Introduction. A nonsurgical reduction is the treatment of choice for intestinal intussusception. A neoplasm-associated intussusception always requires surgery. In case of a tumour it is very important to have the diagnosis determined prior to surgical treatment. The hydrocolonic sonography technique makes it possible to assess the tissue structure and to visualize the lumen of the intestine.
Materials and methods. The study presents a retrospective comparative analysis of clinical manifestations and diagnosis methods in all the patients with intussusception (n = 380) treated at the Arkhangelsk Children’sClinicalHospital in 1981–2018. This included all the neoplasm-associated intussusception cases (tumours and polyps). The data was compared to clinical manifestations of intussusception associated with other causes (idiopathic, mesenteric node hyperplasia, diverticulum).
Results. Neoplasm-associated intussusception is a rare occurrence (2.3%). If the cause of the intussusception is a tumour the typical recorded manifestations include the combination of the signs of gastrointestinal diseases and loss of weight (8–12%), and a chronic course of development (over one to three months). Polyp-associated small intestinal and ileocolic intussusception, a casuistically rare situation, first manifested as an acute intestinal obstruction with protracted abdominal pain syndrome in anamnesis, or recurrent intussusceptions. Traditional and hydrocolonic sonography made it possible to make the diagnosis of intussusception and to identify a tumour. Non-tumour-associated intussusception presented with an acute course of the disease in every case. It manifested with the typical triad of symptoms (abdominal colic pain, rectal haemorrhage, palpable intussusceptum mass) in every third case. The manifestation of the disease as the dyad of symptoms (vomiting and abdominal colic pain) was significantly more frequent (p = 0.001).
Conclusions. Clinical presentation of neoplasm-associated intussusception has certain unique qualities. The ultrasound of abdominal cavity and hydrocolonic sonography make it possible to find the intussusception and to identify the tumour or polyp in the structure of the intussusceptum in 100 % of cases at primary examination. The data obtained is used for the optimisation of the surgical treatment strategy.
","Введение. Предпочтительным методом лечения инвагинации кишечника является неоперативная дезинвагинация. Инвагинация на фоне неопластического процесса всегда требует оперативного лечения. В случае опухоли очень важно установить диагноз до выполнения операции. Метод гидроэхоколонографии (ГЭК) позволяет оценить структуру тканей и визуализировать просвет кишки.
Материалы и методы. Выполнена ретроспективная сравнительная оценка клинических проявлений и методов диагностики всех пролеченных инвагинаций (n = 380) в Архангельской детской клинической больнице в 1981– 2018 гг. Проанализированы все случаи инвагинации на фоне неопластического (опухоль, полип) процесса. Данные сравнили с клиническими проявлениями инвагинации на фоне других причин (идиопатическая, мезаденит, дивертикул).
Результаты. Инвагинация на фоне неопластического процесса встречалась редко (2,3 %). Если причиной была опухоль, отмечалось сочетание: признаки заболеваний ЖКТ и потеря веса (8–12 %), течение хроническое (1–3 мес.). Тонко-тонкокишечная инвагинация на фоне полипов, казуистически редкая ситуация, которая дебютировала как острая кишечная непроходимость с длительным болевым абдоминальным синдромом в анамнезе или рецидивирующей инвагинацией. УЗИ и ГЭК позволили установить диагноз инвагинации и идентифицировать опухоль. Инвагинация на фоне неопухолевых причин всегда протекала остро, проявлялась «триадой» характерных симптомов (боли в животе, кровь из прямой кишки, пальпируемый инвагинат) в 1/3 случаев. Достоверно чаще (р = 0,001) заболевание проявлялось «диадой» симптомов (рвотой и болями).
Заключение. Клинические проявления инвагинации на фоне неопластического процесса имеют особенности. УЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК позволяют определить инвагинацию и идентифицировать опухоль, полип в структуре инвагината в 100 % случаев при первичном обращении пациента. Полученная информация оптимизирует тактику хирургического лечения.
"],"dc.abstract.en":["Introduction. A nonsurgical reduction is the treatment of choice for intestinal intussusception. A neoplasm-associated intussusception always requires surgery. In case of a tumour it is very important to have the diagnosis determined prior to surgical treatment. The hydrocolonic sonography technique makes it possible to assess the tissue structure and to visualize the lumen of the intestine.
Materials and methods. The study presents a retrospective comparative analysis of clinical manifestations and diagnosis methods in all the patients with intussusception (n = 380) treated at the Arkhangelsk Children’sClinicalHospital in 1981–2018. This included all the neoplasm-associated intussusception cases (tumours and polyps). The data was compared to clinical manifestations of intussusception associated with other causes (idiopathic, mesenteric node hyperplasia, diverticulum).
Results. Neoplasm-associated intussusception is a rare occurrence (2.3%). If the cause of the intussusception is a tumour the typical recorded manifestations include the combination of the signs of gastrointestinal diseases and loss of weight (8–12%), and a chronic course of development (over one to three months). Polyp-associated small intestinal and ileocolic intussusception, a casuistically rare situation, first manifested as an acute intestinal obstruction with protracted abdominal pain syndrome in anamnesis, or recurrent intussusceptions. Traditional and hydrocolonic sonography made it possible to make the diagnosis of intussusception and to identify a tumour. Non-tumour-associated intussusception presented with an acute course of the disease in every case. It manifested with the typical triad of symptoms (abdominal colic pain, rectal haemorrhage, palpable intussusceptum mass) in every third case. The manifestation of the disease as the dyad of symptoms (vomiting and abdominal colic pain) was significantly more frequent (p = 0.001).
Conclusions. Clinical presentation of neoplasm-associated intussusception has certain unique qualities. The ultrasound of abdominal cavity and hydrocolonic sonography make it possible to find the intussusception and to identify the tumour or polyp in the structure of the intussusceptum in 100 % of cases at primary examination. The data obtained is used for the optimisation of the surgical treatment strategy.
"],"dc.abstract.ru":["Введение. Предпочтительным методом лечения инвагинации кишечника является неоперативная дезинвагинация. Инвагинация на фоне неопластического процесса всегда требует оперативного лечения. В случае опухоли очень важно установить диагноз до выполнения операции. Метод гидроэхоколонографии (ГЭК) позволяет оценить структуру тканей и визуализировать просвет кишки.
Материалы и методы. Выполнена ретроспективная сравнительная оценка клинических проявлений и методов диагностики всех пролеченных инвагинаций (n = 380) в Архангельской детской клинической больнице в 1981– 2018 гг. Проанализированы все случаи инвагинации на фоне неопластического (опухоль, полип) процесса. Данные сравнили с клиническими проявлениями инвагинации на фоне других причин (идиопатическая, мезаденит, дивертикул).
Результаты. Инвагинация на фоне неопластического процесса встречалась редко (2,3 %). Если причиной была опухоль, отмечалось сочетание: признаки заболеваний ЖКТ и потеря веса (8–12 %), течение хроническое (1–3 мес.). Тонко-тонкокишечная инвагинация на фоне полипов, казуистически редкая ситуация, которая дебютировала как острая кишечная непроходимость с длительным болевым абдоминальным синдромом в анамнезе или рецидивирующей инвагинацией. УЗИ и ГЭК позволили установить диагноз инвагинации и идентифицировать опухоль. Инвагинация на фоне неопухолевых причин всегда протекала остро, проявлялась «триадой» характерных симптомов (боли в животе, кровь из прямой кишки, пальпируемый инвагинат) в 1/3 случаев. Достоверно чаще (р = 0,001) заболевание проявлялось «диадой» симптомов (рвотой и болями).
Заключение. Клинические проявления инвагинации на фоне неопластического процесса имеют особенности. УЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК позволяют определить инвагинацию и идентифицировать опухоль, полип в структуре инвагината в 100 % случаев при первичном обращении пациента. Полученная информация оптимизирует тактику хирургического лечения.
"],"dc.pages":["5-12"],"author":["М. Ю. Яницкая","M Yu. Yanitskaya","И. А. Турабов","I. A. Turabov"],"author_keyword":["М. Ю. Яницкая","M Yu. Yanitskaya","И. А. Турабов","I. A. Turabov"],"author_ac":["м. ю. яницкая\n|||\nМ. Ю. Яницкая","m yu. yanitskaya\n|||\nM Yu. Yanitskaya","и. а. турабов\n|||\nИ. А. Турабов","i. a. turabov\n|||\nI. A. Turabov"],"author_filter":["м. ю. яницкая\n|||\nМ. Ю. Яницкая","m yu. yanitskaya\n|||\nM Yu. Yanitskaya","и. а. турабов\n|||\nИ. А. Турабов","i. a. turabov\n|||\nI. A. Turabov"],"dc.author.name":["М. Ю. Яницкая","M Yu. Yanitskaya","И. А. Турабов","I. A. Turabov"],"dc.author.name.ru":["М. Ю. Яницкая","И. А. Турабов"],"dc.author.name.en":["M Yu. Yanitskaya","I. A. Turabov"],"dc.author.affiliation":["Северный государственный медицинский университет","Northern State Medical University","Северный государственный медицинский университет","Northern State Medical University"],"dc.author.affiliation.ru":["Северный государственный медицинский университет","Северный государственный медицинский университет"],"dc.author.affiliation.en":["Northern State Medical University","Northern State Medical University"],"dc.issue.number":["1"],"dc.issue.volume":["9"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/357"],"dc.fileName":["cover_article_357_en_US.png","cover_article_357_ru_RU.png"],"dc.fileName.en":["cover_article_357_en_US.png"],"dc.fileName.ru":["cover_article_357_ru_RU.png"],"dc.height":["390","390"],"dc.height.en":["390"],"dc.height.ru":["390"],"dc.originalFileName":["1-1.png","1-1.png"],"dc.originalFileName.en":["1-1.png"],"dc.originalFileName.ru":["1-1.png"],"dc.width":["636","636"],"dc.width.en":["636"],"dc.width.ru":["636"],"dc.fullRISC":["Введение\nНаиболее частой причиной приобретенной непроходимости кишечника у детей считается инвагинация\nкишечника (ИК) [1, 2]. Этот вид непроходимости оптимально разрешить консервативно. Предпочтительными методами консервативного лечения считаются\nметод воздушной клизмы (под контролем рентгенологического экрана [3] или, реже, барием с ультразвуковым (УЗ) контролем) [4]. В последние годы ИК все\nчаще расправляют жидкостью под УЗ-контролем [5].\nОписанные методы консервативного лечения ИК высокоэффективны. Ограничением консервативного лечения является опасность неопластического процесса\nкак причины формирования инвагината (опухоль, полип). Опасность присутствия органической причины,\nв частности опухоли, особенно у детей старшего возраста, ограничивает хирургов в выполнении консервативного лечения кишечной инвагинации.\nГидростатическая дезинвагинация, под контролем\nУЗИ, обладает рядом преимуществ: позволяет видеть\nструктуру тканей и оценивать кровоток. Данный вид\nдезинвагинации имеет два названия: метод гидроэхоколонографии (-скопии) (ГЭК) [6] и дезинвагинация\nпод УЗ-контролем [7–9].\nНа сегодняшний день в научной литературе мало сообщений об особенностях диагностики инвагинации\nна фоне неопластического процесса. В основном исследования касаются диагностики и лечения ИК на фоне\nдругих, не связанных с опухолью причин [10–12]. В тех\nслучаях, когда причиной инвагинации явилась опухоль,\nребенок рассматривается как онкологический, проводится анализ хирургических проблем у онкологического\nбольного [13]. При этом на практике наиболее часто с ИК\nна фоне опухоли первично сталкиваются общие хирурги,\nоперация выполняется экстренно, часто без учета требований, принятых у онкологического больного, а диагноз\nопухоли может быть не установлен [6].\nВ Архангельской областной детской клинической больнице в течение последних 20 лет для диагностики заболеваний толстой кишки используется метод ГЭК.\nДанное исследование позволяет оценить просвет кишки, структуру кишечной стенки и содержимое толстой\nкишки в режиме реального времени. К достоинствам\nметода относится возможность контролировать функцию кишки и ее кровоснабжение.\nС 2005 г. в клинике практикуется дезинвагинация методом гидроэхоколонографии.\nЦель исследования. Определить возможности гидроэхоколонографии в диагностике инвагинации на фоне\nнеопластического процесса у детей.\nМатериалы и методы\nПроведено контролируемое нерандомизированное ретроспективное исследование клинических проявлений\nИК, которая развилась на фоне неопластического процесса у детей.\nИзучили частоту, возрастные аспекты и клинические\nособенности инвагинации у этих детей в сравнении\nс теми, у кого имелись другие причины для формирования инвагинации, определили критерии диагностики\nинвагинации на фоне неопластического процесса.\nКритерии включения. Все пациенты с ИК, пролеченные\nв исследуемый период.\nКритерии исключения. Пациенты с тонкокишечной\nтранзиторной инвагинацией.\nИсследование выполнено на базе ГБУЗ АО «Архангельская областная детская клиническая больница\nим. П.Г. Выжлецова» (Архангельск).\nС января 1981 г. по июль 2018 г.\nВ изучаемый период в клинике использовались различные методы диагностики и лечения кишечной инвагинации.\nДиагноз ИК устанавливался по клиническим проявлениям, осмотру живота в медикаментозном сне, обзорной рентгенографии брюшной полости, пневмоирригоскопии (ПИС), УЗИ брюшной полости с оценкой\nкровоснабжения кишки методом цветового доплеровского картирования (ЦДК), в сомнительных случаях\nвыполнялась гидроэхоколонография (ГЭК) для лучшего контрастирования кишки и идентификации инвагината.\nМетоды лечения ИК: неоперативная дезинвагинация\nметодами ПИС и ГЭК, открытая операция (лапаротомия), эндоскопическая операция (лапароскопия).\nОсновной исход исследования. Возможность ранней\nдиагностики инвагинации на фоне неопластического\nпроцесса с учетом клинической картины и различных\nметодов диагностики, особенностей клинического\nтечения ИК на фоне неопластического процесса, в отличие от других причин инвагинации. Определены возможности УЗИ и ГЭК в идентификации причины формирования инвагинации.\nВыделена группа больных, пролеченных в 1981–\n2011 гг., в которой изучены возрастные аспекты,\nклинические проявления, особенности клинического течения ИК на фоне неопухолевых причин.\nВесь период разделен на три, в зависимости от изменений в методах диагностики (начало использования УЗИ) и методов лечения (для дезинвагинации начали использовать ГЭК). Из данной группы\nисключены все дети с ИК на фоне неопластического\nпроцесса. В основе клинического диагноза лежала\nоценка классической «триады» характерных для ИК\nсимптомов: приступообразные периодические боли\nв животе, выделение крови из прямой кишки, пальпация инвагината в брюшной полости. Проведен\nанализ частоты выявления различных клинических\nсимптомов.\nРегистрация исходов исследования осуществлялась\nи обрабатывалась авторами данной статьи. Причина\nинвагинации устанавливалась по клиническим проявлениям (записи лечащих врачей в медицинских картах\nпациентов), результатам различных методов обследования, операции, данным гистологического исследования резецированной кишки, опухоли и/или лимфатических узлов. Исследование и использование метода гидроэхоколонографии для обследования толстой кишки одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО «СГМУ» № 07\\09\nот 07.10.2009, акт внедрения ГЭК в практику Архангельской областной детской клинической больницы\nот 1998 г.\nПринципы расчета размера выборки. Размер выборки предварительно не рассчитывался.\nМетоды статистического анализа данных. Математическая обработка данных проведена с использованием статистических компьютерных программ Excel\nMX 2002, SPSS 17,0 for Windows. Данные представлены\nв виде абсолютных и относительных частот, а также\n95 % доверительного интервала для пропорций. Критерий χ2\n Пирсона применялся для изучения взаимосвязи между двумя независимыми категориальными\n(или номинальными) переменными. Если таблица сопряженности имела четыре поля и ожидаемое число\nнаблюдений при справедливой нулевой гипотезе <5,\nто сравнение проводили с помощью точного критерия Фишера. При условии нормального распределения\nпризнака для изучения двух независимых выборок использовался t-критерий Стьюдента, в рамках вне нормального — критерий Манна — Уитни. Критический\nуровень статистической значимости для оценки справедливости нулевой гипотезы составил < 0,001.\nРезультаты\nЗа исследуемый период (37 лет) с инвагинацией\nв клинике пролечено 370 детей, 119 (32,1 %) девочек,\n251 (67,9 %) мальчик (1:2,1), у которых с учетом рецидивов было диагностировано 385 инвагинаций. Возраст\nманифестации заболевания от 1,5 до 180 месяцев.\nИз всех пролеченных у 9 (2,3 %) детей инвагинация\nсформировалась на фоне неопластического процесса —\nполипов или опухоли (табл. 1).\nАнализ клинической картины каждого случая ИК\nна фоне неопластического процесса выявил определенные особенности. Инвагинация на фоне злокачественной опухоли отличалась по клиническому течению\nот ИК, когда причиной явился полип (табл. 2). Злокачественная опухоль во всех случаях была представлена\nнеходжкинской лимфомой (НХЛ). В одном случае выявленная опухоль была воспалительного генеза.\nБыли прицельно изучены клинические проявления\nу всех пациентов.\nПациент 1. Мальчик 5 лет, был болен в течение трех месяцев. Периодически схваткообразные боли в животе,\nбеспокойный сон, снижение аппетита, неустойчивый\nстул со слизью. Дважды находился на обследовании\nв инфекционном отделении с подозрением на острую\nкишечную инфекцию. Получал «Фестал», «Но-шпу»,\n«Интестопан», «Бисептол», вяжущие травы. Неоднократно осматривался хирургом. Выполнялась обзорная\nрентгенография брюшной полости, патологии не выявлено. Рентгеноскопия желудка: патологии не выявлено.\nИзменена топография желудка: в боковой проекции\nсмещен кпереди. Ректороманоскопия: признаки катарального проктита, эрозивного сфинктерита. Потеря\nвеса за 3 месяца 3 кг. Лапароскопия не была информативной. Инвагинат выявлен при ирригоскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью,\nформирование анастомоза.\nПациент 2. Мальчик 9 лет, был болен в течение двух месяцев. Периодически боли в животе, жидкий стул, рвота.\nПотеря веса 5 кг. В районной больнице оперирован с подозрением на аппендикулярный инфильтрат. Выявлено\nплотное образование в области восходящей кишки. Рана\nушита. Экскреторная урография на фоне ретроперитонеум не информативна. Релапаротомия, резекция кишки\nс опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 3. Девочка 14 лет, была больна в течение двух\nмесяцев. Боли, чувство тяжести в животе, рвота, отрыжка с каловым запахом. Потеря веса 10 кг. Выполнялась обзорная рентгенография брюшной полости,\nректороманоскопия. Инвагинат выявлен при ирригоскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 4. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, снижение аппетита, сухость и горечь\nво рту. Потеря веса 5 кг. Не исключался острый пиелонефрит. Хронический гастрит со сниженной секрецией.\nПроводилась обзорная рентгенография брюшной полости. Инвагинат выявлен при УЗИ брюшной полости,\nв его структуре не исключалась опухоль. Выполнена\nГЭК. Выявлена ИК и опухоль в структуре инвагината. При ЦДК кровоток в опухоли был усилен. Инвагинация подтверждена также при лапароскопии. Выполнена\nплановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 5. Девочка 3 года 8 мес., поступила с рецидивом инвагинации кишечника. Первый эпизод подвздошно-ободочной инвагинации в 1 год 10 мес. Инвагинация была расправлена консервативно методом\nгидроэхоколонографии. Клинические проявления\nбыли типичные (периодические боли в животе, пальпируемый инвагинат, кровь из прямой кишки). При\nпервом эпизоде ИК обращало на себя внимание большое количество увеличенных лимфатических узлов\nв структуре инвагината и в брыжейке кишки после\nдезинвагинации (признаки мезаденита). Настоящий\nэпизод с признаками типичной подвздошной ободочной инвагинации. Инвагинат расправлен методом ГЭК.\nРасправился легко, но на фоне заполненной жидкостью\nтолстой кишки в слепой и подвздошной кишке визуализировались полиповидные пристеночные разрастания. Кроме того, подвздошная кишка легко вновь\nинвагинировала, что хорошо было видно на экране\nмонитора аппарата УЗИ в режиме реального времени.\nВыполнена лапаротомия. Выявлено, что имеются множественные полиповидные разрастания терминального отдела подвздошной и слепой кишки, выраженный\nмезаденит. Проведена резекция измененной кишки,\nвыполнен анастомоз. В катамнезе рецидивов инвагинации или полипов не было.\nПациент 6. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех\nмесяцев. Боли в животе, снижение аппетита. Потеря\nвеса 8 кг. При первичном обращении по данным УЗИ\nбрюшной полости выявлен инвагинат с опухолью в его\nструктуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре\nинвагината подтверждена. По данным ирригографии —\nинвагинация на уровне поперечной ободочной кишки.\nВыполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 7. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, периодическая рвота, жидкий стул,\nзадержки стула, вздутие живота. Потеря веса 7 кг. При\nпервичном обращении к хирургу выполнена обзорная\nрентгенография брюшной полости, выявлены признаки кишечной непроходимости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, которую расправить не удалось. Выполнена\nрезекция илеоцекального угла с инвагинатом. Послеоперационное течение без осложнений, был выписан.\nПовторное поступление через 1 месяц с диссеминацией\nопухоли (по данным гистологического исследования —\nНХЛ). Опухоль не была выявлена на операции в связи\nс тем, что не вскрывался просвет кишки.\nПациент 8. Мальчик 6 лет, был болен в течение двух месяцев. Боли в животе, задержки стула, вздутие живота.\nПотеря веса 2 кг. При первичном обращении к хирургу\nпроведено УЗИ брюшной полости, выявлен инвагинат\nс опухолью в его структуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре инвагината подтверждена. Диагноз\nподтвержден данными КТ с контрастным усилением.\nОперирован планово. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, причиной которой явилась опухоль\nв просвете кишки. Проведена резекция кишки с формированием анастомоза. По результатам гистологического исследования — воспалительная опухоль. В катамнезе рецидива опухоли или инвагинации не было.\nПациент 9. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех\nдней: боли в животе, задержка стула, вздутие живота. До этого в анамнезе в течение года периодические\nвздутия живота, боли в животе. При первичном обращении к хирургу выполнена обзорная рентгенография\nбрюшной полости, выявлены признаки непроходимости: чаши Клойбера, обеднение газами нижних отделов\nбрюшной полости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена тонко-тонкокишечная протяженная\nинвагинация, расправить которую удалось только частично. Выполнена резекция примерно 1 метра тонкой кишки с инвагинатом. Причиной инвагината был\nполип в просвете тонкой кишки. По результатам гистологического исследования — ювенильный полип.\nВ катамнезе рецидива инвагинации не было. Другие полипы не выявлены.\nИзучение особенностей и клинических проявлений каждого случая инвагинации на фоне неопластического процесса показало, что есть достаточно четкие закономерности течения инвагинации на фоне опухоли. Во всех\nслучаях инвагинация на фоне опухоли имела хроническое течение. Инвагинация протекала под масками другой патологии, чаще гастрита и гастроэнтерита. У детей\nнаблюдалось вздутие живота, задержки стула, которые\nсменялись поносами. Выполняемые эндоскопические\nобследования верхних и нижних отделов ЖКТ не устанавливали диагноз и направляли врача по ложному\nпути. В случаях, когда операция выполнялась экстренно, объем ее не был соответствующим (пациент 1 и 2)\nили диагноз не был установлен на операции (пациент 7).\nНаиболее типичным сочетанием при инвагинации,\nпричиной формирования которой явилась опухоль,\nбыли: патологические симптомы со стороны ЖКТ\n(рвота, вздутие живота, жидкий стул, задержки стула)\nи значимое снижение массы тела (от 8 до 12 %) за короткий период времени (1–3 мес.). Данное сочетание\nвстретилось в 100 %. Не отмечено ни одного случая\nклинического течения по типу острой кишечной непроходимости или рецидивирующей инвагинации.\nИнвагинация на фоне полипоза иерсиниозной этиологии (пациент 5) проявилась остро, полипоз выявлен\nпри рецидиве инвагинации. Полипозные разрастания\nбыли видны отчетливо даже при не заполненной жидкостью кишке (рис. 2) и особенно явно определялись\nна фоне проведения ГЭК после контрастирования просвета кишки жидкостью.\nТонко-тонкокишечная ИК на фоне ювенильного полипа (пациент 9) встретилась казуистически редко (1 раз\nза 37 лет). Она также развилась остро, как и у пациента 5, и проявилась клиникой кишечной непроходимости. Следует отметить, что у ребенка в анамнезе отмечены периодические боли в животе и вздутие живота\nв течение года. Наиболее информативным и быстрым исследованием\nдля выявления патологии со стороны брюшной полости была обзорная эхография, дополненная гидроэхоколонографией с оценкой кровотока выявленного\nобразования. Данный объем обследования позволял\nконстатировать наличие опухоли, полипов, определить\nпричину инвагинации (рис. 1, 2).\nВыполнение операции по экстренным показаниям\nпри хроническом течении инвагинации явилось ошибочным и не позволило установить диагноз (пациенты 1, 2, 7). В одном случае оперативное лечение без достаточного обследования до операции способствовало\nпрогрессированию процесса (пациент 7).\nОбзорная рентгенография брюшной полости, ректороманоскопия, рентгенография желудка с барием, лапароскопия давали мало полезных данных о размерах\nопухоли и метастазах, так как отсутствовала информация о структуре тканей и особенностях кровотока. Ирригография позволяла определить локализацию головки инвагината и его размеры, но не давала информации\nо структуре инвагината и, следовательно, возможности\nубедительно идентифицировать опухоль.\nПри формировании инвагинации на фоне неопухолевых причин заболевание носило острое течение в 100 %\nслучаев. Максимальное время с момента заболевания\nдо начала лечения составило 125 часов, 72,6 % пациентов поступило в стационар с давностью заболевания\nдо суток. При поздней диагностике (более 24 часов)\nбыстро прогрессировали явления кишечной непроходимости, в запущенных ситуациях с развитием перитонита.\nПриступообразные периодические боли отмечались\nу абсолютного большинства пациентов. Выделение\nкрови из прямой кишки и пальпация инвагината статистически достоверно чаще встречались в первом\nпериоде. Вторым по частоте симптомом ИК явилась\nрвота. Типичная «триада» симптомов выявлялась статистически значимо реже во втором и третьем периодах по сравнению с первым. Гораздо чаще в указанные\nпериоды выявлялось сочетание двух симптомов: приступообразные периодические боли в животе и рвота,\nто есть «диада» симптомов (табл. 3).\nПрименение УЗИ позволило диагностировать инвагинацию в 100 % случаев. Возможно было оценить кровоток\nв брыжейке кишки, образующей инвагинат. После начала использования УЗИ для диагностики инвагинации\nбыло отмечено, что довольно часто между цилиндрами\nинвагината выявлялись увеличенные ЛУ, количество\nи размеры которых не зависели от давности заболевания. При формировании ИК на фоне дивертикула, вовлечении аппендикса в структуре инвагината можно\nбыло визуализировать дополнительные включения.\nВ разные периоды выявлено, что статистически достоверно увеличилась доля мезаденита, на фоне которого развилась инвагинация во втором и в третьем периодах, по сравнению с первым, и снизилась доля инвагинаций с неясной причиной (р < 0,001). Частота дивертикула как причина ИК оставалась одинаковой во всех\nпериодах (р = 0,124). Дивертикул встречался с одинаковой частотой у детей до года и старше года.\nНи в одном случае не было отмечено осложнений\nвследствие гидроэхоколонографии как метода диагностики и лечения инвагинации.\nОбсуждение результатов\nИнвагинация, причиной которой явился неопластический процесс, имела отличительные клинические признаки.\nВ случае опухоли, как злокачественной НХЛ, так и воспалительной, ИК протекала хронически, с патологическими симптомами со стороны ЖКТ, потерей массы\nтела, отсутствием признаков острой кишечной непроходимости. Ни в одном случае ИК на фоне злокачественной опухоли не была рецидивирующей. Тот факт,\nчто в начале заболевания НХЛ скрываются под «масками» различных соматических, инфекционных, хирургических болезней и подозрение на опухолевый процесс возникает лишь при достижении опухолевыми\nузлами достаточно больших размеров или при быстром\nнарушении функций органов и систем, отмечен и другими исследователями. Нетипичные проявления часто\nприводят к поздней диагностике онкологического заболевания [6].\nХроническое течение инвагинации на фоне опухоли\nне требует экстренной операции. Операция должна\nбыть выполнена после проведения комплекса обследований, который выявляет распространенность опухолевого процесса и устанавливает факт наличия опухоли как таковой в структуре инвагината.\nТонко-тонкокишечная инвагинация на фоне полипа встретилась казуистически редко, 1 раз за 37 лет.\nОна развилась как острая кишечная непроходимость,\nно в анамнезе в течение года отмечены периодические\nболи в животе. Данная ситуация характерна для детей\nстаршего возраста и взрослых [14].\nПодвздошно-ободочная инвагинация на фоне полипоза имела рецидивирующее течение.\nУЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК идентифицировали опухоль и полипы в структуре инвагината во всех случаях, когда использовались. Остальные\nметоды, в том числе и операция, не всегда позволяли\nпоставить правильный диагноз и установить причину\nредкой формы инвагинации.\nАнализ использования различных методов диагностики и лечения ИК по периодам показал преимущества\nдезинвагинации методом ГЭК, которые заключались\nв том, что врач видит просвет кишки и структуру\nее стенки. Данное знание способствует выявлению\nопухолевой и других причин инвагинации [15, 16].\nПатологические включения в структуре инвагината\nвозможно было оценить еще до заполнения толстой\nкишки жидкостью. Следовательно, до начала лечения\nможно предположить причину ИК и выбрать оптимальную тактику лечения. Операция, выполненная\nпо экстренным показаниям не гарантирует идентификацию опухоли, как причину инвагинации, что показало наше исследование [6].