологического исследования по биопсийному материалу, полученному благодаря построению 3D-модели новообразования, пациенту сформулирован окончательный диагноз: рак прямой кишки pT4N1M0. (от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки, pT4N1). Состояние после брюшно-промежностной экстирпации прямой кишки от 2017 г. 5 курсов адъювантной химиотерапии по схеме FOLFOX от 2017 года. Рецидив от 09.2023 года. Прогрессирование от 24.03.2024 — местный рецидив в малом тазу с инвазией в левый мочеточник, внутреннюю левую подвздошную артерию и вену, внутреннюю запирательную мышцу, левую подвздошную кость, грушевидную, большую и малую ягодичные мышцы. ПГИ № 845930 от 11.06.2024 — очаги разрастания аденокарциномы интестинального типа.

В настоящее время лечение опухолей малого таза, особенно рецидивных, представляет собой сложную задачу, требующую не только высокой квалификации специалистов, но и использования передовых технологий для улучшения точности операций и уменьшения риска осложнений. После проведения первичной хирургической резекции и лучевой терапии анатомические ориентиры могут значительно изменяться вследствие повреждения тканей и фиброза [8–12]. Это усложняет последующие хирургические вмешательства, удаление рецидивных опухолей, в том числе повторные биопсии. В подобных условиях проведение стандартной биопсии может быть затруднено, а риск повреждения сосудов, нервных структур и других жизненно важных органов существенно возрастает [13–16]. Использование дополненной реальности в хирургии рецидивных опухолей малого таза позволяет значительно улучшить результаты предоперационного планирования и интраоперационной навигации. В данном случае применение AR позволило не только точно локализовать опухоль, но и снизить риск повреждения жизненно важных структур, таких как сосуды и нервные окончания. Согласно исследованиям AR снижает время операции и уменьшает риск осложнений [17–20].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Применение технологий дополненной реальности (AR) в диагностике и планировании хирургических вмешательств при опухолях малого таза демонстрирует высокую перспективность в современной онкологии. В данном клиническом случае использование AR-технологии обеспечило точную верификацию рецидива опухоли и позволило спланировать оптимальный доступ для выполнения биопсии. Это не только подтвердило диагноз, но и обеспечило выбор наиболее эффективной тактики лечения.

"],"dc.fullHTML.ru":["

ВВЕДЕНИЕ

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Данные КТ использовались для создания трехмерной модели с последующим применением AR.

$\"\"$

Figure 1. Computed tomography of the small pelvis with intravenous contrast. Tumor infiltration with invasion of the ilium and ureter

$\"\"$

Рисунок 2. Ультразвуковое исследование новообразования левой ягодичной области

Figure 2. Ultrasound scan of the neoplasm of the left gluteal region

$\"\"$

Figure 3. A three-dimensional model of a pelvis with a neoplasm created using CT data on the small pelvis with contrast. The green color indicates a tumor.

$\"\"$

Рисунок 4. Микропрепарат биопсионного материала, подтверждающий аденокарциному интестинального типа

Figure 4. A micropreparation of biopsy material confirming intestinal adenocarcinoma.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