\nГидроэхоколонография — уникальный метод, который\nвизуализирует структуру стенки кишки, ее просвет\nи функцию в режиме реального времени. Изучение\nструктуры инвагината исключает или подтверждает\nнеопластический компонент.\nЕдинственным фактором, ограничивающим использование ГЭК для диагностики ИК на фоне опухоли, является отсутствие компетентного специалиста ультразвуковой диагностики.\nЗаключение\nУЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК позволяют\nопределить инвагинацию и идентифицировать опухоль, полип в структуре инвагината в 100 % случаев\nпри первичном обращении пациента. Полученная информация оптимизирует тактику хирургического лечения. Операция при хронической инвагинации на фоне\nопухоли не экстренная."],"dc.fullRISC.ru":["Введение\nНаиболее частой причиной приобретенной непроходимости кишечника у детей считается инвагинация\nкишечника (ИК) [1, 2]. Этот вид непроходимости оптимально разрешить консервативно. Предпочтительными методами консервативного лечения считаются\nметод воздушной клизмы (под контролем рентгенологического экрана [3] или, реже, барием с ультразвуковым (УЗ) контролем) [4]. В последние годы ИК все\nчаще расправляют жидкостью под УЗ-контролем [5].\nОписанные методы консервативного лечения ИК высокоэффективны. Ограничением консервативного лечения является опасность неопластического процесса\nкак причины формирования инвагината (опухоль, полип). Опасность присутствия органической причины,\nв частности опухоли, особенно у детей старшего возраста, ограничивает хирургов в выполнении консервативного лечения кишечной инвагинации.\nГидростатическая дезинвагинация, под контролем\nУЗИ, обладает рядом преимуществ: позволяет видеть\nструктуру тканей и оценивать кровоток. Данный вид\nдезинвагинации имеет два названия: метод гидроэхоколонографии (-скопии) (ГЭК) [6] и дезинвагинация\nпод УЗ-контролем [7–9].\nНа сегодняшний день в научной литературе мало сообщений об особенностях диагностики инвагинации\nна фоне неопластического процесса. В основном исследования касаются диагностики и лечения ИК на фоне\nдругих, не связанных с опухолью причин [10–12]. В тех\nслучаях, когда причиной инвагинации явилась опухоль,\nребенок рассматривается как онкологический, проводится анализ хирургических проблем у онкологического\nбольного [13]. При этом на практике наиболее часто с ИК\nна фоне опухоли первично сталкиваются общие хирурги,\nоперация выполняется экстренно, часто без учета требований, принятых у онкологического больного, а диагноз\nопухоли может быть не установлен [6].\nВ Архангельской областной детской клинической больнице в течение последних 20 лет для диагностики заболеваний толстой кишки используется метод ГЭК.\nДанное исследование позволяет оценить просвет кишки, структуру кишечной стенки и содержимое толстой\nкишки в режиме реального времени. К достоинствам\nметода относится возможность контролировать функцию кишки и ее кровоснабжение.\nС 2005 г. в клинике практикуется дезинвагинация методом гидроэхоколонографии.\nЦель исследования. Определить возможности гидроэхоколонографии в диагностике инвагинации на фоне\nнеопластического процесса у детей.\nМатериалы и методы\nПроведено контролируемое нерандомизированное ретроспективное исследование клинических проявлений\nИК, которая развилась на фоне неопластического процесса у детей.\nИзучили частоту, возрастные аспекты и клинические\nособенности инвагинации у этих детей в сравнении\nс теми, у кого имелись другие причины для формирования инвагинации, определили критерии диагностики\nинвагинации на фоне неопластического процесса.\nКритерии включения. Все пациенты с ИК, пролеченные\nв исследуемый период.\nКритерии исключения. Пациенты с тонкокишечной\nтранзиторной инвагинацией.\nИсследование выполнено на базе ГБУЗ АО «Архангельская областная детская клиническая больница\nим. П.Г. Выжлецова» (Архангельск).\nС января 1981 г. по июль 2018 г.\nВ изучаемый период в клинике использовались различные методы диагностики и лечения кишечной инвагинации.\nДиагноз ИК устанавливался по клиническим проявлениям, осмотру живота в медикаментозном сне, обзорной рентгенографии брюшной полости, пневмоирригоскопии (ПИС), УЗИ брюшной полости с оценкой\nкровоснабжения кишки методом цветового доплеровского картирования (ЦДК), в сомнительных случаях\nвыполнялась гидроэхоколонография (ГЭК) для лучшего контрастирования кишки и идентификации инвагината.\nМетоды лечения ИК: неоперативная дезинвагинация\nметодами ПИС и ГЭК, открытая операция (лапаротомия), эндоскопическая операция (лапароскопия).\nОсновной исход исследования. Возможность ранней\nдиагностики инвагинации на фоне неопластического\nпроцесса с учетом клинической картины и различных\nметодов диагностики, особенностей клинического\nтечения ИК на фоне неопластического процесса, в отличие от других причин инвагинации. Определены возможности УЗИ и ГЭК в идентификации причины формирования инвагинации.\nВыделена группа больных, пролеченных в 1981–\n2011 гг., в которой изучены возрастные аспекты,\nклинические проявления, особенности клинического течения ИК на фоне неопухолевых причин.\nВесь период разделен на три, в зависимости от изменений в методах диагностики (начало использования УЗИ) и методов лечения (для дезинвагинации начали использовать ГЭК). Из данной группы\nисключены все дети с ИК на фоне неопластического\nпроцесса. В основе клинического диагноза лежала\nоценка классической «триады» характерных для ИК\nсимптомов: приступообразные периодические боли\nв животе, выделение крови из прямой кишки, пальпация инвагината в брюшной полости. Проведен\nанализ частоты выявления различных клинических\nсимптомов.\nРегистрация исходов исследования осуществлялась\nи обрабатывалась авторами данной статьи. Причина\nинвагинации устанавливалась по клиническим проявлениям (записи лечащих врачей в медицинских картах\nпациентов), результатам различных методов обследования, операции, данным гистологического исследования резецированной кишки, опухоли и/или лимфатических узлов. Исследование и использование метода гидроэхоколонографии для обследования толстой кишки одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО «СГМУ» № 07\\09\nот 07.10.2009, акт внедрения ГЭК в практику Архангельской областной детской клинической больницы\nот 1998 г.\nПринципы расчета размера выборки. Размер выборки предварительно не рассчитывался.\nМетоды статистического анализа данных. Математическая обработка данных проведена с использованием статистических компьютерных программ Excel\nMX 2002, SPSS 17,0 for Windows. Данные представлены\nв виде абсолютных и относительных частот, а также\n95 % доверительного интервала для пропорций. Критерий χ2\n Пирсона применялся для изучения взаимосвязи между двумя независимыми категориальными\n(или номинальными) переменными. Если таблица сопряженности имела четыре поля и ожидаемое число\nнаблюдений при справедливой нулевой гипотезе <5,\nто сравнение проводили с помощью точного критерия Фишера. При условии нормального распределения\nпризнака для изучения двух независимых выборок использовался t-критерий Стьюдента, в рамках вне нормального — критерий Манна — Уитни. Критический\nуровень статистической значимости для оценки справедливости нулевой гипотезы составил < 0,001.\nРезультаты\nЗа исследуемый период (37 лет) с инвагинацией\nв клинике пролечено 370 детей, 119 (32,1 %) девочек,\n251 (67,9 %) мальчик (1:2,1), у которых с учетом рецидивов было диагностировано 385 инвагинаций. Возраст\nманифестации заболевания от 1,5 до 180 месяцев.\nИз всех пролеченных у 9 (2,3 %) детей инвагинация\nсформировалась на фоне неопластического процесса —\nполипов или опухоли (табл. 1).\nАнализ клинической картины каждого случая ИК\nна фоне неопластического процесса выявил определенные особенности. Инвагинация на фоне злокачественной опухоли отличалась по клиническому течению\nот ИК, когда причиной явился полип (табл. 2). Злокачественная опухоль во всех случаях была представлена\nнеходжкинской лимфомой (НХЛ). В одном случае выявленная опухоль была воспалительного генеза.\nБыли прицельно изучены клинические проявления\nу всех пациентов.\nПациент 1. Мальчик 5 лет, был болен в течение трех месяцев. Периодически схваткообразные боли в животе,\nбеспокойный сон, снижение аппетита, неустойчивый\nстул со слизью. Дважды находился на обследовании\nв инфекционном отделении с подозрением на острую\nкишечную инфекцию. Получал «Фестал», «Но-шпу»,\n«Интестопан», «Бисептол», вяжущие травы. Неоднократно осматривался хирургом. Выполнялась обзорная\nрентгенография брюшной полости, патологии не выявлено. Рентгеноскопия желудка: патологии не выявлено.\nИзменена топография желудка: в боковой проекции\nсмещен кпереди. Ректороманоскопия: признаки катарального проктита, эрозивного сфинктерита. Потеря\nвеса за 3 месяца 3 кг. Лапароскопия не была информативной. Инвагинат выявлен при ирригоскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью,\nформирование анастомоза.\nПациент 2. Мальчик 9 лет, был болен в течение двух месяцев. Периодически боли в животе, жидкий стул, рвота.\nПотеря веса 5 кг. В районной больнице оперирован с подозрением на аппендикулярный инфильтрат. Выявлено\nплотное образование в области восходящей кишки. Рана\nушита. Экскреторная урография на фоне ретроперитонеум не информативна. Релапаротомия, резекция кишки\nс опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 3. Девочка 14 лет, была больна в течение двух\nмесяцев. Боли, чувство тяжести в животе, рвота, отрыжка с каловым запахом. Потеря веса 10 кг. Выполнялась обзорная рентгенография брюшной полости,\nректороманоскопия. Инвагинат выявлен при ирригоскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 4. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, снижение аппетита, сухость и горечь\nво рту. Потеря веса 5 кг. Не исключался острый пиелонефрит. Хронический гастрит со сниженной секрецией.\nПроводилась обзорная рентгенография брюшной полости. Инвагинат выявлен при УЗИ брюшной полости,\nв его структуре не исключалась опухоль. Выполнена\nГЭК. Выявлена ИК и опухоль в структуре инвагината. При ЦДК кровоток в опухоли был усилен. Инвагинация подтверждена также при лапароскопии. Выполнена\nплановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 5. Девочка 3 года 8 мес., поступила с рецидивом инвагинации кишечника. Первый эпизод подвздошно-ободочной инвагинации в 1 год 10 мес. Инвагинация была расправлена консервативно методом\nгидроэхоколонографии. Клинические проявления\nбыли типичные (периодические боли в животе, пальпируемый инвагинат, кровь из прямой кишки). При\nпервом эпизоде ИК обращало на себя внимание большое количество увеличенных лимфатических узлов\nв структуре инвагината и в брыжейке кишки после\nдезинвагинации (признаки мезаденита). Настоящий\nэпизод с признаками типичной подвздошной ободочной инвагинации. Инвагинат расправлен методом ГЭК.\nРасправился легко, но на фоне заполненной жидкостью\nтолстой кишки в слепой и подвздошной кишке визуализировались полиповидные пристеночные разрастания. Кроме того, подвздошная кишка легко вновь\nинвагинировала, что хорошо было видно на экране\nмонитора аппарата УЗИ в режиме реального времени.\nВыполнена лапаротомия. Выявлено, что имеются множественные полиповидные разрастания терминального отдела подвздошной и слепой кишки, выраженный\nмезаденит. Проведена резекция измененной кишки,\nвыполнен анастомоз. В катамнезе рецидивов инвагинации или полипов не было.\nПациент 6. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех\nмесяцев. Боли в животе, снижение аппетита. Потеря\nвеса 8 кг. При первичном обращении по данным УЗИ\nбрюшной полости выявлен инвагинат с опухолью в его\nструктуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре\nинвагината подтверждена. По данным ирригографии —\nинвагинация на уровне поперечной ободочной кишки.\nВыполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.\nПациент 7. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, периодическая рвота, жидкий стул,\nзадержки стула, вздутие живота. Потеря веса 7 кг. При\nпервичном обращении к хирургу выполнена обзорная\nрентгенография брюшной полости, выявлены признаки кишечной непроходимости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, которую расправить не удалось. Выполнена\nрезекция илеоцекального угла с инвагинатом. Послеоперационное течение без осложнений, был выписан.\nПовторное поступление через 1 месяц с диссеминацией\nопухоли (по данным гистологического исследования —\nНХЛ). Опухоль не была выявлена на операции в связи\nс тем, что не вскрывался просвет кишки.\nПациент 8. Мальчик 6 лет, был болен в течение двух месяцев. Боли в животе, задержки стула, вздутие живота.\nПотеря веса 2 кг. При первичном обращении к хирургу\nпроведено УЗИ брюшной полости, выявлен инвагинат\nс опухолью в его структуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре инвагината подтверждена. Диагноз\nподтвержден данными КТ с контрастным усилением.\nОперирован планово. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, причиной которой явилась опухоль\nв просвете кишки. Проведена резекция кишки с формированием анастомоза. По результатам гистологического исследования — воспалительная опухоль. В катамнезе рецидива опухоли или инвагинации не было.\nПациент 9. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех\nдней: боли в животе, задержка стула, вздутие живота. До этого в анамнезе в течение года периодические\nвздутия живота, боли в животе. При первичном обращении к хирургу выполнена обзорная рентгенография\nбрюшной полости, выявлены признаки непроходимости: чаши Клойбера, обеднение газами нижних отделов\nбрюшной полости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена тонко-тонкокишечная протяженная\nинвагинация, расправить которую удалось только частично. Выполнена резекция примерно 1 метра тонкой кишки с инвагинатом. Причиной инвагината был\nполип в просвете тонкой кишки. По результатам гистологического исследования — ювенильный полип.\nВ катамнезе рецидива инвагинации не было. Другие полипы не выявлены.\nИзучение особенностей и клинических проявлений каждого случая инвагинации на фоне неопластического процесса показало, что есть достаточно четкие закономерности течения инвагинации на фоне опухоли. Во всех\nслучаях инвагинация на фоне опухоли имела хроническое течение. Инвагинация протекала под масками другой патологии, чаще гастрита и гастроэнтерита. У детей\nнаблюдалось вздутие живота, задержки стула, которые\nсменялись поносами. Выполняемые эндоскопические\nобследования верхних и нижних отделов ЖКТ не устанавливали диагноз и направляли врача по ложному\nпути. В случаях, когда операция выполнялась экстренно, объем ее не был соответствующим (пациент 1 и 2)\nили диагноз не был установлен на операции (пациент 7).\nНаиболее типичным сочетанием при инвагинации,\nпричиной формирования которой явилась опухоль,\nбыли: патологические симптомы со стороны ЖКТ\n(рвота, вздутие живота, жидкий стул, задержки стула)\nи значимое снижение массы тела (от 8 до 12 %) за короткий период времени (1–3 мес.). Данное сочетание\nвстретилось в 100 %. Не отмечено ни одного случая\nклинического течения по типу острой кишечной непроходимости или рецидивирующей инвагинации.\nИнвагинация на фоне полипоза иерсиниозной этиологии (пациент 5) проявилась остро, полипоз выявлен\nпри рецидиве инвагинации. Полипозные разрастания\nбыли видны отчетливо даже при не заполненной жидкостью кишке (рис. 2) и особенно явно определялись\nна фоне проведения ГЭК после контрастирования просвета кишки жидкостью.\nТонко-тонкокишечная ИК на фоне ювенильного полипа (пациент 9) встретилась казуистически редко (1 раз\nза 37 лет). Она также развилась остро, как и у пациента 5, и проявилась клиникой кишечной непроходимости. Следует отметить, что у ребенка в анамнезе отмечены периодические боли в животе и вздутие живота\nв течение года. Наиболее информативным и быстрым исследованием\nдля выявления патологии со стороны брюшной полости была обзорная эхография, дополненная гидроэхоколонографией с оценкой кровотока выявленного\nобразования. Данный объем обследования позволял\nконстатировать наличие опухоли, полипов, определить\nпричину инвагинации (рис. 1, 2).\nВыполнение операции по экстренным показаниям\nпри хроническом течении инвагинации явилось ошибочным и не позволило установить диагноз (пациенты 1, 2, 7). В одном случае оперативное лечение без достаточного обследования до операции способствовало\nпрогрессированию процесса (пациент 7).\nОбзорная рентгенография брюшной полости, ректороманоскопия, рентгенография желудка с барием, лапароскопия давали мало полезных данных о размерах\nопухоли и метастазах, так как отсутствовала информация о структуре тканей и особенностях кровотока. Ирригография позволяла определить локализацию головки инвагината и его размеры, но не давала информации\nо структуре инвагината и, следовательно, возможности\nубедительно идентифицировать опухоль.\nПри формировании инвагинации на фоне неопухолевых причин заболевание носило острое течение в 100 %\nслучаев. Максимальное время с момента заболевания\nдо начала лечения составило 125 часов, 72,6 % пациентов поступило в стационар с давностью заболевания\nдо суток. При поздней диагностике (более 24 часов)\nбыстро прогрессировали явления кишечной непроходимости, в запущенных ситуациях с развитием перитонита.\nПриступообразные периодические боли отмечались\nу абсолютного большинства пациентов. Выделение\nкрови из прямой кишки и пальпация инвагината статистически достоверно чаще встречались в первом\nпериоде. Вторым по частоте симптомом ИК явилась\nрвота. Типичная «триада» симптомов выявлялась статистически значимо реже во втором и третьем периодах по сравнению с первым. Гораздо чаще в указанные\nпериоды выявлялось сочетание двух симптомов: приступообразные периодические боли в животе и рвота,\nто есть «диада» симптомов (табл. 3).\nПрименение УЗИ позволило диагностировать инвагинацию в 100 % случаев. Возможно было оценить кровоток\nв брыжейке кишки, образующей инвагинат. После начала использования УЗИ для диагностики инвагинации\nбыло отмечено, что довольно часто между цилиндрами\nинвагината выявлялись увеличенные ЛУ, количество\nи размеры которых не зависели от давности заболевания. При формировании ИК на фоне дивертикула, вовлечении аппендикса в структуре инвагината можно\nбыло визуализировать дополнительные включения.\nВ разные периоды выявлено, что статистически достоверно увеличилась доля мезаденита, на фоне которого развилась инвагинация во втором и в третьем периодах, по сравнению с первым, и снизилась доля инвагинаций с неясной причиной (р < 0,001). Частота дивертикула как причина ИК оставалась одинаковой во всех\nпериодах (р = 0,124). Дивертикул встречался с одинаковой частотой у детей до года и старше года.\nНи в одном случае не было отмечено осложнений\nвследствие гидроэхоколонографии как метода диагностики и лечения инвагинации.\nОбсуждение результатов\nИнвагинация, причиной которой явился неопластический процесс, имела отличительные клинические признаки.\nВ случае опухоли, как злокачественной НХЛ, так и воспалительной, ИК протекала хронически, с патологическими симптомами со стороны ЖКТ, потерей массы\nтела, отсутствием признаков острой кишечной непроходимости. Ни в одном случае ИК на фоне злокачественной опухоли не была рецидивирующей. Тот факт,\nчто в начале заболевания НХЛ скрываются под «масками» различных соматических, инфекционных, хирургических болезней и подозрение на опухолевый процесс возникает лишь при достижении опухолевыми\nузлами достаточно больших размеров или при быстром\nнарушении функций органов и систем, отмечен и другими исследователями. Нетипичные проявления часто\nприводят к поздней диагностике онкологического заболевания [6].\nХроническое течение инвагинации на фоне опухоли\nне требует экстренной операции. Операция должна\nбыть выполнена после проведения комплекса обследований, который выявляет распространенность опухолевого процесса и устанавливает факт наличия опухоли как таковой в структуре инвагината.\nТонко-тонкокишечная инвагинация на фоне полипа встретилась казуистически редко, 1 раз за 37 лет.\nОна развилась как острая кишечная непроходимость,\nно в анамнезе в течение года отмечены периодические\nболи в животе. Данная ситуация характерна для детей\nстаршего возраста и взрослых [14].\nПодвздошно-ободочная инвагинация на фоне полипоза имела рецидивирующее течение.\nУЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК идентифицировали опухоль и полипы в структуре инвагината во всех случаях, когда использовались. Остальные\nметоды, в том числе и операция, не всегда позволяли\nпоставить правильный диагноз и установить причину\nредкой формы инвагинации.\nАнализ использования различных методов диагностики и лечения ИК по периодам показал преимущества\nдезинвагинации методом ГЭК, которые заключались\nв том, что врач видит просвет кишки и структуру\nее стенки. Данное знание способствует выявлению\nопухолевой и других причин инвагинации [15, 16].\nПатологические включения в структуре инвагината\nвозможно было оценить еще до заполнения толстой\nкишки жидкостью. Следовательно, до начала лечения\nможно предположить причину ИК и выбрать оптимальную тактику лечения. Операция, выполненная\nпо экстренным показаниям не гарантирует идентификацию опухоли, как причину инвагинации, что показало наше исследование [6].\nГидроэхоколонография — уникальный метод, который\nвизуализирует структуру стенки кишки, ее просвет\nи функцию в режиме реального времени. Изучение\nструктуры инвагината исключает или подтверждает\nнеопластический компонент.\nЕдинственным фактором, ограничивающим использование ГЭК для диагностики ИК на фоне опухоли, является отсутствие компетентного специалиста ультразвуковой диагностики.\nЗаключение\nУЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК позволяют\nопределить инвагинацию и идентифицировать опухоль, полип в структуре инвагината в 100 % случаев\nпри первичном обращении пациента. Полученная информация оптимизирует тактику хирургического лечения. Операция при хронической инвагинации на фоне\nопухоли не экстренная."],"dc.fullHTML":["Введение
Наиболее частой причиной приобретенной непроходимости кишечника у детей считается инвагинация кишечника (ИК) [1, 2]. Этот вид непроходимости оптимально разрешить консервативно. Предпочтительными методами консервативного лечения считаются метод воздушной клизмы (под контролем рентгенологического экрана [3] или, реже, барием с ультразвуковым (УЗ) контролем) [4]. В последние годы ИК все чаще расправляют жидкостью под УЗ-контролем [5]. Описанные методы консервативного лечения ИК высокоэффективны. Ограничением консервативного лечения является опасность неопластического процесса как причины формирования инвагината (опухоль, полип). Опасность присутствия органической причины, в частности опухоли, особенно у детей старшего возраста, ограничивает хирургов в выполнении консервативного лечения кишечной инвагинации. Гидростатическая дезинвагинация, под контролем УЗИ, обладает рядом преимуществ: позволяет видеть структуру тканей и оценивать кровоток. Данный вид дезинвагинации имеет два названия: метод гидроэхо- колонографии (-скопии) (ГЭК) [6] и дезинвагинация под УЗ-контролем [7-9].
На сегодняшний день в научной литературе мало сообщений об особенностях диагностики инвагинации на фоне неопластического процесса. В основном исследования касаются диагностики и лечения ИК на фоне других, не связанных с опухолью причин [10-12]. В тех случаях, когда причиной инвагинации явилась опухоль, ребенок рассматривается как онкологический, проводится анализ хирургических проблем у онкологического больного [13]. При этом на практике наиболее часто с ИК на фоне опухоли первично сталкиваются общие хирурги, операция выполняется экстренно, часто без учета требований, принятых у онкологического больного, а диагноз опухоли может быть не установлен [6].
В Архангельской областной детской клинической больнице в течение последних 20 лет для диагностики заболеваний толстой кишки используется метод ГЭК. Данное исследование позволяет оценить просвет кишки, структуру кишечной стенки и содержимое толстой кишки в режиме реального времени. К достоинствам метода относится возможность контролировать функцию кишки и ее кровоснабжение.
С 2005 г. в клинике практикуется дезинвагинация методом гидроэхоколонографии.
Цель исследования. Определить возможности гидро- эхоколонографии в диагностике инвагинации на фоне неопластического процесса у детей.
Материалы и методы
Проведено контролируемое нерандомизированное ретроспективное исследование клинических проявлений ИК, которая развилась на фоне неопластического процесса у детей.
Изучили частоту, возрастные аспекты и клинические особенности инвагинации у этих детей в сравнении с теми, у кого имелись другие причины для формирования инвагинации, определили критерии диагностики инвагинации на фоне неопластического процесса. Критерии включения. Все пациенты с ИК, пролеченные в исследуемый период.
Критерии исключения. Пациенты с тонкокишечной транзиторной инвагинацией.
Исследование выполнено на базе ГБУЗ АО «Архангельская областная детская клиническая больница им. П.Г. Выжлецова» (Архангельск).
С января 1981 г. по июль 2018 г.
В изучаемый период в клинике использовались различные методы диагностики и лечения кишечной инвагинации.
Диагноз ИК устанавливался по клиническим проявлениям, осмотру живота в медикаментозном сне, обзорной рентгенографии брюшной полости, пневмоирригоскопии (ПИС), УЗИ брюшной полости с оценкой кровоснабжения кишки методом цветового доплеров- ского картирования (ЦДК), в сомнительных случаях выполнялась гидроэхоколонография (ГЭК) для лучшего контрастирования кишки и идентификации инвагината.
Методы лечения ИК: неоперативная дезинвагинация методами ПИС и ГЭК, открытая операция (лапарото- мия), эндоскопическая операция (лапароскопия). Основной исход исследования. Возможность ранней диагностики инвагинации на фоне неопластического процесса с учетом клинической картины и различных методов диагностики, особенностей клинического течения ИК на фоне неопластического процесса, в отличие от других причин инвагинации. Определены возможности УЗИ и ГЭК в идентификации причины формирования инвагинации.
Выделена группа больных, пролеченных в 1981 — 2011 гг., в которой изучены возрастные аспекты, клинические проявления, особенности клинического течения ИК на фоне неопухолевых причин. Весь период разделен на три, в зависимости от изменений в методах диагностики (начало использования УЗИ) и методов лечения (для дезинвагинации начали использовать ГЭК). Из данной группы исключены все дети с ИК на фоне неопластического процесса. В основе клинического диагноза лежала оценка классической «триады» характерных для ИК симптомов: приступообразные периодические боли в животе, выделение крови из прямой кишки, пальпация инвагината в брюшной полости. Проведен анализ частоты выявления различных клинических симптомов.
Регистрация исходов исследования осуществлялась и обрабатывалась авторами данной статьи. Причина инвагинации устанавливалась по клиническим проявлениям (записи лечащих врачей в медицинских картах пациентов), результатам различных методов обследования, операции, данным гистологического исследования резецированной кишки, опухоли и/или лимфатических узлов.
Исследование и использование метода гидроэхоколо- нографии для обследования толстой кишки одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО «СГМУ» № 07\\09 от 07.10.2009, акт внедрения ГЭК в практику Архангельской областной детской клинической больницы от 1998 г.
Принципы расчета размера выборки. Размер выборки предварительно не рассчитывался.
Методы статистического анализа данных. Математическая обработка данных проведена с использованием статистических компьютерных программ Excel MX 2002, SPSS 17,0 for Windows. Данные представлены в виде абсолютных и относительных частот, а также 95 % доверительного интервала для пропорций. Критерий χ2 Пирсона применялся для изучения взаимосвязи между двумя независимыми категориальными (или номинальными) переменными. Если таблица сопряженности имела четыре поля и ожидаемое число наблюдений при справедливой нулевой гипотезе <5, то сравнение проводили с помощью точного критерия Фишера. При условии нормального распределения признака для изучения двух независимых выборок использовался t-критерий Стьюдента, в рамках вне нормального — критерий Манна — Уитни. Критический уровень статистической значимости для оценки справедливости нулевой гипотезы составил < 0,001.
Причина | Тип кишечного внедрения | n |
|---|---|---|
Ювенильный полип | Тонко-тонкокишечная | 1 |
Полипоз на фоне иерсиниоза | Подвздошно-ободочная | 1 |
Воспалительная опухоль | Подвздошно-ободочная | 1 |
Злокачественная опухоль | Подвздошно-ободочная | 6 |
Всего | 9 |
Таблица 1. Пациенты с формированием инвагинации на фоне неопластического процесса, n = 9
Table 1. Patients with neoplasm-associated intussusception being formed, n = 9
№ пациента | Возраст (лет) | Год | Диагноз | Причина инвагинации | Клиническое течение |
|---|---|---|---|---|---|
1 | 5 | 1985 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
2 | 9 | 1985 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
3 | 14 | 1992 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
4 | 12 | 1994 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
5 | 3 | 2005 | Иерсиниоз | Полипоз | Рецидивирующее, острое |
6 | 9 | 2007 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
7 | 12 | 2013 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
8 | 6 | 2016 | Воспалительная опухоль | Опухоль | Хроническое |
9 | 15 | 2018 | Ювенильный полип | Полип | Острое |
Таблица 2. Особенности клинического течения инвагинации на фоне неопластического процесса в зависимости от причины
Table 2. Neoplasm-associated intussusception. Disease development course characteristics by cause
Результаты
За исследуемый период (37 лет) с инвагинацией в клинике пролечено 370 детей, 119 (32,1 %) девочек, 251 (67,9 %) мальчик (1:2,1), у которых с учетом рецидивов было диагностировано 385 инвагинаций. Возраст манифестации заболевания от 1,5 до 180 месяцев.
Из всех пролеченных у 9 (2,3 %) детей инвагинация сформировалась на фоне неопластического процесса — полипов или опухоли (табл. 1).
Анализ клинической картины каждого случая ИК на фоне неопластического процесса выявил определенные особенности. Инвагинация на фоне злокачественной опухоли отличалась по клиническому течению от ИК, когда причиной явился полип (табл. 2). Злокачественная опухоль во всех случаях была представлена неходжкинской лимфомой (НХЛ). В одном случае выявленная опухоль была воспалительного генеза.
Были прицельно изучены клинические проявления у всех пациентов.
Пациент 1. Мальчик 5 лет, был болен в течение трех месяцев. Периодически схваткообразные боли в животе, беспокойный сон, снижение аппетита, неустойчивый стул со слизью. Дважды находился на обследовании в инфекционном отделении с подозрением на острую кишечную инфекцию. Получал «Фестал», «Но-шпу», «Интестопан», «Бисептол», вяжущие травы. Неоднократно осматривался хирургом. Выполнялась обзорная рентгенография брюшной полости, патологии не выявлено. Рентгеноскопия желудка: патологии не выявлено. Изменена топография желудка: в боковой проекции смещен кпереди. Ректороманоскопия: признаки катарального проктита, эрозивного сфинктерита. Потеря веса за 3 месяца 3 кг. Лапароскопия не была информативной. Инвагинат выявлен при ирригоскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 2. Мальчик 9 лет, был болен в течение двух месяцев. Периодически боли в животе, жидкий стул, рвота. Потеря веса 5 кг. В районной больнице оперирован с подозрением на аппендикулярный инфильтрат. Выявлено плотное образование в области восходящей кишки. Рана ушита. Экскреторная урография на фоне ретроперито- неум не информативна. Релапаротомия, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 3. Девочка 14 лет, была больна в течение двух месяцев. Боли, чувство тяжести в животе, рвота, отрыжка с каловым запахом. Потеря веса 10 кг. Выполнялась обзорная рентгенография брюшной полости, ректороманоскопия. Инвагинат выявлен при ирриго- скопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 4. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, снижение аппетита, сухость и горечь во рту. Потеря веса 5 кг. Не исключался острый пиелонефрит. Хронический гастрит со сниженной секрецией. Проводилась обзорная рентгенография брюшной полости. Инвагинат выявлен при УЗИ брюшной полости, в его структуре не исключалась опухоль. Выполнена ГЭК. Выявлена ИК и опухоль в структуре инвагината.
При ЦДК кровоток в опухоли был усилен. Инвагинация подтверждена также при лапароскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 5. Девочка ة года 8 мес., поступила с рецидивом инвагинации кишечника. Первый эпизод подвздошно-ободочной инвагинации в 1 год 10 мес. Инвагинация была расправлена консервативно методом гидроэхоколонографии. Клинические проявления были типичные (периодические боли в животе, пальпируемый инвагинат, кровь из прямой кишки). При первом эпизоде ИК обращало на себя внимание большое количество увеличенных лимфатических узлов в структуре инвагината и в брыжейке кишки после дезинвагинации (признаки мезаденита). Настоящий эпизод с признаками типичной подвздошной ободочной инвагинации. Инвагинат расправлен методом ГЭК. Расправился легко, но на фоне заполненной жидкостью толстой кишки в слепой и подвздошной кишке визуализировались полиповидные пристеночные разрастания. Кроме того, подвздошная кишка легко вновь инвагинировала, что хорошо было видно на экране монитора аппарата УЗИ в режиме реального времени. Выполнена лапаротомия. Выявлено, что имеются множественные полиповидные разрастания терминального отдела подвздошной и слепой кишки, выраженный мезаденит. Проведена резекция измененной кишки, выполнен анастомоз. В катамнезе рецидивов инвагинации или полипов не было.
Пациент 6. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех месяцев. Боли в животе, снижение аппетита. Потеря веса 8 кг. При первичном обращении по данным УЗИ брюшной полости выявлен инвагинат с опухолью в его структуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре инвагината подтверждена. По данным ирригографии — инвагинация на уровне поперечной ободочной кишки. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 7. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, периодическая рвота, жидкий стул, задержки стула, вздутие живота. Потеря веса 7 кг. При первичном обращении к хирургу выполнена обзорная рентгенография брюшной полости, выявлены признаки кишечной непроходимости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, которую расправить не удалось. Выполнена резекция илеоцекального угла с инвагинатом. Послеоперационное течение без осложнений, был выписан. Повторное поступление через 1 месяц с диссеминацией опухоли (по данным гистологического исследования — НХЛ). Опухоль не была выявлена на операции в связи с тем, что не вскрывался просвет кишки.
Пациент 8. Мальчик 6 лет, был болен в течение двух месяцев. Боли в животе, задержки стула, вздутие живота. Потеря веса 2 кг. При первичном обращении к хирургу проведено УЗИ брюшной полости, выявлен инвагинат с опухолью в его структуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре инвагината подтверждена. Диагноз подтвержден данными КТ с контрастным усилением.
Оперирован планово. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, причиной которой явилась опухоль в просвете кишки. Проведена резекция кишки с формированием анастомоза. По результатам гистологического исследования — воспалительная опухоль. В ка- тамнезе рецидива опухоли или инвагинации не было. Пациент 9. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех дней: боли в животе, задержка стула, вздутие живота. До этого в анамнезе в течение года периодические вздутия живота, боли в животе. При первичном обращении к хирургу выполнена обзорная рентгенография брюшной полости, выявлены признаки непроходимости: чаши Клойбера, обеднение газами нижних отделов брюшной полости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена тонко-тонкокишечная протяженная инвагинация, расправить которую удалось только частично. Выполнена резекция примерно 1 метра тонкой кишки с инвагинатом. Причиной инвагината был полип в просвете тонкой кишки. По результатам гистологического исследования — ювенильный полип. В катамнезе рецидива инвагинации не было. Другие полипы не выявлены.
Изучение особенностей и клинических проявлений каждого случая инвагинации на фоне неопластического процесса показало, что есть достаточно четкие закономерности течения инвагинации на фоне опухоли. Во всех случаях инвагинация на фоне опухоли имела хроническое течение. Инвагинация протекала под масками другой патологии, чаще гастрита и гастроэнтерита. У детей наблюдалось вздутие живота, задержки стула, которые сменялись поносами. Выполняемые эндоскопические обследования верхних и нижних отделов ЖКТ не устанавливали диагноз и направляли врача по ложному пути. В случаях, когда операция выполнялась экстренно, объем ее не был соответствующим (пациент 1 и 2) или диагноз не был установлен на операции (пациент 7). Наиболее типичным сочетанием при инвагинации, причиной формирования которой явилась опухоль, были: патологические симптомы со стороны ЖКТ (рвота, вздутие живота, жидкий стул, задержки стула) и значимое снижение массы тела (от 8 до 12 %) за короткий период времени (1-3 мес.). Данное сочетание встретилось в 100 %. Не отмечено ни одного случая клинического течения по типу острой кишечной непроходимости или рецидивирующей инвагинации. Инвагинация на фоне полипоза иерсиниозной этиологии (пациент 5) проявилась остро, полипоз выявлен при рецидиве инвагинации. Полипозные разрастания были видны отчетливо даже при не заполненной жидкостью кишке (рис. 2) и особенно явно определялись на фоне проведения ГЭК после контрастирования просвета кишки жидкостью.
Тонко-тонкокишечная ИК на фоне ювенильного полипа (пациент 9) встретилась казуистически редко (1 раз за 37 лет). Она также развилась остро, как и у пациента 5, и проявилась клиникой кишечной непроходимости. Следует отметить, что у ребенка в анамнезе отмечены периодические боли в животе и вздутие живота в течение года.
Наиболее информативным и быстрым исследованием для выявления патологии со стороны брюшной полости была обзорная эхография, дополненная гидро- эхоколонографией с оценкой кровотока выявленного образования. Данный объем обследования позволял констатировать наличие опухоли, полипов, определить причину инвагинации (рис. 1, 2).
Выполнение операции по экстренным показаниям при хроническом течении инвагинации явилось ошибочным и не позволило установить диагноз (пациенты 1, 2, 7). В одном случае оперативное лечение без достаточного обследования до операции способствовало прогрессированию процесса (пациент 7).
![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2019/1/1dhv6L43WMCAO0sJMZAbhyY7syp5BVyu51vPHORV.png\")
Рисунок 1. Инвагинат в проекции поперечной ободочной кишки: опухоль в структуре инвагината, которую более отчетливо видно при заполнении кишки жидкостью (гидроэхоколонография)
Figure 1. Intussusceptum in the transverse colon view; a tumour in the structure of the intussusceptum mass visualised more clearly when the colon is filled with fluid (hydrocolonic sonography)
Обзорная рентгенография брюшной полости, ректо- романоскопия, рентгенография желудка с барием, лапароскопия давали мало полезных данных о размерах опухоли и метастазах, так как отсутствовала информация о структуре тканей и особенностях кровотока. Ир- ригография позволяла определить локализацию головки инвагината и его размеры, но не давала информации о структуре инвагината и, следовательно, возможности убедительно идентифицировать опухоль.
При формировании инвагинации на фоне неопухолевых причин заболевание носило острое течение в 100 % случаев. Максимальное время с момента заболевания до начала лечения составило 125 часов, 72,6 % пациентов поступило в стационар с давностью заболевания до суток. При поздней диагностике (более 24 часов) быстро прогрессировали явления кишечной непроходимости, в запущенных ситуациях с развитием перитонита.
Приступообразные периодические боли отмечались у абсолютного большинства пациентов. Выделение крови из прямой кишки и пальпация инвагината статистически достоверно чаще встречались в первом периоде. Вторым по частоте симптомом ИК явилась рвота. Типичная «триада» симптомов выявлялась статистически значимо реже во втором и третьем периодах по сравнению с первым. Гораздо чаще в указанные периоды выявлялось сочетание двух симптомов: приступообразные периодические боли в животе и рвота, то есть «диада» симптомов (табл. 3).
Применение УЗИ позволило диагностировать инвагинацию в 100 % случаев. Возможно было оценить кровоток в брыжейке кишки, образующей инвагинат. После начала использования УЗИ для диагностики инвагинации было отмечено, что довольно часто между цилиндрами инвагината выявлялись увеличенные ЛУ количество и размеры которых не зависели от давности заболевания. При формировании ИК на фоне дивертикула, вовлечении аппендикса в структуре инвагината можно было визуализировать дополнительные включения.
В разные периоды выявлено, что статистически достоверно увеличилась доля мезаденита, на фоне которого развилась инвагинация во втором и в третьем периодах, по сравнению с первым, и снизилась доля инвагинаций с неясной причиной (р < 0,001). Частота дивертикула как причина ИК оставалась одинаковой во всех периодах (р = 0,124). Дивертикул встречался с одинаковой частотой у детей до года и старше года.
Ни в одном случае не было отмечено осложнений вследствие гидроэхоколонографии как метода диагностики и лечения инвагинации.
![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2019/1/aGZXKFBJSAWuCruu7t32adBRQIAb0WVN0hYMiJhw.png\")
Рисунок 2. Эхограмма терминального отдела подвздошной кишки (I) в продольном срезе у девочки 3 г. 8 мес. с рецидивирующей инвагинацией (а — эхограмма, b — схема). Симптом «кокарды» (стрелка), который определялся без заполнения кишки жидкостью
Figure 2. Echogram of terminal ileum (I) in a longitudinal section in a 3y8m-old girl with recurrent intussusception (a — echogram, b — diagram). The cockade phenomenon (marked with arrow) visualized without filling the colon with fluid
Обсуждение результатов
Инвагинация, причиной которой явился неопластический процесс, имела отличительные клинические признаки.
В случае опухоли, как злокачественной НХЛ, так и воспалительной, ИК протекала хронически, с патологическими симптомами со стороны ЖКТ, потерей массы тела, отсутствием признаков острой кишечной непроходимости. Ни в одном случае ИК на фоне злокачественной опухоли не была рецидивирующей. Тот факт, что в начале заболевания НХЛ скрываются под «масками» различных соматических, инфекционных, хирургических болезней и подозрение на опухолевый процесс возникает лишь при достижении опухолевыми узлами достаточно больших размеров или при быстром нарушении функций органов и систем, отмечен и другими исследователями. Нетипичные проявления часто приводят к поздней диагностике онкологического заболевания [6].
Хроническое течение инвагинации на фоне опухоли не требует экстренной операции. Операция должна быть выполнена после проведения комплекса обследований, который выявляет распространенность опухолевого процесса и устанавливает факт наличия опухоли как таковой в структуре инвагината. Тонко-тонкокишечная инвагинация на фоне полипа встретилась казуистически редко, 1 раз за 37 лет. Она развилась как острая кишечная непроходимость, но в анамнезе в течение года отмечены периодические боли в животе. Данная ситуация характерна для детей старшего возраста и взрослых [14]. Подвздошно-ободочная инвагинация на фоне полипо- за имела рецидивирующее течение.
УЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК идентифицировали опухоль и полипы в структуре инвагината во всех случаях, когда использовались. Остальные методы, в том числе и операция, не всегда позволяли поставить правильный диагноз и установить причину редкой формы инвагинации.
Анализ использования различных методов диагностики и лечения ИК по периодам показал преимущества дезинвагинации методом ГЭК, которые заключались в том, что врач видит просвет кишки и структуру ее стенки. Данное знание способствует выявлению опухолевой и других причин инвагинации [15, 16]. Патологические включения в структуре инвагината возможно было оценить еще до заполнения толстой кишки жидкостью. Следовательно, до начала лечения можно предположить причину ИК и выбрать оптимальную тактику лечения. Операция, выполненная по экстренным показаниям не гарантирует идентификацию опухоли, как причину инвагинации, что показало наше исследование [6].
![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2019/1/v8I3vokk3Xs7XoBlCwbMfdWDQvDjd9tELmVH35mI.png\")
Примечание: р рассчитывалось с помощью критерия X2 Пирсона; критический уровень значимости при попарном сравнении — р < 0,017, где 1 различие рассматривалось между 1 и 2 периодами, 2 — между 1 и 3 периодами, 3 — между 2 и 3 периодами.
Таблица 3. Частота типичных симптомов для инвагинации на фоне неопухолевых причин у детей в разные периоды наблюдения, % (95 % ДИ)
Table 3. Incidence of symptoms typical for non-neoplasm-associated intussusception in children at different times of observation, % (95% confidence interval)
Гидроэхоколонография — уникальный метод, который визуализирует структуру стенки кишки, ее просвет и функцию в режиме реального времени. Изучение структуры инвагината исключает или подтверждает неопластический компонент.
Единственным фактором, ограничивающим использование ГЭК для диагностики ИК на фоне опухоли, является отсутствие компетентного специалиста ультразвуковой диагностики.
Заключение
УЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК позволяют определить инвагинацию и идентифицировать опухоль, полип в структуре инвагината в 100 % случаев при первичном обращении пациента. Полученная информация оптимизирует тактику хирургического лечения. Операция при хронической инвагинации на фоне опухоли не экстренная.
"],"dc.fullHTML.ru":["Введение
Наиболее частой причиной приобретенной непроходимости кишечника у детей считается инвагинация кишечника (ИК) [1, 2]. Этот вид непроходимости оптимально разрешить консервативно. Предпочтительными методами консервативного лечения считаются метод воздушной клизмы (под контролем рентгенологического экрана [3] или, реже, барием с ультразвуковым (УЗ) контролем) [4]. В последние годы ИК все чаще расправляют жидкостью под УЗ-контролем [5]. Описанные методы консервативного лечения ИК высокоэффективны. Ограничением консервативного лечения является опасность неопластического процесса как причины формирования инвагината (опухоль, полип). Опасность присутствия органической причины, в частности опухоли, особенно у детей старшего возраста, ограничивает хирургов в выполнении консервативного лечения кишечной инвагинации. Гидростатическая дезинвагинация, под контролем УЗИ, обладает рядом преимуществ: позволяет видеть структуру тканей и оценивать кровоток. Данный вид дезинвагинации имеет два названия: метод гидроэхо- колонографии (-скопии) (ГЭК) [6] и дезинвагинация под УЗ-контролем [7-9].
На сегодняшний день в научной литературе мало сообщений об особенностях диагностики инвагинации на фоне неопластического процесса. В основном исследования касаются диагностики и лечения ИК на фоне других, не связанных с опухолью причин [10-12]. В тех случаях, когда причиной инвагинации явилась опухоль, ребенок рассматривается как онкологический, проводится анализ хирургических проблем у онкологического больного [13]. При этом на практике наиболее часто с ИК на фоне опухоли первично сталкиваются общие хирурги, операция выполняется экстренно, часто без учета требований, принятых у онкологического больного, а диагноз опухоли может быть не установлен [6].
В Архангельской областной детской клинической больнице в течение последних 20 лет для диагностики заболеваний толстой кишки используется метод ГЭК. Данное исследование позволяет оценить просвет кишки, структуру кишечной стенки и содержимое толстой кишки в режиме реального времени. К достоинствам метода относится возможность контролировать функцию кишки и ее кровоснабжение.
С 2005 г. в клинике практикуется дезинвагинация методом гидроэхоколонографии.
Цель исследования. Определить возможности гидро- эхоколонографии в диагностике инвагинации на фоне неопластического процесса у детей.
Материалы и методы
Проведено контролируемое нерандомизированное ретроспективное исследование клинических проявлений ИК, которая развилась на фоне неопластического процесса у детей.
Изучили частоту, возрастные аспекты и клинические особенности инвагинации у этих детей в сравнении с теми, у кого имелись другие причины для формирования инвагинации, определили критерии диагностики инвагинации на фоне неопластического процесса. Критерии включения. Все пациенты с ИК, пролеченные в исследуемый период.
Критерии исключения. Пациенты с тонкокишечной транзиторной инвагинацией.
Исследование выполнено на базе ГБУЗ АО «Архангельская областная детская клиническая больница им. П.Г. Выжлецова» (Архангельск).
С января 1981 г. по июль 2018 г.
В изучаемый период в клинике использовались различные методы диагностики и лечения кишечной инвагинации.
Диагноз ИК устанавливался по клиническим проявлениям, осмотру живота в медикаментозном сне, обзорной рентгенографии брюшной полости, пневмоирригоскопии (ПИС), УЗИ брюшной полости с оценкой кровоснабжения кишки методом цветового доплеров- ского картирования (ЦДК), в сомнительных случаях выполнялась гидроэхоколонография (ГЭК) для лучшего контрастирования кишки и идентификации инвагината.
Методы лечения ИК: неоперативная дезинвагинация методами ПИС и ГЭК, открытая операция (лапарото- мия), эндоскопическая операция (лапароскопия). Основной исход исследования. Возможность ранней диагностики инвагинации на фоне неопластического процесса с учетом клинической картины и различных методов диагностики, особенностей клинического течения ИК на фоне неопластического процесса, в отличие от других причин инвагинации. Определены возможности УЗИ и ГЭК в идентификации причины формирования инвагинации.
Выделена группа больных, пролеченных в 1981 — 2011 гг., в которой изучены возрастные аспекты, клинические проявления, особенности клинического течения ИК на фоне неопухолевых причин. Весь период разделен на три, в зависимости от изменений в методах диагностики (начало использования УЗИ) и методов лечения (для дезинвагинации начали использовать ГЭК). Из данной группы исключены все дети с ИК на фоне неопластического процесса. В основе клинического диагноза лежала оценка классической «триады» характерных для ИК симптомов: приступообразные периодические боли в животе, выделение крови из прямой кишки, пальпация инвагината в брюшной полости. Проведен анализ частоты выявления различных клинических симптомов.
Регистрация исходов исследования осуществлялась и обрабатывалась авторами данной статьи. Причина инвагинации устанавливалась по клиническим проявлениям (записи лечащих врачей в медицинских картах пациентов), результатам различных методов обследования, операции, данным гистологического исследования резецированной кишки, опухоли и/или лимфатических узлов.
Исследование и использование метода гидроэхоколо- нографии для обследования толстой кишки одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО «СГМУ» № 07\\09 от 07.10.2009, акт внедрения ГЭК в практику Архангельской областной детской клинической больницы от 1998 г.
Принципы расчета размера выборки. Размер выборки предварительно не рассчитывался.
Методы статистического анализа данных. Математическая обработка данных проведена с использованием статистических компьютерных программ Excel MX 2002, SPSS 17,0 for Windows. Данные представлены в виде абсолютных и относительных частот, а также 95 % доверительного интервала для пропорций. Критерий χ2 Пирсона применялся для изучения взаимосвязи между двумя независимыми категориальными (или номинальными) переменными. Если таблица сопряженности имела четыре поля и ожидаемое число наблюдений при справедливой нулевой гипотезе <5, то сравнение проводили с помощью точного критерия Фишера. При условии нормального распределения признака для изучения двух независимых выборок использовался t-критерий Стьюдента, в рамках вне нормального — критерий Манна — Уитни. Критический уровень статистической значимости для оценки справедливости нулевой гипотезы составил < 0,001.
Причина | Тип кишечного внедрения | n |
|---|---|---|
Ювенильный полип | Тонко-тонкокишечная | 1 |
Полипоз на фоне иерсиниоза | Подвздошно-ободочная | 1 |
Воспалительная опухоль | Подвздошно-ободочная | 1 |
Злокачественная опухоль | Подвздошно-ободочная | 6 |
Всего | 9 |
Таблица 1. Пациенты с формированием инвагинации на фоне неопластического процесса, n = 9
Table 1. Patients with neoplasm-associated intussusception being formed, n = 9
№ пациента | Возраст (лет) | Год | Диагноз | Причина инвагинации | Клиническое течение |
|---|---|---|---|---|---|
1 | 5 | 1985 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
2 | 9 | 1985 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
3 | 14 | 1992 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
4 | 12 | 1994 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
5 | 3 | 2005 | Иерсиниоз | Полипоз | Рецидивирующее, острое |
6 | 9 | 2007 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
7 | 12 | 2013 | НХЛ | Опухоль | Хроническое |
8 | 6 | 2016 | Воспалительная опухоль | Опухоль | Хроническое |
9 | 15 | 2018 | Ювенильный полип | Полип | Острое |
Таблица 2. Особенности клинического течения инвагинации на фоне неопластического процесса в зависимости от причины
Table 2. Neoplasm-associated intussusception. Disease development course characteristics by cause
Результаты
За исследуемый период (37 лет) с инвагинацией в клинике пролечено 370 детей, 119 (32,1 %) девочек, 251 (67,9 %) мальчик (1:2,1), у которых с учетом рецидивов было диагностировано 385 инвагинаций. Возраст манифестации заболевания от 1,5 до 180 месяцев.
Из всех пролеченных у 9 (2,3 %) детей инвагинация сформировалась на фоне неопластического процесса — полипов или опухоли (табл. 1).
Анализ клинической картины каждого случая ИК на фоне неопластического процесса выявил определенные особенности. Инвагинация на фоне злокачественной опухоли отличалась по клиническому течению от ИК, когда причиной явился полип (табл. 2). Злокачественная опухоль во всех случаях была представлена неходжкинской лимфомой (НХЛ). В одном случае выявленная опухоль была воспалительного генеза.
Были прицельно изучены клинические проявления у всех пациентов.
Пациент 1. Мальчик 5 лет, был болен в течение трех месяцев. Периодически схваткообразные боли в животе, беспокойный сон, снижение аппетита, неустойчивый стул со слизью. Дважды находился на обследовании в инфекционном отделении с подозрением на острую кишечную инфекцию. Получал «Фестал», «Но-шпу», «Интестопан», «Бисептол», вяжущие травы. Неоднократно осматривался хирургом. Выполнялась обзорная рентгенография брюшной полости, патологии не выявлено. Рентгеноскопия желудка: патологии не выявлено. Изменена топография желудка: в боковой проекции смещен кпереди. Ректороманоскопия: признаки катарального проктита, эрозивного сфинктерита. Потеря веса за 3 месяца 3 кг. Лапароскопия не была информативной. Инвагинат выявлен при ирригоскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 2. Мальчик 9 лет, был болен в течение двух месяцев. Периодически боли в животе, жидкий стул, рвота. Потеря веса 5 кг. В районной больнице оперирован с подозрением на аппендикулярный инфильтрат. Выявлено плотное образование в области восходящей кишки. Рана ушита. Экскреторная урография на фоне ретроперито- неум не информативна. Релапаротомия, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 3. Девочка 14 лет, была больна в течение двух месяцев. Боли, чувство тяжести в животе, рвота, отрыжка с каловым запахом. Потеря веса 10 кг. Выполнялась обзорная рентгенография брюшной полости, ректороманоскопия. Инвагинат выявлен при ирриго- скопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 4. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, снижение аппетита, сухость и горечь во рту. Потеря веса 5 кг. Не исключался острый пиелонефрит. Хронический гастрит со сниженной секрецией. Проводилась обзорная рентгенография брюшной полости. Инвагинат выявлен при УЗИ брюшной полости, в его структуре не исключалась опухоль. Выполнена ГЭК. Выявлена ИК и опухоль в структуре инвагината.
При ЦДК кровоток в опухоли был усилен. Инвагинация подтверждена также при лапароскопии. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 5. Девочка ة года 8 мес., поступила с рецидивом инвагинации кишечника. Первый эпизод подвздошно-ободочной инвагинации в 1 год 10 мес. Инвагинация была расправлена консервативно методом гидроэхоколонографии. Клинические проявления были типичные (периодические боли в животе, пальпируемый инвагинат, кровь из прямой кишки). При первом эпизоде ИК обращало на себя внимание большое количество увеличенных лимфатических узлов в структуре инвагината и в брыжейке кишки после дезинвагинации (признаки мезаденита). Настоящий эпизод с признаками типичной подвздошной ободочной инвагинации. Инвагинат расправлен методом ГЭК. Расправился легко, но на фоне заполненной жидкостью толстой кишки в слепой и подвздошной кишке визуализировались полиповидные пристеночные разрастания. Кроме того, подвздошная кишка легко вновь инвагинировала, что хорошо было видно на экране монитора аппарата УЗИ в режиме реального времени. Выполнена лапаротомия. Выявлено, что имеются множественные полиповидные разрастания терминального отдела подвздошной и слепой кишки, выраженный мезаденит. Проведена резекция измененной кишки, выполнен анастомоз. В катамнезе рецидивов инвагинации или полипов не было.
Пациент 6. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех месяцев. Боли в животе, снижение аппетита. Потеря веса 8 кг. При первичном обращении по данным УЗИ брюшной полости выявлен инвагинат с опухолью в его структуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре инвагината подтверждена. По данным ирригографии — инвагинация на уровне поперечной ободочной кишки. Выполнена плановая операция, резекция кишки с опухолью, формирование анастомоза.
Пациент 7. Мальчик 12 лет, был болен в течение 1 месяца. Боли в животе, периодическая рвота, жидкий стул, задержки стула, вздутие живота. Потеря веса 7 кг. При первичном обращении к хирургу выполнена обзорная рентгенография брюшной полости, выявлены признаки кишечной непроходимости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, которую расправить не удалось. Выполнена резекция илеоцекального угла с инвагинатом. Послеоперационное течение без осложнений, был выписан. Повторное поступление через 1 месяц с диссеминацией опухоли (по данным гистологического исследования — НХЛ). Опухоль не была выявлена на операции в связи с тем, что не вскрывался просвет кишки.
Пациент 8. Мальчик 6 лет, был болен в течение двух месяцев. Боли в животе, задержки стула, вздутие живота. Потеря веса 2 кг. При первичном обращении к хирургу проведено УЗИ брюшной полости, выявлен инвагинат с опухолью в его структуре. Выполнена ГЭК с ЦДК, опухоль в структуре инвагината подтверждена. Диагноз подтвержден данными КТ с контрастным усилением.
Оперирован планово. Выявлена подвздошно-ободочная инвагинация, причиной которой явилась опухоль в просвете кишки. Проведена резекция кишки с формированием анастомоза. По результатам гистологического исследования — воспалительная опухоль. В ка- тамнезе рецидива опухоли или инвагинации не было. Пациент 9. Мальчик 9 лет, был болен в течение трех дней: боли в животе, задержка стула, вздутие живота. До этого в анамнезе в течение года периодические вздутия живота, боли в животе. При первичном обращении к хирургу выполнена обзорная рентгенография брюшной полости, выявлены признаки непроходимости: чаши Клойбера, обеднение газами нижних отделов брюшной полости. Оперирован по экстренным показаниям. Выявлена тонко-тонкокишечная протяженная инвагинация, расправить которую удалось только частично. Выполнена резекция примерно 1 метра тонкой кишки с инвагинатом. Причиной инвагината был полип в просвете тонкой кишки. По результатам гистологического исследования — ювенильный полип. В катамнезе рецидива инвагинации не было. Другие полипы не выявлены.
Изучение особенностей и клинических проявлений каждого случая инвагинации на фоне неопластического процесса показало, что есть достаточно четкие закономерности течения инвагинации на фоне опухоли. Во всех случаях инвагинация на фоне опухоли имела хроническое течение. Инвагинация протекала под масками другой патологии, чаще гастрита и гастроэнтерита. У детей наблюдалось вздутие живота, задержки стула, которые сменялись поносами. Выполняемые эндоскопические обследования верхних и нижних отделов ЖКТ не устанавливали диагноз и направляли врача по ложному пути. В случаях, когда операция выполнялась экстренно, объем ее не был соответствующим (пациент 1 и 2) или диагноз не был установлен на операции (пациент 7). Наиболее типичным сочетанием при инвагинации, причиной формирования которой явилась опухоль, были: патологические симптомы со стороны ЖКТ (рвота, вздутие живота, жидкий стул, задержки стула) и значимое снижение массы тела (от 8 до 12 %) за короткий период времени (1-3 мес.). Данное сочетание встретилось в 100 %. Не отмечено ни одного случая клинического течения по типу острой кишечной непроходимости или рецидивирующей инвагинации. Инвагинация на фоне полипоза иерсиниозной этиологии (пациент 5) проявилась остро, полипоз выявлен при рецидиве инвагинации. Полипозные разрастания были видны отчетливо даже при не заполненной жидкостью кишке (рис. 2) и особенно явно определялись на фоне проведения ГЭК после контрастирования просвета кишки жидкостью.