"],"dc.fullRISC":["Злокачественные новообразования прямой кишки занимают одно из ведущих мест среди онкологических заболеваний, особенно в промышленно развитых странах. По данным статистики, опухоли толстой кишки является второй по частоте причиной смерти от рака среди мужчин и женщин в мире. В России, согласно последним данным, злокачественные новообразования данной локализации также составляют значительную долю в структуре онкологической заболеваемости, что подчеркивает актуальность поиска новых методов диагностики и лечения [1].\n\nСовременные технологии, такие как дополненная реальность (AR) и смешанная реальность (MR), открывают новые возможности для повышения точности диагностики, предоперационного планирования и интраоперационной навигации. Эти технологии позволяют визуализировать сложные анатомические структуры в реальном времени, интегрируя данные компьютерной томографии (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ) для создания трехмерных моделей опухоли и прилегающих тканей. Применение AR в хирургии значительно улучшает точность манипуляций, снижает риск повреждения окружающих тканей и повышает безопасность процедуры [2, 3]. В частности, исследование Müller et al. показало, что использование AR для предоперационного планирования способно повысить точность операций на 25 %, что существенно улучшает исходы лечения и снижает количество послеоперационных осложнений [4].\n\nТехнологии дополненной реальности играют ключевую роль в повышении эффективности предоперационной диагностики и хирургического лечения опухолей, в том числе малого таза. Они позволяют хирургу не только визуализировать опухоль и окружающие анатомические структуры в реальном времени, но и планировать операцию, выбирая оптимальный хирургический доступ, тем самым минимизируя риски необоснованного повреждения жизненно важных структур. Согласно исследованию S. M. Heining et al., применение AR при выполнении хирургических вмешательств на органах малого таза позволило значительно снизить риск повреждения сосудистых и нервных структур [5].\n\nКроме того, отмечено, что AR-технологии способствуют значительному сокращению времени операции, что также способствует снижению частоты послеоперационных осложнений, связанных с длительностью вмешательства. Применение AR-технологий может сократить время операции на 30–40 % и уменьшить количество осложнений на 5–7,5 % [6, 7].\n\nЦель: демонстрация клинических преимуществ использования технологий дополненной реальности в диагностике сложных онкологических случаев, в частности при рецидивах опухолей малого таза.\n\n \n\nМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ\n\nИсследование основано на клиническом наблюдении пациента с рецидивом рака прямой кишки. Диагностика включала КТ и МРТ малого таза с внутривенным контрастированием, результаты которых использованы для создания 3D-модели новообразования. Технологии дополненной реальности (очки Microsoft hololens 2) применялись для предоперационного планирования, локализации опухоли и выполнения пункционной и инцизионной биопсии под ультразвуковым контролем. Модель разработана с использованием ПО 3D Slicer, что обеспечило минимизацию рисков повреждения жизненно важных структур.\n\nКлиническое наблюдение: Пациент Г., 58 лет, поступил в хирургическое отделение 20.05.2024 с жалобами на интенсивные боли в области малого таза (ВАШ — 5), сопровождаемые отеком и онемением левой нижней конечности, общей слабостью и снижением работоспособности (ECOG — 2). Из анамнеза известно, что в 2017 году пациенту был установлен диагноз: рак прямой кишки сT3N0Mх. Прижизненное гистологическое исследование (ПГИ) от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки. В связи с чем была выполнена брюшно-промежностная экстирпация прямой кишки (послеоперационный диагноз: рак прямой кишки pT4N1M0. ПГИ от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки, pT4N1), проводилась адъювантная химиотерапия — 5 курсов по схеме FOLFOX. В течение последующих лет наблюдались рецидивы заболевания, которые требовали повторных обследований: в 2023 году, пациенту, в условиях Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница № 33» выполнена диагностическая лапароскопия, при которой выявлено образование малого таза, последнее было взято на биопсию. ПГИ от 24.11.2023: жировая ткань с тонкими прослойками соединительной ткани, часть представлена некротизированной тканью, утратившая свою гистологическую принадлежность с перифокальной нейтрофильной инфильтрацией; в небольшом участке жировой ткани наблюдается картина слизеобразующего характера, определяются пенистые клетки в большом количестве и мелкие кровенаполненные сосуды с острыми расстройствами кровообращения. Имеет место наличие крупных полиморфных клеток с выраженными дистрофическими изменениями, что тоже не является информативным, наиболее вероятно, что картина может соответствовать состоянию после лучевой терапии. Иммуногистохимия (ИГХ) от 12.12.2023: позитивная реакция в опухоли на CD138 позитивные клетки. Негативная реакция на HMB45, S100, TFE3, CDk4, Ki67 — 5 %. Заключение: Олеогранулема.\n\nИнструментальные методы исследования, включая магнитно-резонансную томографию малого таза с внутривенным контрастированием и компьютерную томографию, выявили значительную опухолевую инфильтрацию в полости малого таза, поражающую левый мочеточник, внутреннюю подвздошную артерию и вену, а также мышцы ягодичной области и кости таза. Результаты КТ подтвердили наличие опухоли с инвазией в подвздошную кость и крестец, что привело к значительному сужению мочеточника и развитию каликопиелоэктазии слева (рис. 1). Уровень раково-эмбрионального антигена (РЭА) составил 173 нг/мл, что свидетельствовало о продолжающемся опухолевом процессе.\n\nДанные КТ использовались для создания трехмерной модели с последующим применением AR.\n\nПоследний рецидив опухоли был диагностирован в 2023 году, однако результаты биопсии, проведенной в этом же году, не позволили получить достоверную информацию о природе новообразования.\n\nВвиду неоднозначных результатов предыдущих гистологических исследований и сложности клинической картины было принято решение провести пункционную и инцизионную биопсию под контролем ультразвука (рис. 2) с применением технологии дополненной реальности (AR) для точной локализации опухоли и минимизации рисков повреждения неизмененных анатомических структур.\n\nПредоперационное планирование включало использование трехмерной модели малого таза, построенной на основе данных КТ с внутривенным контрастированием (рис. 3). Модель была разработана с использованием программного обеспечения 3D Slicer. Технология AR позволила хирургу детализировать анатомические ориентиры и выбрать наилучший доступ для проведения биопсии с минимальными рисками повреждения жизненно важных структур.\n\nОперация проводилась под комбинированной анестезией. В положении пациента на правом боку была выполнена пункционная биопсия опухоли под контролем ультразвукового исследования. Ввиду сложности доступа и плотного прилегания опухоли к магистральным сосудам было решено провести инцизионную биопсию. На задней поверхности бедра был выполнен поперечный разрез длиной 10 см, через который была выявлена плотная опухолевая масса без капсулы, светло-коричневого цвета. В ходе операции были получены четыре операционных макропрепарата для гистологического исследования.\n\nРезультаты гистологического анализа показали наличие очагов аденокарциномы интестинального типа, что позволило подтвердить диагноз рецидива опухоли (рис. 4). Окончательный диагноз, установленный на основании гистологического исследования и инструментальных данных, звучит как «рецидив аденокарциномы прямой кишки с инвазией в левый мочеточник, подвздошные сосуды, подвздошную кость и мышцы ягодичной области». Это позволило разработать дальнейшую тактику лечения пациента, включающую комплексную терапию, ориентированную на морфологические особенности опухоли.\n\n \n\nРЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ\n\nПослеоперационный период протекал без осложнений, пациент активизирован и переведен на питание по общему столу с первых суток после операции.\n\nУчитывая однозначные результаты гистологического исследования по биопсийному материалу, полученному благодаря построению 3D-модели новообразования, пациенту сформулирован окончательный диагноз: рак прямой кишки pT4N1M0. (от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки, pT4N1). Состояние после брюшно-промежностной экстирпации прямой кишки от 2017 г. 5 курсов адъювантной химиотерапии по схеме FOLFOX от 2017 года. Рецидив от 09.2023 года. Прогрессирование от 24.03.2024 — местный рецидив в малом тазу с инвазией в левый мочеточник, внутреннюю левую подвздошную артерию и вену, внутреннюю запирательную мышцу, левую подвздошную кость, грушевидную, большую и малую ягодичные мышцы. ПГИ № 845930 от 11.06.2024 — очаги разрастания аденокарциномы интестинального типа.\n\nВ настоящее время лечение опухолей малого таза, особенно рецидивных, представляет собой сложную задачу, требующую не только высокой квалификации специалистов, но и использования передовых технологий для улучшения точности операций и уменьшения риска осложнений. После проведения первичной хирургической резекции и лучевой терапии анатомические ориентиры могут значительно изменяться вследствие повреждения тканей и фиброза [8–12]. Это усложняет последующие хирургические вмешательства, удаление рецидивных опухолей, в том числе повторные биопсии. В подобных условиях проведение стандартной биопсии может быть затруднено, а риск повреждения сосудов, нервных структур и других жизненно важных органов существенно возрастает [13–16]. Использование дополненной реальности в хирургии рецидивных опухолей малого таза позволяет значительно улучшить результаты предоперационного планирования и интраоперационной навигации. В данном случае применение AR позволило не только точно локализовать опухоль, но и снизить риск повреждения жизненно важных структур, таких как сосуды и нервные окончания. Согласно исследованиям AR снижает время операции и уменьшает риск осложнений [17–20].\n\n \n\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\n\nПрименение технологий дополненной реальности (AR) в диагностике и планировании хирургических вмешательств при опухолях малого таза демонстрирует высокую перспективность в современной онкологии. В данном клиническом случае использование AR-технологии обеспечило точную верификацию рецидива опухоли и позволило спланировать оптимальный доступ для выполнения биопсии. Это не только подтвердило диагноз, но и обеспечило выбор наиболее эффективной тактики лечения."],"dc.fullRISC.ru":["Злокачественные новообразования прямой кишки занимают одно из ведущих мест среди онкологических заболеваний, особенно в промышленно развитых странах. По данным статистики, опухоли толстой кишки является второй по частоте причиной смерти от рака среди мужчин и женщин в мире. В России, согласно последним данным, злокачественные новообразования данной локализации также составляют значительную долю в структуре онкологической заболеваемости, что подчеркивает актуальность поиска новых методов диагностики и лечения [1].\n\nСовременные технологии, такие как дополненная реальность (AR) и смешанная реальность (MR), открывают новые возможности для повышения точности диагностики, предоперационного планирования и интраоперационной навигации. Эти технологии позволяют визуализировать сложные анатомические структуры в реальном времени, интегрируя данные компьютерной томографии (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ) для создания трехмерных моделей опухоли и прилегающих тканей. Применение AR в хирургии значительно улучшает точность манипуляций, снижает риск повреждения окружающих тканей и повышает безопасность процедуры [2, 3]. В частности, исследование Müller et al. показало, что использование AR для предоперационного планирования способно повысить точность операций на 25 %, что существенно улучшает исходы лечения и снижает количество послеоперационных осложнений [4].\n\nТехнологии дополненной реальности играют ключевую роль в повышении эффективности предоперационной диагностики и хирургического лечения опухолей, в том числе малого таза. Они позволяют хирургу не только визуализировать опухоль и окружающие анатомические структуры в реальном времени, но и планировать операцию, выбирая оптимальный хирургический доступ, тем самым минимизируя риски необоснованного повреждения жизненно важных структур. Согласно исследованию S. M. Heining et al., применение AR при выполнении хирургических вмешательств на органах малого таза позволило значительно снизить риск повреждения сосудистых и нервных структур [5].\n\nКроме того, отмечено, что AR-технологии способствуют значительному сокращению времени операции, что также способствует снижению частоты послеоперационных осложнений, связанных с длительностью вмешательства. Применение AR-технологий может сократить время операции на 30–40 % и уменьшить количество осложнений на 5–7,5 % [6, 7].\n\nЦель: демонстрация клинических преимуществ использования технологий дополненной реальности в диагностике сложных онкологических случаев, в частности при рецидивах опухолей малого таза.\n\n \n\nМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ\n\nИсследование основано на клиническом наблюдении пациента с рецидивом рака прямой кишки. Диагностика включала КТ и МРТ малого таза с внутривенным контрастированием, результаты которых использованы для создания 3D-модели новообразования. Технологии дополненной реальности (очки Microsoft hololens 2) применялись для предоперационного планирования, локализации опухоли и выполнения пункционной и инцизионной биопсии под ультразвуковым контролем. Модель разработана с использованием ПО 3D Slicer, что обеспечило минимизацию рисков повреждения жизненно важных структур.\n\nКлиническое наблюдение: Пациент Г., 58 лет, поступил в хирургическое отделение 20.05.2024 с жалобами на интенсивные боли в области малого таза (ВАШ — 5), сопровождаемые отеком и онемением левой нижней конечности, общей слабостью и снижением работоспособности (ECOG — 2). Из анамнеза известно, что в 2017 году пациенту был установлен диагноз: рак прямой кишки сT3N0Mх. Прижизненное гистологическое исследование (ПГИ) от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки. В связи с чем была выполнена брюшно-промежностная экстирпация прямой кишки (послеоперационный диагноз: рак прямой кишки pT4N1M0. ПГИ от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки, pT4N1), проводилась адъювантная химиотерапия — 5 курсов по схеме FOLFOX. В течение последующих лет наблюдались рецидивы заболевания, которые требовали повторных обследований: в 2023 году, пациенту, в условиях Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница № 33» выполнена диагностическая лапароскопия, при которой выявлено образование малого таза, последнее было взято на биопсию. ПГИ от 24.11.2023: жировая ткань с тонкими прослойками соединительной ткани, часть представлена некротизированной тканью, утратившая свою гистологическую принадлежность с перифокальной нейтрофильной инфильтрацией; в небольшом участке жировой ткани наблюдается картина слизеобразующего характера, определяются пенистые клетки в большом количестве и мелкие кровенаполненные сосуды с острыми расстройствами кровообращения. Имеет место наличие крупных полиморфных клеток с выраженными дистрофическими изменениями, что тоже не является информативным, наиболее вероятно, что картина может соответствовать состоянию после лучевой терапии. Иммуногистохимия (ИГХ) от 12.12.2023: позитивная реакция в опухоли на CD138 позитивные клетки. Негативная реакция на HMB45, S100, TFE3, CDk4, Ki67 — 5 %. Заключение: Олеогранулема.\n\nИнструментальные методы исследования, включая магнитно-резонансную томографию малого таза с внутривенным контрастированием и компьютерную томографию, выявили значительную опухолевую инфильтрацию в полости малого таза, поражающую левый мочеточник, внутреннюю подвздошную артерию и вену, а также мышцы ягодичной области и кости таза. Результаты КТ подтвердили наличие опухоли с инвазией в подвздошную кость и крестец, что привело к значительному сужению мочеточника и развитию каликопиелоэктазии слева (рис. 1). Уровень раково-эмбрионального антигена (РЭА) составил 173 нг/мл, что свидетельствовало о продолжающемся опухолевом процессе.\n\nДанные КТ использовались для создания трехмерной модели с последующим применением AR.\n\nПоследний рецидив опухоли был диагностирован в 2023 году, однако результаты биопсии, проведенной в этом же году, не позволили получить достоверную информацию о природе новообразования.\n\nВвиду неоднозначных результатов предыдущих гистологических исследований и сложности клинической картины было принято решение провести пункционную и инцизионную биопсию под контролем ультразвука (рис. 2) с применением технологии дополненной реальности (AR) для точной локализации опухоли и минимизации рисков повреждения неизмененных анатомических структур.\n\nПредоперационное планирование включало использование трехмерной модели малого таза, построенной на основе данных КТ с внутривенным контрастированием (рис. 3). Модель была разработана с использованием программного обеспечения 3D Slicer. Технология AR позволила хирургу детализировать анатомические ориентиры и выбрать наилучший доступ для проведения биопсии с минимальными рисками повреждения жизненно важных структур.\n\nОперация проводилась под комбинированной анестезией. В положении пациента на правом боку была выполнена пункционная биопсия опухоли под контролем ультразвукового исследования. Ввиду сложности доступа и плотного прилегания опухоли к магистральным сосудам было решено провести инцизионную биопсию. На задней поверхности бедра был выполнен поперечный разрез длиной 10 см, через который была выявлена плотная опухолевая масса без капсулы, светло-коричневого цвета. В ходе операции были получены четыре операционных макропрепарата для гистологического исследования.\n\nРезультаты гистологического анализа показали наличие очагов аденокарциномы интестинального типа, что позволило подтвердить диагноз рецидива опухоли (рис. 4). Окончательный диагноз, установленный на основании гистологического исследования и инструментальных данных, звучит как «рецидив аденокарциномы прямой кишки с инвазией в левый мочеточник, подвздошные сосуды, подвздошную кость и мышцы ягодичной области». Это позволило разработать дальнейшую тактику лечения пациента, включающую комплексную терапию, ориентированную на морфологические особенности опухоли.\n\n \n\nРЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ\n\nПослеоперационный период протекал без осложнений, пациент активизирован и переведен на питание по общему столу с первых суток после операции.\n\nУчитывая однозначные результаты гистологического исследования по биопсийному материалу, полученному благодаря построению 3D-модели новообразования, пациенту сформулирован окончательный диагноз: рак прямой кишки pT4N1M0. (от 2017 года: аденокарцинома прямой кишки, pT4N1). Состояние после брюшно-промежностной экстирпации прямой кишки от 2017 г. 5 курсов адъювантной химиотерапии по схеме FOLFOX от 2017 года. Рецидив от 09.2023 года. Прогрессирование от 24.03.2024 — местный рецидив в малом тазу с инвазией в левый мочеточник, внутреннюю левую подвздошную артерию и вену, внутреннюю запирательную мышцу, левую подвздошную кость, грушевидную, большую и малую ягодичные мышцы. ПГИ № 845930 от 11.06.2024 — очаги разрастания аденокарциномы интестинального типа.\n\nВ настоящее время лечение опухолей малого таза, особенно рецидивных, представляет собой сложную задачу, требующую не только высокой квалификации специалистов, но и использования передовых технологий для улучшения точности операций и уменьшения риска осложнений. После проведения первичной хирургической резекции и лучевой терапии анатомические ориентиры могут значительно изменяться вследствие повреждения тканей и фиброза [8–12]. Это усложняет последующие хирургические вмешательства, удаление рецидивных опухолей, в том числе повторные биопсии. В подобных условиях проведение стандартной биопсии может быть затруднено, а риск повреждения сосудов, нервных структур и других жизненно важных органов существенно возрастает [13–16]. Использование дополненной реальности в хирургии рецидивных опухолей малого таза позволяет значительно улучшить результаты предоперационного планирования и интраоперационной навигации. В данном случае применение AR позволило не только точно локализовать опухоль, но и снизить риск повреждения жизненно важных структур, таких как сосуды и нервные окончания. Согласно исследованиям AR снижает время операции и уменьшает риск осложнений [17–20].\n\n \n\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\n\nПрименение технологий дополненной реальности (AR) в диагностике и планировании хирургических вмешательств при опухолях малого таза демонстрирует высокую перспективность в современной онкологии. В данном клиническом случае использование AR-технологии обеспечило точную верификацию рецидива опухоли и позволило спланировать оптимальный доступ для выполнения биопсии. Это не только подтвердило диагноз, но и обеспечило выбор наиболее эффективной тактики лечения."],"dc.height":["236"],"dc.height.ru":["236"],"dc.originalFileName":["3-.jpg"],"dc.originalFileName.ru":["3-.jpg"],"dc.subject.ru":["опухоли малого таза","рак прямой кишки","дополненная реальность","биопсия под визуальным контролем","интраоперационная навигация"],"dc.title.ru":["Применение дополненной реальности в хирургии рецидивной опухоли малого таза: клинический случай"],"dc.width":["500"],"dc.width.ru":["500"],"dc.issue.volume":["15"],"dc.issue.number":["1"],"dc.pages":["85-91"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.section":["CLINICAL CASE","КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.section.en":["CLINICAL CASE"],"dc.section.ru":["КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"author":["В. Г. Гребеньков","V. G. Grebenkov","В. В. Вон","V. V. Von","О. В. Балюра","O. V. Balyura","А. Л. Гаврилова","A. L. Gavrilova","В. Н. Румянцев","V. N. Rumyantsev","Д. А. Рудаков","D. A. Rudakov","М. Д. Гребенькова","M. D. Grebenkova","А. С. Пономарев","A. S. Ponomarev","И. А. Савченко","I. А. Savchenko","Э. Г. Вердиев","E. G. Verdiev"],"author_keyword":["В. Г. Гребеньков","V. G. Grebenkov","В. В. Вон","V. V. Von","О. В. Балюра","O. V. Balyura","А. Л. Гаврилова","A. L. Gavrilova","В. Н. Румянцев","V. N. Rumyantsev","Д. А. Рудаков","D. A. Rudakov","М. Д. Гребенькова","M. D. Grebenkova","А. С. Пономарев","A. S. Ponomarev","И. А. Савченко","I. А. Savchenko","Э. Г. Вердиев","E. G. Verdiev"],"author_ac":["в. г. гребеньков\n|||\nВ. Г. Гребеньков","v. g. grebenkov\n|||\nV. G. Grebenkov","в. в. вон\n|||\nВ. В. Вон","v. v. von\n|||\nV. V. Von","о. в. балюра\n|||\nО. В. Балюра","o. v. balyura\n|||\nO. V. Balyura","а. л. гаврилова\n|||\nА. Л. Гаврилова","a. l. gavrilova\n|||\nA. L. Gavrilova","в. н. румянцев\n|||\nВ. Н. Румянцев","v. n. rumyantsev\n|||\nV. N. Rumyantsev","д. а. рудаков\n|||\nД. А. Рудаков","d. a. rudakov\n|||\nD. A. Rudakov","м. д. гребенькова\n|||\nМ. Д. Гребенькова","m. d. grebenkova\n|||\nM. D. Grebenkova","а. с. пономарев\n|||\nА. С. Пономарев","a. s. ponomarev\n|||\nA. S. Ponomarev","и. а. савченко\n|||\nИ. А. Савченко","i. а. savchenko\n|||\nI. А. Savchenko","э. г. вердиев\n|||\nЭ. Г. Вердиев","e. g. verdiev\n|||\nE. G. Verdiev"],"author_filter":["в. г. гребеньков\n|||\nВ. Г. Гребеньков","v. g. grebenkov\n|||\nV. G. Grebenkov","в. в. вон\n|||\nВ. В. Вон","v. v. von\n|||\nV. V. Von","о. в. балюра\n|||\nО. В. Балюра","o. v. balyura\n|||\nO. V. Balyura","а. л. гаврилова\n|||\nА. Л. Гаврилова","a. l. gavrilova\n|||\nA. L. Gavrilova","в. н. румянцев\n|||\nВ. Н. Румянцев","v. n. rumyantsev\n|||\nV. N. Rumyantsev","д. а. рудаков\n|||\nД. А. Рудаков","d. a. rudakov\n|||\nD. A. Rudakov","м. д. гребенькова\n|||\nМ. Д. Гребенькова","m. d. grebenkova\n|||\nM. D. Grebenkova","а. с. пономарев\n|||\nА. С. Пономарев","a. s. ponomarev\n|||\nA. S. Ponomarev","и. а. савченко\n|||\nИ. А. Савченко","i. а. savchenko\n|||\nI. А. Savchenko","э. г. вердиев\n|||\nЭ. Г. Вердиев","e. g. verdiev\n|||\nE. G. Verdiev"],"dc.author.name":["В. Г. Гребеньков","V. G. Grebenkov","В. В. Вон","V. V. Von","О. В. Балюра","O. V. Balyura","А. Л. Гаврилова","A. L. Gavrilova","В. Н. Румянцев","V. N. Rumyantsev","Д. А. Рудаков","D. A. Rudakov","М. Д. Гребенькова","M. D. Grebenkova","А. С. Пономарев","A. S. Ponomarev","И. А. Савченко","I. А. Savchenko","Э. Г. Вердиев","E. G. Verdiev"],"dc.author.name.ru":["В. Г. Гребеньков","В. В. Вон","О. В. Балюра","А. Л. Гаврилова","В. Н. Румянцев","Д. А. Рудаков","М. Д. Гребенькова","А. С. Пономарев","И. А. Савченко","Э. Г. Вердиев"],"dc.author.affiliation":["Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Филиал № 5 «425 Военный госпиталь»","Branch No. 5 “425 Military Hospital”","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Kirov Military Medical Academy","Институт медицинского образования Национального медицинского исследовательского центра имени В.А. Алмазова","Institute for Medical Education, Almazov National Medical Research Centre"],"dc.author.affiliation.ru":["Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Филиал № 5 «425 Военный госпиталь»","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Институт медицинского образования Национального медицинского исследовательского центра имени В.А. Алмазова"],"dc.author.full":["В. Г. Гребеньков | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","V. G. Grebenkov | Kirov Military Medical Academy","В. В. Вон | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","V. V. Von | Kirov Military Medical Academy","О. В. Балюра | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","O. V. Balyura | Kirov Military Medical Academy","А. Л. Гаврилова | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","A. L. Gavrilova | Kirov Military Medical Academy","В. Н. Румянцев | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","V. N. Rumyantsev | Kirov Military Medical Academy","Д. А. Рудаков | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","D. A. Rudakov | Kirov Military Medical Academy","М. Д. Гребенькова | Филиал № 5 «425 Военный госпиталь»","M. D. Grebenkova | Branch No. 5 “425 Military Hospital”","А. С. Пономарев | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","A. S. Ponomarev | Kirov Military Medical Academy","И. А. Савченко | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","I. А. Savchenko | Kirov Military Medical Academy","Э. Г. Вердиев | Институт медицинского образования Национального медицинского исследовательского центра имени В.А. Алмазова","E. G. Verdiev | Institute for Medical Education, Almazov National Medical Research Centre"],"dc.author.full.ru":["В. Г. Гребеньков | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","В. В. Вон | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","О. В. Балюра | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","А. Л. Гаврилова | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","В. Н. Румянцев | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Д. А. Рудаков | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","М. Д. Гребенькова | Филиал № 5 «425 Военный госпиталь»","А. С. Пономарев | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","И. А. Савченко | Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова","Э. Г. Вердиев | Институт медицинского образования Национального медицинского исследовательского центра имени В.А. Алмазова"],"dc.author.name.en":["V. G. Grebenkov","V. V. Von","O. V. Balyura","A. L. Gavrilova","V. N. Rumyantsev","D. A. Rudakov","M. D. Grebenkova","A. S. Ponomarev","I. А. Savchenko","E. G. Verdiev"],"dc.author.affiliation.en":["Kirov Military Medical Academy","Kirov Military Medical Academy","Kirov Military Medical Academy","Kirov Military Medical Academy","Kirov Military Medical Academy","Kirov Military Medical Academy","Branch No. 5 “425 Military Hospital”","Kirov Military Medical Academy","Kirov Military Medical Academy","Institute for Medical Education, Almazov National Medical Research Centre"],"dc.author.full.en":["V. G. Grebenkov | Kirov Military Medical Academy","V. V. Von | Kirov Military Medical Academy","O. V. Balyura | Kirov Military Medical Academy","A. L. Gavrilova | Kirov Military Medical Academy","V. N. Rumyantsev | Kirov Military Medical Academy","D. A. Rudakov | Kirov Military Medical Academy","M. D. Grebenkova | Branch No. 5 “425 Military Hospital”","A. S. Ponomarev | Kirov Military Medical Academy","I. А. Savchenko | Kirov Military Medical Academy","E. G. Verdiev | Institute for Medical Education, Almazov National Medical Research Centre"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-7881-1714\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u0413. \\u0413\\u0440\\u0435\\u0431\\u0435\\u043d\\u044c\\u043a\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-7881-1714\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"V. G. Grebenkov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0009-0006-6890-2213\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u0412. \\u0412\\u043e\\u043d\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0009-0006-6890-2213\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"V. V. Von\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-7826-8056\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u041e. \\u0412. \\u0411\\u0430\\u043b\\u044e\\u0440\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-7826-8056\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"O. V. Balyura\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0009-0004-3556-5439\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u041b. \\u0413\\u0430\\u0432\\u0440\\u0438\\u043b\\u043e\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0009-0004-3556-5439\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"A. L. Gavrilova\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-7526-6282\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u041d. \\u0420\\u0443\\u043c\\u044f\\u043d\\u0446\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-7526-6282\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"V. N. Rumyantsev\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0009-0004-0414-4471\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0414. \\u0410. \\u0420\\u0443\\u0434\\u0430\\u043a\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0009-0004-0414-4471\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"D. A. Rudakov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-1048-6203\", \"affiliation\": \"\\u0424\\u0438\\u043b\\u0438\\u0430\\u043b \\u2116 5 \\u00ab425 \\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u043f\\u0438\\u0442\\u0430\\u043b\\u044c\\u00bb\", \"full_name\": \"\\u041c. \\u0414. \\u0413\\u0440\\u0435\\u0431\\u0435\\u043d\\u044c\\u043a\\u043e\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-1048-6203\", \"affiliation\": \"Branch No. 5 \\u201c425 Military Hospital\\u201d\", \"full_name\": \"M. D. Grebenkova\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0009-0008-9818-9636\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u0421. \\u041f\\u043e\\u043d\\u043e\\u043c\\u0430\\u0440\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0009-0008-9818-9636\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"A. S. Ponomarev\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0009-0009-3061-3696\", \"affiliation\": \"\\u0412\\u043e\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e-\\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0430\\u043a\\u0430\\u0434\\u0435\\u043c\\u0438\\u044f \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0421.\\u041c. \\u041a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0418. \\u0410. \\u0421\\u0430\\u0432\\u0447\\u0435\\u043d\\u043a\\u043e\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0009-0009-3061-3696\", \"affiliation\": \"Kirov Military Medical Academy\", \"full_name\": \"I. \\u0410. Savchenko\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"\\u0418\\u043d\\u0441\\u0442\\u0438\\u0442\\u0443\\u0442 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u043e\\u0431\\u0440\\u0430\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\\u043d\\u0438\\u044f \\u041d\\u0430\\u0446\\u0438\\u043e\\u043d\\u0430\\u043b\\u044c\\u043d\\u043e\\u0433\\u043e \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u0438\\u0441\\u0441\\u043b\\u0435\\u0434\\u043e\\u0432\\u0430\\u0442\\u0435\\u043b\\u044c\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u0446\\u0435\\u043d\\u0442\\u0440\\u0430 \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0412.\\u0410. \\u0410\\u043b\\u043c\\u0430\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\", \"full_name\": \"\\u042d. \\u0413. \\u0412\\u0435\\u0440\\u0434\\u0438\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"Institute for Medical Education, Almazov National Medical Research Centre\", \"full_name\": \"E. G. Verdiev\"}}]}"],"dateIssued":["2025-04-01"],"dateIssued_keyword":["2025-04-01","2025"],"dateIssued_ac":["2025-04-01\n|||\n2025-04-01","2025"],"dateIssued.year":[2025],"dateIssued.year_sort":"2025","dc.date.published":["2025-04-01"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/1057"],"dc.citation":["World Health Organization. Colorectal cancer. Geneva: WHO (cited 2024 Nov 29). Available from: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/colorectal-cancer","Seetohul J., Shafiee M., Sirlantzis K. Augmented Reality (AR) for surgical robotic and autonomous systems: state of the art, challenges, and solutions. Sensors. 2023;23(13):6202. DOI: 10.3390/s23136202","Xiao S.-X., Wu W.-T., Yu T.-C., Chen I.-H., Yeh K.-T. Augmenting reality in spinal surgery: a narrative review of augmented reality applications in pedicle screw instrumentation. Medicina. 2024;60(9):1485. DOI: 10.3390/medicina60091485","Shen Y., Wang S., Shen Y., Hu J. The application of augmented reality technology in perioperative visual guidance: technological advances and innovation challenges. Sensors. 2024;24(22):7363. DOI: 10.3390/s24227363","Heining S.M., Raykov V., Wolff O., Alkadhi H., Pape H.C., Wanner G.A. Augmented reality-based surgical navigation of pelvic screw placement: an ex-vivo experimental feasibility study. Patient Saf Surg. 2024;18:3. DOI: 10.1186/s13037-023-00385-6","De Jesus Encarnacion Ramirez M., Chmutin G., Nurmukhametov R., Soto G.R., Kannan S., Piavchenko, et al. Integrating augmented reality in spine surgery: redefining precision with new technologies. Brain Sci. 2024;14(7):645. DOI: 10.3390/brainsci14070645","Sifted. How augmented reality is revolutionizing surgery. 2021 Mar 31 (cited 2024 Nov 29). Available from: https://sifted.eu/articles/augmented-reality-ar-surgery","Суров Д.А., Дымников Д.А., Соловьев И.А., Уточкин А.П., Габриелян М.А., Коржук М.С. и др. Госпитальная хирургия. СПб.: МОРСАР АВ; 2024.","Wang M., Wei M., Qin H., Wang B. The malignant solitary fibrous tumor in pelvic cavity: A case report and literature review. Clin Surg. 2022;7:3573.","Гребеньков В.Г., Румянцев В.Н., Иванов В.М., Балюра О.В., Дымников Д.А., Маркевич В.Ю. и др. Периоперационное применение технологии дополненной реальности при хирургическом лечении пациента с местнораспространенным локорегиональным рецидивом рака прямой кишки. Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. 2022;12-2:44–53. DOI: 10.17116/hirurgia202212244","Schoeb D.S., Rassweiler J., Sigle A., Miernik A., Engels C., Goezen A.S., et al. Robotics and intraoperative navigation. Urologe A. 2021;60(1):27–38. DOI: 10.1007/s00120-020-01405-4","Alessa F.M., Alhaag M.H., Al-Harkan I.M., Ramadan M.Z., Alqahtani F.M. A Neurophysiological evaluation of cognitive load during augmented reality interactions in various industrial maintenance and assembly tasks. Sensors. 2023;23(18):7698. DOI: 10.3390/s23187698","Chen X., Li K. Robotic arm control system based on augmented reality brain-computer interface and computer vision. Sheng Wu Yi Xue Gong Cheng Xue Za Zhi. 2021;38(3):483–91. Chinese. DOI: 10.7507/1001-5515.202011039","González Izard S., Sánchez Torres R., Alonso Plaza Ó., Juanes J.A. Nextmed: automatic imaging segmentation, 3D reconstruction, and 3D model visualization platform using augmented and virtual reality. Sensors (Basel). 2020;20(10):2962. DOI: 10.3390/s20102962","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Smirnov A.Y., Shipov R.Y., Grebenkov V.G., et al. Practical application of augmented/mixed reality technologies in surgery of abdominal cancer patients. J Imaging. 2022;8(7):183. DOI: 10.3390/jimaging8070183","Котив Б.Н., Будько И.А., Иванов И.А., Тросько И.У. Использование искусственного интеллекта для медицинской диагностики с помощью реализации экспертной системы. Вестник Российской военно-медицинской академии. 2021;23(1):215–24. doi:10.17816/brmma63657.","Zawy Alsofy S., Nakamura M., Suleiman A., Sakellaropoulou I., Welzel Saravia H., Shalamberidze D., et al. Cerebral anatomy detection and surgical planning in patients with anterior skull base meningiomas using a virtual reality technique. J Clin Med. 2021;10(4):681. DOI: 10.3390/jcm10040681","Thomas D.J. Augmented reality in surgery: the computer-aided medicine revolution. Int J Surg. 2016;(36):25. DOI: 10.1016/j.ijsu.2016.10.003","Leuze C., Zoellner A., Schmidt A.R., Cushing R.E., Fischer M.J., Joltes K., et al. Augmented reality visualization tool for the future of tactical combat casualty care. J Trauma Acute Care Surg. 2021;(91):40–5. DOI: 10.1097/TA.0000000000003263","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Kalakutskiy N.V., Yaremenko A.I., Petropavlovskaya M.Yu., et al. Intraoperative use of mixed reality technology in median neck and branchial cyst excision. Future Internet. 2021;(13):214. DOI: 10.3390/fi13080214","World Health Organization. Colorectal cancer. Geneva: WHO (cited 2024 Nov 29). Available from: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/colorectal-cancer","Seetohul J., Shafiee M., Sirlantzis K. Augmented Reality (AR) for surgical robotic and autonomous systems: state of the art, challenges, and solutions. Sensors. 2023;23(13):6202. DOI: 10.3390/s23136202","Xiao S.-X., Wu W.-T., Yu T.-C., Chen I.-H., Yeh K.-T. Augmenting reality in spinal surgery: a narrative review of augmented reality applications in pedicle screw instrumentation. Medicina. 2024;60(9):1485. DOI: 10.3390/medicina60091485","Shen Y., Wang S., Shen Y., Hu J. The application of augmented reality technology in perioperative visual guidance: technological advances and innovation challenges. Sensors. 2024;24(22):7363. DOI: 10.3390/s24227363","Heining S.M., Raykov V., Wolff O., Alkadhi H., Pape H.C., Wanner G.A. Augmented reality-based surgical navigation of pelvic screw placement: an ex-vivo experimental feasibility study. Patient Saf Surg. 2024;18:3. DOI: 10.1186/s13037-023-00385-6","De Jesus Encarnacion Ramirez M., Chmutin G., Nurmukhametov R., Soto G.R., Kannan S., Piavchenko, et al. Integrating augmented reality in spine surgery: redefining precision with new technologies. Brain Sci. 2024;14(7):645. DOI: 10.3390/brainsci14070645","Sifted. How augmented reality is revolutionizing surgery. 2021 Mar 31 (cited 2024 Nov 29). Available from: https://sifted.eu/articles/augmented-reality-ar-surgery","Суров Д.А., Дымников Д.А., Соловьев И.А., Уточкин А.П., Габриелян М.А., Коржук М.С. и др. Госпитальная хирургия. СПб.: МОРСАР АВ; 2024.","Wang M., Wei M., Qin H., Wang B. The malignant solitary fibrous tumor in pelvic cavity: A case report and literature review. Clin Surg. 2022;7:3573.","Гребеньков В.Г., Румянцев В.Н., Иванов В.М., Балюра О.В., Дымников Д.А., Маркевич В.Ю. и др. Периоперационное применение технологии дополненной реальности при хирургическом лечении пациента с местнораспространенным локорегиональным рецидивом рака прямой кишки. Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. 2022;12-2:44–53. DOI: 10.17116/hirurgia202212244","Schoeb D.S., Rassweiler J., Sigle A., Miernik A., Engels C., Goezen A.S., et al. Robotics and intraoperative navigation. Urologe A. 2021;60(1):27–38. DOI: 10.1007/s00120-020-01405-4","Alessa F.M., Alhaag M.H., Al-Harkan I.M., Ramadan M.Z., Alqahtani F.M. A Neurophysiological evaluation of cognitive load during augmented reality interactions in various industrial maintenance and assembly tasks. Sensors. 2023;23(18):7698. DOI: 10.3390/s23187698","Chen X., Li K. Robotic arm control system based on augmented reality brain-computer interface and computer vision. Sheng Wu Yi Xue Gong Cheng Xue Za Zhi. 2021;38(3):483–91. Chinese. DOI: 10.7507/1001-5515.202011039","González Izard S., Sánchez Torres R., Alonso Plaza Ó., Juanes J.A. Nextmed: automatic imaging segmentation, 3D reconstruction, and 3D model visualization platform using augmented and virtual reality. Sensors (Basel). 2020;20(10):2962. DOI: 10.3390/s20102962","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Smirnov A.Y., Shipov R.Y., Grebenkov V.G., et al. Practical application of augmented/mixed reality technologies in surgery of abdominal cancer patients. J Imaging. 2022;8(7):183. DOI: 10.3390/jimaging8070183","Котив Б.Н., Будько И.А., Иванов И.А., Тросько И.У. Использование искусственного интеллекта для медицинской диагностики с помощью реализации экспертной системы. Вестник Российской военно-медицинской академии. 2021;23(1):215–24. doi:10.17816/brmma63657.","Zawy Alsofy S., Nakamura M., Suleiman A., Sakellaropoulou I., Welzel Saravia H., Shalamberidze D., et al. Cerebral anatomy detection and surgical planning in patients with anterior skull base meningiomas using a virtual reality technique. J Clin Med. 2021;10(4):681. DOI: 10.3390/jcm10040681","Thomas D.J. Augmented reality in surgery: the computer-aided medicine revolution. Int J Surg. 2016;(36):25. DOI: 10.1016/j.ijsu.2016.10.003","Leuze C., Zoellner A., Schmidt A.R., Cushing R.E., Fischer M.J., Joltes K., et al. Augmented reality visualization tool for the future of tactical combat casualty care. J Trauma Acute Care Surg. 2021;(91):40–5. DOI: 10.1097/TA.0000000000003263","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Kalakutskiy N.V., Yaremenko A.I., Petropavlovskaya M.Yu., et al. Intraoperative use of mixed reality technology in median neck and branchial cyst excision. Future Internet. 2021;(13):214. DOI: 10.3390/fi13080214"],"dc.citation.ru":["World Health Organization. Colorectal cancer. Geneva: WHO (cited 2024 Nov 29). Available from: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/colorectal-cancer","Seetohul J., Shafiee M., Sirlantzis K. Augmented Reality (AR) for surgical robotic and autonomous systems: state of the art, challenges, and solutions. Sensors. 2023;23(13):6202. DOI: 10.3390/s23136202","Xiao S.-X., Wu W.-T., Yu T.-C., Chen I.-H., Yeh K.-T. Augmenting reality in spinal surgery: a narrative review of augmented reality applications in pedicle screw instrumentation. Medicina. 2024;60(9):1485. DOI: 10.3390/medicina60091485","Shen Y., Wang S., Shen Y., Hu J. The application of augmented reality technology in perioperative visual guidance: technological advances and innovation challenges. Sensors. 2024;24(22):7363. DOI: 10.3390/s24227363","Heining S.M., Raykov V., Wolff O., Alkadhi H., Pape H.C., Wanner G.A. Augmented reality-based surgical navigation of pelvic screw placement: an ex-vivo experimental feasibility study. Patient Saf Surg. 2024;18:3. DOI: 10.1186/s13037-023-00385-6","De Jesus Encarnacion Ramirez M., Chmutin G., Nurmukhametov R., Soto G.R., Kannan S., Piavchenko, et al. Integrating augmented reality in spine surgery: redefining precision with new technologies. Brain Sci. 2024;14(7):645. DOI: 10.3390/brainsci14070645","Sifted. How augmented reality is revolutionizing surgery. 2021 Mar 31 (cited 2024 Nov 29). Available from: https://sifted.eu/articles/augmented-reality-ar-surgery","Суров Д.А., Дымников Д.А., Соловьев И.А., Уточкин А.П., Габриелян М.А., Коржук М.С. и др. Госпитальная хирургия. СПб.: МОРСАР АВ; 2024.","Wang M., Wei M., Qin H., Wang B. The malignant solitary fibrous tumor in pelvic cavity: A case report and literature review. Clin Surg. 2022;7:3573.","Гребеньков В.Г., Румянцев В.Н., Иванов В.М., Балюра О.В., Дымников Д.А., Маркевич В.Ю. и др. Периоперационное применение технологии дополненной реальности при хирургическом лечении пациента с местнораспространенным локорегиональным рецидивом рака прямой кишки. Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. 2022;12-2:44–53. DOI: 10.17116/hirurgia202212244","Schoeb D.S., Rassweiler J., Sigle A., Miernik A., Engels C., Goezen A.S., et al. Robotics and intraoperative navigation. Urologe A. 2021;60(1):27–38. DOI: 10.1007/s00120-020-01405-4","Alessa F.M., Alhaag M.H., Al-Harkan I.M., Ramadan M.Z., Alqahtani F.M. A Neurophysiological evaluation of cognitive load during augmented reality interactions in various industrial maintenance and assembly tasks. Sensors. 2023;23(18):7698. DOI: 10.3390/s23187698","Chen X., Li K. Robotic arm control system based on augmented reality brain-computer interface and computer vision. Sheng Wu Yi Xue Gong Cheng Xue Za Zhi. 2021;38(3):483–91. Chinese. DOI: 10.7507/1001-5515.202011039","González Izard S., Sánchez Torres R., Alonso Plaza Ó., Juanes J.A. Nextmed: automatic imaging segmentation, 3D reconstruction, and 3D model visualization platform using augmented and virtual reality. Sensors (Basel). 2020;20(10):2962. DOI: 10.3390/s20102962","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Smirnov A.Y., Shipov R.Y., Grebenkov V.G., et al. Practical application of augmented/mixed reality technologies in surgery of abdominal cancer patients. J Imaging. 2022;8(7):183. DOI: 10.3390/jimaging8070183","Котив Б.Н., Будько И.А., Иванов И.А., Тросько И.У. Использование искусственного интеллекта для медицинской диагностики с помощью реализации экспертной системы. Вестник Российской военно-медицинской академии. 2021;23(1):215–24. doi:10.17816/brmma63657.","Zawy Alsofy S., Nakamura M., Suleiman A., Sakellaropoulou I., Welzel Saravia H., Shalamberidze D., et al. Cerebral anatomy detection and surgical planning in patients with anterior skull base meningiomas using a virtual reality technique. J Clin Med. 2021;10(4):681. DOI: 10.3390/jcm10040681","Thomas D.J. Augmented reality in surgery: the computer-aided medicine revolution. Int J Surg. 2016;(36):25. DOI: 10.1016/j.ijsu.2016.10.003","Leuze C., Zoellner A., Schmidt A.R., Cushing R.E., Fischer M.J., Joltes K., et al. Augmented reality visualization tool for the future of tactical combat casualty care. J Trauma Acute Care Surg. 2021;(91):40–5. DOI: 10.1097/TA.0000000000003263","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Kalakutskiy N.V., Yaremenko A.I., Petropavlovskaya M.Yu., et al. Intraoperative use of mixed reality technology in median neck and branchial cyst excision. Future Internet. 2021;(13):214. DOI: 10.3390/fi13080214"],"dc.citation.en":["World Health Organization. Colorectal cancer. Geneva: WHO (cited 2024 Nov 29). Available from: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/colorectal-cancer","Seetohul J., Shafiee M., Sirlantzis K. Augmented Reality (AR) for surgical robotic and autonomous systems: state of the art, challenges, and solutions. Sensors. 2023;23(13):6202. DOI: 10.3390/s23136202","Xiao S.-X., Wu W.-T., Yu T.-C., Chen I.-H., Yeh K.-T. Augmenting reality in spinal surgery: a narrative review of augmented reality applications in pedicle screw instrumentation. Medicina. 2024;60(9):1485. DOI: 10.3390/medicina60091485","Shen Y., Wang S., Shen Y., Hu J. The application of augmented reality technology in perioperative visual guidance: technological advances and innovation challenges. Sensors. 2024;24(22):7363. DOI: 10.3390/s24227363","Heining S.M., Raykov V., Wolff O., Alkadhi H., Pape H.C., Wanner G.A. Augmented reality-based surgical navigation of pelvic screw placement: an ex-vivo experimental feasibility study. Patient Saf Surg. 2024;18:3. DOI: 10.1186/s13037-023-00385-6","De Jesus Encarnacion Ramirez M., Chmutin G., Nurmukhametov R., Soto G.R., Kannan S., Piavchenko, et al. Integrating augmented reality in spine surgery: redefining precision with new technologies. Brain Sci. 2024;14(7):645. DOI: 10.3390/brainsci14070645","Sifted. How augmented reality is revolutionizing surgery. 2021 Mar 31 (cited 2024 Nov 29). Available from: https://sifted.eu/articles/augmented-reality-ar-surgery","Суров Д.А., Дымников Д.А., Соловьев И.А., Уточкин А.П., Габриелян М.А., Коржук М.С. и др. Госпитальная хирургия. СПб.: МОРСАР АВ; 2024.","Wang M., Wei M., Qin H., Wang B. The malignant solitary fibrous tumor in pelvic cavity: A case report and literature review. Clin Surg. 2022;7:3573.","Гребеньков В.Г., Румянцев В.Н., Иванов В.М., Балюра О.В., Дымников Д.А., Маркевич В.Ю. и др. Периоперационное применение технологии дополненной реальности при хирургическом лечении пациента с местнораспространенным локорегиональным рецидивом рака прямой кишки. Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. 2022;12-2:44–53. DOI: 10.17116/hirurgia202212244","Schoeb D.S., Rassweiler J., Sigle A., Miernik A., Engels C., Goezen A.S., et al. Robotics and intraoperative navigation. Urologe A. 2021;60(1):27–38. DOI: 10.1007/s00120-020-01405-4","Alessa F.M., Alhaag M.H., Al-Harkan I.M., Ramadan M.Z., Alqahtani F.M. A Neurophysiological evaluation of cognitive load during augmented reality interactions in various industrial maintenance and assembly tasks. Sensors. 2023;23(18):7698. DOI: 10.3390/s23187698","Chen X., Li K. Robotic arm control system based on augmented reality brain-computer interface and computer vision. Sheng Wu Yi Xue Gong Cheng Xue Za Zhi. 2021;38(3):483–91. Chinese. DOI: 10.7507/1001-5515.202011039","González Izard S., Sánchez Torres R., Alonso Plaza Ó., Juanes J.A. Nextmed: automatic imaging segmentation, 3D reconstruction, and 3D model visualization platform using augmented and virtual reality. Sensors (Basel). 2020;20(10):2962. DOI: 10.3390/s20102962","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Smirnov A.Y., Shipov R.Y., Grebenkov V.G., et al. Practical application of augmented/mixed reality technologies in surgery of abdominal cancer patients. J Imaging. 2022;8(7):183. DOI: 10.3390/jimaging8070183","Котив Б.Н., Будько И.А., Иванов И.А., Тросько И.У. Использование искусственного интеллекта для медицинской диагностики с помощью реализации экспертной системы. Вестник Российской военно-медицинской академии. 2021;23(1):215–24. doi:10.17816/brmma63657.","Zawy Alsofy S., Nakamura M., Suleiman A., Sakellaropoulou I., Welzel Saravia H., Shalamberidze D., et al. Cerebral anatomy detection and surgical planning in patients with anterior skull base meningiomas using a virtual reality technique. J Clin Med. 2021;10(4):681. DOI: 10.3390/jcm10040681","Thomas D.J. Augmented reality in surgery: the computer-aided medicine revolution. Int J Surg. 2016;(36):25. DOI: 10.1016/j.ijsu.2016.10.003","Leuze C., Zoellner A., Schmidt A.R., Cushing R.E., Fischer M.J., Joltes K., et al. Augmented reality visualization tool for the future of tactical combat casualty care. J Trauma Acute Care Surg. 2021;(91):40–5. DOI: 10.1097/TA.0000000000003263","Ivanov V.M., Krivtsov A.M., Strelkov S.V., Kalakutskiy N.V., Yaremenko A.I., Petropavlovskaya M.Yu., et al. Intraoperative use of mixed reality technology in median neck and branchial cyst excision. Future Internet. 2021;(13):214. DOI: 10.3390/fi13080214"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/8920"],"dc.date.accessioned_dt":"2025-07-09T13:58:56Z","dc.date.accessioned":["2025-07-09T13:58:56Z"],"dc.date.available":["2025-07-09T13:58:56Z"],"publication_grp":["123456789/8920"],"bi_4_dis_filter":["rectal cancer\n|||\nrectal cancer","augmented reality\n|||\naugmented reality","image-guided biopsy\n|||\nimage-guided biopsy","интраоперационная навигация\n|||\nинтраоперационная навигация","биопсия под визуальным контролем\n|||\nбиопсия под визуальным контролем","pelvic tumors\n|||\npelvic tumors","опухоли малого таза\n|||\nопухоли малого таза","дополненная реальность\n|||\nдополненная реальность","intraoperative navigation\n|||\nintraoperative navigation","рак прямой кишки\n|||\nрак прямой кишки"],"bi_4_dis_partial":["дополненная реальность","интраоперационная навигация","rectal cancer","image-guided biopsy","pelvic tumors","augmented reality","рак прямой кишки","intraoperative navigation","опухоли малого таза","биопсия под визуальным контролем"],"bi_4_dis_value_filter":["дополненная реальность","интраоперационная навигация","rectal cancer","image-guided biopsy","pelvic tumors","augmented reality","рак прямой кишки","intraoperative navigation","опухоли малого таза","биопсия под визуальным контролем"],"bi_sort_1_sort":"augmented reality in surgery for recurrent pelvic tumors: clinical case","bi_sort_3_sort":"2025-07-09T13:58:56Z","read":["g0"],"_version_":1837178066950946816},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2025-07-09T13:59:00.286Z","search.uniqueid":"2-8039","search.resourcetype":2,"search.resourceid":8039,"handle":"123456789/8928","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.doi":["10.24060/2076-3093-2025-15-2-75-82"],"dc.abstract":["