Тонко-тонкокишечная ИК на фоне ювенильного полипа (пациент 9) встретилась казуистически редко (1 раз за 37 лет). Она также развилась остро, как и у пациента 5, и проявилась клиникой кишечной непроходимости. Следует отметить, что у ребенка в анамнезе отмечены периодические боли в животе и вздутие живота в течение года.
Наиболее информативным и быстрым исследованием для выявления патологии со стороны брюшной полости была обзорная эхография, дополненная гидро- эхоколонографией с оценкой кровотока выявленного образования. Данный объем обследования позволял констатировать наличие опухоли, полипов, определить причину инвагинации (рис. 1, 2).
Выполнение операции по экстренным показаниям при хроническом течении инвагинации явилось ошибочным и не позволило установить диагноз (пациенты 1, 2, 7). В одном случае оперативное лечение без достаточного обследования до операции способствовало прогрессированию процесса (пациент 7).
Рисунок 1. Инвагинат в проекции поперечной ободочной кишки: опухоль в структуре инвагината, которую более отчетливо видно при заполнении кишки жидкостью (гидроэхоколонография)
Figure 1. Intussusceptum in the transverse colon view; a tumour in the structure of the intussusceptum mass visualised more clearly when the colon is filled with fluid (hydrocolonic sonography)
Обзорная рентгенография брюшной полости, ректо- романоскопия, рентгенография желудка с барием, лапароскопия давали мало полезных данных о размерах опухоли и метастазах, так как отсутствовала информация о структуре тканей и особенностях кровотока. Ир- ригография позволяла определить локализацию головки инвагината и его размеры, но не давала информации о структуре инвагината и, следовательно, возможности убедительно идентифицировать опухоль.
При формировании инвагинации на фоне неопухолевых причин заболевание носило острое течение в 100 % случаев. Максимальное время с момента заболевания до начала лечения составило 125 часов, 72,6 % пациентов поступило в стационар с давностью заболевания до суток. При поздней диагностике (более 24 часов) быстро прогрессировали явления кишечной непроходимости, в запущенных ситуациях с развитием перитонита.
Приступообразные периодические боли отмечались у абсолютного большинства пациентов. Выделение крови из прямой кишки и пальпация инвагината статистически достоверно чаще встречались в первом периоде. Вторым по частоте симптомом ИК явилась рвота. Типичная «триада» симптомов выявлялась статистически значимо реже во втором и третьем периодах по сравнению с первым. Гораздо чаще в указанные периоды выявлялось сочетание двух симптомов: приступообразные периодические боли в животе и рвота, то есть «диада» симптомов (табл. 3).
Применение УЗИ позволило диагностировать инвагинацию в 100 % случаев. Возможно было оценить кровоток в брыжейке кишки, образующей инвагинат. После начала использования УЗИ для диагностики инвагинации было отмечено, что довольно часто между цилиндрами инвагината выявлялись увеличенные ЛУ количество и размеры которых не зависели от давности заболевания. При формировании ИК на фоне дивертикула, вовлечении аппендикса в структуре инвагината можно было визуализировать дополнительные включения.
В разные периоды выявлено, что статистически достоверно увеличилась доля мезаденита, на фоне которого развилась инвагинация во втором и в третьем периодах, по сравнению с первым, и снизилась доля инвагинаций с неясной причиной (р < 0,001). Частота дивертикула как причина ИК оставалась одинаковой во всех периодах (р = 0,124). Дивертикул встречался с одинаковой частотой у детей до года и старше года.
Ни в одном случае не было отмечено осложнений вследствие гидроэхоколонографии как метода диагностики и лечения инвагинации.
Рисунок 2. Эхограмма терминального отдела подвздошной кишки (I) в продольном срезе у девочки 3 г. 8 мес. с рецидивирующей инвагинацией (а — эхограмма, b — схема). Симптом «кокарды» (стрелка), который определялся без заполнения кишки жидкостью
Figure 2. Echogram of terminal ileum (I) in a longitudinal section in a 3y8m-old girl with recurrent intussusception (a — echogram, b — diagram). The cockade phenomenon (marked with arrow) visualized without filling the colon with fluid
Обсуждение результатов
Инвагинация, причиной которой явился неопластический процесс, имела отличительные клинические признаки.
В случае опухоли, как злокачественной НХЛ, так и воспалительной, ИК протекала хронически, с патологическими симптомами со стороны ЖКТ, потерей массы тела, отсутствием признаков острой кишечной непроходимости. Ни в одном случае ИК на фоне злокачественной опухоли не была рецидивирующей. Тот факт, что в начале заболевания НХЛ скрываются под «масками» различных соматических, инфекционных, хирургических болезней и подозрение на опухолевый процесс возникает лишь при достижении опухолевыми узлами достаточно больших размеров или при быстром нарушении функций органов и систем, отмечен и другими исследователями. Нетипичные проявления часто приводят к поздней диагностике онкологического заболевания [6].
Хроническое течение инвагинации на фоне опухоли не требует экстренной операции. Операция должна быть выполнена после проведения комплекса обследований, который выявляет распространенность опухолевого процесса и устанавливает факт наличия опухоли как таковой в структуре инвагината. Тонко-тонкокишечная инвагинация на фоне полипа встретилась казуистически редко, 1 раз за 37 лет. Она развилась как острая кишечная непроходимость, но в анамнезе в течение года отмечены периодические боли в животе. Данная ситуация характерна для детей старшего возраста и взрослых [14]. Подвздошно-ободочная инвагинация на фоне полипо- за имела рецидивирующее течение.
УЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК идентифицировали опухоль и полипы в структуре инвагината во всех случаях, когда использовались. Остальные методы, в том числе и операция, не всегда позволяли поставить правильный диагноз и установить причину редкой формы инвагинации.
Анализ использования различных методов диагностики и лечения ИК по периодам показал преимущества дезинвагинации методом ГЭК, которые заключались в том, что врач видит просвет кишки и структуру ее стенки. Данное знание способствует выявлению опухолевой и других причин инвагинации [15, 16]. Патологические включения в структуре инвагината возможно было оценить еще до заполнения толстой кишки жидкостью. Следовательно, до начала лечения можно предположить причину ИК и выбрать оптимальную тактику лечения. Операция, выполненная по экстренным показаниям не гарантирует идентификацию опухоли, как причину инвагинации, что показало наше исследование [6].
Примечание: р рассчитывалось с помощью критерия X2 Пирсона; критический уровень значимости при попарном сравнении — р < 0,017, где 1 различие рассматривалось между 1 и 2 периодами, 2 — между 1 и 3 периодами, 3 — между 2 и 3 периодами.
Таблица 3. Частота типичных симптомов для инвагинации на фоне неопухолевых причин у детей в разные периоды наблюдения, % (95 % ДИ)
Table 3. Incidence of symptoms typical for non-neoplasm-associated intussusception in children at different times of observation, % (95% confidence interval)
Гидроэхоколонография — уникальный метод, который визуализирует структуру стенки кишки, ее просвет и функцию в режиме реального времени. Изучение структуры инвагината исключает или подтверждает неопластический компонент.
Единственным фактором, ограничивающим использование ГЭК для диагностики ИК на фоне опухоли, является отсутствие компетентного специалиста ультразвуковой диагностики.
Заключение
УЗИ брюшной полости в сочетании с ГЭК позволяют определить инвагинацию и идентифицировать опухоль, полип в структуре инвагината в 100 % случаев при первичном обращении пациента. Полученная информация оптимизирует тактику хирургического лечения. Операция при хронической инвагинации на фоне опухоли не экстренная.
"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-2971-1928\", \"affiliation\": \"\\u0421\\u0435\\u0432\\u0435\\u0440\\u043d\\u044b\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u041c. \\u042e. \\u042f\\u043d\\u0438\\u0446\\u043a\\u0430\\u044f\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-2971-1928\", \"affiliation\": \"Northern State Medical University\", \"full_name\": \"M Yu. Yanitskaya\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-4047-406X\", \"affiliation\": \"\\u0421\\u0435\\u0432\\u0435\\u0440\\u043d\\u044b\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0418. \\u0410. \\u0422\\u0443\\u0440\\u0430\\u0431\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-4047-406X\", \"affiliation\": \"Northern State Medical University\", \"full_name\": \"I. A. Turabov\"}}]}"],"publication_grp":["123456789/4364"],"bi_4_dis_filter":["инвагинация кишечника\n|||\nинвагинация кишечника","intussusception\n|||\nintussusception","polyps\n|||\npolyps","children\n|||\nchildren","гидроэхоколонография\n|||\nгидроэхоколонография","water\n|||\nwater","ultrasonography\n|||\nultrasonography","вода\n|||\nвода","ультрасонография\n|||\nультрасонография","дети\n|||\nдети","полипы\n|||\nполипы","tumour\n|||\ntumour","intestinal obstruction\n|||\nintestinal obstruction","опухоль\n|||\nопухоль","hydrocolonic sonography\n|||\nhydrocolonic sonography","кишечная непроходимость\n|||\nкишечная непроходимость"],"bi_4_dis_partial":["полипы","intestinal obstruction","polyps","ultrasonography","ультрасонография","инвагинация кишечника","hydrocolonic sonography","water","опухоль","дети","вода","кишечная непроходимость","children","tumour","intussusception","гидроэхоколонография"],"bi_4_dis_value_filter":["полипы","intestinal obstruction","polyps","ultrasonography","ультрасонография","инвагинация кишечника","hydrocolonic sonography","water","опухоль","дети","вода","кишечная непроходимость","children","tumour","intussusception","гидроэхоколонография"],"bi_sort_1_sort":"role of hydrocolonic sonography in diagnostics of the intussusceptions due to neoplastic process in children","bi_sort_3_sort":"2019-10-16T13:14:14Z","read":["g0"],"_version_":1697558551268950016},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2024-10-08T08:46:43.873Z","search.uniqueid":"2-7410","search.resourcetype":2,"search.resourceid":7410,"handle":"123456789/8289","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.doi":["10.24060/2076-3093-2024-14-1-29-35"],"dc.abstract":["Introduction. Soft tissue sarcomas of the distal extremities constitute an extremely rare heterogeneous group of malignant mesenchymal tissue tumors, and very few publications are available on this subject. A distinctive feature of hand and foot sarcomas is their small size. Given the rarity of the pathology, survival data vary in the literature.
Aim. To study the clinical and morphological characteristics of soft tissue sarcomas of the hand and foot.
Materials and methods. The clinical observations of 50 patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot were retrospectively analyzed. All of the patients were examined and treated at the Moscow Oncology Hospital No. 62 in 2004–2022.
Results. A total of 23 males and 27 females were included in the study, with a mean age of 57 years. Of the 50 sarcoma cases, 12 were localized to the hand and 38 were localized to the foot. Synovial and epithelioid sarcomas were found to be the most frequent histologic subtypes localized to the foot and hand, respectively. Th e most frequent treatment options were surgical and combined treatment (surgery + chemotherapy).
Discussion. The main characteristics of patients do not differ from those reported in foreign studies; however, the sizes of hand and foot tumors were larger in the present study. This group of patients requires closer attention due to the functional significance of areas where such tumors are found, as well as a high prevalence of malignancy according to the observations.
Conclusion. Taking into account the size of distally localized soft tissue sarcomas and the specifics of surgical interventions in these areas, it is recommended to classify them as a separate group to distinguish them from sarcomas arising in other areas of the body. A further study is needed to assess the correlation between treatment volume and recurrence rate in these patients, as well as overall survival.
Введение. Саркомы мягких тканей (СМТ) дистальных отделов конечностей представляют собой чрезвычайно редкую гетерогенную группу злокачественных опухолей соединительной ткани, публикации о которой крайне ограничены. Отличительным признаком сарком кистей и стоп являются небольшие размеры, при этом данные о выживаемости, учитывая редкость патологии, разнятся по данным литературы.
Цель нашего исследования — изучить клинико-морфологические характеристики СМТ кисти и стопы.
Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ клинических наблюдений 50 пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы, проходивших обследование и лечение в период с 2004 по 2022 г. в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ».
Результаты. Всего было 23 мужчины и 27 женщин со средним возрастом 57 лет. Из 50 случаев сарком 12 локализовались в области кисти, а 38 — в области стопы. Самым частым гистологическим подтипом в области стопы являлась синовиальная саркома, в области кисти чаще всего встречалась эпителиоидная саркома. Самыми часто выбираемыми вариантами лечения являлись хирургический и комбинированный (операция + химиотерапия).
Обсуждение. Основные характеристики пациентов не отличаются от зарубежных исследований, однако размеры опухолей как на кисти, так и на стопе в нашем исследовании были больше. Необходимо более внимательное отношение к этой группе пациентов в связи с функционально значимой зоной, на которой они расположены, а также преобладанием у них высокой степени злокачественности по данным нашего наблюдения.
Заключение. Учитывая размеры СМТ дистальных локализаций и особенности хирургических вмешательств в данной области, целесообразно выделять их в отдельную группу относительно сарком других локализаций. Необходимо их дальнейшее изучение с целью оценки корреляции объема лечения и частоты рецидивов у этих пациентов, общей выживаемостью.
"],"dc.abstract.en":["Introduction. Soft tissue sarcomas of the distal extremities constitute an extremely rare heterogeneous group of malignant mesenchymal tissue tumors, and very few publications are available on this subject. A distinctive feature of hand and foot sarcomas is their small size. Given the rarity of the pathology, survival data vary in the literature.
Aim. To study the clinical and morphological characteristics of soft tissue sarcomas of the hand and foot.
Materials and methods. The clinical observations of 50 patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot were retrospectively analyzed. All of the patients were examined and treated at the Moscow Oncology Hospital No. 62 in 2004–2022.
Results. A total of 23 males and 27 females were included in the study, with a mean age of 57 years. Of the 50 sarcoma cases, 12 were localized to the hand and 38 were localized to the foot. Synovial and epithelioid sarcomas were found to be the most frequent histologic subtypes localized to the foot and hand, respectively. Th e most frequent treatment options were surgical and combined treatment (surgery + chemotherapy).
Discussion. The main characteristics of patients do not differ from those reported in foreign studies; however, the sizes of hand and foot tumors were larger in the present study. This group of patients requires closer attention due to the functional significance of areas where such tumors are found, as well as a high prevalence of malignancy according to the observations.
Conclusion. Taking into account the size of distally localized soft tissue sarcomas and the specifics of surgical interventions in these areas, it is recommended to classify them as a separate group to distinguish them from sarcomas arising in other areas of the body. A further study is needed to assess the correlation between treatment volume and recurrence rate in these patients, as well as overall survival.
Введение. Саркомы мягких тканей (СМТ) дистальных отделов конечностей представляют собой чрезвычайно редкую гетерогенную группу злокачественных опухолей соединительной ткани, публикации о которой крайне ограничены. Отличительным признаком сарком кистей и стоп являются небольшие размеры, при этом данные о выживаемости, учитывая редкость патологии, разнятся по данным литературы.
Цель нашего исследования — изучить клинико-морфологические характеристики СМТ кисти и стопы.
Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ клинических наблюдений 50 пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы, проходивших обследование и лечение в период с 2004 по 2022 г. в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ».
Результаты. Всего было 23 мужчины и 27 женщин со средним возрастом 57 лет. Из 50 случаев сарком 12 локализовались в области кисти, а 38 — в области стопы. Самым частым гистологическим подтипом в области стопы являлась синовиальная саркома, в области кисти чаще всего встречалась эпителиоидная саркома. Самыми часто выбираемыми вариантами лечения являлись хирургический и комбинированный (операция + химиотерапия).
Обсуждение. Основные характеристики пациентов не отличаются от зарубежных исследований, однако размеры опухолей как на кисти, так и на стопе в нашем исследовании были больше. Необходимо более внимательное отношение к этой группе пациентов в связи с функционально значимой зоной, на которой они расположены, а также преобладанием у них высокой степени злокачественности по данным нашего наблюдения.
Заключение. Учитывая размеры СМТ дистальных локализаций и особенности хирургических вмешательств в данной области, целесообразно выделять их в отдельную группу относительно сарком других локализаций. Необходимо их дальнейшее изучение с целью оценки корреляции объема лечения и частоты рецидивов у этих пациентов, общей выживаемостью.
"],"dc.fileName":["cover_article_913_ru_RU.png"],"dc.fileName.ru":["cover_article_913_ru_RU.png"],"dc.fullHTML":["ВВЕДЕНИЕ
Саркомы являются редкой группой мезенхимальных опухолей, и среди всех злокачественных новообразований составляют менее 1 % [1]. Саркомы мягких тканей кисти и стопы формируют значительно меньшую подгруппу и по данным литературы составляют от 7 до 20 % от числа всех сарком мягких тканей [2].
Среди сарком мягких тканей, локализующихся на конечностях, саркомы в области кистей и стоп являются редкими. Поэтому они могут представлять определенные трудности для онкологов, а их эпидемиологические характеристики могут отличаться от таковых в других локализациях [2].
Гистологический спектр сарком мягких тканей кисти и стопы вариабелен, но ограничен, как правило, преобладают редкие подтипы. В исследовании, посвященном СМТ кисти, преобладающими подтипами являлись эпителиоидная и светлоклеточная саркомы [3–5]. В исследованиях Murahashi и соавт., Ebeid и соавт., посвященных СМТ нижней конечности, в области стопы и лодыжки преобладающим морфологическим типом была синовиальная саркома [6][7]. В работе, посвященной сравнению СМТ дистальных локализаций с СМТ других локализаций, первые места по частоте встречаемости занимала синовиальная саркома, недифференцированная плеоморфная саркома и эпителиоидная саркома [2]. В одном из самых крупных исследований (63 пациента), посвященных СМТ как кисти, так и стопы, саркомы стопы встречались в 1,5 раза чаще; преобладающим гистотипом в области стопы являлась синовиальная саркома, а на кисти чаще всего встречалась эпителиоидная саркома [8]. Таким образом, самыми частыми подтипами, по данным литературы, были синовиальная, светлоклеточная и эпителиоидная саркомы [3][4][6][8–10].
По данным зарубежных исследований, клинико-патологические характеристики сарком мягких тканей кистей и стоп широко варьируют. Средний размер опухоли на кисти составлял 2,7 см (от 1,5 до 4,3 см), на стопе он был больше — 5 см (от 2,5 до 7 см) [8][11]. Степень дифференцировки опухолей по данным большинства работ была низкой (G3), она встречалась в 67–68 % случаев [3][8]. Однако в работе, посвященной синовиальным саркомам стопы, около половины опухолей имело промежуточную степень злокачественности [2].
Хирургическое вмешательство по-прежнему остается стандартным методом лечения сарком мягких тканей. Первичные местнораспространенные саркомы мягких тканей требуют удаления с морфологически отрицательным краем резекции [12][13]. В зависимости от характеристик первичной опухоли хирургическое лечение включает в себя один из вариантов: удаление опухоли с сохранением конечности, частичная ампутация или ампутация на уровне более проксимальных отделов с потерей дистального отдела конечности.
Учитывая сложность достижения широкого края резекции в ограниченном анатомическом пространстве, нередко выполняют ампутации. Процент пациентов, перенесших ампутации, является важным показателем, отражающим биологические особенности опухоли, приверженность пациентов лечению и качество медицинской помощи в целом. По данным большинства исследований, калечащие операции были произведены до 30 % пациентов с СМТ кисти и стопы [3][8]; в исследовании Smolle и соавт. ампутации достигали 36 % [14], в сравнительном исследовании Mattei и соавт. — 49 % [2].
Поскольку саркомы дистальных отделов конечностей изначально имеют небольшие размеры, неоадъювантная терапия по данным зарубежных исследований практически не применяется. Только у одного пациента с СМТ кисти применялась неоадъювантная химиотерапия [3], в другой работе 3 % пациентов получили предоперационную лучевую терапию, в 6 % случаев была проведена неоадъювантная химиотерапия [2].
Каждому пациенту рассматривается возможность проведения адъювантной терапии. Лучевая терапия может использоваться после органосохраняющего удаления опухоли, но редко применяется после ампутации. Обобщая данные, от 33 до 50 % пациентов получили послеоперационную лучевую терапию [2][3][8][15]. Химиотерапию обычно применяют при химиочувствительных опухолях, таких как синовиальные саркомы и рабдомиосаркомы [8]. В адъювантном режиме, по данным исследований, химиотерапия была проведена в 14–28 % случаев [2][8].
На первый взгляд, саркомы мягких тканей кисти и стопы могут показаться группой с наиболее благоприятным прогнозом по сравнению с другими саркомами мягких тканей: среди них чаще встречаются опухоли низкой степен злокачественности [16], их легче обнаружить, поскольку они более заметны в этой локализации, а широкое удаление опухоли или ампутация могут облегчить достижение отрицательных краев резекции [2]. Однако далеко не все проведенные исследования пришли к такому выводу: A. Pradhan и соавт., M. Houdek и соавт. считают, что саркомы мягких тканей с локализацией в области кисти агрессивны и имеют худший прогноз, чем опухоли такого же размера в других анатомических областях [3][17]. Вероятнее всего, это связано с тем, что хирурги стараются сохранить конечность, особенно кисть, поскольку ампутация кисти является инвалидизирующим фактором, значительно снижающим качество жизни пациента.
Редкость сарком мягких тканей, локализующихся в области кистей и стоп, затрудняет проведение проспективного исследования. Имеющиеся зарубежные статьи про саркомы дистальных локализаций ограничены небольшим размером выборки. В отечественной литературе мы не встретили ни одной работы по данной теме. Необходимо систематизировать и проанализировать все возможные клинические случаи сарком мягких тканей кисти и стопы и сделать выводы с учетом особенностей пациентов в РФ.
Целью нашего исследования является анализ основных характеристик пациентов с саркомами мягких тканей дистальных отделов конечностей, проходивших обследование и лечение в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ».
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В ходе ретроспективного одноцентрового исследования были проанализированы данные 50 пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы, проходивших обследование и лечение в период с 2004 по 2022 г. в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ». В ходе данного исследования также были изучены подходы к лечению этой группы пациентов.
Критерием включения пациентов в исследование являлся гистологически верифицированный диагноз саркомы мягких тканей с локализацией первичной опухоли дистальнее лучезапястного или голеностопного суставов. Пациенты, которые ранее были оперированы в других клиниках и обратились в наше учреждение, также были включены в исследование.
Следующие данные были собраны ретроспективно из историй болезни: возраст на момент начала лечения, пол, максимальный размер опухоли (см), гистологический тип и степень дифференцировки опухоли, основные анамнестические данные (неоадъювантное лечение, дата и объем операции, состояние краев резекции, вид адъювантного лечения).
Половозрастные характеристики пациентов и основные характеристики опухоли представлены в таблице 1.
Определение гистологического подтипа опухоли проводилось согласно международной классификации опухолей мягких тканей ВОЗ (2020). Самыми часто встречающимися гистологическими подтипами сарком в общей выборке являлись: синовиальная саркома, светлоклеточная саркома, саркома Юинга мягких тканей, недифференцированная веретеноклеточная саркома, эпителиоидная саркома, липосаркома и недифференцированная саркома мягких тканей. Самым частым гистологическим подтипом в области стопы являлась синовиальная саркома (n = 15), в области кисти — эпителиоидная саркома (n = 3). Большинство опухолей имели высокую степень злокачественности.
Размер опухоли определялся как наибольший размер опухоли, оцененный на основании МРТ, а при отсутствии этих исследований — по данным клинического осмотра. Края резекции классифицировались как: радикальное удаление опухоли, без микроскопически и макроскопически выявляемых признаков остаточной опухоли (R0); краевая резекция, присутствует микроскопически определяемая остаточная опухоль (R1); неполное удаление опухоли, присутствует макроскопически определяемая остаточная опухоль (R2).
Пациенты с СМТ* кисти | Пациенты с СМТ стопы | Всего | |
Количество пациентов, n | 12 | 38 | 50 |
Средний возраст (лет) | 47 | 56 | 57 |
Соотношение мужчины: женщины, n | 5:7 | 18:20 | 23:27 |
Гистологический подтип | |||
Синовиальная саркома | 3 | 15 | 18 |
Светлоклеточная саркома | 0 | 5 | 5 |
Саркома Юинга мягких тканей | 1 | 3 | 4 |
Веретеноклеточная саркома, недифференцированная | 2 | 1 | 3 |
Эпителиоидная саркома | 3 | 0 | 3 |
Липосаркома | 0 | 3 | 3 |
Недифференцированная саркома мягких тканей | 1 | 2 | 3 |
Лейомиосаркома | 0 | 2 | 2 |
Плеоморфная саркома, недифференцированная | 0 | 2 | 2 |
Другие | 2 | 5 | 7 |
Степень злокачественности | |||
Низкая (G1) | 2 | 3 | 6 |
Умеренная (G2) | 0 | 2 | 2 |
Высокая (G3) | 3 | 18 | 21 |
Средний размер опухоли (см) | |||
4,4 (от 1,06 до 12,0) | 6,8 (от 1,0 до 12,5) | 6,1 |
Таблица. 1. Основные характеристики пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы
Table. 1. Basic characteristics of patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot
Примечание: * СМТ — саркома мягких тканей.
Note: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS)
РЕЗУЛЬТАТЫ
В наше исследование вошло 50 случаев сарком, 12 (24 %) локализовались в области кисти, а 38 (76 %) — в области стопы. Среди всех пациентов было 23 (46 %) мужчины и 27 (54 %) женщин со средним возрастом 57 лет (от 25 до 93 лет) (рис. 1, 2).
Хирургическому лечению до поступления в наше учреждение подверглись 15 пациентов. Причем у 8 пациентов из 15 операции выполнялись в неспециализированных учреждениях, что значительно усложняет выполнение радикальных операций и ухудшает прогноз. Часть пациентов подвергалась повторному органосохраняющему удалению опухоли. Группа пациентов, перенесших ампутацию по поводу СМТ, разнородна и состоит из больных, которым сразу была выполнена ампутация, а также из тех, кому была выполнена ампутация после органосохраняющего хирургического лечения по разным причинам.
Небольшой части пациентов была проведена неоадъювантная химиотерапия (ХТ), нескольким выполнена предоперационная лучевая терапия (ЛТ). Двум пациентам с предоперационной ЛТ удалось сохранить нижнюю конечность.
В общей сложности 72 % пациентов перенесли калечащие операции разного объема, из них 80 % — это пациенты с СМТ области стопы. Край резекции после удаления опухоли с сохранением конечности в 85 % случаев был без микроскопически и макроскопически выявляемых признаков остаточной опухоли (R0).
Половине пациентов с СМТ кисти была проведена адъювантная ЛТ, адъювантная ХТ встречалась нечасто и была выполнена всего 12 % от общего числа пациентов обоих локализаций.
Относительно небольшому количеству пациентов (14 %) в связи с IV стадией процесса на момент поступления в нашу клинику проведена симптоматическая химиотерапия.
Обобщенные данные по вариантам проведенного лечения у пациентов с СМТ кисти и стопы представлены в таблице 2.
Большинству пациентов из нашей выборки было проведено только хирургическое лечение (16 человек), вторым по частоте вариантом было сочетание хирургического лечения и химиотерапии (15 человек). Распределение наших пациентов в зависимости от различного объема лечения представлено на рисунке 3.
![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2024/1/fwlChJZXvEPvE0fhOV8ApXqkO7IprarrH2UkJbgR.png\")
Рисунок 1. Распределение пациентов с саркомами кисти по возрасту согласно классификации ВОЗ (лет)
Figure 1. Age distribution of hand sarcoma patients according to the WHO classification (years)
![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2024/1/a2zdYd5ibXJU3ldfqnkf5FIZppYF25Ck5YCGgxT0.png\")
Рисунок 2. Распределение пациентов с саркомами стопы по возрасту согласно классификации ВОЗ (лет)
Figure 2. Age distribution of foot sarcoma patients according to the WHO classification (years)
Пациенты с СМТ* кисти | Пациенты с СМТ стопы | Всего | |
Неоадъювантная терапия | |||
Химиотерапия | 1 | 3 | 4 |
Лучевая терапия | 0 | 3 | 3 |
Вариант хирургического лечения | |||
Удаление опухоли с сохранением конечности | 3 | 11 | 14 |
Ампутация | 7 | 29 | 36 |
Край резекции после органосохраняющего хирургического лечения | |||
R0 | 3 | 9 | 12 |
R1 | 0 | 2 | 2 |
Адъювантная терапия | |||
Химиотерапия | 3 | 3 | 6 |
Лучевая терапия | 6 | 1 | 7 |
Симптоматическая химиотерапия | |||
2 | 5 | 7 |
Таблица 2. Количественный анализ вариантов лечения пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы
Table 2. Quantitative analysis of treatment options for patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot
Примечание: * СМТ — саркома мягких тканей.
Note: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS).
![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2024/1/hP5yg3UPD5dzbKU719iONal416leCZHDknRUSsz2.png\")
Рисунок 3. Распределение пациентов с СМТ* кисти и стопы в зависимости от объема лечения
Примечание: * СМТ — саркома мягких тканей; ** ХТ — химиотерапия; *** ЛТ — лучевая терапия.
Figure 3. Distribution of patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot depending on the volume of treatment
Note: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS); ** ХТ — chemotherapy (CT); *** ЛТ — radiation therapy (RT).
ОБСУЖДЕНИЕ
По результатам нашего исследования размеры опухоли на стопе были больше, чем на кисти, что объясняется анатомическими особенностями этих областей. Наиболее часто встречающимся гистологическим подтипом в обеих группах была синовиальная саркома, более трети опухолей имели высокую степень злокачественности (G3).