Introduction. Cutaneous melanoma is a highly aggressive malignancy with a significant risk of metastasis. Current treatment strategies include surgical resection, immunotherapy, and targeted therapy directed at mutations in the MAPK/ ERK pathway, particularly BRAF V600E. Despite the efficacy of dual BRAF/MEK inhibition, the rapid development of drug resistance remains a challenge, prompting interest in combination immunotherapy plus targeted therapy. Aim. This study aimed to evaluate the efficacy and tolerability of triple therapy, involving atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib in patients with BRAF V600 mutation-driven metastatic melanoma following failure of prior lines of therapy. Materials and methods. We present a detailed case report of a patient with metastatic cutaneous melanoma who achieved disease stabilization for 27 months following surgery and first-line therapy with dabrafenib and trametinib. After subsequent progression, second- and third-line therapies with pembrolizumab followed by pembrolizumab and lenvatinib were administered; however, both therapies proved ineffective. Fourth-line therapy with atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib demonstrated a significant clinical response. Results and discussion. Following six months of triple therapy, positron emission tomography/computed tomography (PET/CT) confirmed complete metabolic regression of the previously identified lesions, including those in the intrathoracic lymph nodes and pulmonary metastases. The treatment was well tolerated, with no grade 3–4 adverse events. Conclusion. This clinical case highlights the potential of the atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib therapy in patients with pretreated BRAF V600E-mutated metastatic melanoma. This regimen may benefit patients with acquired resistance to BRAF/MEK inhibitors and immune checkpoint inhibitors. The findings underscore the importance of personalized treatment strategies and the need for further research in this area.

","

Введение. Меланома кожи является высокоагрессивным злокачественным новообразованием с высоким риском метастазирования. Современные методы лечения включают хирургическое вмешательство, иммунотерапию и таргетную терапию, направленную на мутации в сигнальных путях MAPK/ERK, в частности BRAF V600E. Несмотря на эффективность двойных режимов (ингибиторы BRAF и MEK), быстро развивающаяся лекарственная устойчивость остается проблемой, что обусловило интерес к комбинированной иммуно-таргетной терапии. Цель: оценить эффективность и переносимость тройной комбинации Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб у пациента с метастатической меланомой кожи, BRAF V600E-положительной, после неудачи предшествующих линий терапии. Материалы и методы. Приведен детализированный клинический случай пациента с метастатической меланомой кожи, у которого после операции и первой линии терапии комбинацией Дабрафениб + Траметиниб была зафиксирована стабилизация заболевания в течение 27 месяцев. После последующего прогрессирования были применены вторая и третья линии терапии: Пембролизумаб, затем Пембролизумаб + Ленватиниб, однако они оказались недостаточно эффективными. Четвертая линия терапии: комбинация Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб — показала выраженный положительный эффект. Результаты и обсуждение. После шести месяцев терапии тройной комбинацией отмечено полное метаболическое регрессирование ранее выявленных очагов по данным ПЭТ-КТ, включая внутригрудные лимфатические узлы и метастатические очаги в легких. Терапия продолжена, переносимость удовлетворительная, нежелательные явления 3–4-й степени отсутствуют. Заключение. Клинический случай демонстрирует перспективность применения комбинированной схемы Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб у предлеченного пациента с метастатической меланомой, обладающей мутацией BRAF V600E. Данный подход может быть эффективным у пациентов с ранее развившейся резистентностью к BRAF/MEK-ингибиторам и ингибиторам контрольных точек иммунного ответа. Полученные данные подтверждают актуальность персонализированного подхода в лечении меланомы и необходимость дальнейших исследований в этой области.

"],"dc.abstract.en":["

"],"subject":["melanoma","atezolizumab","vemurafenib","cobimetinib","immunotherapy","tumor biomarkers","SOX transcription factors","targeted therapy","меланома","атезолизумаб","вемурафениб","кобиметиниб","иммунотерапия","биомаркеры новообразований","Soxe транскрипционные факторы","таргетная терапия"],"subject_keyword":["melanoma","melanoma","atezolizumab","atezolizumab","vemurafenib","vemurafenib","cobimetinib","cobimetinib","immunotherapy","immunotherapy","tumor biomarkers","tumor biomarkers","SOX transcription factors","SOX transcription factors","targeted therapy","targeted therapy","меланома","меланома","атезолизумаб","атезолизумаб","вемурафениб","вемурафениб","кобиметиниб","кобиметиниб","иммунотерапия","иммунотерапия","биомаркеры новообразований","биомаркеры новообразований","Soxe транскрипционные факторы","Soxe транскрипционные факторы","таргетная терапия","таргетная терапия"],"subject_ac":["melanoma\n|||\nmelanoma","atezolizumab\n|||\natezolizumab","vemurafenib\n|||\nvemurafenib","cobimetinib\n|||\ncobimetinib","immunotherapy\n|||\nimmunotherapy","tumor biomarkers\n|||\ntumor biomarkers","sox transcription factors\n|||\nSOX transcription factors","targeted therapy\n|||\ntargeted therapy","меланома\n|||\nмеланома","атезолизумаб\n|||\nатезолизумаб","вемурафениб\n|||\nвемурафениб","кобиметиниб\n|||\nкобиметиниб","иммунотерапия\n|||\nиммунотерапия","биомаркеры новообразований\n|||\nбиомаркеры новообразований","soxe транскрипционные факторы\n|||\nSoxe транскрипционные факторы","таргетная терапия\n|||\nтаргетная терапия"],"subject_tax_0_filter":["melanoma\n|||\nmelanoma","atezolizumab\n|||\natezolizumab","vemurafenib\n|||\nvemurafenib","cobimetinib\n|||\ncobimetinib","immunotherapy\n|||\nimmunotherapy","tumor biomarkers\n|||\ntumor biomarkers","sox transcription factors\n|||\nSOX transcription factors","targeted therapy\n|||\ntargeted therapy","меланома\n|||\nмеланома","атезолизумаб\n|||\nатезолизумаб","вемурафениб\n|||\nвемурафениб","кобиметиниб\n|||\nкобиметиниб","иммунотерапия\n|||\nиммунотерапия","биомаркеры новообразований\n|||\nбиомаркеры новообразований","soxe транскрипционные факторы\n|||\nSoxe транскрипционные факторы","таргетная терапия\n|||\nтаргетная терапия"],"subject_filter":["melanoma\n|||\nmelanoma","atezolizumab\n|||\natezolizumab","vemurafenib\n|||\nvemurafenib","cobimetinib\n|||\ncobimetinib","immunotherapy\n|||\nimmunotherapy","tumor biomarkers\n|||\ntumor biomarkers","sox transcription factors\n|||\nSOX transcription factors","targeted therapy\n|||\ntargeted therapy","меланома\n|||\nмеланома","атезолизумаб\n|||\nатезолизумаб","вемурафениб\n|||\nвемурафениб","кобиметиниб\n|||\nкобиметиниб","иммунотерапия\n|||\nиммунотерапия","биомаркеры новообразований\n|||\nбиомаркеры новообразований","soxe транскрипционные факторы\n|||\nSoxe транскрипционные факторы","таргетная терапия\n|||\nтаргетная терапия"],"dc.subject_mlt":["melanoma","atezolizumab","vemurafenib","cobimetinib","immunotherapy","tumor biomarkers","SOX transcription factors","targeted therapy","меланома","атезолизумаб","вемурафениб","кобиметиниб","иммунотерапия","биомаркеры новообразований","Soxe транскрипционные факторы","таргетная терапия"],"dc.subject":["melanoma","atezolizumab","vemurafenib","cobimetinib","immunotherapy","tumor biomarkers","SOX transcription factors","targeted therapy","меланома","атезолизумаб","вемурафениб","кобиметиниб","иммунотерапия","биомаркеры новообразований","Soxe транскрипционные факторы","таргетная терапия"],"dc.subject.en":["melanoma","atezolizumab","vemurafenib","cobimetinib","immunotherapy","tumor biomarkers","SOX transcription factors","targeted therapy"],"title":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"title_keyword":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"title_ac":["combination braf/mek inhibitor targeted therapy and immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for metastatic cutaneous melanoma: clinical case\n|||\nCombination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","комбинированная таргетная терапия ингибиторами braf и mek в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)\n|||\nКомбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"dc.title_sort":"Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","dc.title_hl":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"dc.title_mlt":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"dc.title":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case","Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"dc.title_stored":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Combination BRAF/MEK Inhibitor Targeted Therapy and Immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for Metastatic Cutaneous Melanoma: Clinical Case"],"dc.abstract.ru":["