В самых крупных исследованиях B. J. F. Dean и соавт., A. Pradhan и соавт. половозрастные характеристики пациентов, а также преобладающие гистотипы СМТ схожи с нашими данными [3][8]. Однако в нашей выборке средний размер опухоли как на кисти, так и на стопе больше, что привело к большему числу калечащих операций. Это объясняется более низкой приверженностью лечению пациентов в РФ, а также рекомендациями по активному ведению пациентов с СМТ только в отношении опухолей более 5 см [18]. Поэтому при поступлении в первичную врачебную сеть пациентов с образованиями мягких тканей в области дистальных отделов конечностей менее 5 см необходимо организовывать активное динамическое наблюдение за ними и по возможности морфологически верифицировать эти образования.
Исходя из данных литературы и собственных наблюдений, в качестве рекомендации мы предлагаем индивидуально оценивать каждый случай в соответствии с жалобами, онкологическим анамнезом пациента, а при планировании оперативного вмешательства обсуждать таких пациентов на мультидисциплинарных консилиумах с обязательным участием реконструктивно-пластических хирургов.
Необходимы дальнейшие исследования с упором на анализ глубины поражения СМТ области кистей и стоп, поскольку это является важным фактором при планировании оперативного вмешательства. Также отдельного внимания заслуживает оценка функциональных результатов после органосохраняющего лечения, что в перспективе позволит улучшить качество жизни этой группы пациентов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение следует отметить, что в нашем исследовании впервые в РФ проведена оценка СМТ дистальных отделов конечностей как отдельной группы сарком, требующей особого внимания в связи с функционально важной локализацией, на которой они возникают. Их отличают относительно небольшие размеры по сравнению с СМТ проксимальных локализаций, а также прослеживается тенденция к определенным гистологическим подтипам как на кисти, так и на стопе.
В основном пациенты с СМТ дистальных локализаций — это взрослые трудоспособного возраста, с практически одинаковым соотношением мужчины: женщины.
Основным и самым часто применяемым методом лечения остается хирургический, необходимо более подробно оценить роль пред-, послеоперационной и, возможно, интраоперационной ЛТ.
Небольшая выборка пациентов и гетерогенность опухолей не позволяют проанализировать факторы риска.
Необходимо проведение исследований в отношении частоты местных рецидивов в зависимости от объема проведенного лечения, а также общей выживаемости для составления оптимального алгоритма лечения и наблюдения пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы.
"],"dc.fullHTML.ru":["ВВЕДЕНИЕ
Саркомы являются редкой группой мезенхимальных опухолей, и среди всех злокачественных новообразований составляют менее 1 % [1]. Саркомы мягких тканей кисти и стопы формируют значительно меньшую подгруппу и по данным литературы составляют от 7 до 20 % от числа всех сарком мягких тканей [2].
Среди сарком мягких тканей, локализующихся на конечностях, саркомы в области кистей и стоп являются редкими. Поэтому они могут представлять определенные трудности для онкологов, а их эпидемиологические характеристики могут отличаться от таковых в других локализациях [2].
Гистологический спектр сарком мягких тканей кисти и стопы вариабелен, но ограничен, как правило, преобладают редкие подтипы. В исследовании, посвященном СМТ кисти, преобладающими подтипами являлись эпителиоидная и светлоклеточная саркомы [3–5]. В исследованиях Murahashi и соавт., Ebeid и соавт., посвященных СМТ нижней конечности, в области стопы и лодыжки преобладающим морфологическим типом была синовиальная саркома [6][7]. В работе, посвященной сравнению СМТ дистальных локализаций с СМТ других локализаций, первые места по частоте встречаемости занимала синовиальная саркома, недифференцированная плеоморфная саркома и эпителиоидная саркома [2]. В одном из самых крупных исследований (63 пациента), посвященных СМТ как кисти, так и стопы, саркомы стопы встречались в 1,5 раза чаще; преобладающим гистотипом в области стопы являлась синовиальная саркома, а на кисти чаще всего встречалась эпителиоидная саркома [8]. Таким образом, самыми частыми подтипами, по данным литературы, были синовиальная, светлоклеточная и эпителиоидная саркомы [3][4][6][8–10].
По данным зарубежных исследований, клинико-патологические характеристики сарком мягких тканей кистей и стоп широко варьируют. Средний размер опухоли на кисти составлял 2,7 см (от 1,5 до 4,3 см), на стопе он был больше — 5 см (от 2,5 до 7 см) [8][11]. Степень дифференцировки опухолей по данным большинства работ была низкой (G3), она встречалась в 67–68 % случаев [3][8]. Однако в работе, посвященной синовиальным саркомам стопы, около половины опухолей имело промежуточную степень злокачественности [2].
Хирургическое вмешательство по-прежнему остается стандартным методом лечения сарком мягких тканей. Первичные местнораспространенные саркомы мягких тканей требуют удаления с морфологически отрицательным краем резекции [12][13]. В зависимости от характеристик первичной опухоли хирургическое лечение включает в себя один из вариантов: удаление опухоли с сохранением конечности, частичная ампутация или ампутация на уровне более проксимальных отделов с потерей дистального отдела конечности.
Учитывая сложность достижения широкого края резекции в ограниченном анатомическом пространстве, нередко выполняют ампутации. Процент пациентов, перенесших ампутации, является важным показателем, отражающим биологические особенности опухоли, приверженность пациентов лечению и качество медицинской помощи в целом. По данным большинства исследований, калечащие операции были произведены до 30 % пациентов с СМТ кисти и стопы [3][8]; в исследовании Smolle и соавт. ампутации достигали 36 % [14], в сравнительном исследовании Mattei и соавт. — 49 % [2].
Поскольку саркомы дистальных отделов конечностей изначально имеют небольшие размеры, неоадъювантная терапия по данным зарубежных исследований практически не применяется. Только у одного пациента с СМТ кисти применялась неоадъювантная химиотерапия [3], в другой работе 3 % пациентов получили предоперационную лучевую терапию, в 6 % случаев была проведена неоадъювантная химиотерапия [2].
Каждому пациенту рассматривается возможность проведения адъювантной терапии. Лучевая терапия может использоваться после органосохраняющего удаления опухоли, но редко применяется после ампутации. Обобщая данные, от 33 до 50 % пациентов получили послеоперационную лучевую терапию [2][3][8][15]. Химиотерапию обычно применяют при химиочувствительных опухолях, таких как синовиальные саркомы и рабдомиосаркомы [8]. В адъювантном режиме, по данным исследований, химиотерапия была проведена в 14–28 % случаев [2][8].
На первый взгляд, саркомы мягких тканей кисти и стопы могут показаться группой с наиболее благоприятным прогнозом по сравнению с другими саркомами мягких тканей: среди них чаще встречаются опухоли низкой степен злокачественности [16], их легче обнаружить, поскольку они более заметны в этой локализации, а широкое удаление опухоли или ампутация могут облегчить достижение отрицательных краев резекции [2]. Однако далеко не все проведенные исследования пришли к такому выводу: A. Pradhan и соавт., M. Houdek и соавт. считают, что саркомы мягких тканей с локализацией в области кисти агрессивны и имеют худший прогноз, чем опухоли такого же размера в других анатомических областях [3][17]. Вероятнее всего, это связано с тем, что хирурги стараются сохранить конечность, особенно кисть, поскольку ампутация кисти является инвалидизирующим фактором, значительно снижающим качество жизни пациента.
Редкость сарком мягких тканей, локализующихся в области кистей и стоп, затрудняет проведение проспективного исследования. Имеющиеся зарубежные статьи про саркомы дистальных локализаций ограничены небольшим размером выборки. В отечественной литературе мы не встретили ни одной работы по данной теме. Необходимо систематизировать и проанализировать все возможные клинические случаи сарком мягких тканей кисти и стопы и сделать выводы с учетом особенностей пациентов в РФ.
Целью нашего исследования является анализ основных характеристик пациентов с саркомами мягких тканей дистальных отделов конечностей, проходивших обследование и лечение в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ».
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В ходе ретроспективного одноцентрового исследования были проанализированы данные 50 пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы, проходивших обследование и лечение в период с 2004 по 2022 г. в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ». В ходе данного исследования также были изучены подходы к лечению этой группы пациентов.
Критерием включения пациентов в исследование являлся гистологически верифицированный диагноз саркомы мягких тканей с локализацией первичной опухоли дистальнее лучезапястного или голеностопного суставов. Пациенты, которые ранее были оперированы в других клиниках и обратились в наше учреждение, также были включены в исследование.
Следующие данные были собраны ретроспективно из историй болезни: возраст на момент начала лечения, пол, максимальный размер опухоли (см), гистологический тип и степень дифференцировки опухоли, основные анамнестические данные (неоадъювантное лечение, дата и объем операции, состояние краев резекции, вид адъювантного лечения).
Половозрастные характеристики пациентов и основные характеристики опухоли представлены в таблице 1.
Определение гистологического подтипа опухоли проводилось согласно международной классификации опухолей мягких тканей ВОЗ (2020). Самыми часто встречающимися гистологическими подтипами сарком в общей выборке являлись: синовиальная саркома, светлоклеточная саркома, саркома Юинга мягких тканей, недифференцированная веретеноклеточная саркома, эпителиоидная саркома, липосаркома и недифференцированная саркома мягких тканей. Самым частым гистологическим подтипом в области стопы являлась синовиальная саркома (n = 15), в области кисти — эпителиоидная саркома (n = 3). Большинство опухолей имели высокую степень злокачественности.
Размер опухоли определялся как наибольший размер опухоли, оцененный на основании МРТ, а при отсутствии этих исследований — по данным клинического осмотра. Края резекции классифицировались как: радикальное удаление опухоли, без микроскопически и макроскопически выявляемых признаков остаточной опухоли (R0); краевая резекция, присутствует микроскопически определяемая остаточная опухоль (R1); неполное удаление опухоли, присутствует макроскопически определяемая остаточная опухоль (R2).
Пациенты с СМТ* кисти | Пациенты с СМТ стопы | Всего | |
Количество пациентов, n | 12 | 38 | 50 |
Средний возраст (лет) | 47 | 56 | 57 |
Соотношение мужчины: женщины, n | 5:7 | 18:20 | 23:27 |
Гистологический подтип | |||
Синовиальная саркома | 3 | 15 | 18 |
Светлоклеточная саркома | 0 | 5 | 5 |
Саркома Юинга мягких тканей | 1 | 3 | 4 |
Веретеноклеточная саркома, недифференцированная | 2 | 1 | 3 |
Эпителиоидная саркома | 3 | 0 | 3 |
Липосаркома | 0 | 3 | 3 |
Недифференцированная саркома мягких тканей | 1 | 2 | 3 |
Лейомиосаркома | 0 | 2 | 2 |
Плеоморфная саркома, недифференцированная | 0 | 2 | 2 |
Другие | 2 | 5 | 7 |
Степень злокачественности | |||
Низкая (G1) | 2 | 3 | 6 |
Умеренная (G2) | 0 | 2 | 2 |
Высокая (G3) | 3 | 18 | 21 |
Средний размер опухоли (см) | |||
4,4 (от 1,06 до 12,0) | 6,8 (от 1,0 до 12,5) | 6,1 |
Таблица. 1. Основные характеристики пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы
Table. 1. Basic characteristics of patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot
Примечание: * СМТ — саркома мягких тканей.
Note: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS)
РЕЗУЛЬТАТЫ
В наше исследование вошло 50 случаев сарком, 12 (24 %) локализовались в области кисти, а 38 (76 %) — в области стопы. Среди всех пациентов было 23 (46 %) мужчины и 27 (54 %) женщин со средним возрастом 57 лет (от 25 до 93 лет) (рис. 1, 2).
Хирургическому лечению до поступления в наше учреждение подверглись 15 пациентов. Причем у 8 пациентов из 15 операции выполнялись в неспециализированных учреждениях, что значительно усложняет выполнение радикальных операций и ухудшает прогноз. Часть пациентов подвергалась повторному органосохраняющему удалению опухоли. Группа пациентов, перенесших ампутацию по поводу СМТ, разнородна и состоит из больных, которым сразу была выполнена ампутация, а также из тех, кому была выполнена ампутация после органосохраняющего хирургического лечения по разным причинам.
Небольшой части пациентов была проведена неоадъювантная химиотерапия (ХТ), нескольким выполнена предоперационная лучевая терапия (ЛТ). Двум пациентам с предоперационной ЛТ удалось сохранить нижнюю конечность.
В общей сложности 72 % пациентов перенесли калечащие операции разного объема, из них 80 % — это пациенты с СМТ области стопы. Край резекции после удаления опухоли с сохранением конечности в 85 % случаев был без микроскопически и макроскопически выявляемых признаков остаточной опухоли (R0).
Половине пациентов с СМТ кисти была проведена адъювантная ЛТ, адъювантная ХТ встречалась нечасто и была выполнена всего 12 % от общего числа пациентов обоих локализаций.
Относительно небольшому количеству пациентов (14 %) в связи с IV стадией процесса на момент поступления в нашу клинику проведена симптоматическая химиотерапия.
Обобщенные данные по вариантам проведенного лечения у пациентов с СМТ кисти и стопы представлены в таблице 2.
Большинству пациентов из нашей выборки было проведено только хирургическое лечение (16 человек), вторым по частоте вариантом было сочетание хирургического лечения и химиотерапии (15 человек). Распределение наших пациентов в зависимости от различного объема лечения представлено на рисунке 3.
Рисунок 1. Распределение пациентов с саркомами кисти по возрасту согласно классификации ВОЗ (лет)
Figure 1. Age distribution of hand sarcoma patients according to the WHO classification (years)
Рисунок 2. Распределение пациентов с саркомами стопы по возрасту согласно классификации ВОЗ (лет)
Figure 2. Age distribution of foot sarcoma patients according to the WHO classification (years)
Пациенты с СМТ* кисти | Пациенты с СМТ стопы | Всего | |
Неоадъювантная терапия | |||
Химиотерапия | 1 | 3 | 4 |
Лучевая терапия | 0 | 3 | 3 |
Вариант хирургического лечения | |||
Удаление опухоли с сохранением конечности | 3 | 11 | 14 |
Ампутация | 7 | 29 | 36 |
Край резекции после органосохраняющего хирургического лечения | |||
R0 | 3 | 9 | 12 |
R1 | 0 | 2 | 2 |
Адъювантная терапия | |||
Химиотерапия | 3 | 3 | 6 |
Лучевая терапия | 6 | 1 | 7 |
Симптоматическая химиотерапия | |||
2 | 5 | 7 |
Таблица 2. Количественный анализ вариантов лечения пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы
Table 2. Quantitative analysis of treatment options for patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot
Примечание: * СМТ — саркома мягких тканей.
Note: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS).
Рисунок 3. Распределение пациентов с СМТ* кисти и стопы в зависимости от объема лечения
Примечание: * СМТ — саркома мягких тканей; ** ХТ — химиотерапия; *** ЛТ — лучевая терапия.
Figure 3. Distribution of patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot depending on the volume of treatment
Note: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS); ** ХТ — chemotherapy (CT); *** ЛТ — radiation therapy (RT).
ОБСУЖДЕНИЕ
По результатам нашего исследования размеры опухоли на стопе были больше, чем на кисти, что объясняется анатомическими особенностями этих областей. Наиболее часто встречающимся гистологическим подтипом в обеих группах была синовиальная саркома, более трети опухолей имели высокую степень злокачественности (G3).
В самых крупных исследованиях B. J. F. Dean и соавт., A. Pradhan и соавт. половозрастные характеристики пациентов, а также преобладающие гистотипы СМТ схожи с нашими данными [3][8]. Однако в нашей выборке средний размер опухоли как на кисти, так и на стопе больше, что привело к большему числу калечащих операций. Это объясняется более низкой приверженностью лечению пациентов в РФ, а также рекомендациями по активному ведению пациентов с СМТ только в отношении опухолей более 5 см [18]. Поэтому при поступлении в первичную врачебную сеть пациентов с образованиями мягких тканей в области дистальных отделов конечностей менее 5 см необходимо организовывать активное динамическое наблюдение за ними и по возможности морфологически верифицировать эти образования.
Исходя из данных литературы и собственных наблюдений, в качестве рекомендации мы предлагаем индивидуально оценивать каждый случай в соответствии с жалобами, онкологическим анамнезом пациента, а при планировании оперативного вмешательства обсуждать таких пациентов на мультидисциплинарных консилиумах с обязательным участием реконструктивно-пластических хирургов.
Необходимы дальнейшие исследования с упором на анализ глубины поражения СМТ области кистей и стоп, поскольку это является важным фактором при планировании оперативного вмешательства. Также отдельного внимания заслуживает оценка функциональных результатов после органосохраняющего лечения, что в перспективе позволит улучшить качество жизни этой группы пациентов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение следует отметить, что в нашем исследовании впервые в РФ проведена оценка СМТ дистальных отделов конечностей как отдельной группы сарком, требующей особого внимания в связи с функционально важной локализацией, на которой они возникают. Их отличают относительно небольшие размеры по сравнению с СМТ проксимальных локализаций, а также прослеживается тенденция к определенным гистологическим подтипам как на кисти, так и на стопе.
В основном пациенты с СМТ дистальных локализаций — это взрослые трудоспособного возраста, с практически одинаковым соотношением мужчины: женщины.
Основным и самым часто применяемым методом лечения остается хирургический, необходимо более подробно оценить роль пред-, послеоперационной и, возможно, интраоперационной ЛТ.
Небольшая выборка пациентов и гетерогенность опухолей не позволяют проанализировать факторы риска.
Необходимо проведение исследований в отношении частоты местных рецидивов в зависимости от объема проведенного лечения, а также общей выживаемости для составления оптимального алгоритма лечения и наблюдения пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы.
"],"dc.fullRISC":["Саркомы являются редкой группой мезенхимальных опухолей, и среди всех злокачественных новообразований составляют менее 1 % [1]. Саркомы мягких тканей кисти и стопы формируют значительно меньшую подгруппу и по данным литературы составляют от 7 до 20 % от числа всех сарком мягких тканей [2]. Среди сарком мягких тканей, локализующихся на конечностях, саркомы в области кистей и стоп являются редкими. Поэтому они могут представлять определенные трудности для онкологов, а их эпидемиологические характеристики могут отличаться от таковых в других локализациях [2].\nГистологический спектр сарком мягких тканей кисти и стопы вариабелен, но ограничен, как правило, преобладают редкие подтипы. В исследовании, посвященном СМТ кисти, преобладающими подтипами являлись эпителиоидная и светлоклеточная саркомы [3–5]. В исследованиях Murahashi и соавт., Ebeid и соавт., посвященных СМТ нижней конечности, в области стопы и лодыжки преобладающим морфологическим типом была синовиальная саркома [6, 7]. В работе, посвященной сравнению СМТ дистальных локализаций с СМТ других локализаций, первые места по частоте встречаемости занимала синовиальная саркома, недифференцированная плеоморфная саркома и эпителиоидная саркома [2]. В одном из самых крупных исследований (63 пациента), посвященных СМТ как кисти, так и стопы, саркомы стопы встречались в 1,5 раза чаще; преобладающим гистотипом в области стопы являлась синовиальная саркома, а на кисти чаще всего встречалась эпителиоидная саркома [8]. Таким образом, самыми частыми подтипами, по данным литературы, были синовиальная, светлоклеточная и эпителиоидная саркомы \n[3, 4, 6, 8–10].\nПо данным зарубежных исследований, клинико-патологические характеристики сарком мягких тканей кистей и стоп широко варьируют. Средний размер опухоли на кисти составлял 2,7 см (от 1,5 до 4,3 см), на стопе он был больше — 5 см (от 2,5 до 7 см) [8, 11]. Степень дифференцировки опухолей по данным большинства работ была низкой (G3), она встречалась в 67–68 % случаев [3, 8]. Однако в работе, посвященной синовиальным саркомам стопы, около половины опухолей имело промежуточную степень злокачественности [2].\nХирургическое вмешательство по-прежнему остается стандартным методом лечения сарком мягких тканей. Первичные местнораспространенные саркомы мягких тканей требуют удаления с морфологически отрицательным краем резекции [12, 13]. В зависимости от характеристик первичной опухоли хирургическое лечение включает в себя один из вариантов: удаление опухоли с сохранением конечности, частичная ампутация или ампутация на уровне более проксимальных отделов с потерей дистального отдела конечности. Учитывая сложность достижения широкого края резекции в ограниченном анатомическом пространстве, нередко выполняют ампутации. Процент пациентов, перенесших ампутации, является важным показателем, отражающим биологические особенности опухоли, приверженность пациентов лечению и качество медицинской помощи в целом. По данным большинства исследований, калечащие операции были произведены до 30 % пациентов с СМТ кисти и стопы [3, 8]; в исследовании Smolle и соавт. ампутации достигали 36 % [14], в сравнительном исследовании Mattei и соавт. — 49 % [2].\nПоскольку саркомы дистальных отделов конечностей изначально имеют небольшие размеры, неоадъювантная терапия по данным зарубежных исследований практически не применяется. Только у одного пациента с СМТ кисти применялась неоадъювантная химиотерапия [3], в другой работе 3 % пациентов получили предоперационную лучевую терапию, в 6 % случаев была проведена неоадъювантная химиотерапия [2]. Каждому пациенту рассматривается возможность проведения адъювантной терапии. Лучевая терапия может использоваться после органосохраняющего удаления опухоли, но редко применяется после ампутации. Обобщая данные, от 33 до 50 % пациентов получили послеоперационную лучевую терапию [2, 3, 8, 15]. Химиотерапию обычно применяют при химиочувствительных опухолях, таких как синовиальные саркомы и рабдомиосаркомы [8]. В адъювантном режиме, по данным исследований, химиотерапия была проведена в 14–28 % случаев [2, 8].\nНа первый взгляд, саркомы мягких тканей кисти и стопы могут показаться группой с наиболее благоприятным прогнозом по сравнению с другими саркомами мягких тканей: среди них чаще встречаются опухоли низкой степен злокачественности [16], их легче обнаружить, поскольку они более заметны в этой локализации, а широкое удаление опухоли или ампутация могут облегчить достижение отрицательных краев резекции [2]. Однако далеко не все проведенные исследования пришли к такому выводу: A. Pradhan и соавт., M. Houdek и соавт. считают, что саркомы мягких тканей с локализацией в области кисти агрессивны и имеют худший прогноз, чем опухоли такого же размера в других анатомических областях [3, 17]. Вероятнее всего, это связано с тем, что хирурги стараются сохранить конечность, особенно кисть, поскольку ампутация кисти является инвалидизирующим фактором, значительно снижающим качество жизни пациента.\nРедкость сарком мягких тканей, локализующихся в области кистей и стоп, затрудняет проведение проспективного исследования. Имеющиеся зарубежные статьи про саркомы дистальных локализаций ограничены небольшим размером выборки. В отечественной литературе мы не встретили ни одной работы по данной теме. Необходимо систематизировать и проанализировать все возможные клинические случаи сарком мягких тканей кисти и стопы и сделать выводы с учетом особенностей пациентов в РФ.\nЦелью нашего исследования является анализ основных характеристик пациентов с саркомами мягких тканей дистальных отделов конечностей, проходивших обследование и лечение в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ».\nМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ\nВ ходе ретроспективного одноцентрового исследования были проанализированы данные 50 пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы, проходивших обследование и лечение в период с 2004 по 2022 г. в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ». В ходе данного исследования также были изучены подходы к лечению этой группы пациентов.\nКритерием включения пациентов в исследование являлся гистологически верифицированный диагноз саркомы мягких тканей с локализацией первичной опухоли дистальнее лучезапястного или голеностопного суставов. Пациенты, которые ранее были оперированы в других клиниках и обратились в наше учреждение, также были включены в исследование.\nСледующие данные были собраны ретроспективно из историй болезни: возраст на момент начала лечения, пол, максимальный размер опухоли (см), гистологический тип и степень дифференцировки опухоли, основные анамнестические данные (неоадъювантное лечение, дата и объем операции, состояние краев резекции, вид адъювантного лечения).\nПоловозрастные характеристики пациентов и основные характеристики опухоли представлены в таблице 1. Определение гистологического подтипа опухоли проводилось согласно международной классификации опухолей мягких тканей ВОЗ (2020). Самыми часто встречающимися гистологическими подтипами сарком в общей выборке являлись: синовиальная саркома, светлоклеточная саркома, саркома Юинга мягких тканей, недифференцированная веретеноклеточная саркома, эпителиоидная саркома, липосаркома и недифференцированная саркома мягких тканей. Самым частым гистологическим подтипом в области стопы являлась синовиальная саркома (n = 15), в области кисти — эпителиоидная саркома (n = 3). Большинство опухолей имели высокую степень злокачественности. Размер опухоли определялся как наибольший размер опухоли, оцененный на основании МРТ, а при отсутствии этих исследований — по данным клинического осмотра. Края резекции классифицировались как: радикальное удаление опухоли, без микроскопически и макроскопически выявляемых признаков остаточной опухоли (R0); краевая резекция, присутствует микроскопически определяемая остаточная опухоль (R1); неполное удаление опухоли, присутствует макроскопически определяемая остаточная опухоль (R2).\nРЕЗУЛЬТАТЫ\nВ наше исследование вошло 50 случаев сарком, 12 (24 %) локализовались в области кисти, а 38 (76 %) — в области стопы. Среди всех пациентов было 23 (46 %) мужчины и 27 (54 %) женщин со средним возрастом 57 лет (от 25 до 93 лет) (рис. 1, 2).носохраняющему удалению опухоли. Группа пациентов, перенесших ампутацию по поводу СМТ, разнородна и состоит из больных, которым сразу была выполнена ампутация, а также из тех, кому была выполнена ампутация после органосохраняющего хирургического лечения по разным причинам.\nНебольшой части пациентов была проведена неоадъювантная химиотерапия (ХТ), нескольким выполнена предоперационная Половине пациентов с СМТ кисти была проведена адъювантная ЛТ, адъювантная ХТ встречалась нечасто и была выполнена всего 12 % от общего числа пациентов обоих локализаций.\nОтносительно небольшому количеству пациентов (14 %) в связи с IV стадией процесса на момент поступления в нашу клинику проведена симптоматическая химиотерапия.\nОбобщенные данные по вариантам проведенного лечения у пациентов с СМТ кисти и стопы представлены в таблице 2.\nБольшинству пациентов из нашей выборки было проведено только хирургическое лечение (16 человек), вторым по частоте вариантом было сочетание хирургического лечения и химиотерапии (15 человек). Распределение наших пациентов в зависимости от различного объема лечения представлено на рисунке 3.\n \nРисунок 3. Распределение пациентов с СМТ* кисти и стопы в зависимости от объема лечения\nПримечание: * СМТ — саркома мягких тканей; ** ХТ — химиотерапия; *** ЛТ — лучевая терапия.\nFigure 3. Distribution of patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot depending on the volume of treatment\nNote: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS); ** ХТ — chemotherapy (CT); *** ЛТ — radiation therapy (RT).\nОБСУЖДЕНИЕ\nПо результатам нашего исследования размеры опухоли на стопе были больше, чем на кисти, что объясняется анатомическими особенностями этих областей. Наиболее часто встречающимся гистологическим подтипом в обеих группах была синовиальная саркома, более трети опухолей имели высокую степень злокачественности (G3).\nВ самых крупных исследованиях B. J. F. Dean и соавт., A. Pradhan и соавт. половозрастные характеристики пациентов, а также преобладающие гистотипы СМТ схожи с нашими данными [3, 8]. Однако в нашей выборке средний размер опухоли как на кисти, так и на стопе больше, что привело к большему числу калечащих операций. Это объясняется более низкой приверженностью лечению пациентов в РФ, а также рекомендациями по активному ведению пациентов с СМТ только в отношении опухолей более 5 см [18]. Поэтому при поступлении в первичную врачебную сеть пациентов с образованиями мягких тканей в области дистальных отделов конечностей менее 5 см необходимо организовывать активное динамическое наблюдение за ними и по возможности морфологически верифицировать эти образования.\nИсходя из данных литературы и собственных наблюдений, в качестве рекомендации мы предлагаем индивидуально оценивать каждый случай в соответствии с жалобами, онкологическим анамнезом пациента, а при планировании оперативного вмешательства обсуждать таких пациентов на мультидисциплинарных консилиумах с обязательным участием реконструктивно-пластических хирургов.\nНеобходимы дальнейшие исследования с упором на анализ глубины поражения СМТ области кистей и стоп, поскольку это является важным фактором при планировании оперативного вмешательства. Также отдельного внимания заслуживает оценка функциональных результатов после органосохраняющего лечения, что в перспективе позволит улучшить качество жизни этой группы пациентов.\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\nВ заключение следует отметить, что в нашем исследовании впервые в РФ проведена оценка СМТ дистальных отделов конечностей как отдельной группы сарком, требующей особого внимания в связи с функционально важной локализацией, на которой они возникают. Их отличают относительно небольшие размеры по сравнению с СМТ проксимальных локализаций, а также прослеживается тенденция к определенным гистологическим подтипам как на кисти, так и на стопе. В основном пациенты с СМТ дистальных локализаций — это взрослые трудоспособного возраста, с практически одинаковым соотношением мужчины: женщины.\nОсновным и самым часто применяемым методом лечения остается хирургический, необходимо более подробно оценить роль пред-, послеоперационной и, возможно, интраоперационной ЛТ.\nНебольшая выборка пациентов и гетерогенность опухолей не позволяют проанализировать факторы риска. Необходимо проведение исследований в отношении частоты местных рецидивов в зависимости от объема проведенного лечения, а также общей выживаемости для составления оптимального алгоритма лечения и наблюдения пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы."],"dc.fullRISC.ru":["Саркомы являются редкой группой мезенхимальных опухолей, и среди всех злокачественных новообразований составляют менее 1 % [1]. Саркомы мягких тканей кисти и стопы формируют значительно меньшую подгруппу и по данным литературы составляют от 7 до 20 % от числа всех сарком мягких тканей [2]. Среди сарком мягких тканей, локализующихся на конечностях, саркомы в области кистей и стоп являются редкими. Поэтому они могут представлять определенные трудности для онкологов, а их эпидемиологические характеристики могут отличаться от таковых в других локализациях [2].