"],"dc.fullRISC":["ВВЕДЕНИЕ\nМеланома кожи представляет собой злокачественное\nновообразование, возникающее из меланоцитов и характеризующееся агрессивным биологическим поведением и высоким потенциалом метастазирования [1].\nСогласно данным GLOBOCAN, ежегодно регистрируется свыше 325 000 новых случаев меланомы, из которых\nболее 57 000 заканчиваются летально [2]. В развитых\nстранах заболеваемость продолжает расти, особенно\nсреди лиц со светлой кожей, проживающих в регионах\nс высокой солнечной активностью [3]. Ультрафиолетовое (УФ) облучение считается основным экзогенным\nфактором канцерогенеза при меланоме. Под действием\nУФ-излучения в меланоцитах накапливаются мутации,\nнарушающие контроль клеточного цикла, пролиферации и апоптоза [4–6].\nОсобенно важны в патогенезе мутации в генах\nBRAF, NRAS, KIT, NF1 и других сигнальных каскадах\nMAPK/ERK и PI3K/AKT [7, 8]. Мутации в гене BRAF\nвстречаются приблизительно в 40–60 % случаев меланомы, причем наиболее распространенной является\nBRAF V600E — замена валина на глутаминовую кислоту в кодоне 600 [9]. Эта мутация ассоциирована с молодым возрастом, большим числом невусов, первичной\nлокализацией на туловище и высокой УФ-экспозицией\n[10, 11]. Исследования показали, что пациенты с BRAFмутацией демонстрируют особый биологический\nи клинический фенотип опухоли [12]. Мутации NRAS\nвстречаются в 15–20 % случаев, особенно при узловых\nформах меланомы, ассоциированных с длительным\nсолнечным воздействием и большей толщиной опухоли [13]. Меланомы без мутации в BRAF или NRAS называются double wild-type и часто характеризуются мутациями в NF1 и KIT [14, 15].\nДиагностика меланомы включает клинико-дерматологическое обследование, дерматоскопию и иммуногистохимические исследования. Одним из наиболее\nчувствительных и специфичных маркеров является\nтранскрипционный фактор SOX10, экспрессируемый\nпрактически во всех формах меланомы, включая десмопластические и веретенообразные подтипы. Его\nчувствительность достигает 100 %, а специфичность —\n93 % [16]. С учетом молекулярных особенностей опухоли за последнее десятилетие произошло значительное\nрасширение терапевтического арсенала за счет таргетной терапии и иммунотерапии [17]. Переломным моментом стало внедрение ингибиторов BRAF (вемурафениб, дабрафениб) и MEK (траметиниб, кобиметиниб,\nбиниметиниб), которые при комбинированном применении существенно улучшили показатели выживаемости [18, 19]. Так, комбинация дабрафениб + траметиниб\nпо сравнению с монотерапией продемонстрировала\nдостоверное увеличение общей выживаемости (ОВ)\nи выживаемости без прогрессирования (ВБП), медиана\nВБП достигала 11 месяцев, а 5-летняя ОВ — 34 % [20].\nПохожими характеристиками обладает комбинация\nвемурафениб + кобиметиниб и энкорафениб + биниметиниб [21].\nОднако на фоне таргетной терапии довольно быстро\nразвивается лекарственная устойчивость — в среднем\nчерез 6–8 месяцев [22]. Среди предполагаемых механизмов устойчивости называют повторную активацию MAPK-пути, мутации в MEK1/2, PIK3CA и экспрессию альтернативных рецепторов роста [23, 24].\nВ связи с этим было предложено использовать комбинированную иммуно- и таргетную терапию. Исследование IMspire150 стало первым, где была продемонстрирована эффективность тройной комбинации\nатезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб: медиана\nВБП достигла 15,1 месяца против 10,6 при двойной\nтерапии, а профиль токсичности оказался приемлемым [25]. Результаты IMspire150 были подтверждены и другими исследованиями, включая SECOMBIT\nи DREAMseq, где оценивались различные стратегии\nпоследовательного и комбинированного применения\nиммуно- и таргетных агентов [26, 27]. Так, в DREAMseq\nбыло показано, что инициальная иммунотерапия\n(Ниволумаб + Ипилимумаб) с последующим переходом\nна таргетную терапию обеспечивает более длительную\nОВ, чем наоборот [27].\nИммуноонкологические препараты (ингибиторы PD-1\nи CTLA-4) продемонстрировали революционные результаты в лечении метастатической меланомы. Комбинация Ниволумаб + Ипилимумаб обеспечивает медиану ОВ свыше 60 месяцев, хотя сопровождается высокой\nтоксичностью (3–4-я степень — у 55 % пациентов) [28,\n29]. Пембролизумаб, другой ингибитор PD-1, в рамках\nисследования KEYNOTE-006 показал двухлетнюю выживаемость около 55 %, особенно у пациентов с высокой экспрессией PD-L1 [30]. При прогрессии на иммунотерапии перспективным вариантом является\nкомбинация Пембролизумаб + Ленватиниб, как показано в исследовании LEAP-004, где общая эффективность\nсоставила 21,4 % [31]. Современные исследования поднимают важность учета иммуноопосредованного «сетпоинта» опухоли — баланса между иммунной атакой\nи защитой опухоли, зависящего от опухолевой микросреды, экспрессии PD-L1, мутационной нагрузки и инфильтрации лимфоцитами [32, 33].\nМикроокружение меланомы включает иммунные\nклетки, сосуды, фибробласты, и его характеристики\nвлияют на ответ на терапию. Например, высокая экспрессия VEGF может снижать эффективность иммунотерапии, поэтому ангиостатические агенты вроде\nЛенватиниба потенциально усиливают ее эффект [34].\nСогласно рекомендациям NCCN (2024) и ESMO (2022),\nвыбор терапии должен быть индивидуализирован\nс учетом мутационного профиля, стадии заболевания, выраженности симптомов и предпочтений пациента [35].\nМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ\nПациент А. в 2018 году стал отмечать появление опухоли на коже волосистой части головы в заушной области\nслева. Постепенно отмечал изменение свойств опухоли увеличение в размерах, появление зуда. С января\n2019-го отметил появление опухоли на задней поверхности шеи. Обратился в поликлинику по месту жительства, где было проведено обследование. Пациент был\nнаправлен в Республиканский онкологический диспансер, где образования были верифицированы и выставлен диагноз: меланома кожи заушной области, волосистой части головы стадия 3 а группа 2 T1aN1M0. 15 мая\n2019 г. пациенту было выполнено расширенное истечение опухоли кожи заушной области слева. Произведен\nпоиск мутации генов BRAF. Выявлена мутация в гене\nBRAF V600E. Согласно клиническим рекомендациям\nпациенту назначен курс лекарственной терапии препаратами Дабрафениб и Траметиниб. 31 июля 2019 г.\nпациент начал получать терапию. После третьего курса\nтерапии больной был направлен на контрольное обследование — ПЭТ / КТ, где было отмечено уменьшение\nразмеров и уровня активности в корне правого легкого\n(лимфатический узел) (рис. 1).\nДругие внутригрудные лимфатические узлы неактивны. Пациент продолжил терапию в прежнем режиме.\nПосле девятого курса терапии пациент был вновь направлен на контрольное обследование (ПЭТ / КТ), где\nотмечена стабилизация заболевания со снижением метаболической активности (рис. 2).\nПациенту было рекомендовано продолжить терапию\nв режиме «Дабрафениб и Траметиниб». После 14-го\nкурса терапии по данным контрольного обследования\nотмечено в динамике появление низкой активности\nв немногочисленных лимфатических узлах первого\nи второго уровня шеи. А также появление зоны активности послеоперационной области. Пациент был направлен на консилиум, где принято решение продолжить терапию в прежнем режиме. По окончанию 19-го\nкурса проведен контроль в динамике, где зафиксирована стабилизация заболевания. Пациент продолжил лечение в прежней схеме, и после 26-го курса была вновь\nоценена динамика. По данным позитронной-эмиссионной томографии, отмечена отрицательная динамика\nв виде роста размеров и активности единичного лимфоузла шеи слева вероятнее МТС (рис. 3), в остальном\nрегресс активности в немногочисленных лимфоузлах\nшеи, сохраняются слабо активные лимфоузлы корня\nправого легкого.\nБыло принято решение назначить анти-PD-1 терапию\nПембролизумабом. 28 сентября 2022 г. больной получил первый курс второй линии терапии. По окончании\nтретьего курса была проведена оценка эффективности\nлечения, где выявлена прогрессия заболевания в виде\nувеличения лимфоузлов шеи слева с повышением метаболической активности (рис. 4).\nПроведена биопсия лимфатического узла. Патологоанатомически подтверждён метастаз пигментной меланомы в исследованном узле. 9 февраля 2023 г. пациенту\nпроведена экстирпация метастатических пораженных\nлимфоузлов шеи. После чего консилиумом было решено добавить к Пембролизумабу Ленватиниб. После четырех курсов данной схемы терапии по данным\nПЭТ-КТ отмечено появление очагов в правом легком\nс низкой метаболической активностью. Для уточнения\nхарактера выявленных очагов была проведена компьютерная томография, где было подтверждено прогрессирование заболевания в виде появления метастатических очагов в легком. Онкологическим консилиумом\nРеспубликанского онкологического диспансера было\nпредложено лечение: Атезолизумаб + Вемурафениб +\nКобиметиниб. После шести месяцев терапии на контрольном обследовании данных о наличии очагов с патологическим метаболизмом 18F-ФДГ, характерных длянеопластического процесса, не выявлено, в сравнении\nс предыдущим исследованием отмечается снижение\nактивности внутригрудных лимфатических узлов. Регресс ранее визуализируемых очагов в легких. Пациент\nпродолжил терапию в прежнем режиме. В настоящее\nвремя пациент продолжает получать терапию Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб. Нежелательных\nявлений, требующих коррекции дозировки или отмены\nпрепарата, не выявлено.\nРЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ\nМеланома кожи с мутацией BRAF V600E представляет\nсобой особую клинико-биологическую подгруппу опухолей, для которой за последние годы разработаны различные терапевтические подходы, включая таргетные\nпрепараты и иммуноонкологические средства [7, 9, 17].\nПациенту, описанному в настоящем наблюдении, была\nпроведена радикальная хирургическая резекция с последующим применением таргетной терапии комбинацией Дабрафениб + Траметиниб, что соответствует\nсовременным рекомендациям по ведению пациентов\nс мутацией BRAF V600E на стадии III и IV [18, 19, 35].\nКак показано в исследовании COMBI-AD, адъювантное\nприменение Дабрафениба с Траметинибом у пациентов\nс полностью удаленной меланомой стадии III приводит\nк значимому снижению риска рецидива и увеличению\nобщей выживаемости: через 3 года она составила 86 %\n[20]. У описанного пациента стабилизация заболевания\nсохранялась более 2 лет, что подтверждает данные литературы о длительном клиническом контроле на фоне\nдвойной таргетной терапии [21].\nОднако, как и в большинстве случаев, в течение третьего года лечения у пациента было зарегистрировано\nпрогрессирование заболевания, что может быть связано с формированием лекарственной устойчивости\nк ингибиторам BRAF и MEK. Предполагается, что повторная активация MAPK-пути, мутации в MEK1/2,\nа также компенсация через PI3K-AKT путь являются\nосновными причинами вторичной резистентности\n[22–24]. Вторая линия лечения включала назначение\nПембролизумаба — ингибитора PD-1, эффективность\nкоторого подтверждена в исследовании KEYNOTE-006,\nгде при распространенной меланоме медиана общей\nвыживаемости составила 32,7 месяца [30]. Однако у пациента было отмечено раннее прогрессирование после\nначала иммунотерапии, что, вероятно, обусловлено иммунологическим «холодным» фенотипом опухоли или\nугнетающим микроклиматом опухолевой микросреды\n[32, 33].\nВ качестве третьей линии был применен режим «Пембролизумаб + Ленватиниб». Данная комбинация показала перспективные результаты в исследовании\nLEAP-004 (фаза II), особенно у пациентов с прогрессированием после PD-1 терапии: общая эффективность\nсоставила 21,4 %, а медиана ВБП — 4,2 месяца [31]. Однако и этот подход оказался недостаточно эффективным в конкретном клиническом случае, что диктует\nнеобходимость более агрессивной и комбинированной\nстратегии.\nВ 2023 году пациенту было назначено лечение в режиме\n«Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб», основанное на данных рандомизированного клинического\nисследования IMspire150, где тройная терапия показала значимое преимущество по медиане выживаемости\nбез прогрессирования (15,1 против 10,6 месяца при\nдвойной терапии), а также более высокий общий ответ(ORR) [25]. Этот подход признан эффективным при наличии активной мутации BRAF и удовлетворительного\nсоматического статуса пациента [26].\nОтдельного внимания заслуживает вопрос о выборе\nпоследовательности терапии при BRAF-положительной\nмеланоме. Исследование DREAMseq (фаза III) продемонстрировало преимущество начала лечения с иммунотерапии (Ниволумаб + Ипилимумаб), а затем — переход к таргетным препаратам. Однако при агрессивном\nклиническом течении, выраженном симптомокомплексе или быстро растущих метастазах обосновано первичное применение таргетной терапии [27]. Также следует учитывать важность оценки микросреды опухоли,\nуровня экспрессии PD-L1 и мутационной нагрузки при\nпрогнозировании ответа на иммунотерапию [32–34].\nИнтеграция биомаркеров и динамического мониторинга ответа на лечение в реальной клинической практике\nостается ключевым направлением развития персонализированной онкологии.\nТаким образом, представленный случай демонстрирует весь спектр современных терапевтических стратегий при метастатической меланоме и подчеркивает\nнеобходимость индивидуального подбора лечения\nс учетом молекулярно-генетических характеристик\nопухоли, динамики ответа и развития резистентности.\nИспользование комбинированной терапии, как показано в IMspire150, дает реальные шансы на долгосрочный\nконтроль заболевания у тщательно отобранных пациентов [25].\nПациенту с BRAF-положительной меланомой, согласно\nклиническим рекомендациям, была проведена радикальная операция с последующим назначением таргетной терапии комбинацией Дабрафениб + Траметиниб.\nНа фоне проводимого лечения отмечалась длительная\nстабилизация заболевания — около 27 месяцев. Эти данные согласуются с результатами исследования COMBIAD, где сообщается, что адъювантная терапия данной\nкомбинацией у пациентов с BRAF-мутированной меланомой стадии III приводит к 3-летней общей выживаемости 86% [20]. Также в этом исследовании было установлено, что нежелательные явления были, как правило,\nобратимыми и контролируемыми [20].\nПосле прогрессирования заболевания во время таргетной терапии пациенту был назначен Пембролизумаб.\nЭтот препарат представляет собой гуманизированное\nмоноклональное антитело IgG4, направленное против\nрецептора PD-1 и блокирующее взаимодействие с его\nлигандами PD-L1 и PD-L2 [30]. Как показано в исследовании KEYNOTE-006, применение Пембролизумаба\nприводит к значительному улучшению общей выживаемости по сравнению с Ипилимумабом [30]. Однако у описанного пациента прогрессирование было зафиксировано на ранних сроках иммунотерапии, что,\nвероятно, связано с иммуносупрессивной опухолевой\nмикросредой [33]. Следующим этапом лечения стала\nкомбинация Пембролизумаб + Ленватиниб. Эффективность данной схемы была продемонстрирована\nво II фазе исследования LEAP-004, где комбинированная терапия у предлеченных пациентов с метастатической меланомой привела к объективному ответу у 21,4 %\nпациентов [31]. Однако у данного пациента отмечалась\nдальнейшая отрицательная динамика, включая появление метастатических очагов в легких.\nВ связи с прогрессированием заболевания было принято решение о переходе на схему «Атезолизумаб +\nВемурафениб + Кобиметиниб». Согласно данным\nклинического исследования IMspire150, эта тройная\nкомбинация обеспечила медиану выживаемости без\nпрогрессирования 15,1 месяца против 10,6 месяца\nв группе двойной таргетной терапии (Вемурафениб +\nКобиметиниб), при этом профиль токсичности оставался приемлемым [25]. Данное исследование подтвердило преимущества добавления иммунотерапии\nк таргетному режиму у пациентов с ранее не леченной\nBRAF-мутированной меланомой [25]. Таким образом,\nклиническое течение у данного пациента в целом соответствует текущим научным данным.\nСогласно исследованию DREAMseq, для пациентов\nс BRAF-мутированной меланомой возможны различные подходы к выбору последовательности терапии:\nот инициальной иммунотерапии до первичной таргетной терапии [27]. Учитывая агрессивность заболевания\nи необходимость быстрого ответа, у нашего пациента\nстартовая тактика с таргетной терапии была оправдана.\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\nПациент с положительной мутацией BRAF, у которого была проведена радикальная операция, после\nкоторой он получал терапию комбинацией Дабрафениб + Траметиниб. Отмечена стабилизация заболевания на протяжении 27 месяцев. Позже, когда лечение\nне достигло ожидаемого эффекта, пациент был переведен на следующую линию терапии: Пембролизумаб.\nЗатем после прогрессирования добавлен был Ленватиниб. Но после очередной прогрессии заболевания\nпациенту было предложено комбинированное лечение\nАтезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб, которое\nпоказало лучшие результаты в клиническом исследовании IMspire-150. Пациент получает по настоящее время данную комбинацию, с хорошей переносимостью\nи стабильной динамикой."],"dc.fullRISC.ru":["ВВЕДЕНИЕ\nМеланома кожи представляет собой злокачественное\nновообразование, возникающее из меланоцитов и характеризующееся агрессивным биологическим поведением и высоким потенциалом метастазирования [1].\nСогласно данным GLOBOCAN, ежегодно регистрируется свыше 325 000 новых случаев меланомы, из которых\nболее 57 000 заканчиваются летально [2]. В развитых\nстранах заболеваемость продолжает расти, особенно\nсреди лиц со светлой кожей, проживающих в регионах\nс высокой солнечной активностью [3]. Ультрафиолетовое (УФ) облучение считается основным экзогенным\nфактором канцерогенеза при меланоме. Под действием\nУФ-излучения в меланоцитах накапливаются мутации,\nнарушающие контроль клеточного цикла, пролиферации и апоптоза [4–6].\nОсобенно важны в патогенезе мутации в генах\nBRAF, NRAS, KIT, NF1 и других сигнальных каскадах\nMAPK/ERK и PI3K/AKT [7, 8]. Мутации в гене BRAF\nвстречаются приблизительно в 40–60 % случаев меланомы, причем наиболее распространенной является\nBRAF V600E — замена валина на глутаминовую кислоту в кодоне 600 [9]. Эта мутация ассоциирована с молодым возрастом, большим числом невусов, первичной\nлокализацией на туловище и высокой УФ-экспозицией\n[10, 11]. Исследования показали, что пациенты с BRAFмутацией демонстрируют особый биологический\nи клинический фенотип опухоли [12]. Мутации NRAS\nвстречаются в 15–20 % случаев, особенно при узловых\nформах меланомы, ассоциированных с длительным\nсолнечным воздействием и большей толщиной опухоли [13]. Меланомы без мутации в BRAF или NRAS называются double wild-type и часто характеризуются мутациями в NF1 и KIT [14, 15].\nДиагностика меланомы включает клинико-дерматологическое обследование, дерматоскопию и иммуногистохимические исследования. Одним из наиболее\nчувствительных и специфичных маркеров является\nтранскрипционный фактор SOX10, экспрессируемый\nпрактически во всех формах меланомы, включая десмопластические и веретенообразные подтипы. Его\nчувствительность достигает 100 %, а специфичность —\n93 % [16]. С учетом молекулярных особенностей опухоли за последнее десятилетие произошло значительное\nрасширение терапевтического арсенала за счет таргетной терапии и иммунотерапии [17]. Переломным моментом стало внедрение ингибиторов BRAF (вемурафениб, дабрафениб) и MEK (траметиниб, кобиметиниб,\nбиниметиниб), которые при комбинированном применении существенно улучшили показатели выживаемости [18, 19]. Так, комбинация дабрафениб + траметиниб\nпо сравнению с монотерапией продемонстрировала\nдостоверное увеличение общей выживаемости (ОВ)\nи выживаемости без прогрессирования (ВБП), медиана\nВБП достигала 11 месяцев, а 5-летняя ОВ — 34 % [20].\nПохожими характеристиками обладает комбинация\nвемурафениб + кобиметиниб и энкорафениб + биниметиниб [21].\nОднако на фоне таргетной терапии довольно быстро\nразвивается лекарственная устойчивость — в среднем\nчерез 6–8 месяцев [22]. Среди предполагаемых механизмов устойчивости называют повторную активацию MAPK-пути, мутации в MEK1/2, PIK3CA и экспрессию альтернативных рецепторов роста [23, 24].\nВ связи с этим было предложено использовать комбинированную иммуно- и таргетную терапию. Исследование IMspire150 стало первым, где была продемонстрирована эффективность тройной комбинации\nатезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб: медиана\nВБП достигла 15,1 месяца против 10,6 при двойной\nтерапии, а профиль токсичности оказался приемлемым [25]. Результаты IMspire150 были подтверждены и другими исследованиями, включая SECOMBIT\nи DREAMseq, где оценивались различные стратегии\nпоследовательного и комбинированного применения\nиммуно- и таргетных агентов [26, 27]. Так, в DREAMseq\nбыло показано, что инициальная иммунотерапия\n(Ниволумаб + Ипилимумаб) с последующим переходом\nна таргетную терапию обеспечивает более длительную\nОВ, чем наоборот [27].\nИммуноонкологические препараты (ингибиторы PD-1\nи CTLA-4) продемонстрировали революционные результаты в лечении метастатической меланомы. Комбинация Ниволумаб + Ипилимумаб обеспечивает медиану ОВ свыше 60 месяцев, хотя сопровождается высокой\nтоксичностью (3–4-я степень — у 55 % пациентов) [28,\n29]. Пембролизумаб, другой ингибитор PD-1, в рамках\nисследования KEYNOTE-006 показал двухлетнюю выживаемость около 55 %, особенно у пациентов с высокой экспрессией PD-L1 [30]. При прогрессии на иммунотерапии перспективным вариантом является\nкомбинация Пембролизумаб + Ленватиниб, как показано в исследовании LEAP-004, где общая эффективность\nсоставила 21,4 % [31]. Современные исследования поднимают важность учета иммуноопосредованного «сетпоинта» опухоли — баланса между иммунной атакой\nи защитой опухоли, зависящего от опухолевой микросреды, экспрессии PD-L1, мутационной нагрузки и инфильтрации лимфоцитами [32, 33].\nМикроокружение меланомы включает иммунные\nклетки, сосуды, фибробласты, и его характеристики\nвлияют на ответ на терапию. Например, высокая экспрессия VEGF может снижать эффективность иммунотерапии, поэтому ангиостатические агенты вроде\nЛенватиниба потенциально усиливают ее эффект [34].\nСогласно рекомендациям NCCN (2024) и ESMO (2022),\nвыбор терапии должен быть индивидуализирован\nс учетом мутационного профиля, стадии заболевания, выраженности симптомов и предпочтений пациента [35].\nМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ\nПациент А. в 2018 году стал отмечать появление опухоли на коже волосистой части головы в заушной области\nслева. Постепенно отмечал изменение свойств опухоли увеличение в размерах, появление зуда. С января\n2019-го отметил появление опухоли на задней поверхности шеи. Обратился в поликлинику по месту жительства, где было проведено обследование. Пациент был\nнаправлен в Республиканский онкологический диспансер, где образования были верифицированы и выставлен диагноз: меланома кожи заушной области, волосистой части головы стадия 3 а группа 2 T1aN1M0. 15 мая\n2019 г. пациенту было выполнено расширенное истечение опухоли кожи заушной области слева. Произведен\nпоиск мутации генов BRAF. Выявлена мутация в гене\nBRAF V600E. Согласно клиническим рекомендациям\nпациенту назначен курс лекарственной терапии препаратами Дабрафениб и Траметиниб. 31 июля 2019 г.\nпациент начал получать терапию. После третьего курса\nтерапии больной был направлен на контрольное обследование — ПЭТ / КТ, где было отмечено уменьшение\nразмеров и уровня активности в корне правого легкого\n(лимфатический узел) (рис. 1).\nДругие внутригрудные лимфатические узлы неактивны. Пациент продолжил терапию в прежнем режиме.\nПосле девятого курса терапии пациент был вновь направлен на контрольное обследование (ПЭТ / КТ), где\nотмечена стабилизация заболевания со снижением метаболической активности (рис. 2).\nПациенту было рекомендовано продолжить терапию\nв режиме «Дабрафениб и Траметиниб». После 14-го\nкурса терапии по данным контрольного обследования\nотмечено в динамике появление низкой активности\nв немногочисленных лимфатических узлах первого\nи второго уровня шеи. А также появление зоны активности послеоперационной области. Пациент был направлен на консилиум, где принято решение продолжить терапию в прежнем режиме. По окончанию 19-го\nкурса проведен контроль в динамике, где зафиксирована стабилизация заболевания. Пациент продолжил лечение в прежней схеме, и после 26-го курса была вновь\nоценена динамика. По данным позитронной-эмиссионной томографии, отмечена отрицательная динамика\nв виде роста размеров и активности единичного лимфоузла шеи слева вероятнее МТС (рис. 3), в остальном\nрегресс активности в немногочисленных лимфоузлах\nшеи, сохраняются слабо активные лимфоузлы корня\nправого легкого.\nБыло принято решение назначить анти-PD-1 терапию\nПембролизумабом. 28 сентября 2022 г. больной получил первый курс второй линии терапии. По окончании\nтретьего курса была проведена оценка эффективности\nлечения, где выявлена прогрессия заболевания в виде\nувеличения лимфоузлов шеи слева с повышением метаболической активности (рис. 4).\nПроведена биопсия лимфатического узла. Патологоанатомически подтверждён метастаз пигментной меланомы в исследованном узле. 9 февраля 2023 г. пациенту\nпроведена экстирпация метастатических пораженных\nлимфоузлов шеи. После чего консилиумом было решено добавить к Пембролизумабу Ленватиниб. После четырех курсов данной схемы терапии по данным\nПЭТ-КТ отмечено появление очагов в правом легком\nс низкой метаболической активностью. Для уточнения\nхарактера выявленных очагов была проведена компьютерная томография, где было подтверждено прогрессирование заболевания в виде появления метастатических очагов в легком. Онкологическим консилиумом\nРеспубликанского онкологического диспансера было\nпредложено лечение: Атезолизумаб + Вемурафениб +\nКобиметиниб. После шести месяцев терапии на контрольном обследовании данных о наличии очагов с патологическим метаболизмом 18F-ФДГ, характерных длянеопластического процесса, не выявлено, в сравнении\nс предыдущим исследованием отмечается снижение\nактивности внутригрудных лимфатических узлов. Регресс ранее визуализируемых очагов в легких. Пациент\nпродолжил терапию в прежнем режиме. В настоящее\nвремя пациент продолжает получать терапию Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб. Нежелательных\nявлений, требующих коррекции дозировки или отмены\nпрепарата, не выявлено.\nРЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ\nМеланома кожи с мутацией BRAF V600E представляет\nсобой особую клинико-биологическую подгруппу опухолей, для которой за последние годы разработаны различные терапевтические подходы, включая таргетные\nпрепараты и иммуноонкологические средства [7, 9, 17].\nПациенту, описанному в настоящем наблюдении, была\nпроведена радикальная хирургическая резекция с последующим применением таргетной терапии комбинацией Дабрафениб + Траметиниб, что соответствует\nсовременным рекомендациям по ведению пациентов\nс мутацией BRAF V600E на стадии III и IV [18, 19, 35].\nКак показано в исследовании COMBI-AD, адъювантное\nприменение Дабрафениба с Траметинибом у пациентов\nс полностью удаленной меланомой стадии III приводит\nк значимому снижению риска рецидива и увеличению\nобщей выживаемости: через 3 года она составила 86 %\n[20]. У описанного пациента стабилизация заболевания\nсохранялась более 2 лет, что подтверждает данные литературы о длительном клиническом контроле на фоне\nдвойной таргетной терапии [21].\nОднако, как и в большинстве случаев, в течение третьего года лечения у пациента было зарегистрировано\nпрогрессирование заболевания, что может быть связано с формированием лекарственной устойчивости\nк ингибиторам BRAF и MEK. Предполагается, что повторная активация MAPK-пути, мутации в MEK1/2,\nа также компенсация через PI3K-AKT путь являются\nосновными причинами вторичной резистентности\n[22–24]. Вторая линия лечения включала назначение\nПембролизумаба — ингибитора PD-1, эффективность\nкоторого подтверждена в исследовании KEYNOTE-006,\nгде при распространенной меланоме медиана общей\nвыживаемости составила 32,7 месяца [30]. Однако у пациента было отмечено раннее прогрессирование после\nначала иммунотерапии, что, вероятно, обусловлено иммунологическим «холодным» фенотипом опухоли или\nугнетающим микроклиматом опухолевой микросреды\n[32, 33].\nВ качестве третьей линии был применен режим «Пембролизумаб + Ленватиниб». Данная комбинация показала перспективные результаты в исследовании\nLEAP-004 (фаза II), особенно у пациентов с прогрессированием после PD-1 терапии: общая эффективность\nсоставила 21,4 %, а медиана ВБП — 4,2 месяца [31]. Однако и этот подход оказался недостаточно эффективным в конкретном клиническом случае, что диктует\nнеобходимость более агрессивной и комбинированной\nстратегии.\nВ 2023 году пациенту было назначено лечение в режиме\n«Атезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб», основанное на данных рандомизированного клинического\nисследования IMspire150, где тройная терапия показала значимое преимущество по медиане выживаемости\nбез прогрессирования (15,1 против 10,6 месяца при\nдвойной терапии), а также более высокий общий ответ(ORR) [25]. Этот подход признан эффективным при наличии активной мутации BRAF и удовлетворительного\nсоматического статуса пациента [26].\nОтдельного внимания заслуживает вопрос о выборе\nпоследовательности терапии при BRAF-положительной\nмеланоме. Исследование DREAMseq (фаза III) продемонстрировало преимущество начала лечения с иммунотерапии (Ниволумаб + Ипилимумаб), а затем — переход к таргетным препаратам. Однако при агрессивном\nклиническом течении, выраженном симптомокомплексе или быстро растущих метастазах обосновано первичное применение таргетной терапии [27]. Также следует учитывать важность оценки микросреды опухоли,\nуровня экспрессии PD-L1 и мутационной нагрузки при\nпрогнозировании ответа на иммунотерапию [32–34].\nИнтеграция биомаркеров и динамического мониторинга ответа на лечение в реальной клинической практике\nостается ключевым направлением развития персонализированной онкологии.\nТаким образом, представленный случай демонстрирует весь спектр современных терапевтических стратегий при метастатической меланоме и подчеркивает\nнеобходимость индивидуального подбора лечения\nс учетом молекулярно-генетических характеристик\nопухоли, динамики ответа и развития резистентности.\nИспользование комбинированной терапии, как показано в IMspire150, дает реальные шансы на долгосрочный\nконтроль заболевания у тщательно отобранных пациентов [25].\nПациенту с BRAF-положительной меланомой, согласно\nклиническим рекомендациям, была проведена радикальная операция с последующим назначением таргетной терапии комбинацией Дабрафениб + Траметиниб.\nНа фоне проводимого лечения отмечалась длительная\nстабилизация заболевания — около 27 месяцев. Эти данные согласуются с результатами исследования COMBIAD, где сообщается, что адъювантная терапия данной\nкомбинацией у пациентов с BRAF-мутированной меланомой стадии III приводит к 3-летней общей выживаемости 86% [20]. Также в этом исследовании было установлено, что нежелательные явления были, как правило,\nобратимыми и контролируемыми [20].\nПосле прогрессирования заболевания во время таргетной терапии пациенту был назначен Пембролизумаб.\nЭтот препарат представляет собой гуманизированное\nмоноклональное антитело IgG4, направленное против\nрецептора PD-1 и блокирующее взаимодействие с его\nлигандами PD-L1 и PD-L2 [30]. Как показано в исследовании KEYNOTE-006, применение Пембролизумаба\nприводит к значительному улучшению общей выживаемости по сравнению с Ипилимумабом [30]. Однако у описанного пациента прогрессирование было зафиксировано на ранних сроках иммунотерапии, что,\nвероятно, связано с иммуносупрессивной опухолевой\nмикросредой [33]. Следующим этапом лечения стала\nкомбинация Пембролизумаб + Ленватиниб. Эффективность данной схемы была продемонстрирована\nво II фазе исследования LEAP-004, где комбинированная терапия у предлеченных пациентов с метастатической меланомой привела к объективному ответу у 21,4 %\nпациентов [31]. Однако у данного пациента отмечалась\nдальнейшая отрицательная динамика, включая появление метастатических очагов в легких.\nВ связи с прогрессированием заболевания было принято решение о переходе на схему «Атезолизумаб +\nВемурафениб + Кобиметиниб». Согласно данным\nклинического исследования IMspire150, эта тройная\nкомбинация обеспечила медиану выживаемости без\nпрогрессирования 15,1 месяца против 10,6 месяца\nв группе двойной таргетной терапии (Вемурафениб +\nКобиметиниб), при этом профиль токсичности оставался приемлемым [25]. Данное исследование подтвердило преимущества добавления иммунотерапии\nк таргетному режиму у пациентов с ранее не леченной\nBRAF-мутированной меланомой [25]. Таким образом,\nклиническое течение у данного пациента в целом соответствует текущим научным данным.\nСогласно исследованию DREAMseq, для пациентов\nс BRAF-мутированной меланомой возможны различные подходы к выбору последовательности терапии:\nот инициальной иммунотерапии до первичной таргетной терапии [27]. Учитывая агрессивность заболевания\nи необходимость быстрого ответа, у нашего пациента\nстартовая тактика с таргетной терапии была оправдана.\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\nПациент с положительной мутацией BRAF, у которого была проведена радикальная операция, после\nкоторой он получал терапию комбинацией Дабрафениб + Траметиниб. Отмечена стабилизация заболевания на протяжении 27 месяцев. Позже, когда лечение\nне достигло ожидаемого эффекта, пациент был переведен на следующую линию терапии: Пембролизумаб.\nЗатем после прогрессирования добавлен был Ленватиниб. Но после очередной прогрессии заболевания\nпациенту было предложено комбинированное лечение\nАтезолизумаб + Вемурафениб + Кобиметиниб, которое\nпоказало лучшие результаты в клиническом исследовании IMspire-150. Пациент получает по настоящее время данную комбинацию, с хорошей переносимостью\nи стабильной динамикой."],"dc.subject.ru":["меланома","атезолизумаб","вемурафениб","кобиметиниб","иммунотерапия","биомаркеры новообразований","Soxe транскрипционные факторы","таргетная терапия"],"dc.title.ru":["Комбинированная таргетная терапия ингибиторами BRAF и MEK в сочетании с иммунотерапией (атезолизумаб + вемурафениб + кобиметиниб) при метастатической меланоме кожи (клинический случай)"],"dc.issue.volume":["15"],"dc.issue.number":["2"],"dc.pages":["75-82"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.section":["CLINICAL CASE","КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.section.en":["CLINICAL CASE"],"dc.section.ru":["КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"author":["В. Е. Аскаров","V. E. Askarov","А. В. Султанбаев","A. V. Sultanbaev","К. В. Меньшиков","K. V. Menshikov","В. С. Чалов","V. S. Chalov","Н. И. Султанбаева","N. I. Sultanbaeva","И. А. Меньшикова","I. A. Menshikova"],"author_keyword":["В. Е. Аскаров","V. E. Askarov","А. В. Султанбаев","A. V. Sultanbaev","К. В. Меньшиков","K. V. Menshikov","В. С. Чалов","V. S. Chalov","Н. И. Султанбаева","N. I. Sultanbaeva","И. А. Меньшикова","I. A. Menshikova"],"author_ac":["в. е. аскаров\n|||\nВ. Е. Аскаров","v. e. askarov\n|||\nV. E. Askarov","а. в. султанбаев\n|||\nА. В. Султанбаев","a. v. sultanbaev\n|||\nA. V. Sultanbaev","к. в. меньшиков\n|||\nК. В. Меньшиков","k. v. menshikov\n|||\nK. V. Menshikov","в. с. чалов\n|||\nВ. С. Чалов","v. s. chalov\n|||\nV. S. Chalov","н. и. султанбаева\n|||\nН. И. Султанбаева","n. i. sultanbaeva\n|||\nN. I. Sultanbaeva","и. а. меньшикова\n|||\nИ. А. Меньшикова","i. a. menshikova\n|||\nI. A. Menshikova"],"author_filter":["в. е. аскаров\n|||\nВ. Е. Аскаров","v. e. askarov\n|||\nV. E. Askarov","а. в. султанбаев\n|||\nА. В. Султанбаев","a. v. sultanbaev\n|||\nA. V. Sultanbaev","к. в. меньшиков\n|||\nК. В. Меньшиков","k. v. menshikov\n|||\nK. V. Menshikov","в. с. чалов\n|||\nВ. С. Чалов","v. s. chalov\n|||\nV. S. Chalov","н. и. султанбаева\n|||\nН. И. Султанбаева","n. i. sultanbaeva\n|||\nN. I. Sultanbaeva","и. а. меньшикова\n|||\nИ. А. Меньшикова","i. a. menshikova\n|||\nI. A. Menshikova"],"dc.author.name":["В. Е. Аскаров","V. E. Askarov","А. В. Султанбаев","A. V. Sultanbaev","К. В. Меньшиков","K. V. Menshikov","В. С. Чалов","V. S. Chalov","Н. И. Султанбаева","N. I. Sultanbaeva","И. А. Меньшикова","I. A. Menshikova"],"dc.author.name.ru":["В. Е. Аскаров","А. В. Султанбаев","К. В. Меньшиков","В. С. Чалов","Н. И. Султанбаева","И. А. Меньшикова"],"dc.author.affiliation":["Республиканский клинический онкологический диспансер","Republican Clinical Oncological Dispensary","Республиканский клинический онкологический диспансер","Republican Clinical Oncological Dispensary","Республиканский клинический онкологический диспансер ; Башкирский государственный медицинский университет","Republican Clinical Oncological Dispensary ; Bashkir State Medical University","Центр ядерной медицины","Nuclear Medicine Centre","Республиканский клинический онкологический диспансер","Republican Clinical Oncological Dispensary","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University"],"dc.author.affiliation.ru":["Республиканский клинический онкологический диспансер","Республиканский клинический онкологический диспансер","Республиканский клинический онкологический диспансер ; Башкирский государственный медицинский университет","Центр ядерной медицины","Республиканский клинический онкологический диспансер","Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.full":["В. Е. Аскаров | Республиканский клинический онкологический диспансер","V. E. Askarov | Republican Clinical Oncological Dispensary","А. В. Султанбаев | Республиканский клинический онкологический диспансер","A. V. Sultanbaev | Republican Clinical Oncological Dispensary","К. В. Меньшиков | Республиканский клинический онкологический диспансер ; Башкирский государственный медицинский университет","K. V. Menshikov | Republican Clinical Oncological Dispensary ; Bashkir State Medical University","В. С. Чалов | Центр ядерной медицины","V. S. Chalov | Nuclear Medicine Centre","Н. И. Султанбаева | Республиканский клинический онкологический диспансер","N. I. Sultanbaeva | Republican Clinical Oncological Dispensary","И. А. Меньшикова | Башкирский государственный медицинский университет","I. A. Menshikova | Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.ru":["В. Е. Аскаров | Республиканский клинический онкологический диспансер","А. В. Султанбаев | Республиканский клинический онкологический диспансер","К. В. Меньшиков | Республиканский клинический онкологический диспансер ; Башкирский государственный медицинский университет","В. С. Чалов | Центр ядерной медицины","Н. И. Султанбаева | Республиканский клинический онкологический диспансер","И. А. Меньшикова | Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.name.en":["V. E. Askarov","A. V. Sultanbaev","K. V. Menshikov","V. S. Chalov","N. I. Sultanbaeva","I. A. Menshikova"],"dc.author.affiliation.en":["Republican Clinical Oncological Dispensary","Republican Clinical Oncological Dispensary","Republican Clinical Oncological Dispensary ; Bashkir State Medical University","Nuclear Medicine Centre","Republican Clinical Oncological Dispensary","Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.en":["V. E. Askarov | Republican Clinical Oncological Dispensary","A. V. Sultanbaev | Republican Clinical Oncological Dispensary","K. V. Menshikov | Republican Clinical Oncological Dispensary ; Bashkir State Medical University","V. S. Chalov | Nuclear Medicine Centre","N. I. Sultanbaeva | Republican Clinical Oncological Dispensary","I. A. Menshikova | Bashkir State Medical University"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-0988-7261\", \"affiliation\": \"\\u0420\\u0435\\u0441\\u043f\\u0443\\u0431\\u043b\\u0438\\u043a\\u0430\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043a\\u043b\\u0438\\u043d\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043e\\u043d\\u043a\\u043e\\u043b\\u043e\\u0433\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0434\\u0438\\u0441\\u043f\\u0430\\u043d\\u0441\\u0435\\u0440\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u0415. \\u0410\\u0441\\u043a\\u0430\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-0988-7261\", \"affiliation\": \"Republican Clinical Oncological Dispensary\", \"full_name\": \"V. E. Askarov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-0996-5995\", \"affiliation\": \"\\u0420\\u0435\\u0441\\u043f\\u0443\\u0431\\u043b\\u0438\\u043a\\u0430\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043a\\u043b\\u0438\\u043d\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043e\\u043d\\u043a\\u043e\\u043b\\u043e\\u0433\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0434\\u0438\\u0441\\u043f\\u0430\\u043d\\u0441\\u0435\\u0440\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u0412. \\u0421\\u0443\\u043b\\u0442\\u0430\\u043d\\u0431\\u0430\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-0996-5995\", \"affiliation\": \"Republican Clinical Oncological Dispensary\", \"full_name\": \"A. V. Sultanbaev\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-3734-2779\", \"affiliation\": \"\\u0420\\u0435\\u0441\\u043f\\u0443\\u0431\\u043b\\u0438\\u043a\\u0430\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043a\\u043b\\u0438\\u043d\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043e\\u043d\\u043a\\u043e\\u043b\\u043e\\u0433\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0434\\u0438\\u0441\\u043f\\u0430\\u043d\\u0441\\u0435\\u0440 ; \\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u041a. \\u0412. \\u041c\\u0435\\u043d\\u044c\\u0448\\u0438\\u043a\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-3734-2779\", \"affiliation\": \"Republican Clinical Oncological Dispensary ; Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"K. V. Menshikov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-8779-4074\", \"affiliation\": \"\\u0426\\u0435\\u043d\\u0442\\u0440 \\u044f\\u0434\\u0435\\u0440\\u043d\\u043e\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u044b\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u0421. \\u0427\\u0430\\u043b\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-8779-4074\", \"affiliation\": \"Nuclear Medicine Centre\", \"full_name\": \"V. S. Chalov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-5926-0446\", \"affiliation\": \"\\u0420\\u0435\\u0441\\u043f\\u0443\\u0431\\u043b\\u0438\\u043a\\u0430\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043a\\u043b\\u0438\\u043d\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u043e\\u043d\\u043a\\u043e\\u043b\\u043e\\u0433\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0434\\u0438\\u0441\\u043f\\u0430\\u043d\\u0441\\u0435\\u0440\", \"full_name\": \"\\u041d. \\u0418. \\u0421\\u0443\\u043b\\u0442\\u0430\\u043d\\u0431\\u0430\\u0435\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-5926-0446\", \"affiliation\": \"Republican Clinical Oncological Dispensary\", \"full_name\": \"N. I. Sultanbaeva\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-8665-8895\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0418. \\u0410. \\u041c\\u0435\\u043d\\u044c\\u0448\\u0438\\u043a\\u043e\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-8665-8895\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"I. A. Menshikova\"}}]}"],"dateIssued":["2025-07-01"],"dateIssued_keyword":["2025-07-01","2025"],"dateIssued_ac":["2025-07-01\n|||\n2025-07-01","2025"],"dateIssued.year":[2025],"dateIssued.year_sort":"2025","dc.date.published":["2025-07-01"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/1089"],"dc.citation":["Siegel R.L., Miller K.D., Wagle N.S., Jemal A. Cancer statistics, 2023. CA Cancer J Clin. 2023;73(1):17–48. DOI: 10.3322/caac.21763","Arnold M., Singh D., Laversanne M., Vignat J., Vaccarella S., Meheus F., et al. Global burden of cutaneous melanoma in 2020 and projections to 2040. JAMA Dermatol. 