\nГистологический спектр сарком мягких тканей кисти и стопы вариабелен, но ограничен, как правило, преобладают редкие подтипы. В исследовании, посвященном СМТ кисти, преобладающими подтипами являлись эпителиоидная и светлоклеточная саркомы [3–5]. В исследованиях Murahashi и соавт., Ebeid и соавт., посвященных СМТ нижней конечности, в области стопы и лодыжки преобладающим морфологическим типом была синовиальная саркома [6, 7]. В работе, посвященной сравнению СМТ дистальных локализаций с СМТ других локализаций, первые места по частоте встречаемости занимала синовиальная саркома, недифференцированная плеоморфная саркома и эпителиоидная саркома [2]. В одном из самых крупных исследований (63 пациента), посвященных СМТ как кисти, так и стопы, саркомы стопы встречались в 1,5 раза чаще; преобладающим гистотипом в области стопы являлась синовиальная саркома, а на кисти чаще всего встречалась эпителиоидная саркома [8]. Таким образом, самыми частыми подтипами, по данным литературы, были синовиальная, светлоклеточная и эпителиоидная саркомы \n[3, 4, 6, 8–10].\nПо данным зарубежных исследований, клинико-патологические характеристики сарком мягких тканей кистей и стоп широко варьируют. Средний размер опухоли на кисти составлял 2,7 см (от 1,5 до 4,3 см), на стопе он был больше — 5 см (от 2,5 до 7 см) [8, 11]. Степень дифференцировки опухолей по данным большинства работ была низкой (G3), она встречалась в 67–68 % случаев [3, 8]. Однако в работе, посвященной синовиальным саркомам стопы, около половины опухолей имело промежуточную степень злокачественности [2].\nХирургическое вмешательство по-прежнему остается стандартным методом лечения сарком мягких тканей. Первичные местнораспространенные саркомы мягких тканей требуют удаления с морфологически отрицательным краем резекции [12, 13]. В зависимости от характеристик первичной опухоли хирургическое лечение включает в себя один из вариантов: удаление опухоли с сохранением конечности, частичная ампутация или ампутация на уровне более проксимальных отделов с потерей дистального отдела конечности. Учитывая сложность достижения широкого края резекции в ограниченном анатомическом пространстве, нередко выполняют ампутации. Процент пациентов, перенесших ампутации, является важным показателем, отражающим биологические особенности опухоли, приверженность пациентов лечению и качество медицинской помощи в целом. По данным большинства исследований, калечащие операции были произведены до 30 % пациентов с СМТ кисти и стопы [3, 8]; в исследовании Smolle и соавт. ампутации достигали 36 % [14], в сравнительном исследовании Mattei и соавт. — 49 % [2].\nПоскольку саркомы дистальных отделов конечностей изначально имеют небольшие размеры, неоадъювантная терапия по данным зарубежных исследований практически не применяется. Только у одного пациента с СМТ кисти применялась неоадъювантная химиотерапия [3], в другой работе 3 % пациентов получили предоперационную лучевую терапию, в 6 % случаев была проведена неоадъювантная химиотерапия [2]. Каждому пациенту рассматривается возможность проведения адъювантной терапии. Лучевая терапия может использоваться после органосохраняющего удаления опухоли, но редко применяется после ампутации. Обобщая данные, от 33 до 50 % пациентов получили послеоперационную лучевую терапию [2, 3, 8, 15]. Химиотерапию обычно применяют при химиочувствительных опухолях, таких как синовиальные саркомы и рабдомиосаркомы [8]. В адъювантном режиме, по данным исследований, химиотерапия была проведена в 14–28 % случаев [2, 8].\nНа первый взгляд, саркомы мягких тканей кисти и стопы могут показаться группой с наиболее благоприятным прогнозом по сравнению с другими саркомами мягких тканей: среди них чаще встречаются опухоли низкой степен злокачественности [16], их легче обнаружить, поскольку они более заметны в этой локализации, а широкое удаление опухоли или ампутация могут облегчить достижение отрицательных краев резекции [2]. Однако далеко не все проведенные исследования пришли к такому выводу: A. Pradhan и соавт., M. Houdek и соавт. считают, что саркомы мягких тканей с локализацией в области кисти агрессивны и имеют худший прогноз, чем опухоли такого же размера в других анатомических областях [3, 17]. Вероятнее всего, это связано с тем, что хирурги стараются сохранить конечность, особенно кисть, поскольку ампутация кисти является инвалидизирующим фактором, значительно снижающим качество жизни пациента.\nРедкость сарком мягких тканей, локализующихся в области кистей и стоп, затрудняет проведение проспективного исследования. Имеющиеся зарубежные статьи про саркомы дистальных локализаций ограничены небольшим размером выборки. В отечественной литературе мы не встретили ни одной работы по данной теме. Необходимо систематизировать и проанализировать все возможные клинические случаи сарком мягких тканей кисти и стопы и сделать выводы с учетом особенностей пациентов в РФ.\nЦелью нашего исследования является анализ основных характеристик пациентов с саркомами мягких тканей дистальных отделов конечностей, проходивших обследование и лечение в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ».\nМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ\nВ ходе ретроспективного одноцентрового исследования были проанализированы данные 50 пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы, проходивших обследование и лечение в период с 2004 по 2022 г. в ГБУЗ «МГОБ № 62 ДЗМ». В ходе данного исследования также были изучены подходы к лечению этой группы пациентов.\nКритерием включения пациентов в исследование являлся гистологически верифицированный диагноз саркомы мягких тканей с локализацией первичной опухоли дистальнее лучезапястного или голеностопного суставов. Пациенты, которые ранее были оперированы в других клиниках и обратились в наше учреждение, также были включены в исследование.\nСледующие данные были собраны ретроспективно из историй болезни: возраст на момент начала лечения, пол, максимальный размер опухоли (см), гистологический тип и степень дифференцировки опухоли, основные анамнестические данные (неоадъювантное лечение, дата и объем операции, состояние краев резекции, вид адъювантного лечения).\nПоловозрастные характеристики пациентов и основные характеристики опухоли представлены в таблице 1. Определение гистологического подтипа опухоли проводилось согласно международной классификации опухолей мягких тканей ВОЗ (2020). Самыми часто встречающимися гистологическими подтипами сарком в общей выборке являлись: синовиальная саркома, светлоклеточная саркома, саркома Юинга мягких тканей, недифференцированная веретеноклеточная саркома, эпителиоидная саркома, липосаркома и недифференцированная саркома мягких тканей. Самым частым гистологическим подтипом в области стопы являлась синовиальная саркома (n = 15), в области кисти — эпителиоидная саркома (n = 3). Большинство опухолей имели высокую степень злокачественности. Размер опухоли определялся как наибольший размер опухоли, оцененный на основании МРТ, а при отсутствии этих исследований — по данным клинического осмотра. Края резекции классифицировались как: радикальное удаление опухоли, без микроскопически и макроскопически выявляемых признаков остаточной опухоли (R0); краевая резекция, присутствует микроскопически определяемая остаточная опухоль (R1); неполное удаление опухоли, присутствует макроскопически определяемая остаточная опухоль (R2).\nРЕЗУЛЬТАТЫ\nВ наше исследование вошло 50 случаев сарком, 12 (24 %) локализовались в области кисти, а 38 (76 %) — в области стопы. Среди всех пациентов было 23 (46 %) мужчины и 27 (54 %) женщин со средним возрастом 57 лет (от 25 до 93 лет) (рис. 1, 2).носохраняющему удалению опухоли. Группа пациентов, перенесших ампутацию по поводу СМТ, разнородна и состоит из больных, которым сразу была выполнена ампутация, а также из тех, кому была выполнена ампутация после органосохраняющего хирургического лечения по разным причинам.\nНебольшой части пациентов была проведена неоадъювантная химиотерапия (ХТ), нескольким выполнена предоперационная Половине пациентов с СМТ кисти была проведена адъювантная ЛТ, адъювантная ХТ встречалась нечасто и была выполнена всего 12 % от общего числа пациентов обоих локализаций.\nОтносительно небольшому количеству пациентов (14 %) в связи с IV стадией процесса на момент поступления в нашу клинику проведена симптоматическая химиотерапия.\nОбобщенные данные по вариантам проведенного лечения у пациентов с СМТ кисти и стопы представлены в таблице 2.\nБольшинству пациентов из нашей выборки было проведено только хирургическое лечение (16 человек), вторым по частоте вариантом было сочетание хирургического лечения и химиотерапии (15 человек). Распределение наших пациентов в зависимости от различного объема лечения представлено на рисунке 3.\n \nРисунок 3. Распределение пациентов с СМТ* кисти и стопы в зависимости от объема лечения\nПримечание: * СМТ — саркома мягких тканей; ** ХТ — химиотерапия; *** ЛТ — лучевая терапия.\nFigure 3. Distribution of patients with soft tissue sarcomas of the hand and foot depending on the volume of treatment\nNote: * СМТ — soft tissue sarcoma (STS); ** ХТ — chemotherapy (CT); *** ЛТ — radiation therapy (RT).\nОБСУЖДЕНИЕ\nПо результатам нашего исследования размеры опухоли на стопе были больше, чем на кисти, что объясняется анатомическими особенностями этих областей. Наиболее часто встречающимся гистологическим подтипом в обеих группах была синовиальная саркома, более трети опухолей имели высокую степень злокачественности (G3).\nВ самых крупных исследованиях B. J. F. Dean и соавт., A. Pradhan и соавт. половозрастные характеристики пациентов, а также преобладающие гистотипы СМТ схожи с нашими данными [3, 8]. Однако в нашей выборке средний размер опухоли как на кисти, так и на стопе больше, что привело к большему числу калечащих операций. Это объясняется более низкой приверженностью лечению пациентов в РФ, а также рекомендациями по активному ведению пациентов с СМТ только в отношении опухолей более 5 см [18]. Поэтому при поступлении в первичную врачебную сеть пациентов с образованиями мягких тканей в области дистальных отделов конечностей менее 5 см необходимо организовывать активное динамическое наблюдение за ними и по возможности морфологически верифицировать эти образования.\nИсходя из данных литературы и собственных наблюдений, в качестве рекомендации мы предлагаем индивидуально оценивать каждый случай в соответствии с жалобами, онкологическим анамнезом пациента, а при планировании оперативного вмешательства обсуждать таких пациентов на мультидисциплинарных консилиумах с обязательным участием реконструктивно-пластических хирургов.\nНеобходимы дальнейшие исследования с упором на анализ глубины поражения СМТ области кистей и стоп, поскольку это является важным фактором при планировании оперативного вмешательства. Также отдельного внимания заслуживает оценка функциональных результатов после органосохраняющего лечения, что в перспективе позволит улучшить качество жизни этой группы пациентов.\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\nВ заключение следует отметить, что в нашем исследовании впервые в РФ проведена оценка СМТ дистальных отделов конечностей как отдельной группы сарком, требующей особого внимания в связи с функционально важной локализацией, на которой они возникают. Их отличают относительно небольшие размеры по сравнению с СМТ проксимальных локализаций, а также прослеживается тенденция к определенным гистологическим подтипам как на кисти, так и на стопе. В основном пациенты с СМТ дистальных локализаций — это взрослые трудоспособного возраста, с практически одинаковым соотношением мужчины: женщины.\nОсновным и самым часто применяемым методом лечения остается хирургический, необходимо более подробно оценить роль пред-, послеоперационной и, возможно, интраоперационной ЛТ.\nНебольшая выборка пациентов и гетерогенность опухолей не позволяют проанализировать факторы риска. Необходимо проведение исследований в отношении частоты местных рецидивов в зависимости от объема проведенного лечения, а также общей выживаемости для составления оптимального алгоритма лечения и наблюдения пациентов с саркомами мягких тканей кисти и стопы."],"dc.height":["335"],"dc.height.ru":["335"],"dc.originalFileName":["4.png"],"dc.originalFileName.ru":["4.png"],"dc.subject.ru":["саркома мягких тканей","кисть","стопа","дистальный отдел конечностей","хирургическая ампутация","край иссечения","химиотерапия","лучевая терапия"],"dc.title.ru":["Характеристика сарком мягких тканей кисти и стопы: опыт одного учреждения"],"dc.width":["451"],"dc.width.ru":["451"],"dc.issue.volume":["14"],"dc.issue.number":["1"],"dc.pages":["29-35"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.section":["ORIGINAL STUDIES","ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"],"dc.section.en":["ORIGINAL STUDIES"],"dc.section.ru":["ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"author":["Е. И. Грибкова","E. I. Gribkova","Э. Р. Мусаев","E. R. Musaev"],"author_keyword":["Е. И. Грибкова","E. I. Gribkova","Э. Р. Мусаев","E. R. Musaev"],"author_ac":["е. и. грибкова\n|||\nЕ. И. Грибкова","e. i. gribkova\n|||\nE. I. Gribkova","э. р. мусаев\n|||\nЭ. Р. Мусаев","e. r. musaev\n|||\nE. R. Musaev"],"author_filter":["е. и. грибкова\n|||\nЕ. И. Грибкова","e. i. gribkova\n|||\nE. I. Gribkova","э. р. мусаев\n|||\nЭ. Р. Мусаев","e. r. musaev\n|||\nE. R. Musaev"],"dc.author.name":["Е. И. Грибкова","E. I. Gribkova","Э. Р. Мусаев","E. R. Musaev"],"dc.author.name.ru":["Е. И. Грибкова","Э. Р. Мусаев"],"dc.author.affiliation":["Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)","Sechenov First Moscow State Medical University","Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет); Московская городская онкологическая больница № 62 Департамента здравоохранения города Москвы","Sechenov First Moscow State Medical University; Moscow Oncology Hospital No. 62, Moscow Healthcare Department"],"dc.author.affiliation.ru":["Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)","Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет); Московская городская онкологическая больница № 62 Департамента здравоохранения города Москвы"],"dc.author.full":["Е. И. Грибкова | Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)","E. I. Gribkova | Sechenov First Moscow State Medical University","Э. Р. Мусаев | Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет); Московская городская онкологическая больница № 62 Департамента здравоохранения города Москвы","E. R. Musaev | Sechenov First Moscow State Medical University; Moscow Oncology Hospital No. 62, Moscow Healthcare Department"],"dc.author.full.ru":["Е. И. Грибкова | Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)","Э. Р. Мусаев | Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет); Московская городская онкологическая больница № 62 Департамента здравоохранения города Москвы"],"dc.author.name.en":["E. I. Gribkova","E. R. Musaev"],"dc.author.affiliation.en":["Sechenov First Moscow State Medical University","Sechenov First Moscow State Medical University; Moscow Oncology Hospital No. 62, Moscow Healthcare Department"],"dc.author.full.en":["E. I. Gribkova | Sechenov First Moscow State Medical University","E. R. Musaev | Sechenov First Moscow State Medical University; Moscow Oncology Hospital No. 62, Moscow Healthcare Department"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-4965-5799\", \"affiliation\": \"\\u041f\\u0435\\u0440\\u0432\\u044b\\u0439 \\u041c\\u043e\\u0441\\u043a\\u043e\\u0432\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442 \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0418.\\u041c. \\u0421\\u0435\\u0447\\u0435\\u043d\\u043e\\u0432\\u0430 (\\u0421\\u0435\\u0447\\u0435\\u043d\\u043e\\u0432\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0423\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442)\", \"full_name\": \"\\u0415. \\u0418. \\u0413\\u0440\\u0438\\u0431\\u043a\\u043e\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-4965-5799\", \"affiliation\": \"Sechenov First Moscow State Medical University\", \"full_name\": \"E. I. Gribkova\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-1241-3019\", \"affiliation\": \"\\u041f\\u0435\\u0440\\u0432\\u044b\\u0439 \\u041c\\u043e\\u0441\\u043a\\u043e\\u0432\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442 \\u0438\\u043c\\u0435\\u043d\\u0438 \\u0418.\\u041c. \\u0421\\u0435\\u0447\\u0435\\u043d\\u043e\\u0432\\u0430 (\\u0421\\u0435\\u0447\\u0435\\u043d\\u043e\\u0432\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0423\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442); \\u041c\\u043e\\u0441\\u043a\\u043e\\u0432\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0433\\u043e\\u0440\\u043e\\u0434\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u043e\\u043d\\u043a\\u043e\\u043b\\u043e\\u0433\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0431\\u043e\\u043b\\u044c\\u043d\\u0438\\u0446\\u0430 \\u2116 62 \\u0414\\u0435\\u043f\\u0430\\u0440\\u0442\\u0430\\u043c\\u0435\\u043d\\u0442\\u0430 \\u0437\\u0434\\u0440\\u0430\\u0432\\u043e\\u043e\\u0445\\u0440\\u0430\\u043d\\u0435\\u043d\\u0438\\u044f \\u0433\\u043e\\u0440\\u043e\\u0434\\u0430 \\u041c\\u043e\\u0441\\u043a\\u0432\\u044b\", \"full_name\": \"\\u042d. \\u0420. \\u041c\\u0443\\u0441\\u0430\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-1241-3019\", \"affiliation\": \"Sechenov First Moscow State Medical University; Moscow Oncology Hospital No. 62, Moscow Healthcare Department\", \"full_name\": \"E. R. Musaev\"}}]}"],"dateIssued":["2024-04-18"],"dateIssued_keyword":["2024-04-18","2024"],"dateIssued_ac":["2024-04-18\n|||\n2024-04-18","2024"],"dateIssued.year":[2024],"dateIssued.year_sort":"2024","dc.date.published":["2024-04-18"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/913"],"dc.citation":["Каприн А.Д., Старинский В.В., Шахзадова А.О. (ред.) Злокачественные новообразования в России в 2020 году (заболеваемость и смертность). М.: МНИОИ им. П.А. Герцена — филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 2021.","Mattei J.C., Brouste V., Terrier P., Bonvalot S., Lecesne A., Stoeckle E., et al. Distal extremities soft tissue sarcomas: Are they so diff erent from other limb localizations? J Surg Oncol. 2019 Mar;119(4):479–88. DOI: 10.1002/jso.25359","Pradhan A., Cheung Y.C., Grimer R.J., Peake D., Al-Muderis O.A., Th omas J.M., et al. Soft -tissue sarcomas of the hand: oncological outcome and prognostic factors. J Bone Joint Surg Br. 2008;90(2):209–14. DOI: 10.1302/0301-620X.90B2.19601","Farzaliyev F., Steinau H.U, Ring A., Beck P., Hardes J., Streitbürger A., et al.. Classic type of epithelioid sarcoma of the distal upper extremity: clinical and oncological characteristics. Hand (N Y). 2023;18(6):1037–43. DOI: 10.1177/15589447221075745","Lans J., Yue K.C., Castelein R.M., Suster D.I., Nielsen G.P., Chen N.C., et al. Soft -tissue Sarcoma of the Hand: Patient Characteristics, Treatment, and Oncologic Outcomes. J Am Acad Orthop Surg. 2021;29(6):e297–307. DOI: 10.5435/JAAOS-D-20-00434","Ebeid W.A., Abo-Senna W.G., Hasan B.Z., Badr I.T., Mesregah M.K. Functional and oncological outcomes of limb-salvage surgery for foot and ankle tumors. Foot (Edinb). 2019;41:34–8. DOI: 10.1016/j.foot.2019.06.007","Murahashi Y., Iba K., Teramoto A., Emori M., Okada Y., Kamiya T., et al. Clinical features of bone and soft tissue tumors of the foot and ankle: Results from a retrospective single-center case-series. J Orthop Sci. 2021;26(5):885–90. DOI: 10.1016/j.jos.2020.08.016","Dean B.J.F., Branford-White H., Giele H., Critchley P., Cogswell L., Athanasou N., et al. Management and outcome of acral soft tissue sarcomas. Bone Joint J. 2018;100-B(11):1518–23. DOI: 10.1302/0301-620X.100B11.BJJ-2018-0301.R1","Houdek M.T., Beahrs T.R., Wyles C.C., Rose P.S., Sim F.H., Turner N.S. What factors are predictive of outcome in the treatment of soft tissue sarcomas of the foot and ankle? Foot Ankle Spec. 2017;10(1):12–9. DOI: 10.1177/1938640016666925","Nicholson S., Milner R.H., Ragbir M. Soft tissue sarcoma of the hand and wrist: epidemiology and management challenges. J Hand Microsurg. 2018;10(2):86–92. DOI: 10.1055/s-0038-1636728","Tay A.Y.W., Tay K.S., Th ever Y., Hao Y., Yeo N.E.M. An epidemiological review of 623 foot and ankle soft tissue tumours and pseudo-tumours. Foot Ankle Surg. 2021;27(4):400–4. DOI: 10.1016/j.fas.2020.05.004","von Mehren M., Kane J.M., Bui M.M., Choy E., Connelly M., Dry S., et al. NCCN Guidelines insights: soft tissue sarcoma, version 1.2021. J Natl Compr Canc Netw. 2020;18(12):1604–12. DOI: 10.6004/jnccn.2020.0058","Егоренков В.В., Бохян А.Ю., Конев А.А., Нестерова А.И., Тарарыкова А.А., Тюляндина А.С. и др. Практические рекомендации по лекарственному лечению сарком мягких тканей . Практические рекомендации RUSSCO, часть 1. Злокачественные опухоли. 2023;13(3s2):356–74.","Smolle M.A., Leithner A., Kapper M., Demmer G., Trost C., Bergovec M., et al. Complications, mobility, and quality of life in ankle sarcoma patients. Bone Joint J. 2021;103-B(3):553–61. DOI: 10.1302/0301-620X.103B3.BJJ-2020-1308.R1","Dadras M., Steinau H.U., Goertz O., Lehnhardt M., Behr B., Harati K. Limb preserving surgery for soft -tissue sarcoma in the hand: a retrospective study of 51 cases. J Hand Surg Eur Vol. 2020;45(6):629–35. DOI: 10.1177/1753193419899037","Gassert F.G., Gassert F.T., Specht K., Knebel C., Lenze U., Makowski M.R., et al. Soft tissue masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI: 10.1186/s12885-020-07769-2","Houdek M.T., Walczak B.E., Wilke B.K., Kakar S., Rose P.S., Shin A.Y. What factors infl uence the outcome of surgically treated soft tissue sarcomas of the hand and wrist? Hand (N Y). 2017;12(5):493–500. DOI: 10.1177/1558944716672197","Gronchi A., Miah A.B., Dei Tos A.P., Abecassis N., Bajpai J., Bauer S., et al. Soft tissue and visceral sarcomas: ESMO-EURACAN-GENTURIS Clinical Practice Guidelines for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2021; 32(11):1348–65. DOI: 10.1016/j.annonc.2021.07.006","Каприн А.Д., Старинский В.В., Шахзадова А.О. (ред.) Злокачественные новообразования в России в 2020 году (заболеваемость и смертность). М.: МНИОИ им. П.А. Герцена — филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 2021.","Mattei J.C., Brouste V., Terrier P., Bonvalot S., Lecesne A., Stoeckle E., et al. Distal extremities soft tissue sarcomas: Are they so diff erent from other limb localizations? J Surg Oncol. 2019 Mar;119(4):479–88. DOI: 10.1002/jso.25359","Pradhan A., Cheung Y.C., Grimer R.J., Peake D., Al-Muderis O.A., Th omas J.M., et al. Soft -tissue sarcomas of the hand: oncological outcome and prognostic factors. J Bone Joint Surg Br. 2008;90(2):209–14. DOI: 10.1302/0301-620X.90B2.19601","Farzaliyev F., Steinau H.U, Ring A., Beck P., Hardes J., Streitbürger A., et al.. Classic type of epithelioid sarcoma of the distal upper extremity: clinical and oncological characteristics. Hand (N Y). 2023;18(6):1037–43. DOI: 10.1177/15589447221075745","Lans J., Yue K.C., Castelein R.M., Suster D.I., Nielsen G.P., Chen N.C., et al. Soft -tissue Sarcoma of the Hand: Patient Characteristics, Treatment, and Oncologic Outcomes. J Am Acad Orthop Surg. 2021;29(6):e297–307. DOI: 10.5435/JAAOS-D-20-00434","Ebeid W.A., Abo-Senna W.G., Hasan B.Z., Badr I.T., Mesregah M.K. Functional and oncological outcomes of limb-salvage surgery for foot and ankle tumors. Foot (Edinb). 2019;41:34–8. DOI: 10.1016/j.foot.2019.06.007","Murahashi Y., Iba K., Teramoto A., Emori M., Okada Y., Kamiya T., et al. Clinical features of bone and soft tissue tumors of the foot and ankle: Results from a retrospective single-center case-series. J Orthop Sci. 2021;26(5):885–90. DOI: 10.1016/j.jos.2020.08.016","Dean B.J.F., Branford-White H., Giele H., Critchley P., Cogswell L., Athanasou N., et al. Management and outcome of acral soft tissue sarcomas. Bone Joint J. 2018;100-B(11):1518–23. DOI: 10.1302/0301-620X.100B11.BJJ-2018-0301.R1","Houdek M.T., Beahrs T.R., Wyles C.C., Rose P.S., Sim F.H., Turner N.S. What factors are predictive of outcome in the treatment of soft tissue sarcomas of the foot and ankle? Foot Ankle Spec. 2017;10(1):12–9. DOI: 10.1177/1938640016666925","Nicholson S., Milner R.H., Ragbir M. Soft tissue sarcoma of the hand and wrist: epidemiology and management challenges. J Hand Microsurg. 2018;10(2):86–92. DOI: 10.1055/s-0038-1636728","Tay A.Y.W., Tay K.S., Th ever Y., Hao Y., Yeo N.E.M. An epidemiological review of 623 foot and ankle soft tissue tumours and pseudo-tumours. Foot Ankle Surg. 2021;27(4):400–4. DOI: 10.1016/j.fas.2020.05.004","von Mehren M., Kane J.M., Bui M.M., Choy E., Connelly M., Dry S., et al. NCCN Guidelines insights: soft tissue sarcoma, version 1.2021. J Natl Compr Canc Netw. 2020;18(12):1604–12. DOI: 10.6004/jnccn.2020.0058","Егоренков В.В., Бохян А.Ю., Конев А.А., Нестерова А.И., Тарарыкова А.А., Тюляндина А.С. и др. Практические рекомендации по лекарственному лечению сарком мягких тканей . Практические рекомендации RUSSCO, часть 1. Злокачественные опухоли. 2023;13(3s2):356–74.","Smolle M.A., Leithner A., Kapper M., Demmer G., Trost C., Bergovec M., et al. Complications, mobility, and quality of life in ankle sarcoma patients. Bone Joint J. 2021;103-B(3):553–61. DOI: 10.1302/0301-620X.103B3.BJJ-2020-1308.R1","Dadras M., Steinau H.U., Goertz O., Lehnhardt M., Behr B., Harati K. Limb preserving surgery for soft -tissue sarcoma in the hand: a retrospective study of 51 cases. J Hand Surg Eur Vol. 2020;45(6):629–35. DOI: 10.1177/1753193419899037","Gassert F.G., Gassert F.T., Specht K., Knebel C., Lenze U., Makowski M.R., et al. Soft tissue masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI: 10.1186/s12885-020-07769-2","Houdek M.T., Walczak B.E., Wilke B.K., Kakar S., Rose P.S., Shin A.Y. What factors infl uence the outcome of surgically treated soft tissue sarcomas of the hand and wrist? Hand (N Y). 2017;12(5):493–500. DOI: 10.1177/1558944716672197","Gronchi A., Miah A.B., Dei Tos A.P., Abecassis N., Bajpai J., Bauer S., et al. Soft tissue and visceral sarcomas: ESMO-EURACAN-GENTURIS Clinical Practice Guidelines for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2021; 32(11):1348–65. DOI: 10.1016/j.annonc.2021.07.006"],"dc.citation.ru":["Каприн А.Д., Старинский В.В., Шахзадова А.О. (ред.) Злокачественные новообразования в России в 2020 году (заболеваемость и смертность). М.: МНИОИ им. П.А. Герцена — филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 2021.","Mattei J.C., Brouste V., Terrier P., Bonvalot S., Lecesne A., Stoeckle E., et al. Distal extremities soft tissue sarcomas: Are they so diff erent from other limb localizations? J Surg Oncol. 2019 Mar;119(4):479–88. DOI: 10.1002/jso.25359","Pradhan A., Cheung Y.C., Grimer R.J., Peake D., Al-Muderis O.A., Th omas J.M., et al. Soft -tissue sarcomas of the hand: oncological outcome and prognostic factors. J Bone Joint Surg Br. 2008;90(2):209–14. DOI: 10.1302/0301-620X.90B2.19601","Farzaliyev F., Steinau H.U, Ring A., Beck P., Hardes J., Streitbürger A., et al.. Classic type of epithelioid sarcoma of the distal upper extremity: clinical and oncological characteristics. Hand (N Y). 2023;18(6):1037–43. DOI: 10.1177/15589447221075745","Lans J., Yue K.C., Castelein R.M., Suster D.I., Nielsen G.P., Chen N.C., et al. Soft -tissue Sarcoma of the Hand: Patient Characteristics, Treatment, and Oncologic Outcomes. J Am Acad Orthop Surg. 2021;29(6):e297–307. DOI: 10.5435/JAAOS-D-20-00434","Ebeid W.A., Abo-Senna W.G., Hasan B.Z., Badr I.T., Mesregah M.K. Functional and oncological outcomes of limb-salvage surgery for foot and ankle tumors. Foot (Edinb). 2019;41:34–8. DOI: 10.1016/j.foot.2019.06.007","Murahashi Y., Iba K., Teramoto A., Emori M., Okada Y., Kamiya T., et al. Clinical features of bone and soft tissue tumors of the foot and ankle: Results from a retrospective single-center case-series. J Orthop Sci. 2021;26(5):885–90. DOI: 10.1016/j.jos.2020.08.016","Dean B.J.F., Branford-White H., Giele H., Critchley P., Cogswell L., Athanasou N., et al. Management and outcome of acral soft tissue sarcomas. Bone Joint J. 2018;100-B(11):1518–23. DOI: 10.1302/0301-620X.100B11.BJJ-2018-0301.R1","Houdek M.T., Beahrs T.R., Wyles C.C., Rose P.S., Sim F.H., Turner N.S. What factors are predictive of outcome in the treatment of soft tissue sarcomas of the foot and ankle? Foot Ankle Spec. 2017;10(1):12–9. DOI: 10.1177/1938640016666925","Nicholson S., Milner R.H., Ragbir M. Soft tissue sarcoma of the hand and wrist: epidemiology and management challenges. J Hand Microsurg. 2018;10(2):86–92. DOI: 10.1055/s-0038-1636728","Tay A.Y.W., Tay K.S., Th ever Y., Hao Y., Yeo N.E.M. An epidemiological review of 623 foot and ankle soft tissue tumours and pseudo-tumours. Foot Ankle Surg. 2021;27(4):400–4. DOI: 10.1016/j.fas.2020.05.004","von Mehren M., Kane J.M., Bui M.M., Choy E., Connelly M., Dry S., et al. NCCN Guidelines insights: soft tissue sarcoma, version 1.2021. J Natl Compr Canc Netw. 2020;18(12):1604–12. DOI: 10.6004/jnccn.2020.0058","Егоренков В.В., Бохян А.Ю., Конев А.А., Нестерова А.И., Тарарыкова А.А., Тюляндина А.С. и др. Практические рекомендации по лекарственному лечению сарком мягких тканей . Практические рекомендации RUSSCO, часть 1. Злокачественные опухоли. 2023;13(3s2):356–74.","Smolle M.A., Leithner A., Kapper M., Demmer G., Trost C., Bergovec M., et al. Complications, mobility, and quality of life in ankle sarcoma patients. Bone Joint J. 2021;103-B(3):553–61. DOI: 10.1302/0301-620X.103B3.BJJ-2020-1308.R1","Dadras M., Steinau H.U., Goertz O., Lehnhardt M., Behr B., Harati K. Limb preserving surgery for soft -tissue sarcoma in the hand: a retrospective study of 51 cases. J Hand Surg Eur Vol. 2020;45(6):629–35. DOI: 10.1177/1753193419899037","Gassert F.G., Gassert F.T., Specht K., Knebel C., Lenze U., Makowski M.R., et al. Soft tissue masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI: 10.1186/s12885-020-07769-2","Houdek M.T., Walczak B.E., Wilke B.K., Kakar S., Rose P.S., Shin A.Y. What factors infl uence the outcome of surgically treated soft tissue sarcomas of the hand and wrist? Hand (N Y). 2017;12(5):493–500. DOI: 10.1177/1558944716672197","Gronchi A., Miah A.B., Dei Tos A.P., Abecassis N., Bajpai J., Bauer S., et al. Soft tissue and visceral sarcomas: ESMO-EURACAN-GENTURIS Clinical Practice Guidelines for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2021; 32(11):1348–65. DOI: 10.1016/j.annonc.2021.07.006"],"dc.citation.en":["Каприн А.Д., Старинский В.В., Шахзадова А.О. (ред.) Злокачественные новообразования в России в 2020 году (заболеваемость и смертность). М.: МНИОИ им. П.А. Герцена — филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 2021.","Mattei J.C., Brouste V., Terrier P., Bonvalot S., Lecesne A., Stoeckle E., et al. Distal extremities soft tissue sarcomas: Are they so diff erent from other limb localizations? J Surg Oncol. 2019 Mar;119(4):479–88. DOI: 10.1002/jso.25359","Pradhan A., Cheung Y.C., Grimer R.J., Peake D., Al-Muderis O.A., Th omas J.M., et al. Soft -tissue sarcomas of the hand: oncological outcome and prognostic factors. J Bone Joint Surg Br. 2008;90(2):209–14. DOI: 10.1302/0301-620X.90B2.19601","Farzaliyev F., Steinau H.U, Ring A., Beck P., Hardes J., Streitbürger A., et al.. Classic type of epithelioid sarcoma of the distal upper extremity: clinical and oncological characteristics. Hand (N Y). 2023;18(6):1037–43. DOI: 10.1177/15589447221075745","Lans J., Yue K.C., Castelein R.M., Suster D.I., Nielsen G.P., Chen N.C., et al. Soft -tissue Sarcoma of the Hand: Patient Characteristics, Treatment, and Oncologic Outcomes. J Am Acad Orthop Surg. 2021;29(6):e297–307. DOI: 10.5435/JAAOS-D-20-00434","Ebeid W.A., Abo-Senna W.G., Hasan B.Z., Badr I.T., Mesregah M.K. Functional and oncological outcomes of limb-salvage surgery for foot and ankle tumors. Foot (Edinb). 2019;41:34–8. DOI: 10.1016/j.foot.2019.06.007","Murahashi Y., Iba K., Teramoto A., Emori M., Okada Y., Kamiya T., et al. Clinical features of bone and soft tissue tumors of the foot and ankle: Results from a retrospective single-center case-series. J Orthop Sci. 2021;26(5):885–90. DOI: 10.1016/j.jos.2020.08.016","Dean B.J.F., Branford-White H., Giele H., Critchley P., Cogswell L., Athanasou N., et al. Management and outcome of acral soft tissue sarcomas. Bone Joint J. 2018;100-B(11):1518–23. DOI: 10.1302/0301-620X.100B11.BJJ-2018-0301.R1","Houdek M.T., Beahrs T.R., Wyles C.C., Rose P.S., Sim F.H., Turner N.S. What factors are predictive of outcome in the treatment of soft tissue sarcomas of the foot and ankle? Foot Ankle Spec. 2017;10(1):12–9. DOI: 10.1177/1938640016666925","Nicholson S., Milner R.H., Ragbir M. Soft tissue sarcoma of the hand and wrist: epidemiology and management challenges. J Hand Microsurg. 2018;10(2):86–92. DOI: 10.1055/s-0038-1636728","Tay A.Y.W., Tay K.S., Th ever Y., Hao Y., Yeo N.E.M. An epidemiological review of 623 foot and ankle soft tissue tumours and pseudo-tumours. Foot Ankle Surg. 2021;27(4):400–4. DOI: 10.1016/j.fas.2020.05.004","von Mehren M., Kane J.M., Bui M.M., Choy E., Connelly M., Dry S., et al. NCCN Guidelines insights: soft tissue sarcoma, version 1.2021. J Natl Compr Canc Netw. 2020;18(12):1604–12. DOI: 10.6004/jnccn.2020.0058","Егоренков В.В., Бохян А.Ю., Конев А.А., Нестерова А.И., Тарарыкова А.А., Тюляндина А.С. и др. Практические рекомендации по лекарственному лечению сарком мягких тканей . Практические рекомендации RUSSCO, часть 1. Злокачественные опухоли. 2023;13(3s2):356–74.","Smolle M.A., Leithner A., Kapper M., Demmer G., Trost C., Bergovec M., et al. Complications, mobility, and quality of life in ankle sarcoma patients. Bone Joint J. 2021;103-B(3):553–61. DOI: 10.1302/0301-620X.103B3.BJJ-2020-1308.R1","Dadras M., Steinau H.U., Goertz O., Lehnhardt M., Behr B., Harati K. Limb preserving surgery for soft -tissue sarcoma in the hand: a retrospective study of 51 cases. J Hand Surg Eur Vol. 2020;45(6):629–35. DOI: 10.1177/1753193419899037","Gassert F.G., Gassert F.T., Specht K., Knebel C., Lenze U., Makowski M.R., et al. Soft tissue masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI: 10.1186/s12885-020-07769-2","Houdek M.T., Walczak B.E., Wilke B.K., Kakar S., Rose P.S., Shin A.Y. What factors infl uence the outcome of surgically treated soft tissue sarcomas of the hand and wrist? Hand (N Y). 2017;12(5):493–500. DOI: 10.1177/1558944716672197","Gronchi A., Miah A.B., Dei Tos A.P., Abecassis N., Bajpai J., Bauer S., et al. Soft tissue and visceral sarcomas: ESMO-EURACAN-GENTURIS Clinical Practice Guidelines for diagnosis, treatment and follow-up. Ann Oncol. 2021; 32(11):1348–65. DOI: 10.1016/j.annonc.2021.07.006"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/8289"],"dc.date.accessioned_dt":"2024-10-08T08:46:43Z","dc.date.accessioned":["2024-10-08T08:46:43Z"],"dc.date.available":["2024-10-08T08:46:43Z"],"publication_grp":["123456789/8289"],"bi_4_dis_filter":["chemotherapy\n|||\nchemotherapy","hand, foot\n|||\nhand, foot","distal extremities\n|||\ndistal extremities","radiation therapy\n|||\nradiation therapy","хирургическая ампутация\n|||\nхирургическая ампутация","саркома мягких тканей\n|||\nсаркома мягких тканей","soft tissue sarcoma\n|||\nsoft tissue sarcoma","дистальный отдел конечностей\n|||\nдистальный отдел конечностей","кисть\n|||\nкисть","край иссечения\n|||\nкрай иссечения","лучевая терапия\n|||\nлучевая терапия","surgical amputation\n|||\nsurgical amputation","химиотерапия\n|||\nхимиотерапия","стопа\n|||\nстопа","excision margin\n|||\nexcision margin"],"bi_4_dis_partial":["дистальный отдел конечностей","хирургическая ампутация","distal extremities","кисть","химиотерапия","саркома мягких тканей","excision margin","hand, foot","chemotherapy","край иссечения","radiation therapy","surgical amputation","soft tissue sarcoma","стопа","лучевая терапия"],"bi_4_dis_value_filter":["дистальный отдел конечностей","хирургическая ампутация","distal extremities","кисть","химиотерапия","саркома мягких тканей","excision margin","hand, foot","chemotherapy","край иссечения","radiation therapy","surgical amputation","soft tissue sarcoma","стопа","лучевая терапия"],"bi_sort_1_sort":"characteristics of hand and foot soft tissue sarcomas: experience of one institution","bi_sort_3_sort":"2024-10-08T08:46:43Z","read":["g0"],"_version_":1812334854945112064},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2021-04-20T11:26:24.623Z","search.uniqueid":"2-3374","search.resourcetype":2,"search.resourceid":3374,"handle":"123456789/4288","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.date.accessioned_dt":"2019-10-16T13:13:47Z","dc.date.accessioned":["2019-10-16T13:13:47Z"],"dc.date.available":["2019-10-16T13:13:47Z"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/4288"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"subject":[": penitentiary system","self-mutilation","prisoners","patient simulation","пенитенциарная система","членовредительство","заключенные","болезни имитация"],"subject_keyword":[": penitentiary system",": penitentiary system","self-mutilation","self-mutilation","prisoners","prisoners","patient simulation","patient simulation","пенитенциарная система","пенитенциарная система","членовредительство","членовредительство","заключенные","заключенные","болезни имитация","болезни имитация"],"subject_ac":[": penitentiary system\n|||\n: penitentiary system","self-mutilation\n|||\nself-mutilation","prisoners\n|||\nprisoners","patient simulation\n|||\npatient simulation","пенитенциарная система\n|||\nпенитенциарная система","членовредительство\n|||\nчленовредительство","заключенные\n|||\nзаключенные","болезни имитация\n|||\nболезни имитация"],"subject_tax_0_filter":[": penitentiary system\n|||\n: penitentiary system","self-mutilation\n|||\nself-mutilation","prisoners\n|||\nprisoners","patient simulation\n|||\npatient simulation","пенитенциарная система\n|||\nпенитенциарная система","членовредительство\n|||\nчленовредительство","заключенные\n|||\nзаключенные","болезни имитация\n|||\nболезни имитация"],"subject_filter":[": penitentiary system\n|||\n: penitentiary system","self-mutilation\n|||\nself-mutilation","prisoners\n|||\nprisoners","patient simulation\n|||\npatient simulation","пенитенциарная система\n|||\nпенитенциарная система","членовредительство\n|||\nчленовредительство","заключенные\n|||\nзаключенные","болезни имитация\n|||\nболезни имитация"],"dc.subject_mlt":[": penitentiary system","self-mutilation","prisoners","patient simulation","пенитенциарная система","членовредительство","заключенные","болезни имитация"],"dc.subject":[": penitentiary system","self-mutilation","prisoners","patient simulation","пенитенциарная система","членовредительство","заключенные","болезни имитация"],"dc.subject.en":[": penitentiary system","self-mutilation","prisoners","patient simulation"],"dc.subject.ru":["пенитенциарная система","членовредительство","заключенные","болезни имитация"],"title":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"title_keyword":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"title_ac":["medical, legal and economic aspects to diagnose selfmutilation, imitating deliberate acute surgical pathology. clinical case\n|||\nMEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","медицинские, юридические и экономические аспекты диагностики умышленного членовредительства, имитирующего острую хирургическую патологию. клинический случай\n|||\nМЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.title_sort":"MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","dc.title_hl":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.title_mlt":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.title":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE","МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.title_stored":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["MEDICAL, LEGAL AND ECONOMIC ASPECTS TO DIAGNOSE SELFMUTILATION, IMITATING DELIBERATE ACUTE SURGICAL PATHOLOGY. CLINICAL CASE"],"dc.title.ru":["МЕДИЦИНСКИЕ, ЮРИДИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИАГНОСТИКИ УМЫШЛЕННОГО ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВА, ИМИТИРУЮЩЕГО ОСТРУЮ ХИРУРГИЧЕСКУЮ ПАТОЛОГИЮ. КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.citation":["Соломенцев ВВ. Оценка мнения осужденных о проблеме умышленного причинения вреда своему здоровью. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14. [Solomentsev VV. Assessment of convicts’ opinion concerning the problem of deliberate bodily self-damage. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14 (in Russ.)].","Шабанов ВБ, Кашинский МЮ. Организационно-правовые проблемы противодействия суицидальным и несуицидальным аутодеструктивным проявлениям осужденных в местах лишения свободы. Вестник Воронежского института МВД России. 2012;(3):17-24. [Shabanov VB, Kashinskiy MYu. Organizational and legal problems of counteraction to suicidal and non-suicidal self-destructive indications of condemned in confinement institutions. The bulletin of Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012;(3):17-24 (in Russ.)].","Васильченко АВ, Гареев АМ. Вопросы судебно-медицинской диагностики умышленного причинения вреда своему здоровью в местах лишения свободы. Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. 2016;(19-4):79-82. [Vasilchenko AV, Gareev AM. Issues of forensic diagnostics intentionally caused harm to health in the places of detention. Aktualnye Problemy Gosudarstva i Obshchestva v Oblasti Obespecheniya Prav i Svobod Cheloveka i Grazhdanina. 2016;(19-4):79-82 (in Russ.)].","Золотухин КН, Лешкова ВЕ, Галеев ФС. Антибиотикорезистентность у пациентов с абдоминальным сепсисом. особенности формуляра антибактериальных средств. Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2001;3(1):16. [Zolotukhin KN, Leshkova VE, Galeev FS. Antibiotic resistance in patients with abdominal sepsis. features of the form of antibacterial agents. Klinicheskaya mikrobiologiya I antimikrobnaya khimioterapiya. 2001;3(1):16 )in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Мониторинг энергозатрат у пациентов с печеночной недостаточностью после абдоминальных оперативных вмешательств в условиях ОРИТ. Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2013;(1-2):15-18. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Energy consumption monitoring in patients with liver failure after abdominal surgery in the ICU. Togliatti Medical Consultation. 2013;(1-2):15-18 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Мустафин ИГ, Халиуллин ФА. Особенности экспрессии Р-селектина и агрегации тромбоцитов под действием лекарственных препаратов. Фармация. 2017; 66(3):43-46. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Mustafin IG, Khaliullin FA. P-selectin expression of and platelet aggregation under the action of drugs. Pharmacy. 2017; 66(3):43-46 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Халиуллин ФА. Полирегионарная агрегатометрия крови пациентов с острым тромбозом, как потенциальная модель доклинических исследований новых корректоров системы гемостаза ex vivo. Регионарное кровообращение и микроциркуляция. 2017;16(1):65-71. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Khaliullin FA. Polyregional aggregatometry of blood in patients with acute thrombosis as a potential model for preclicinal studies of new correctors of hemostasis system ex vivo. Regional Haemodynamics and Microcirculation. 2017;16(1):65-71 (in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Сравнительный анализ мониторинга центральной гемодинамики монитором МПР 6-03 «Тритон» и «Picco Plus». Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2012;(3-4):19-23. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Comparative analysis of circulatory dynamics monitoring with heartbeat monitor «Triton» vs. «PiccoPlus». Togliatti Medical Consultation. 2012;3-4:19-23 (in Russ.)].","Косарев ВВ, Бабанов СА. Фармакоэпидемиологические и фармакоэкономические исследования в современной медицине. Семейная медицина. 2012;(6):90-94. [Kosarev VV, Babanov SA. Pharmacoepidemiological and pharmacoeconomic studies in modern medicine. Family Medicine. 2012;(6):90-94 (in Russ.)].","Global initiative for chronic obstructive lung disease. Global Strategy for Diagnosis, Management, and Prevention of COPD. [Internet] Available from: http:// www.goldcopd.org.","Соломенцев В.В. Умышленное причинение вреда своему здоровью осужденными (междисциплинарный аспект подготовки врачей и юристов высшей школы) // Современные проблемы науки и образования. 2014;(3):434. [Solomentsev VV. Intentional infliction of harm to their health (the interdisciplinary aspect of the training of doctors and lawyers of the higher school. Modern problems of science and education. 2014;(3):434 (in Russ.)].","Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания [Электронный ресурс]. Нью-Йорк; Организация Объединенных Наций, 1982. Доступно по: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/medical_ethics_principles.shtml. Ссылка активна на 17.11.2014.","Dooris M. Holistic and sustainable health improvement: the contribution of the settingsbased approach to health promotion. Perspectives in Public Health. 2009;129(1):29-36. DOI: 10.1177/1757913908098881.","Gatherer A, Fraser A, Hayton P, Moller L. Public health leadership, social justice and the socially marginalised. Public Health. 2010;124(11):617-19. DOI: 10.1016/j.puhe.2010.08.015.","Соломенцев ВВ. Оценка мнения осужденных о проблеме умышленного причинения вреда своему здоровью. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14. [Solomentsev VV. Assessment of convicts’ opinion concerning the problem of deliberate bodily self-damage. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14 (in Russ.)].","Шабанов ВБ, Кашинский МЮ. Организационно-правовые проблемы противодействия суицидальным и несуицидальным аутодеструктивным проявлениям осужденных в местах лишения свободы. Вестник Воронежского института МВД России. 2012;(3):17-24. [Shabanov VB, Kashinskiy MYu. Organizational and legal problems of counteraction to suicidal and non-suicidal self-destructive indications of condemned in confinement institutions. The bulletin of Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012;(3):17-24 (in Russ.)].","Васильченко АВ, Гареев АМ. Вопросы судебно-медицинской диагностики умышленного причинения вреда своему здоровью в местах лишения свободы. Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. 2016;(19-4):79-82. [Vasilchenko AV, Gareev AM. Issues of forensic diagnostics intentionally caused harm to health in the places of detention. Aktualnye Problemy Gosudarstva i Obshchestva v Oblasti Obespecheniya Prav i Svobod Cheloveka i Grazhdanina. 2016;(19-4):79-82 (in Russ.)].","Золотухин КН, Лешкова ВЕ, Галеев ФС. Антибиотикорезистентность у пациентов с абдоминальным сепсисом. особенности формуляра антибактериальных средств. Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2001;3(1):16. [Zolotukhin KN, Leshkova VE, Galeev FS. Antibiotic resistance in patients with abdominal sepsis. features of the form of antibacterial agents. Klinicheskaya mikrobiologiya I antimikrobnaya khimioterapiya. 2001;3(1):16 )in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Мониторинг энергозатрат у пациентов с печеночной недостаточностью после абдоминальных оперативных вмешательств в условиях ОРИТ. Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2013;(1-2):15-18. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Energy consumption monitoring in patients with liver failure after abdominal surgery in the ICU. Togliatti Medical Consultation. 2013;(1-2):15-18 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Мустафин ИГ, Халиуллин ФА. Особенности экспрессии Р-селектина и агрегации тромбоцитов под действием лекарственных препаратов. Фармация. 2017; 66(3):43-46. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Mustafin IG, Khaliullin FA. P-selectin expression of and platelet aggregation under the action of drugs. Pharmacy. 2017; 66(3):43-46 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Халиуллин ФА. Полирегионарная агрегатометрия крови пациентов с острым тромбозом, как потенциальная модель доклинических исследований новых корректоров системы гемостаза ex vivo. Регионарное кровообращение и микроциркуляция. 2017;16(1):65-71. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Khaliullin FA. Polyregional aggregatometry of blood in patients with acute thrombosis as a potential model for preclicinal studies of new correctors of hemostasis system ex vivo. Regional Haemodynamics and Microcirculation. 2017;16(1):65-71 (in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Сравнительный анализ мониторинга центральной гемодинамики монитором МПР 6-03 «Тритон» и «Picco Plus». Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2012;(3-4):19-23. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Comparative analysis of circulatory dynamics monitoring with heartbeat monitor «Triton» vs. «PiccoPlus». Togliatti Medical Consultation. 2012;3-4:19-23 (in Russ.)].","Косарев ВВ, Бабанов СА. Фармакоэпидемиологические и фармакоэкономические исследования в современной медицине. Семейная медицина. 2012;(6):90-94. [Kosarev VV, Babanov SA. Pharmacoepidemiological and pharmacoeconomic studies in modern medicine. Family Medicine. 2012;(6):90-94 (in Russ.)].","Global initiative for chronic obstructive lung disease. Global Strategy for Diagnosis, Management, and Prevention of COPD. [Internet] Available from: http:// www.goldcopd.org.","Соломенцев В.В. Умышленное причинение вреда своему здоровью осужденными (междисциплинарный аспект подготовки врачей и юристов высшей школы) // Современные проблемы науки и образования. 2014;(3):434. [Solomentsev VV. Intentional infliction of harm to their health (the interdisciplinary aspect of the training of doctors and lawyers of the higher school. Modern problems of science and education. 2014;(3):434 (in Russ.)].","Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания [Электронный ресурс]. Нью-Йорк; Организация Объединенных Наций, 1982. Доступно по: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/medical_ethics_principles.shtml. Ссылка активна на 17.11.2014.","Dooris M. Holistic and sustainable health improvement: the contribution of the settingsbased approach to health promotion. Perspectives in Public Health. 2009;129(1):29-36. DOI: 10.1177/1757913908098881.","Gatherer A, Fraser A, Hayton P, Moller L. Public health leadership, social justice and the socially marginalised. Public Health. 2010;124(11):617-19. DOI: 10.1016/j.puhe.2010.08.015."],"dc.citation.ru":["Соломенцев ВВ. Оценка мнения осужденных о проблеме умышленного причинения вреда своему здоровью. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14. [Solomentsev VV. Assessment of convicts’ opinion concerning the problem of deliberate bodily self-damage. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14 (in Russ.)].","Шабанов ВБ, Кашинский МЮ. Организационно-правовые проблемы противодействия суицидальным и несуицидальным аутодеструктивным проявлениям осужденных в местах лишения свободы. Вестник Воронежского института МВД России. 2012;(3):17-24. [Shabanov VB, Kashinskiy MYu. Organizational and legal problems of counteraction to suicidal and non-suicidal self-destructive indications of condemned in confinement institutions. The bulletin of Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012;(3):17-24 (in Russ.)].","Васильченко АВ, Гареев АМ. Вопросы судебно-медицинской диагностики умышленного причинения вреда своему здоровью в местах лишения свободы. Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. 2016;(19-4):79-82. [Vasilchenko AV, Gareev AM. Issues of forensic diagnostics intentionally caused harm to health in the places of detention. Aktualnye Problemy Gosudarstva i Obshchestva v Oblasti Obespecheniya Prav i Svobod Cheloveka i Grazhdanina. 2016;(19-4):79-82 (in Russ.)].","Золотухин КН, Лешкова ВЕ, Галеев ФС. Антибиотикорезистентность у пациентов с абдоминальным сепсисом. особенности формуляра антибактериальных средств. Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2001;3(1):16. [Zolotukhin KN, Leshkova VE, Galeev FS. Antibiotic resistance in patients with abdominal sepsis. features of the form of antibacterial agents. Klinicheskaya mikrobiologiya I antimikrobnaya khimioterapiya. 2001;3(1):16 )in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Мониторинг энергозатрат у пациентов с печеночной недостаточностью после абдоминальных оперативных вмешательств в условиях ОРИТ. Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2013;(1-2):15-18. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Energy consumption monitoring in patients with liver failure after abdominal surgery in the ICU. Togliatti Medical Consultation. 2013;(1-2):15-18 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Мустафин ИГ, Халиуллин ФА. Особенности экспрессии Р-селектина и агрегации тромбоцитов под действием лекарственных препаратов. Фармация. 2017; 66(3):43-46. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Mustafin IG, Khaliullin FA. P-selectin expression of and platelet aggregation under the action of drugs. Pharmacy. 2017; 66(3):43-46 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Халиуллин ФА. Полирегионарная агрегатометрия крови пациентов с острым тромбозом, как потенциальная модель доклинических исследований новых корректоров системы гемостаза ex vivo. Регионарное кровообращение и микроциркуляция. 2017;16(1):65-71. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Khaliullin FA. Polyregional aggregatometry of blood in patients with acute thrombosis as a potential model for preclicinal studies of new correctors of hemostasis system ex vivo. Regional Haemodynamics and Microcirculation. 2017;16(1):65-71 (in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Сравнительный анализ мониторинга центральной гемодинамики монитором МПР 6-03 «Тритон» и «Picco Plus». Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2012;(3-4):19-23. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Comparative analysis of circulatory dynamics monitoring with heartbeat monitor «Triton» vs. «PiccoPlus». Togliatti Medical Consultation. 2012;3-4:19-23 (in Russ.)].","Косарев ВВ, Бабанов СА. Фармакоэпидемиологические и фармакоэкономические исследования в современной медицине. Семейная медицина. 2012;(6):90-94. [Kosarev VV, Babanov SA. Pharmacoepidemiological and pharmacoeconomic studies in modern medicine. Family Medicine. 2012;(6):90-94 (in Russ.)].","Global initiative for chronic obstructive lung disease. Global Strategy for Diagnosis, Management, and Prevention of COPD. [Internet] Available from: http:// www.goldcopd.org.","Соломенцев В.В. Умышленное причинение вреда своему здоровью осужденными (междисциплинарный аспект подготовки врачей и юристов высшей школы) // Современные проблемы науки и образования. 2014;(3):434. [Solomentsev VV. Intentional infliction of harm to their health (the interdisciplinary aspect of the training of doctors and lawyers of the higher school. Modern problems of science and education. 2014;(3):434 (in Russ.)].","Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания [Электронный ресурс]. Нью-Йорк; Организация Объединенных Наций, 1982. Доступно по: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/medical_ethics_principles.shtml. Ссылка активна на 17.11.2014.","Dooris M. Holistic and sustainable health improvement: the contribution of the settingsbased approach to health promotion. Perspectives in Public Health. 2009;129(1):29-36. DOI: 10.1177/1757913908098881.","Gatherer A, Fraser A, Hayton P, Moller L. Public health leadership, social justice and the socially marginalised. Public Health. 2010;124(11):617-19. DOI: 10.1016/j.puhe.2010.08.015."],"dc.citation.en":["Соломенцев ВВ. Оценка мнения осужденных о проблеме умышленного причинения вреда своему здоровью. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14. [Solomentsev VV. Assessment of convicts’ opinion concerning the problem of deliberate bodily self-damage. Journal of Siberian Medical Sciences. 2014;(1):14 (in Russ.)].","Шабанов ВБ, Кашинский МЮ. Организационно-правовые проблемы противодействия суицидальным и несуицидальным аутодеструктивным проявлениям осужденных в местах лишения свободы. Вестник Воронежского института МВД России. 2012;(3):17-24. [Shabanov VB, Kashinskiy MYu. Organizational and legal problems of counteraction to suicidal and non-suicidal self-destructive indications of condemned in confinement institutions. The bulletin of Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012;(3):17-24 (in Russ.)].","Васильченко АВ, Гареев АМ. Вопросы судебно-медицинской диагностики умышленного причинения вреда своему здоровью в местах лишения свободы. Актуальные проблемы государства и общества в области обеспечения прав и свобод человека и гражданина. 2016;(19-4):79-82. [Vasilchenko AV, Gareev AM. Issues of forensic diagnostics intentionally caused harm to health in the places of detention. Aktualnye Problemy Gosudarstva i Obshchestva v Oblasti Obespecheniya Prav i Svobod Cheloveka i Grazhdanina. 2016;(19-4):79-82 (in Russ.)].","Золотухин КН, Лешкова ВЕ, Галеев ФС. Антибиотикорезистентность у пациентов с абдоминальным сепсисом. особенности формуляра антибактериальных средств. Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2001;3(1):16. [Zolotukhin KN, Leshkova VE, Galeev FS. Antibiotic resistance in patients with abdominal sepsis. features of the form of antibacterial agents. Klinicheskaya mikrobiologiya I antimikrobnaya khimioterapiya. 2001;3(1):16 )in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Мониторинг энергозатрат у пациентов с печеночной недостаточностью после абдоминальных оперативных вмешательств в условиях ОРИТ. Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2013;(1-2):15-18. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Energy consumption monitoring in patients with liver failure after abdominal surgery in the ICU. Togliatti Medical Consultation. 2013;(1-2):15-18 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Мустафин ИГ, Халиуллин ФА. Особенности экспрессии Р-селектина и агрегации тромбоцитов под действием лекарственных препаратов. Фармация. 2017; 66(3):43-46. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Mustafin IG, Khaliullin FA. P-selectin expression of and platelet aggregation under the action of drugs. Pharmacy. 2017; 66(3):43-46 (in Russ.)].","Ураков АЛ, Самородов АВ, Камилов ФХ, Халиуллин ФА. Полирегионарная агрегатометрия крови пациентов с острым тромбозом, как потенциальная модель доклинических исследований новых корректоров системы гемостаза ex vivo. Регионарное кровообращение и микроциркуляция. 2017;16(1):65-71. [Urakov AL, Samorodov AV, Kamilov FKh, Khaliullin FA. Polyregional aggregatometry of blood in patients with acute thrombosis as a potential model for preclicinal studies of new correctors of hemostasis system ex vivo. Regional Haemodynamics and Microcirculation. 2017;16(1):65-71 (in Russ.)].","Золотухин КН, Поляков ИВ, Самородов АВ. Сравнительный анализ мониторинга центральной гемодинамики монитором МПР 6-03 «Тритон» и «Picco Plus». Тольяттинский Медицинский Консилиум. 2012;(3-4):19-23. [Zolotukhin KN, Polyakov IV, Samorodov AV. Comparative analysis of circulatory dynamics monitoring with heartbeat monitor «Triton» vs. «PiccoPlus». Togliatti Medical Consultation. 2012;3-4:19-23 (in Russ.)].","Косарев ВВ, Бабанов СА. Фармакоэпидемиологические и фармакоэкономические исследования в современной медицине. Семейная медицина. 2012;(6):90-94. [Kosarev VV, Babanov SA. Pharmacoepidemiological and pharmacoeconomic studies in modern medicine. Family Medicine. 2012;(6):90-94 (in Russ.)].","Global initiative for chronic obstructive lung disease. Global Strategy for Diagnosis, Management, and Prevention of COPD. [Internet] Available from: http:// www.goldcopd.org.","Соломенцев В.В. Умышленное причинение вреда своему здоровью осужденными (междисциплинарный аспект подготовки врачей и юристов высшей школы) // Современные проблемы науки и образования. 2014;(3):434. [Solomentsev VV. Intentional infliction of harm to their health (the interdisciplinary aspect of the training of doctors and lawyers of the higher school. Modern problems of science and education. 2014;(3):434 (in Russ.)].","Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания [Электронный ресурс]. Нью-Йорк; Организация Объединенных Наций, 1982. Доступно по: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/medical_ethics_principles.shtml. Ссылка активна на 17.11.2014.","Dooris M. Holistic and sustainable health improvement: the contribution of the settingsbased approach to health promotion. Perspectives in Public Health. 2009;129(1):29-36. DOI: 10.1177/1757913908098881.","Gatherer A, Fraser A, Hayton P, Moller L. Public health leadership, social justice and the socially marginalised. Public Health. 2010;124(11):617-19. DOI: 10.1016/j.puhe.2010.08.015."],"dc.author.full":["А. В. Васильченко | Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации».","Andrey V. Vasilchenko | Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation».","А. М. Гареев | Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации».","Albert M. Gareev | Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation»."],"dc.author.full.ru":["А. В. Васильченко | Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации».","А. М. Гареев | Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации»."],"dc.author.full.en":["Andrey V. Vasilchenko | Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation».","Albert M. Gareev | Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation»."],"dateIssued":["2017-09-28"],"dateIssued_keyword":["2017-09-28","2017"],"dateIssued_ac":["2017-09-28\n|||\n2017-09-28","2017"],"dateIssued.year":[2017],"dateIssued.year_sort":"2017","dc.date.published":["2017-09-28"],"dc.section":["CLINICAL CASE","КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.section.en":["CLINICAL CASE"],"dc.section.ru":["КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.doi":["10.24060/2076-3093-2017-7-3-72-78"],"dc.abstract":["Introduction. To date, in penal institutions of the Russian Federation annually there are not less than 10000 accurately registered facts of self-mutilation, causing immediate or delayed medical care in terms of surgical hospital. In this context, the main objective of this work is to analyze cases of self-mutilation, simulating an acute surgical pathology, to show essential diagnostic difficulties and medico-economic effects upon inadequate therapy in this group of patients, exemplified by clinical cases. Materials and methods. The research covered the analysis of 150 cases of selfmutilation, to simulate acute surgical pathology, among penitentiaries of the Republic of Bashkortostan in the period 2014-2016. Results. The findings showed that all the facts of self-mutilation are characterized by a certain typology of the process: localization, self-mutilation mechanism, means of implementation, and reduced compliance of patients. It is shown that the development of complications is due to the late delivery of adequate treatment because of false anamnesis provided by the prisoners. A specific clinical example showed how a false version of the disease development, despite the use of the most expensive and modern methods of research and diagnosis leads to tactically wrong treatment strategies. It is shown that understanding the true situation for a doctor is important both in terms of preventing medical errors as prescribing unfounded invasive research methods, polyprognosis and/or intensification of therapy, and economic considerations, since damage to health resources in treating complications of self-mutilation may be quite substantial. Conclusion. All medical personnel with at least a small chance to encounter medical assistance to prisoners should have access to special training programs that have to be implemented even at the stage of teaching at higher medical schools. These programs should include peculiarities and internal organization of different types of correctional institutions, ethical risks that relate to their activities on health protection.