2022;158(5):495–503. DOI: 10.1001/jamadermatol.2022.0160","Whiteman D.C., Green A.C., Olsen C.M. The growing burden of invasive melanoma: projections of incidence rates and numbers of new cases in six susceptible populations through 2031. J Invest Dermatol. 2016;136(6):1161–71. DOI: 10.1016/j.jid.2016.01.035","Hayward N.K., Wilmott J.S., Waddell N., Johansson P.A., Field M.A., Nones K., et al. Whole-genome landscapes of major melanoma subtypes. Nature. 2017;545(7653):175–80. DOI: 10.1038/nature22071","Wessely A., Steeb T., Berking C., Heppt M.V. How neural crest transcription factors contribute to melanoma heterogeneity, cellular plasticity, and treatment resistance. Int J Mol Sci. 2021;22(11):5761. DOI: 10.3390/ijms22115761","Cancer Genome Atlas Network. Genomic classification of cutaneous melanoma. Cell. 2015;161(7):1681–96. DOI: 10.1016/j.cell.2015.05.044","Kozyra P., Pitucha M. Revisiting the role of B-RAF Kinase as a therapeutic target in melanoma. Curr Med Chem. 2024;31(15):2003–20. DOI: 10.2174/0109298673258495231011065225","Diaz M.J., Tran J.T., Choo Z.N., Root K.T., Batchu S., Milanovic S., et al. Genomic subtypes of cutaneous melanoma have distinct metabolic profiles: A single-cell transcriptomic analysis. Arch Dermatol Res. 2023;315(10):2961–5. DOI: 10.1007/s00403-023-02690-7","Bauer J., Büttner P., Murali R., Okamoto I., Kolaitis N.A., Landi M.T., et al. BRAF mutations in cutaneous melanoma are independently associated with age, anatomic site of the primary tumor, and the degree of solar elastosis at the primary tumor site. Pigment Cell Melanoma Res. 2011;24(2):345–51. DOI: 10.1111/j.1755-148X.2011.00837.x","Beleaua M.A., Jung I., Braicu C., Milutin D., Gurzu S. SOX11, SOX10 and MITF gene interaction: a possible diagnostic tool in malignant melanoma. Life (Basel). 2021;11(4):281. DOI: 10.3390/life11040281","Sun J., Carr M.J., Khushalani N.I. Principles of targeted therapy for melanoma. Surg Clin North Am. 2020;100(1):175–88. DOI: 10.1016/j.suc.2019.09.013","Kakadia S., Yarlagadda N., Awad R., Kundranda M., Niu J., Naraev B., et al. Mechanisms of resistance to BRAF and MEK inhibitors and clinical update of US Food and Drug Administration-approved targeted therapy in advanced melanoma. Onco Targets Ther. 2018;11:7095–107. DOI: 10.2147/OTT.S182721","Ascierto P.A., Ribas A., Larkin J., McArthur G.A., Lewis K.D., Hauschild A., et al. Impact of initial treatment and prognostic factors on postprogression survival in BRAF-mutated metastatic melanoma treated with dacarbazine or vemurafenib ± cobimetinib: a pooled analysis of four clinical trials. J Transl Med. 2020;18(1):294. DOI: 10.1186/s12967-020-02458-x","Robert C., Grob J.J., Stroyakovskiy D., Karaszewska B., Hauschild A., Levchenko E., et al. Five-year outcomes with dabrafenib plus trametinib in metastatic melanoma. N Engl J Med. 2019;381(7):626–36. DOI: 10.1056/NEJMoa1904059","Dummer R., Ascierto P.A., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Overall survival in patients with BRAF-mutant melanoma receiving encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib (COLUMBUS): a multicentre, open-label, randomised, phase 3 trial. Lancet Oncol. 2018;19(10):1315–27. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30497-2","Guha A., Jain P., Fradley M.G., Lenihan D., Gutierrez J.M., Jain C., et al. Cardiovascular adverse events associated with BRAF versus BRAF/ MEK inhibitor: Cross-sectional and longitudinal analysis using two large national registries. Cancer Med. 2021;10(12):3862–72. DOI: 10.1002/cam4.3938","Gutzmer R., Stroyakovskiy D., Gogas H., Robert C., Lewis K., Protsenko S., et al. Atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib as firstline treatment for unresectable advanced BRAFV600 mutation-positive melanoma (IMspire150): primary analysis of the randomised, doubleblind, placebo-controlled, phase 3 trial. Lancet. 2020;395(10240):1835– 44. DOI: 10.1016/S0140-6736(20)30934-X","Swetter S.M., Johnson D., Albertini M.R., Barker C.A., Bateni S., Baumgartner J., et al. NCCN Guidelines® Insights: Melanoma: Cutaneous, Version 2.2024. J Natl Compr Canc Netw. 2024;22(5):290–8. DOI: 10.6004/jnccn.2024.0036","Larkin J., Chiarion-Sileni V., Gonzalez R., Grob J.J., Cowey C.L., Lao C.D., et al. Combined nivolumab and ipilimumab or monotherapy in untreated melanoma. N Engl J Med. 2015;373(1):23–34. DOI: 10.1056/NEJMoa1504030","Ott P.A., Hodi F.S., Robert C. CTLA-4 and PD-1/PD-L1 blockade: new immunotherapeutic modalities with durable clinical benefit in melanoma patients. Clin Cancer Res. 2013;19(19):5300–9. DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-13-0143","Robert C., Long G.V., Brady B., Dutriaux C., Di Giacomo A.M., Mortier L., et al. Five-year outcomes with nivolumab in patients with wildtype BRAF advanced melanoma. J Clin Oncol. 2020;38(33):3937–46. DOI: 10.1200/JCO.20.00995","Dummer R., Flaherty K.T., Robert C., Arance A., B de Groot J.W., Garbe C., et al. COLUMBUS 5-year update: a randomized, open-label, phase III trial of encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib in patients with BRAF. Future Oncol. 2023;19(16):1091–8. DOI: 10.2217/fon-2022-1258","Ascierto P.A., Dummer R., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Contribution of MEK inhibition to BRAF/MEK inhibitor combination treatment of BRAF-mutant melanoma: part 2 of the randomized, open-label, phase III COLUMBUS Trial. J Clin Oncol. 2023;41(29):4621–31. DOI: 10.1200/JCO.22.02322","Wahid M., Jawed A., Mandal R.K., Dar S.A., Akhter N., Somvanshi P., et al. Recent developments and obstacles in the treatment of melanoma with BRAF and MEK inhibitors. Crit Rev Oncol Hematol. 2018;125:84–8. DOI: 10.1016/j.critrevonc.2018.03.005","Steininger J., Gellrich F.F., Schulz A., Westphal D., Beissert S., Meier F. Systemic therapy of metastatic melanoma: on the road to cure. Cancers (Basel). 2021;13(6):1430. DOI: 10.3390/cancers13061430","Meirson T., Asher N., Bomze D., Markel G. Safety of BRAF+MEK inhibitor combinations: severe adverse event evaluation. Cancers (Basel). 2020;12(6):1650. DOI: 10.3390/cancers12061650","Chanda M., Cohen M.S. Advances in the discovery and development of melanoma drug therapies. Expert Opin Drug Discov. 2021;16(11):1319–47. DOI: 10.1080/17460441.2021.1942834","Jespersen H., Bjursten S., Ny L., Levin M. Checkpoint inhibitorinduced sarcoid reaction mimicking bone metastases. Lancet Oncol. 2018;19(6):e327. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30252-3","Казьмин А.И., Черницын К.И., Мошуров И.П. Стойкий полный ответ на терапию пембролизумабом у пациентки с метастатической меланомой с поражением костей. Онкология. Журнал им. П.А. Герцена. 2019;8(3):221–5. DOI: 10.17116/onkolog2019803115221","Amaral T., Ottaviano M., Arance A., Blank C., Chiarion-Sileni V., Donia M., et al. Cutaneous melanoma: ESMO Clinical Practice Guideline for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2025;36(1):10–30. DOI: 10.1016/j.annonc.2024.11.006","Luke J.J., Flaherty K.T., Ribas A., Long G.V. Targeted agents and immunotherapies: Optimizing outcomes in melanoma. Nat Rev Clin Oncol. 2017;14(8):463–82. DOI: 10.1038/nrclinonc.2017.43","Menzer C., Menzies A.M., Carlino M.S., Reijers I., Groen E.J., Eigentler T., et al. Targeted therapy in advanced melanoma with rare BRAF mutations. J Clin Oncol. 2019;37(33):3142–51. DOI: 10.1200/JCO.19.00489","Chen D.S., Mellman I. Elements of cancer immunity and the cancerimmune set point. Nature. 2017;541(7637):321–30. DOI: 10.1038/nature21349","Satala D., Satala G., Karkowska-Kuleta J., Bukowski M., Kluza A., Rapala-Kozik M., et al. Structural insights into the interactions of candidal enolase with human vitronectin, fibronectin and plasminogen. Int J Mol Sci. 2020;21(21):7843. DOI: 10.3390/ijms21217843","Sullivan R.J., Atkins M.B. Molecular targeted therapy for patients with BRAF-mutant melanoma: advances and perspectives. Am Soc Clin Oncol Educ Book. 2020;40:219–29. DOI: 10.1200/EDBK_279947","Siegel R.L., Miller K.D., Wagle N.S., Jemal A. Cancer statistics, 2023. CA Cancer J Clin. 2023;73(1):17–48. DOI: 10.3322/caac.21763","Arnold M., Singh D., Laversanne M., Vignat J., Vaccarella S., Meheus F., et al. Global burden of cutaneous melanoma in 2020 and projections to 2040. JAMA Dermatol. 2022;158(5):495–503. DOI: 10.1001/jamadermatol.2022.0160","Whiteman D.C., Green A.C., Olsen C.M. The growing burden of invasive melanoma: projections of incidence rates and numbers of new cases in six susceptible populations through 2031. J Invest Dermatol. 2016;136(6):1161–71. DOI: 10.1016/j.jid.2016.01.035","Hayward N.K., Wilmott J.S., Waddell N., Johansson P.A., Field M.A., Nones K., et al. Whole-genome landscapes of major melanoma subtypes. Nature. 2017;545(7653):175–80. DOI: 10.1038/nature22071","Wessely A., Steeb T., Berking C., Heppt M.V. How neural crest transcription factors contribute to melanoma heterogeneity, cellular plasticity, and treatment resistance. Int J Mol Sci. 2021;22(11):5761. DOI: 10.3390/ijms22115761","Cancer Genome Atlas Network. Genomic classification of cutaneous melanoma. Cell. 2015;161(7):1681–96. DOI: 10.1016/j.cell.2015.05.044","Kozyra P., Pitucha M. Revisiting the role of B-RAF Kinase as a therapeutic target in melanoma. Curr Med Chem. 2024;31(15):2003–20. DOI: 10.2174/0109298673258495231011065225","Diaz M.J., Tran J.T., Choo Z.N., Root K.T., Batchu S., Milanovic S., et al. Genomic subtypes of cutaneous melanoma have distinct metabolic profiles: A single-cell transcriptomic analysis. Arch Dermatol Res. 2023;315(10):2961–5. DOI: 10.1007/s00403-023-02690-7","Bauer J., Büttner P., Murali R., Okamoto I., Kolaitis N.A., Landi M.T., et al. BRAF mutations in cutaneous melanoma are independently associated with age, anatomic site of the primary tumor, and the degree of solar elastosis at the primary tumor site. Pigment Cell Melanoma Res. 2011;24(2):345–51. DOI: 10.1111/j.1755-148X.2011.00837.x","Beleaua M.A., Jung I., Braicu C., Milutin D., Gurzu S. SOX11, SOX10 and MITF gene interaction: a possible diagnostic tool in malignant melanoma. Life (Basel). 2021;11(4):281. DOI: 10.3390/life11040281","Sun J., Carr M.J., Khushalani N.I. Principles of targeted therapy for melanoma. Surg Clin North Am. 2020;100(1):175–88. DOI: 10.1016/j.suc.2019.09.013","Kakadia S., Yarlagadda N., Awad R., Kundranda M., Niu J., Naraev B., et al. Mechanisms of resistance to BRAF and MEK inhibitors and clinical update of US Food and Drug Administration-approved targeted therapy in advanced melanoma. Onco Targets Ther. 2018;11:7095–107. DOI: 10.2147/OTT.S182721","Ascierto P.A., Ribas A., Larkin J., McArthur G.A., Lewis K.D., Hauschild A., et al. Impact of initial treatment and prognostic factors on postprogression survival in BRAF-mutated metastatic melanoma treated with dacarbazine or vemurafenib ± cobimetinib: a pooled analysis of four clinical trials. J Transl Med. 2020;18(1):294. DOI: 10.1186/s12967-020-02458-x","Robert C., Grob J.J., Stroyakovskiy D., Karaszewska B., Hauschild A., Levchenko E., et al. Five-year outcomes with dabrafenib plus trametinib in metastatic melanoma. N Engl J Med. 2019;381(7):626–36. DOI: 10.1056/NEJMoa1904059","Dummer R., Ascierto P.A., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Overall survival in patients with BRAF-mutant melanoma receiving encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib (COLUMBUS): a multicentre, open-label, randomised, phase 3 trial. Lancet Oncol. 2018;19(10):1315–27. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30497-2","Guha A., Jain P., Fradley M.G., Lenihan D., Gutierrez J.M., Jain C., et al. Cardiovascular adverse events associated with BRAF versus BRAF/ MEK inhibitor: Cross-sectional and longitudinal analysis using two large national registries. Cancer Med. 2021;10(12):3862–72. DOI: 10.1002/cam4.3938","Gutzmer R., Stroyakovskiy D., Gogas H., Robert C., Lewis K., Protsenko S., et al. Atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib as firstline treatment for unresectable advanced BRAFV600 mutation-positive melanoma (IMspire150): primary analysis of the randomised, doubleblind, placebo-controlled, phase 3 trial. Lancet. 2020;395(10240):1835– 44. DOI: 10.1016/S0140-6736(20)30934-X","Swetter S.M., Johnson D., Albertini M.R., Barker C.A., Bateni S., Baumgartner J., et al. NCCN Guidelines® Insights: Melanoma: Cutaneous, Version 2.2024. J Natl Compr Canc Netw. 2024;22(5):290–8. DOI: 10.6004/jnccn.2024.0036","Larkin J., Chiarion-Sileni V., Gonzalez R., Grob J.J., Cowey C.L., Lao C.D., et al. Combined nivolumab and ipilimumab or monotherapy in untreated melanoma. N Engl J Med. 2015;373(1):23–34. DOI: 10.1056/NEJMoa1504030","Ott P.A., Hodi F.S., Robert C. CTLA-4 and PD-1/PD-L1 blockade: new immunotherapeutic modalities with durable clinical benefit in melanoma patients. Clin Cancer Res. 2013;19(19):5300–9. DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-13-0143","Robert C., Long G.V., Brady B., Dutriaux C., Di Giacomo A.M., Mortier L., et al. Five-year outcomes with nivolumab in patients with wildtype BRAF advanced melanoma. J Clin Oncol. 2020;38(33):3937–46. DOI: 10.1200/JCO.20.00995","Dummer R., Flaherty K.T., Robert C., Arance A., B de Groot J.W., Garbe C., et al. COLUMBUS 5-year update: a randomized, open-label, phase III trial of encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib in patients with BRAF. Future Oncol. 2023;19(16):1091–8. DOI: 10.2217/fon-2022-1258","Ascierto P.A., Dummer R., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Contribution of MEK inhibition to BRAF/MEK inhibitor combination treatment of BRAF-mutant melanoma: part 2 of the randomized, open-label, phase III COLUMBUS Trial. J Clin Oncol. 2023;41(29):4621–31. DOI: 10.1200/JCO.22.02322","Wahid M., Jawed A., Mandal R.K., Dar S.A., Akhter N., Somvanshi P., et al. Recent developments and obstacles in the treatment of melanoma with BRAF and MEK inhibitors. Crit Rev Oncol Hematol. 2018;125:84–8. DOI: 10.1016/j.critrevonc.2018.03.005","Steininger J., Gellrich F.F., Schulz A., Westphal D., Beissert S., Meier F. Systemic therapy of metastatic melanoma: on the road to cure. Cancers (Basel). 2021;13(6):1430. DOI: 10.3390/cancers13061430","Meirson T., Asher N., Bomze D., Markel G. Safety of BRAF+MEK inhibitor combinations: severe adverse event evaluation. Cancers (Basel). 2020;12(6):1650. DOI: 10.3390/cancers12061650","Chanda M., Cohen M.S. Advances in the discovery and development of melanoma drug therapies. Expert Opin Drug Discov. 2021;16(11):1319–47. DOI: 10.1080/17460441.2021.1942834","Jespersen H., Bjursten S., Ny L., Levin M. Checkpoint inhibitorinduced sarcoid reaction mimicking bone metastases. Lancet Oncol. 2018;19(6):e327. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30252-3","Казьмин А.И., Черницын К.И., Мошуров И.П. Стойкий полный ответ на терапию пембролизумабом у пациентки с метастатической меланомой с поражением костей. Онкология. Журнал им. П.А. Герцена. 2019;8(3):221–5. DOI: 10.17116/onkolog2019803115221","Amaral T., Ottaviano M., Arance A., Blank C., Chiarion-Sileni V., Donia M., et al. Cutaneous melanoma: ESMO Clinical Practice Guideline for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2025;36(1):10–30. DOI: 10.1016/j.annonc.2024.11.006","Luke J.J., Flaherty K.T., Ribas A., Long G.V. Targeted agents and immunotherapies: Optimizing outcomes in melanoma. Nat Rev Clin Oncol. 2017;14(8):463–82. DOI: 10.1038/nrclinonc.2017.43","Menzer C., Menzies A.M., Carlino M.S., Reijers I., Groen E.J., Eigentler T., et al. Targeted therapy in advanced melanoma with rare BRAF mutations. J Clin Oncol. 2019;37(33):3142–51. DOI: 10.1200/JCO.19.00489","Chen D.S., Mellman I. Elements of cancer immunity and the cancerimmune set point. Nature. 2017;541(7637):321–30. DOI: 10.1038/nature21349","Satala D., Satala G., Karkowska-Kuleta J., Bukowski M., Kluza A., Rapala-Kozik M., et al. Structural insights into the interactions of candidal enolase with human vitronectin, fibronectin and plasminogen. Int J Mol Sci. 2020;21(21):7843. DOI: 10.3390/ijms21217843","Sullivan R.J., Atkins M.B. Molecular targeted therapy for patients with BRAF-mutant melanoma: advances and perspectives. Am Soc Clin Oncol Educ Book. 2020;40:219–29. DOI: 10.1200/EDBK_279947"],"dc.citation.ru":["Siegel R.L., Miller K.D., Wagle N.S., Jemal A. Cancer statistics, 2023. CA Cancer J Clin. 2023;73(1):17–48. DOI: 10.3322/caac.21763","Arnold M., Singh D., Laversanne M., Vignat J., Vaccarella S., Meheus F., et al. Global burden of cutaneous melanoma in 2020 and projections to 2040. JAMA Dermatol. 2022;158(5):495–503. DOI: 10.1001/jamadermatol.2022.0160","Whiteman D.C., Green A.C., Olsen C.M. The growing burden of invasive melanoma: projections of incidence rates and numbers of new cases in six susceptible populations through 2031. J Invest Dermatol. 2016;136(6):1161–71. DOI: 10.1016/j.jid.2016.01.035","Hayward N.K., Wilmott J.S., Waddell N., Johansson P.A., Field M.A., Nones K., et al. Whole-genome landscapes of major melanoma subtypes. Nature. 2017;545(7653):175–80. DOI: 10.1038/nature22071","Wessely A., Steeb T., Berking C., Heppt M.V. How neural crest transcription factors contribute to melanoma heterogeneity, cellular plasticity, and treatment resistance. Int J Mol Sci. 2021;22(11):5761. DOI: 10.3390/ijms22115761","Cancer Genome Atlas Network. Genomic classification of cutaneous melanoma. Cell. 2015;161(7):1681–96. DOI: 10.1016/j.cell.2015.05.044","Kozyra P., Pitucha M. Revisiting the role of B-RAF Kinase as a therapeutic target in melanoma. Curr Med Chem. 2024;31(15):2003–20. DOI: 10.2174/0109298673258495231011065225","Diaz M.J., Tran J.T., Choo Z.N., Root K.T., Batchu S., Milanovic S., et al. Genomic subtypes of cutaneous melanoma have distinct metabolic profiles: A single-cell transcriptomic analysis. Arch Dermatol Res. 2023;315(10):2961–5. DOI: 10.1007/s00403-023-02690-7","Bauer J., Büttner P., Murali R., Okamoto I., Kolaitis N.A., Landi M.T., et al. BRAF mutations in cutaneous melanoma are independently associated with age, anatomic site of the primary tumor, and the degree of solar elastosis at the primary tumor site. Pigment Cell Melanoma Res. 2011;24(2):345–51. DOI: 10.1111/j.1755-148X.2011.00837.x","Beleaua M.A., Jung I., Braicu C., Milutin D., Gurzu S. SOX11, SOX10 and MITF gene interaction: a possible diagnostic tool in malignant melanoma. Life (Basel). 2021;11(4):281. DOI: 10.3390/life11040281","Sun J., Carr M.J., Khushalani N.I. Principles of targeted therapy for melanoma. Surg Clin North Am. 2020;100(1):175–88. DOI: 10.1016/j.suc.2019.09.013","Kakadia S., Yarlagadda N., Awad R., Kundranda M., Niu J., Naraev B., et al. Mechanisms of resistance to BRAF and MEK inhibitors and clinical update of US Food and Drug Administration-approved targeted therapy in advanced melanoma. Onco Targets Ther. 2018;11:7095–107. DOI: 10.2147/OTT.S182721","Ascierto P.A., Ribas A., Larkin J., McArthur G.A., Lewis K.D., Hauschild A., et al. Impact of initial treatment and prognostic factors on postprogression survival in BRAF-mutated metastatic melanoma treated with dacarbazine or vemurafenib ± cobimetinib: a pooled analysis of four clinical trials. J Transl Med. 2020;18(1):294. DOI: 10.1186/s12967-020-02458-x","Robert C., Grob J.J., Stroyakovskiy D., Karaszewska B., Hauschild A., Levchenko E., et al. Five-year outcomes with dabrafenib plus trametinib in metastatic melanoma. N Engl J Med. 2019;381(7):626–36. DOI: 10.1056/NEJMoa1904059","Dummer R., Ascierto P.A., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Overall survival in patients with BRAF-mutant melanoma receiving encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib (COLUMBUS): a multicentre, open-label, randomised, phase 3 trial. Lancet Oncol. 2018;19(10):1315–27. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30497-2","Guha A., Jain P., Fradley M.G., Lenihan D., Gutierrez J.M., Jain C., et al. Cardiovascular adverse events associated with BRAF versus BRAF/ MEK inhibitor: Cross-sectional and longitudinal analysis using two large national registries. Cancer Med. 2021;10(12):3862–72. DOI: 10.1002/cam4.3938","Gutzmer R., Stroyakovskiy D., Gogas H., Robert C., Lewis K., Protsenko S., et al. Atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib as firstline treatment for unresectable advanced BRAFV600 mutation-positive melanoma (IMspire150): primary analysis of the randomised, doubleblind, placebo-controlled, phase 3 trial. Lancet. 2020;395(10240):1835– 44. DOI: 10.1016/S0140-6736(20)30934-X","Swetter S.M., Johnson D., Albertini M.R., Barker C.A., Bateni S., Baumgartner J., et al. NCCN Guidelines® Insights: Melanoma: Cutaneous, Version 2.2024. J Natl Compr Canc Netw. 2024;22(5):290–8. DOI: 10.6004/jnccn.2024.0036","Larkin J., Chiarion-Sileni V., Gonzalez R., Grob J.J., Cowey C.L., Lao C.D., et al. Combined nivolumab and ipilimumab or monotherapy in untreated melanoma. N Engl J Med. 2015;373(1):23–34. DOI: 10.1056/NEJMoa1504030","Ott P.A., Hodi F.S., Robert C. CTLA-4 and PD-1/PD-L1 blockade: new immunotherapeutic modalities with durable clinical benefit in melanoma patients. Clin Cancer Res. 2013;19(19):5300–9. DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-13-0143","Robert C., Long G.V., Brady B., Dutriaux C., Di Giacomo A.M., Mortier L., et al. Five-year outcomes with nivolumab in patients with wildtype BRAF advanced melanoma. J Clin Oncol. 2020;38(33):3937–46. DOI: 10.1200/JCO.20.00995","Dummer R., Flaherty K.T., Robert C., Arance A., B de Groot J.W., Garbe C., et al. COLUMBUS 5-year update: a randomized, open-label, phase III trial of encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib in patients with BRAF. Future Oncol. 2023;19(16):1091–8. DOI: 10.2217/fon-2022-1258","Ascierto P.A., Dummer R., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Contribution of MEK inhibition to BRAF/MEK inhibitor combination treatment of BRAF-mutant melanoma: part 2 of the randomized, open-label, phase III COLUMBUS Trial. J Clin Oncol. 2023;41(29):4621–31. DOI: 10.1200/JCO.22.02322","Wahid M., Jawed A., Mandal R.K., Dar S.A., Akhter N., Somvanshi P., et al. Recent developments and obstacles in the treatment of melanoma with BRAF and MEK inhibitors. Crit Rev Oncol Hematol. 2018;125:84–8. DOI: 10.1016/j.critrevonc.2018.03.005","Steininger J., Gellrich F.F., Schulz A., Westphal D., Beissert S., Meier F. Systemic therapy of metastatic melanoma: on the road to cure. Cancers (Basel). 2021;13(6):1430. DOI: 10.3390/cancers13061430","Meirson T., Asher N., Bomze D., Markel G. Safety of BRAF+MEK inhibitor combinations: severe adverse event evaluation. Cancers (Basel). 2020;12(6):1650. DOI: 10.3390/cancers12061650","Chanda M., Cohen M.S. Advances in the discovery and development of melanoma drug therapies. Expert Opin Drug Discov. 2021;16(11):1319–47. DOI: 10.1080/17460441.2021.1942834","Jespersen H., Bjursten S., Ny L., Levin M. Checkpoint inhibitorinduced sarcoid reaction mimicking bone metastases. Lancet Oncol. 2018;19(6):e327. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30252-3","Казьмин А.И., Черницын К.И., Мошуров И.П. Стойкий полный ответ на терапию пембролизумабом у пациентки с метастатической меланомой с поражением костей. Онкология. Журнал им. П.А. Герцена. 2019;8(3):221–5. DOI: 10.17116/onkolog2019803115221","Amaral T., Ottaviano M., Arance A., Blank C., Chiarion-Sileni V., Donia M., et al. Cutaneous melanoma: ESMO Clinical Practice Guideline for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2025;36(1):10–30. DOI: 10.1016/j.annonc.2024.11.006","Luke J.J., Flaherty K.T., Ribas A., Long G.V. Targeted agents and immunotherapies: Optimizing outcomes in melanoma. Nat Rev Clin Oncol. 2017;14(8):463–82. DOI: 10.1038/nrclinonc.2017.43","Menzer C., Menzies A.M., Carlino M.S., Reijers I., Groen E.J., Eigentler T., et al. Targeted therapy in advanced melanoma with rare BRAF mutations. J Clin Oncol. 2019;37(33):3142–51. DOI: 10.1200/JCO.19.00489","Chen D.S., Mellman I. Elements of cancer immunity and the cancerimmune set point. Nature. 2017;541(7637):321–30. DOI: 10.1038/nature21349","Satala D., Satala G., Karkowska-Kuleta J., Bukowski M., Kluza A., Rapala-Kozik M., et al. Structural insights into the interactions of candidal enolase with human vitronectin, fibronectin and plasminogen. Int J Mol Sci. 2020;21(21):7843. DOI: 10.3390/ijms21217843","Sullivan R.J., Atkins M.B. Molecular targeted therapy for patients with BRAF-mutant melanoma: advances and perspectives. Am Soc Clin Oncol Educ Book. 2020;40:219–29. DOI: 10.1200/EDBK_279947"],"dc.citation.en":["Siegel R.L., Miller K.D., Wagle N.S., Jemal A. Cancer statistics, 2023. CA Cancer J Clin. 2023;73(1):17–48. DOI: 10.3322/caac.21763","Arnold M., Singh D., Laversanne M., Vignat J., Vaccarella S., Meheus F., et al. Global burden of cutaneous melanoma in 2020 and projections to 2040. JAMA Dermatol. 2022;158(5):495–503. DOI: 10.1001/jamadermatol.2022.0160","Whiteman D.C., Green A.C., Olsen C.M. The growing burden of invasive melanoma: projections of incidence rates and numbers of new cases in six susceptible populations through 2031. J Invest Dermatol. 2016;136(6):1161–71. DOI: 10.1016/j.jid.2016.01.035","Hayward N.K., Wilmott J.S., Waddell N., Johansson P.A., Field M.A., Nones K., et al. Whole-genome landscapes of major melanoma subtypes. Nature. 2017;545(7653):175–80. DOI: 10.1038/nature22071","Wessely A., Steeb T., Berking C., Heppt M.V. How neural crest transcription factors contribute to melanoma heterogeneity, cellular plasticity, and treatment resistance. Int J Mol Sci. 2021;22(11):5761. DOI: 10.3390/ijms22115761","Cancer Genome Atlas Network. Genomic classification of cutaneous melanoma. Cell. 2015;161(7):1681–96. DOI: 10.1016/j.cell.2015.05.044","Kozyra P., Pitucha M. Revisiting the role of B-RAF Kinase as a therapeutic target in melanoma. Curr Med Chem. 2024;31(15):2003–20. DOI: 10.2174/0109298673258495231011065225","Diaz M.J., Tran J.T., Choo Z.N., Root K.T., Batchu S., Milanovic S., et al. Genomic subtypes of cutaneous melanoma have distinct metabolic profiles: A single-cell transcriptomic analysis. Arch Dermatol Res. 2023;315(10):2961–5. DOI: 10.1007/s00403-023-02690-7","Bauer J., Büttner P., Murali R., Okamoto I., Kolaitis N.A., Landi M.T., et al. BRAF mutations in cutaneous melanoma are independently associated with age, anatomic site of the primary tumor, and the degree of solar elastosis at the primary tumor site. Pigment Cell Melanoma Res. 2011;24(2):345–51. DOI: 10.1111/j.1755-148X.2011.00837.x","Beleaua M.A., Jung I., Braicu C., Milutin D., Gurzu S. SOX11, SOX10 and MITF gene interaction: a possible diagnostic tool in malignant melanoma. Life (Basel). 2021;11(4):281. DOI: 10.3390/life11040281","Sun J., Carr M.J., Khushalani N.I. Principles of targeted therapy for melanoma. Surg Clin North Am. 2020;100(1):175–88. DOI: 10.1016/j.suc.2019.09.013","Kakadia S., Yarlagadda N., Awad R., Kundranda M., Niu J., Naraev B., et al. Mechanisms of resistance to BRAF and MEK inhibitors and clinical update of US Food and Drug Administration-approved targeted therapy in advanced melanoma. Onco Targets Ther. 2018;11:7095–107. DOI: 10.2147/OTT.S182721","Ascierto P.A., Ribas A., Larkin J., McArthur G.A., Lewis K.D., Hauschild A., et al. Impact of initial treatment and prognostic factors on postprogression survival in BRAF-mutated metastatic melanoma treated with dacarbazine or vemurafenib ± cobimetinib: a pooled analysis of four clinical trials. J Transl Med. 2020;18(1):294. DOI: 10.1186/s12967-020-02458-x","Robert C., Grob J.J., Stroyakovskiy D., Karaszewska B., Hauschild A., Levchenko E., et al. Five-year outcomes with dabrafenib plus trametinib in metastatic melanoma. N Engl J Med. 2019;381(7):626–36. DOI: 10.1056/NEJMoa1904059","Dummer R., Ascierto P.A., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Overall survival in patients with BRAF-mutant melanoma receiving encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib (COLUMBUS): a multicentre, open-label, randomised, phase 3 trial. Lancet Oncol. 2018;19(10):1315–27. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30497-2","Guha A., Jain P., Fradley M.G., Lenihan D., Gutierrez J.M., Jain C., et al. Cardiovascular adverse events associated with BRAF versus BRAF/ MEK inhibitor: Cross-sectional and longitudinal analysis using two large national registries. Cancer Med. 2021;10(12):3862–72. DOI: 10.1002/cam4.3938","Gutzmer R., Stroyakovskiy D., Gogas H., Robert C., Lewis K., Protsenko S., et al. Atezolizumab, vemurafenib, and cobimetinib as firstline treatment for unresectable advanced BRAFV600 mutation-positive melanoma (IMspire150): primary analysis of the randomised, doubleblind, placebo-controlled, phase 3 trial. Lancet. 2020;395(10240):1835– 44. DOI: 10.1016/S0140-6736(20)30934-X","Swetter S.M., Johnson D., Albertini M.R., Barker C.A., Bateni S., Baumgartner J., et al. NCCN Guidelines® Insights: Melanoma: Cutaneous, Version 2.2024. J Natl Compr Canc Netw. 2024;22(5):290–8. DOI: 10.6004/jnccn.2024.0036","Larkin J., Chiarion-Sileni V., Gonzalez R., Grob J.J., Cowey C.L., Lao C.D., et al. Combined nivolumab and ipilimumab or monotherapy in untreated melanoma. N Engl J Med. 2015;373(1):23–34. DOI: 10.1056/NEJMoa1504030","Ott P.A., Hodi F.S., Robert C. CTLA-4 and PD-1/PD-L1 blockade: new immunotherapeutic modalities with durable clinical benefit in melanoma patients. Clin Cancer Res. 2013;19(19):5300–9. DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-13-0143","Robert C., Long G.V., Brady B., Dutriaux C., Di Giacomo A.M., Mortier L., et al. Five-year outcomes with nivolumab in patients with wildtype BRAF advanced melanoma. J Clin Oncol. 2020;38(33):3937–46. DOI: 10.1200/JCO.20.00995","Dummer R., Flaherty K.T., Robert C., Arance A., B de Groot J.W., Garbe C., et al. COLUMBUS 5-year update: a randomized, open-label, phase III trial of encorafenib plus binimetinib versus vemurafenib or encorafenib in patients with BRAF. Future Oncol. 2023;19(16):1091–8. DOI: 10.2217/fon-2022-1258","Ascierto P.A., Dummer R., Gogas H.J., Arance A., Mandala M., Liszkay G., et al. Contribution of MEK inhibition to BRAF/MEK inhibitor combination treatment of BRAF-mutant melanoma: part 2 of the randomized, open-label, phase III COLUMBUS Trial. J Clin Oncol. 2023;41(29):4621–31. DOI: 10.1200/JCO.22.02322","Wahid M., Jawed A., Mandal R.K., Dar S.A., Akhter N., Somvanshi P., et al. Recent developments and obstacles in the treatment of melanoma with BRAF and MEK inhibitors. Crit Rev Oncol Hematol. 2018;125:84–8. DOI: 10.1016/j.critrevonc.2018.03.005","Steininger J., Gellrich F.F., Schulz A., Westphal D., Beissert S., Meier F. Systemic therapy of metastatic melanoma: on the road to cure. Cancers (Basel). 2021;13(6):1430. DOI: 10.3390/cancers13061430","Meirson T., Asher N., Bomze D., Markel G. Safety of BRAF+MEK inhibitor combinations: severe adverse event evaluation. Cancers (Basel). 2020;12(6):1650. DOI: 10.3390/cancers12061650","Chanda M., Cohen M.S. Advances in the discovery and development of melanoma drug therapies. Expert Opin Drug Discov. 2021;16(11):1319–47. DOI: 10.1080/17460441.2021.1942834","Jespersen H., Bjursten S., Ny L., Levin M. Checkpoint inhibitorinduced sarcoid reaction mimicking bone metastases. Lancet Oncol. 2018;19(6):e327. DOI: 10.1016/S1470-2045(18)30252-3","Казьмин А.И., Черницын К.И., Мошуров И.П. Стойкий полный ответ на терапию пембролизумабом у пациентки с метастатической меланомой с поражением костей. Онкология. Журнал им. П.А. Герцена. 2019;8(3):221–5. DOI: 10.17116/onkolog2019803115221","Amaral T., Ottaviano M., Arance A., Blank C., Chiarion-Sileni V., Donia M., et al. Cutaneous melanoma: ESMO Clinical Practice Guideline for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2025;36(1):10–30. DOI: 10.1016/j.annonc.2024.11.006","Luke J.J., Flaherty K.T., Ribas A., Long G.V. Targeted agents and immunotherapies: Optimizing outcomes in melanoma. Nat Rev Clin Oncol. 2017;14(8):463–82. DOI: 10.1038/nrclinonc.2017.43","Menzer C., Menzies A.M., Carlino M.S., Reijers I., Groen E.J., Eigentler T., et al. Targeted therapy in advanced melanoma with rare BRAF mutations. J Clin Oncol. 2019;37(33):3142–51. DOI: 10.1200/JCO.19.00489","Chen D.S., Mellman I. Elements of cancer immunity and the cancerimmune set point. Nature. 2017;541(7637):321–30. DOI: 10.1038/nature21349","Satala D., Satala G., Karkowska-Kuleta J., Bukowski M., Kluza A., Rapala-Kozik M., et al. Structural insights into the interactions of candidal enolase with human vitronectin, fibronectin and plasminogen. Int J Mol Sci. 2020;21(21):7843. DOI: 10.3390/ijms21217843","Sullivan R.J., Atkins M.B. Molecular targeted therapy for patients with BRAF-mutant melanoma: advances and perspectives. Am Soc Clin Oncol Educ Book. 2020;40:219–29. DOI: 10.1200/EDBK_279947"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/8928"],"dc.date.accessioned_dt":"2025-07-09T13:59:00Z","dc.date.accessioned":["2025-07-09T13:59:00Z"],"dc.date.available":["2025-07-09T13:59:00Z"],"publication_grp":["123456789/8928"],"bi_4_dis_filter":["иммунотерапия\n|||\nиммунотерапия","cobimetinib\n|||\ncobimetinib","меланома\n|||\nмеланома","tumor biomarkers\n|||\ntumor biomarkers","sox transcription factors\n|||\nSOX transcription factors","targeted therapy\n|||\ntargeted therapy","вемурафениб\n|||\nвемурафениб","atezolizumab\n|||\natezolizumab","immunotherapy\n|||\nimmunotherapy","биомаркеры новообразований\n|||\nбиомаркеры новообразований","vemurafenib\n|||\nvemurafenib","таргетная терапия\n|||\nтаргетная терапия","атезолизумаб\n|||\nатезолизумаб","melanoma\n|||\nmelanoma","кобиметиниб\n|||\nкобиметиниб","soxe транскрипционные факторы\n|||\nSoxe транскрипционные факторы"],"bi_4_dis_partial":["targeted therapy","меланома","tumor biomarkers","vemurafenib","melanoma","SOX transcription factors","atezolizumab","Soxe транскрипционные факторы","биомаркеры новообразований","cobimetinib","атезолизумаб","таргетная терапия","immunotherapy","кобиметиниб","иммунотерапия","вемурафениб"],"bi_4_dis_value_filter":["targeted therapy","меланома","tumor biomarkers","vemurafenib","melanoma","SOX transcription factors","atezolizumab","Soxe транскрипционные факторы","биомаркеры новообразований","cobimetinib","атезолизумаб","таргетная терапия","immunotherapy","кобиметиниб","иммунотерапия","вемурафениб"],"bi_sort_1_sort":"combination braf/mek inhibitor targeted therapy and immunotherapy (atezolizumab + vemurafenib + cobimetinib) for metastatic cutaneous melanoma: clinical case","bi_sort_3_sort":"2025-07-09T13:59:00Z","read":["g0"],"_version_":1837178070286467072}]},"facet_counts":{"facet_queries":{},"facet_fields":{},"facet_dates":{},"facet_ranges":{},"facet_intervals":{}},"highlighting":{"2-8025":{"dc.fullHTML":[". Ducuing) разработана в 1934 году [4][5]. Операция Дюкена состоит в удалении лимфатического аппарата пахово"],"dc.fullRISC.ru":[") разработана в 1934 году [4, 5]. Операция Дюкена состоит в удалении лимфатического аппарата пахово"],"dc.citation.en":["Мельников А.В. «Радикальная» операция иссечение общим блоком метастазов в лимфатические узлы"],"dc.abstract.ru":[" лечение в объеме вульвэктомии, пахово-бедренной лимфаденэктомии. Классическая операция по методу Дюкена (J"],"dc.fullHTML.ru":[". Ducuing) разработана в 1934 году [4][5]. Операция Дюкена состоит в удалении лимфатического аппарата пахово"],"dc.fullRISC":[") разработана в 1934 году [4, 5]. Операция Дюкена состоит в удалении лимфатического аппарата пахово"],"dc.citation.ru":["Мельников А.В. «Радикальная» операция иссечение общим блоком метастазов в лимфатические узлы"],"dc.citation":["Мельников А.В. «Радикальная» операция иссечение общим блоком метастазов в лимфатические узлы"],"dc.abstract":[" лечение в объеме вульвэктомии, пахово-бедренной лимфаденэктомии. Классическая операция по методу Дюкена (J"]},"2-8040":{"dc.fullRISC.ru":[" удаление целого легкого\n(правого или левого), поэтому данная операция переносится больными тяжело и"],"dc.abstract.ru":["

Введение. Бронхопластическая операция с формированием полибронхиального"],"dc.fullRISC":[" удаление целого легкого\n(правого или левого), поэтому данная операция переносится больными тяжело и"],"dc.abstract":["

Введение. Бронхопластическая операция с формированием полибронхиального"]},"2-8033":{"dc.title":["Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции"],"dc.title_hl":["Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции"],"dc.title_mlt":["Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции"],"bi_4_dis_partial":["операция Гартмана"],"dc.fullRISC.ru":[" колостомы (операция Гартмана) [2, 5]. Подобный\nподход аргументируется снижением технической сложности"],"dc.title.ru":["Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции"],"title":["Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции"],"dc.subject.ru":["операция Гартмана"],"dc.abstract.ru":[" радикальном этапе была выполнена операция Гартмана. Во вторую группу — 54 больных, перенесших резекцию"],"dc.subject":["операция Гартмана"],"dc.fullRISC":[" колостомы (операция Гартмана) [2, 5]. Подобный\nподход аргументируется снижением технической сложности"],"dc.subject_mlt":["операция Гартмана"],"subject":["операция Гартмана"],"dc.abstract":[" радикальном этапе была выполнена операция Гартмана. Во вторую группу — 54 больных, перенесших резекцию"]},"2-8038":{"dc.fullRISC.ru":[" операциями, в которых\nэндоскопическая аппаратура использовалась как вспомогательное средство при торакотомии"],"dc.fullRISC":[" операциями, в которых\nэндоскопическая аппаратура использовалась как вспомогательное средство при торакотомии"]},"2-8028":{"dc.fullHTML":["–0 с обеих сторон без натяжения [14].

Операция проходила с использованием робота Da Vinci XI"],"dc.title":["Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический"],"dc.title_hl":["Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический"],"dc.title_mlt":["Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический"],"bi_4_dis_partial":["робот-ассистированная операция"],"dc.fullRISC.ru":[" связке Проленом 3–0 с обеих сторон без натяжения [14].\n\nОперация проходила с использованием робота Da"],"dc.title.ru":["Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический"],"title":["Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический"],"dc.subject.ru":["робот-ассистированная операция"],"dc.subject":["робот-ассистированная операция"],"dc.fullHTML.ru":["–0 с обеих сторон без натяжения [14].

Операция проходила с использованием робота Da Vinci XI"],"dc.fullRISC":[" связке Проленом 3–0 с обеих сторон без натяжения [14].\n\nОперация проходила с использованием робота Da"],"dc.subject_mlt":["робот-ассистированная операция"],"subject":["робот-ассистированная операция"]},"2-7916":{"dc.description.abstract.ru_RU":[" Kellgren–Lawrence и функциональной недостаточностью суставов II степени.Материалы и методы. Операция"],"dc.description.abstract":[" Kellgren–Lawrence и функциональной недостаточностью суставов II степени.Материалы и методы. Операция"],"dc.description.abstract_hl":[" Kellgren–Lawrence и функциональной недостаточностью суставов II степени.Материалы и методы. Операция"]},"2-8029":{"dc.fullHTML":[" операция по иссечению образования, что обеспечило хороший результат без послеоперационных осложнений"],"dc.fullRISC.ru":[" протяжении длительного времени, что затрудняет их обнаружение. Была произведена операция по иссечению"],"dc.fullHTML.ru":[" операция по иссечению образования, что обеспечило хороший результат без послеоперационных осложнений"],"dc.fullRISC":[" протяжении длительного времени, что затрудняет их обнаружение. Была произведена операция по иссечению"]},"2-8043":{"dc.fullRISC.ru":[" липом, особенно в случае фиброзной трансформации или\nв местах рубцевания, где ранее проводилась операция"],"dc.fullRISC":[" липом, особенно в случае фиброзной трансформации или\nв местах рубцевания, где ранее проводилась операция"]},"2-8031":{"dc.fullHTML":[" with contrast. The green color indicates a tumor.

Операция проводилась под комбинированной"],"dc.fullRISC.ru":[" для проведения биопсии с минимальными рисками повреждения жизненно важных структур.\n\nОперация"],"dc.fullHTML.ru":[" with contrast. The green color indicates a tumor.

Операция проводилась под комбинированной"],"dc.fullRISC":[" для проведения биопсии с минимальными рисками повреждения жизненно важных структур.\n\nОперация"]},"2-8039":{"dc.fullRISC.ru":["-положительной меланомой, согласно\nклиническим рекомендациям, была проведена радикальная операция с последующим назначением"],"dc.fullRISC":["-положительной меланомой, согласно\nклиническим рекомендациям, была проведена радикальная операция с последующим назначением"]}}} -->

Автор

Ключевое слово

Коллекция

Дополнительно:

Период публикации

Научный руководитель

Оппонент

По вашему запросу найдено документов: 12

Страница 1 из 2

Видеоэндоскопическая пахово-бедренная лимфаденэктомия при раке вульвы. Обзор литературы

Videoendoscopic Inguinofemoral Lymphadenectomy for Vulvar Cancer. Literature Review

К. В. Меньшиков, K. V. Menshikov, Б. Ф. Киямов, B. F. Kiyamov, Т. К. Гирфанов, Т. К. Girfanov (Креативная хирургия и онкология, №1, 2025)

Формирование полибронхиального анастомоза при центральном раке легкого и буллезных изменениях с укрытием бронхиального шва свободным плеврально‑жировым лоскутом. Случай из клинической практики

Formation of Polybronchial Anastomosis in Central Lung Cancer with Bullous Changes Using Free Pericardial Fat Pad for Bronchial Suture Coverage: Clinical Case

Р. Р. Гатьятов, R. R. Gat’jatov, С. В. Зинченко, S. V. Zinchenko, Н. А. Шаназаров, N. A. Shanazarov (Креативная хирургия и онкология, №2, 2025)

Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции дистальных отделов ободочной кишки и передней резекции прямой кишки при плановых и отсроченных оперативных вмешательствах

Hartmann’s Procedure Versus Primary Anastomosis with Protective Proximal Stoma after Distal Colon Resection and Anterior Rectal Resection in Elective and Delayed Surgical Interventions

В. З. Тотиков, V. Z. Totikov, З. В. Тотиков, Z. V. Totikov, Д. В. Тобоев, D. V. Toboev, Р. А. Халлаев, R. A. Khallaev (Креативная хирургия и онкология, №2, 2025)

Операция Гартмана, или первичный анастомоз под прикрытием проксимальной стомы после резекции

Дифференциальная диагностика периферического образования легкого: обзор возможностей и ограничений современных методов

Differential Diagnosis of Peripheral Lung Lesions: Capabilities and Limitations of Current Methods

Р. Н. Исламов, R. N. Islamov, Р. А. Шарипов, R. A. Sharipov, М. А. Багиров, M. A. Bagirov, Р. К. Тукфатуллин, R. K. Tukfatullin, Г. В. Читорелидзе, G. V. Chitorelidze, Е. В. Павлова, E. V. Pavlova, Р. К. Ягафарова, R. K. Yagafarova (Креативная хирургия и онкология, №2, 2025)

Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический случай

Robotic-assisted Burch operation using an alloplant for urinary incontinence: Clinical case

В. Н. Павлов, V. N. Pavlov, А. Г. Ящук, A. G. Yаshchuk, И. Р. Кабиров, I. R. Kabirov, З. М. Галанова, Z. M. Galanova, С. Ф. Насырова, S. F. Nasyrova, З. Т. Юдина, Z. T. Yudina, В. Р. Мурзин, V. R. Murzin, Г. Х. Муртазина, G. H. Murtazina (Креативная хирургия и онкология, №1, 2025)

Робот-ассистированная операция Берча с применением аллопланта при недержании мочи: клинический

О механизме фармакологической регуляции неоиннервации в субхондральной кости хондроитин сульфатом на поздних стадиях остеоартрита

On the mechanism of pharmacological regulation of neoinnervation in the subchondral bone by chondroitin sulfate at late stages of osteoarthritis

Minasov, Timur B., Sarvilina, Irina V., Gromova, Olga A., Nazarenko, Anton G., Zagorodniy, Nikolay V., Минасов, Т.Б., Сарвилина, И.В., Громова, О.А., Назаренко, А.Г., Загородний, Н.В. (2025)

Kellgren–Lawrence и функциональной недостаточностью суставов II степени.Материалы и методы. Операция

Дермоидная киста у пожилого мужчины и ее успешное хирургическое лечение с применением роботических технологий: клинический случай

Dermoid cyst in an elderly man and its successful surgical treatment using robotic technologies: Clinical case

М. Ф. Урманцев, M. F. Urmantsev, А. И. Исмоилов, A. I. Ismoilov, М. Р. Бакеев, M. R. Bakeev (Креативная хирургия и онкология, №1, 2025)

G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [11]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [12]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [13]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [14]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [15]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [16]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [17]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [18]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [19]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [20]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" [21]=> string(185) "Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5" [22]=> string(167) "Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709" [23]=> string(209) "Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264" [24]=> string(210) "Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776" [25]=> string(93) "Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30." [26]=> string(91) "Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298." [27]=> string(204) "El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082" [28]=> string(176) "Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974" [29]=> string(123) "Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6." [30]=> string(262) "González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5" [31]=> string(326) "Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [32]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [33]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [34]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [35]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [36]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [37]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [38]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [39]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [40]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [41]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" } ["dc.citation.ru"]=> array(21) { [0]=> string(185) "Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5" [1]=> string(167) "Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709" [2]=> string(209) "Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264" [3]=> string(210) "Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776" [4]=> string(93) "Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30." [5]=> string(91) "Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298." [6]=> string(204) "El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082" [7]=> string(176) "Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974" [8]=> string(123) "Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6." [9]=> string(262) "González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5" [10]=> string(326) "Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [11]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [12]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [13]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [14]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [15]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [16]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [17]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [18]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [19]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [20]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" } ["dc.citation.en"]=> array(21) { [0]=> string(185) "Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5" [1]=> string(167) "Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709" [2]=> string(209) "Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264" [3]=> string(210) "Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776" [4]=> string(93) "Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30." [5]=> string(91) "Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298." [6]=> string(204) "El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082" [7]=> string(176) "Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974" [8]=> string(123) "Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6." [9]=> string(262) "González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5" [10]=> string(326) "Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [11]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [12]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [13]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [14]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [15]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [16]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [17]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [18]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [19]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [20]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" } ["dc.identifier.uri"]=> array(1) { [0]=> string(36) "http://hdl.handle.net/123456789/8932" } ["dc.date.accessioned_dt"]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" ["dc.date.accessioned"]=> array(1) { [0]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" } ["dc.date.available"]=> array(1) { [0]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" } ["publication_grp"]=> array(1) { [0]=> string(14) "123456789/8932" } ["bi_4_dis_filter"]=> array(10) { [0]=> string(45) "madelung’s disease ||| Madelung’s disease" [1]=> string(23) "lipectomy ||| lipectomy" [2]=> string(133) "диффузный симметричный липоматоз ||| диффузный симметричный липоматоз" [3]=> string(79) "шеи новообразования ||| шеи новообразования" [4]=> string(45) "липэктомия ||| липэктомия" [5]=> string(63) "diffuse symmetric lipomatosis ||| diffuse symmetric lipomatosis" [6]=> string(61) "adipose tissue proliferation ||| adipose tissue proliferation" [7]=> string(103) "жировой ткани разрастание ||| жировой ткани разрастание" [8]=> string(71) "болезнь маделунга ||| болезнь Маделунга" [9]=> string(33) "neck neoplasms ||| neck neoplasms" } ["bi_4_dis_partial"]=> array(10) { [0]=> string(20) "липэктомия" [1]=> string(20) "Madelung’s disease" [2]=> string(29) "diffuse symmetric lipomatosis" [3]=> string(14) "neck neoplasms" [4]=> string(33) "болезнь Маделунга" [5]=> string(28) "adipose tissue proliferation" [6]=> string(37) "шеи новообразования" [7]=> string(9) "lipectomy" [8]=> string(62) "диффузный симметричный липоматоз" [9]=> string(48) "жировой ткани разрастание" } ["bi_4_dis_value_filter"]=> array(10) { [0]=> string(20) "липэктомия" [1]=> string(20) "Madelung’s disease" [2]=> string(29) "diffuse symmetric lipomatosis" [3]=> string(14) "neck neoplasms" [4]=> string(33) "болезнь Маделунга" [5]=> string(28) "adipose tissue proliferation" [6]=> string(37) "шеи новообразования" [7]=> string(9) "lipectomy" [8]=> string(62) "диффузный симметричный липоматоз" [9]=> string(48) "жировой ткани разрастание" } ["bi_sort_1_sort"]=> string(99) "systemic benign lipomatosis (madelung’s disease): experience of surgical treatment. clinical case" ["bi_sort_3_sort"]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" ["read"]=> array(1) { [0]=> string(2) "g0" } ["_version_"]=> int(1837178072511545344) } -->

Системный доброкачественный липоматоз (болезнь Маделунга): опыт хирургического лечения (клинический случай)

Systemic Benign Lipomatosis (Madelung’s Disease): Experience of Surgical Treatment. Clinical Case