","Введение. На сегодняшний день в пенитенциарных учреждениях Российской Федерации ежегодно регистрируется не менее 10000 точно установленных фактов членовредительства, повлекших немедленное или отсроченное оказание медицинской помощи в условиях хирургического стационара. В этой связи основной целью данной работы являются: анализ случаев членовредительства, имитирующего острую хирургическую патологию, демонстрация на примере клинического случая основных диагностических трудностей и медико-экономических последствий при неадекватной терапии данной группы пациентов. Материалы и методы. Проведен анализ 150 случаев членовредительства с целью имитации острой хирургической патологии среди контингента пенитенциарных учреждений Республики Башкортостан в период 2014-2016 гг. Результаты. Установлено, что все факты членовредительства характеризуются определенной типологичностью процесса: локализацией, механизмом возникновения, средствами реализации и сниженным комплаенсом пациентов. Показано, что развитие осложнений связано с поздним оказанием адекватного лечения из-за ложного анамнеза, предъявляемого заключенными. На конкретном клиническом примере продемонстрировано, как ложная версия развития болезни, несмотря на использование самых дорогостоящих и современных методов исследования и диагностики, приводит к тактически неверной стратегии лечения. Показано, что для врача понимание истинной ситуации важно как с точки зрения недопущения врачебных ошибок в виде назначения необоснованных инвазивных методов исследования, полипрагмазии и/ или интенсификации терапии, так и из экономических соображений, поскольку урон ресурсам здравоохранения при лечении осложнений членовредительства может оказаться достаточно существенным. Заключение. Весь медицинский персонал, имеющий хоть малую вероятность столкнуться с оказанием медицинской помощи заключенным, должен иметь доступ к специальным обучающим программам, которые должны реализовываться еще на этапе обучения в медицинских вузах. Тематика этих программ должна охватывать особенности и внутреннюю организацию разных видов исправительных учреждений, риски нарушения этических норм, которые касаются их деятельности по охране здоровья заключенных.
"],"dc.abstract.en":["Introduction. To date, in penal institutions of the Russian Federation annually there are not less than 10000 accurately registered facts of self-mutilation, causing immediate or delayed medical care in terms of surgical hospital. In this context, the main objective of this work is to analyze cases of self-mutilation, simulating an acute surgical pathology, to show essential diagnostic difficulties and medico-economic effects upon inadequate therapy in this group of patients, exemplified by clinical cases. Materials and methods. The research covered the analysis of 150 cases of selfmutilation, to simulate acute surgical pathology, among penitentiaries of the Republic of Bashkortostan in the period 2014-2016. Results. The findings showed that all the facts of self-mutilation are characterized by a certain typology of the process: localization, self-mutilation mechanism, means of implementation, and reduced compliance of patients. It is shown that the development of complications is due to the late delivery of adequate treatment because of false anamnesis provided by the prisoners. A specific clinical example showed how a false version of the disease development, despite the use of the most expensive and modern methods of research and diagnosis leads to tactically wrong treatment strategies. It is shown that understanding the true situation for a doctor is important both in terms of preventing medical errors as prescribing unfounded invasive research methods, polyprognosis and/or intensification of therapy, and economic considerations, since damage to health resources in treating complications of self-mutilation may be quite substantial. Conclusion. All medical personnel with at least a small chance to encounter medical assistance to prisoners should have access to special training programs that have to be implemented even at the stage of teaching at higher medical schools. These programs should include peculiarities and internal organization of different types of correctional institutions, ethical risks that relate to their activities on health protection.
"],"dc.abstract.ru":["Введение. На сегодняшний день в пенитенциарных учреждениях Российской Федерации ежегодно регистрируется не менее 10000 точно установленных фактов членовредительства, повлекших немедленное или отсроченное оказание медицинской помощи в условиях хирургического стационара. В этой связи основной целью данной работы являются: анализ случаев членовредительства, имитирующего острую хирургическую патологию, демонстрация на примере клинического случая основных диагностических трудностей и медико-экономических последствий при неадекватной терапии данной группы пациентов. Материалы и методы. Проведен анализ 150 случаев членовредительства с целью имитации острой хирургической патологии среди контингента пенитенциарных учреждений Республики Башкортостан в период 2014-2016 гг. Результаты. Установлено, что все факты членовредительства характеризуются определенной типологичностью процесса: локализацией, механизмом возникновения, средствами реализации и сниженным комплаенсом пациентов. Показано, что развитие осложнений связано с поздним оказанием адекватного лечения из-за ложного анамнеза, предъявляемого заключенными. На конкретном клиническом примере продемонстрировано, как ложная версия развития болезни, несмотря на использование самых дорогостоящих и современных методов исследования и диагностики, приводит к тактически неверной стратегии лечения. Показано, что для врача понимание истинной ситуации важно как с точки зрения недопущения врачебных ошибок в виде назначения необоснованных инвазивных методов исследования, полипрагмазии и/ или интенсификации терапии, так и из экономических соображений, поскольку урон ресурсам здравоохранения при лечении осложнений членовредительства может оказаться достаточно существенным. Заключение. Весь медицинский персонал, имеющий хоть малую вероятность столкнуться с оказанием медицинской помощи заключенным, должен иметь доступ к специальным обучающим программам, которые должны реализовываться еще на этапе обучения в медицинских вузах. Тематика этих программ должна охватывать особенности и внутреннюю организацию разных видов исправительных учреждений, риски нарушения этических норм, которые касаются их деятельности по охране здоровья заключенных.
"],"dc.pages":["72-78"],"author":["А. В. Васильченко","Andrey V. Vasilchenko","А. М. Гареев","Albert M. Gareev"],"author_keyword":["А. В. Васильченко","Andrey V. Vasilchenko","А. М. Гареев","Albert M. Gareev"],"author_ac":["а. в. васильченко\n|||\nА. В. Васильченко","andrey v. vasilchenko\n|||\nAndrey V. Vasilchenko","а. м. гареев\n|||\nА. М. Гареев","albert m. gareev\n|||\nAlbert M. Gareev"],"author_filter":["а. в. васильченко\n|||\nА. В. Васильченко","andrey v. vasilchenko\n|||\nAndrey V. Vasilchenko","а. м. гареев\n|||\nА. М. Гареев","albert m. gareev\n|||\nAlbert M. Gareev"],"dc.author.name":["А. В. Васильченко","Andrey V. Vasilchenko","А. М. Гареев","Albert M. Gareev"],"dc.author.name.ru":["А. В. Васильченко","А. М. Гареев"],"dc.author.name.en":["Andrey V. Vasilchenko","Albert M. Gareev"],"dc.author.affiliation":["Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации».","Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation».","Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации».","Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation»."],"dc.author.affiliation.ru":["Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации».","Федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации»."],"dc.author.affiliation.en":["Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation».","Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education «Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation»."],"dc.issue.number":["3"],"dc.issue.volume":["7"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/247"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"\\u0424\\u0435\\u0434\\u0435\\u0440\\u0430\\u043b\\u044c\\u043d\\u043e\\u0435 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e\\u0435 \\u043a\\u0430\\u0437\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e\\u0435 \\u043e\\u0431\\u0440\\u0430\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\\u0442\\u0435\\u043b\\u044c\\u043d\\u043e\\u0435 \\u0443\\u0447\\u0440\\u0435\\u0436\\u0434\\u0435\\u043d\\u0438\\u0435 \\u0432\\u044b\\u0441\\u0448\\u0435\\u0433\\u043e \\u043e\\u0431\\u0440\\u0430\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\\u043d\\u0438\\u044f \\u00ab\\u0423\\u0444\\u0438\\u043c\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u044e\\u0440\\u0438\\u0434\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0438\\u043d\\u0441\\u0442\\u0438\\u0442\\u0443\\u0442 \\u041c\\u0438\\u043d\\u0438\\u0441\\u0442\\u0435\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0430 \\u0432\\u043d\\u0443\\u0442\\u0440\\u0435\\u043d\\u043d\\u0438\\u0445 \\u0434\\u0435\\u043b \\u0420\\u043e\\u0441\\u0441\\u0438\\u0439\\u0441\\u043a\\u043e\\u0439 \\u0424\\u0435\\u0434\\u0435\\u0440\\u0430\\u0446\\u0438\\u0438\\u00bb.\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u0412. \\u0412\\u0430\\u0441\\u0438\\u043b\\u044c\\u0447\\u0435\\u043d\\u043a\\u043e\"}, \"en\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education \\u00abUfa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation\\u00bb.\", \"full_name\": \"Andrey V. Vasilchenko\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"\\u0424\\u0435\\u0434\\u0435\\u0440\\u0430\\u043b\\u044c\\u043d\\u043e\\u0435 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e\\u0435 \\u043a\\u0430\\u0437\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e\\u0435 \\u043e\\u0431\\u0440\\u0430\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\\u0442\\u0435\\u043b\\u044c\\u043d\\u043e\\u0435 \\u0443\\u0447\\u0440\\u0435\\u0436\\u0434\\u0435\\u043d\\u0438\\u0435 \\u0432\\u044b\\u0441\\u0448\\u0435\\u0433\\u043e \\u043e\\u0431\\u0440\\u0430\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\\u043d\\u0438\\u044f \\u00ab\\u0423\\u0444\\u0438\\u043c\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u044e\\u0440\\u0438\\u0434\\u0438\\u0447\\u0435\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0438\\u043d\\u0441\\u0442\\u0438\\u0442\\u0443\\u0442 \\u041c\\u0438\\u043d\\u0438\\u0441\\u0442\\u0435\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0430 \\u0432\\u043d\\u0443\\u0442\\u0440\\u0435\\u043d\\u043d\\u0438\\u0445 \\u0434\\u0435\\u043b \\u0420\\u043e\\u0441\\u0441\\u0438\\u0439\\u0441\\u043a\\u043e\\u0439 \\u0424\\u0435\\u0434\\u0435\\u0440\\u0430\\u0446\\u0438\\u0438\\u00bb.\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u041c. \\u0413\\u0430\\u0440\\u0435\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"Federal State Budgetary Educational Institute of Higher Education \\u00abUfa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation\\u00bb.\", \"full_name\": \"Albert M. Gareev\"}}]}"],"publication_grp":["123456789/4288"],"bi_4_dis_filter":["prisoners\n|||\nprisoners",": penitentiary system\n|||\n: penitentiary system","patient simulation\n|||\npatient simulation","болезни имитация\n|||\nболезни имитация","пенитенциарная система\n|||\nпенитенциарная система","членовредительство\n|||\nчленовредительство","заключенные\n|||\nзаключенные","self-mutilation\n|||\nself-mutilation"],"bi_4_dis_partial":[": penitentiary system","пенитенциарная система","patient simulation","членовредительство","self-mutilation","prisoners","болезни имитация","заключенные"],"bi_4_dis_value_filter":[": penitentiary system","пенитенциарная система","patient simulation","членовредительство","self-mutilation","prisoners","болезни имитация","заключенные"],"bi_sort_1_sort":"medical, legal and economic aspects to diagnose selfmutilation, imitating deliberate acute surgical pathology. clinical case","bi_sort_3_sort":"2019-10-16T13:13:47Z","read":["g0"],"_version_":1697558544655581184},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2021-04-20T11:26:28.651Z","search.uniqueid":"2-3427","search.resourcetype":2,"search.resourceid":3427,"handle":"123456789/4341","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.date.accessioned_dt":"2019-10-16T13:14:05Z","dc.date.accessioned":["2019-10-16T13:14:05Z"],"dc.date.available":["2019-10-16T13:14:05Z"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/4341"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"subject":["pulmonary thromboembolism","pulmonary artery","balloon angioplasty","thrombolytic therapy","pulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия","баллонная ангиопластика","тромболитическая терапия","легочная гипертензия"],"subject_keyword":["pulmonary thromboembolism","pulmonary thromboembolism","pulmonary artery","pulmonary artery","balloon angioplasty","balloon angioplasty","thrombolytic therapy","thrombolytic therapy","pulmonary hypertension","pulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии","тромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия","легочная артерия","баллонная ангиопластика","баллонная ангиопластика","тромболитическая терапия","тромболитическая терапия","легочная гипертензия","легочная гипертензия"],"subject_ac":["pulmonary thromboembolism\n|||\npulmonary thromboembolism","pulmonary artery\n|||\npulmonary artery","balloon angioplasty\n|||\nballoon angioplasty","thrombolytic therapy\n|||\nthrombolytic therapy","pulmonary hypertension\n|||\npulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии\n|||\nтромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия\n|||\nлегочная артерия","баллонная ангиопластика\n|||\nбаллонная ангиопластика","тромболитическая терапия\n|||\nтромболитическая терапия","легочная гипертензия\n|||\nлегочная гипертензия"],"subject_tax_0_filter":["pulmonary thromboembolism\n|||\npulmonary thromboembolism","pulmonary artery\n|||\npulmonary artery","balloon angioplasty\n|||\nballoon angioplasty","thrombolytic therapy\n|||\nthrombolytic therapy","pulmonary hypertension\n|||\npulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии\n|||\nтромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия\n|||\nлегочная артерия","баллонная ангиопластика\n|||\nбаллонная ангиопластика","тромболитическая терапия\n|||\nтромболитическая терапия","легочная гипертензия\n|||\nлегочная гипертензия"],"subject_filter":["pulmonary thromboembolism\n|||\npulmonary thromboembolism","pulmonary artery\n|||\npulmonary artery","balloon angioplasty\n|||\nballoon angioplasty","thrombolytic therapy\n|||\nthrombolytic therapy","pulmonary hypertension\n|||\npulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии\n|||\nтромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия\n|||\nлегочная артерия","баллонная ангиопластика\n|||\nбаллонная ангиопластика","тромболитическая терапия\n|||\nтромболитическая терапия","легочная гипертензия\n|||\nлегочная гипертензия"],"dc.subject_mlt":["pulmonary thromboembolism","pulmonary artery","balloon angioplasty","thrombolytic therapy","pulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия","баллонная ангиопластика","тромболитическая терапия","легочная гипертензия"],"dc.subject":["pulmonary thromboembolism","pulmonary artery","balloon angioplasty","thrombolytic therapy","pulmonary hypertension","тромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия","баллонная ангиопластика","тромболитическая терапия","легочная гипертензия"],"dc.subject.en":["pulmonary thromboembolism","pulmonary artery","balloon angioplasty","thrombolytic therapy","pulmonary hypertension"],"dc.subject.ru":["тромбоэмболия легочной артерии","легочная артерия","баллонная ангиопластика","тромболитическая терапия","легочная гипертензия"],"title":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"title_keyword":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"title_ac":["long-term results of surgical treatment of pulmonary embolism (pe) by balloon angioplasty (bap) in combination with thrombolytic therapy\n|||\nLong-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (тэла) методом баллонной ангиопластики (бап) в сочетании с тромболитической терапией\n|||\nОтдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"dc.title_sort":"Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","dc.title_hl":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"dc.title_mlt":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"dc.title":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy","Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"dc.title_stored":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Long-Term Results of Surgical Treatment of Pulmonary Embolism (PE) by Balloon Angioplasty (BAP) in Combination with Thrombolytic Therapy"],"dc.title.ru":["Отдаленные результаты хирургического лечения тромбоэмболии легочной артерии (ТЭЛА) методом баллонной ангиопластики (БАП) в сочетании с тромболитической терапией"],"dc.citation":["Небылицин Ю.С., Назарук А.А. Флебология: настоящее и будущее. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2017;25(1):133–48. DOI: 10.23888/PAVLOVJ20171133-148","Шайдаков Е.В., Евлахов В.И. Роль эндотелия в патогенезе хронической постэмболической легочной гипертензии. Ангиология и сосудистая хирургия. 2016;22(1):22–7.","Клименко А.А., Шостак Н.А., Демидова Н.А., Новиков И.В. Хроническая постэмболическая легочная гипертензия: новые аспекты формирования и прогрессирования заболевания. Клиницист. 2011;(1):14–8.","Lang I.M., Dorfmüller P., Vonk Noordegraaf А. The pathobiology of chronic thromboembolic pulmonary hypertension. Ann Am Thorac Soc. 2016;13(Suppl 3):S215–21. DOI: 10.1513/AnnalsATS.201509-620AS","Roik M., Wretowski D., Kostrubiec M., Dzikowska-Diduch O., Łabyk A., Irzyk K. et al. High prevalence of severe coronary artery disease in elderly patients with non-operable chronic thromboembolic pulmonary hypertension referred for balloon pulmonary angioplasty. Adv Interv Cardiol. 2016;12(4):355–9. DOI: 10.5114/aic.2016.63637","Остапенко Е.Н., Новикова Н.П. Тромбоэмболия легочной артерии: современные подходы к диагностике и лечению. Экстренная медицина. 2013;(1):84–110.","Ramesh D., Setty H.S., Kumarswamy, Kumar S., Jayanth, Manjunath C.N. Timely embolectomy in acute massive pulmonary embolism prevents catastrophe: An experience from two cases. J Nat Sci Biol Med. 2016;7(2):176–9. DOI: 10.4103/0976-9668.184706","Chen H., Ren C., Chen H. Thrombolysis versus anticoagulation for the initial treatment of moderate pulmonary embolism: a meta-analysis of randomized controlled trials. Respir Care. 2014;59(12):1880–7. DOI: 10.4187/respcare.03197","Коков Л.С., Михайлов И.П., Лопотовский П.Ю. Применение реолитической тромбэктомии при массивной тромбоэмболии легочной артерии. Журнал им. Н.В. Склифосовского. Неотложная медицинская помощь. 2013;(1):65–70.","Pasrija C., Kronfli A., Rouse M., Raithel M., Bittle G.J., Pousatis S. et al. Outcomes after surgical pulmonary embolectomy for acute submassive and massive pulmonary embolism: a single-center experience. J Thorac Cardiovasc Surg. 2018;155(3):1095–106.e2. DOI: 10.1016/j.jtcvs.2017.10.139","Konstantinides S.V., Torbicki A., Agnelli G., Danchin N., Fitzmaurice D., Galiè N. et al. 2014 ESC guidelines on the diagnosis and management of acute pulmonary embolism. Eur Heart J. 2014;35(43):3033–69, 3069a–3069k. DOI: 10.1093/eurheartj/ehu283","Пасечник И.Н. Венозные тромбоэмболические осложнения: новые подходы к профилактике и лечению. «Доктор.Ру». Анестезиология и реаниматология. Медицинская реабилитация. 2015;(15–16):54–9.","Нестерова Е.А. Основы электрокардиографии. Нормальная ЭКГ. Кардиология: новости, мнения, обучение. 2016;(2):77–85.","Небылицин Ю.С., Назарук А.А. Флебология: настоящее и будущее. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2017;25(1):133–48. DOI: 10.23888/PAVLOVJ20171133-148","Шайдаков Е.В., Евлахов В.И. Роль эндотелия в патогенезе хронической постэмболической легочной гипертензии. Ангиология и сосудистая хирургия. 2016;22(1):22–7.","Клименко А.А., Шостак Н.А., Демидова Н.А., Новиков И.В. Хроническая постэмболическая легочная гипертензия: новые аспекты формирования и прогрессирования заболевания. Клиницист. 2011;(1):14–8.","Lang I.M., Dorfmüller P., Vonk Noordegraaf А. The pathobiology of chronic thromboembolic pulmonary hypertension. Ann Am Thorac Soc. 2016;13(Suppl 3):S215–21. DOI: 10.1513/AnnalsATS.201509-620AS","Roik M., Wretowski D., Kostrubiec M., Dzikowska-Diduch O., Łabyk A., Irzyk K. et al. High prevalence of severe coronary artery disease in elderly patients with non-operable chronic thromboembolic pulmonary hypertension referred for balloon pulmonary angioplasty. Adv Interv Cardiol. 2016;12(4):355–9. DOI: 10.5114/aic.2016.63637","Остапенко Е.Н., Новикова Н.П. Тромбоэмболия легочной артерии: современные подходы к диагностике и лечению. Экстренная медицина. 2013;(1):84–110.","Ramesh D., Setty H.S., Kumarswamy, Kumar S., Jayanth, Manjunath C.N. Timely embolectomy in acute massive pulmonary embolism prevents catastrophe: An experience from two cases. J Nat Sci Biol Med. 2016;7(2):176–9. DOI: 10.4103/0976-9668.184706","Chen H., Ren C., Chen H. Thrombolysis versus anticoagulation for the initial treatment of moderate pulmonary embolism: a meta-analysis of randomized controlled trials. Respir Care. 2014;59(12):1880–7. DOI: 10.4187/respcare.03197","Коков Л.С., Михайлов И.П., Лопотовский П.Ю. Применение реолитической тромбэктомии при массивной тромбоэмболии легочной артерии. Журнал им. Н.В. Склифосовского. Неотложная медицинская помощь. 2013;(1):65–70.","Pasrija C., Kronfli A., Rouse M., Raithel M., Bittle G.J., Pousatis S. et al. Outcomes after surgical pulmonary embolectomy for acute submassive and massive pulmonary embolism: a single-center experience. J Thorac Cardiovasc Surg. 2018;155(3):1095–106.e2. DOI: 10.1016/j.jtcvs.2017.10.139","Konstantinides S.V., Torbicki A., Agnelli G., Danchin N., Fitzmaurice D., Galiè N. et al. 2014 ESC guidelines on the diagnosis and management of acute pulmonary embolism. Eur Heart J. 2014;35(43):3033–69, 3069a–3069k. DOI: 10.1093/eurheartj/ehu283","Пасечник И.Н. Венозные тромбоэмболические осложнения: новые подходы к профилактике и лечению. «Доктор.Ру». Анестезиология и реаниматология. Медицинская реабилитация. 2015;(15–16):54–9.","Нестерова Е.А. Основы электрокардиографии. Нормальная ЭКГ. Кардиология: новости, мнения, обучение. 2016;(2):77–85."],"dc.citation.ru":["Небылицин Ю.С., Назарук А.А. Флебология: настоящее и будущее. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2017;25(1):133–48. DOI: 10.23888/PAVLOVJ20171133-148","Шайдаков Е.В., Евлахов В.И. Роль эндотелия в патогенезе хронической постэмболической легочной гипертензии. Ангиология и сосудистая хирургия. 2016;22(1):22–7.","Клименко А.А., Шостак Н.А., Демидова Н.А., Новиков И.В. Хроническая постэмболическая легочная гипертензия: новые аспекты формирования и прогрессирования заболевания. Клиницист. 2011;(1):14–8.","Lang I.M., Dorfmüller P., Vonk Noordegraaf А. The pathobiology of chronic thromboembolic pulmonary hypertension. Ann Am Thorac Soc. 2016;13(Suppl 3):S215–21. DOI: 10.1513/AnnalsATS.201509-620AS","Roik M., Wretowski D., Kostrubiec M., Dzikowska-Diduch O., Łabyk A., Irzyk K. et al. High prevalence of severe coronary artery disease in elderly patients with non-operable chronic thromboembolic pulmonary hypertension referred for balloon pulmonary angioplasty. Adv Interv Cardiol. 2016;12(4):355–9. DOI: 10.5114/aic.2016.63637","Остапенко Е.Н., Новикова Н.П. Тромбоэмболия легочной артерии: современные подходы к диагностике и лечению. Экстренная медицина. 2013;(1):84–110.","Ramesh D., Setty H.S., Kumarswamy, Kumar S., Jayanth, Manjunath C.N. Timely embolectomy in acute massive pulmonary embolism prevents catastrophe: An experience from two cases. J Nat Sci Biol Med. 2016;7(2):176–9. DOI: 10.4103/0976-9668.184706","Chen H., Ren C., Chen H. Thrombolysis versus anticoagulation for the initial treatment of moderate pulmonary embolism: a meta-analysis of randomized controlled trials. Respir Care. 2014;59(12):1880–7. DOI: 10.4187/respcare.03197","Коков Л.С., Михайлов И.П., Лопотовский П.Ю. Применение реолитической тромбэктомии при массивной тромбоэмболии легочной артерии. Журнал им. Н.В. Склифосовского. Неотложная медицинская помощь. 2013;(1):65–70.","Pasrija C., Kronfli A., Rouse M., Raithel M., Bittle G.J., Pousatis S. et al. Outcomes after surgical pulmonary embolectomy for acute submassive and massive pulmonary embolism: a single-center experience. J Thorac Cardiovasc Surg. 2018;155(3):1095–106.e2. DOI: 10.1016/j.jtcvs.2017.10.139","Konstantinides S.V., Torbicki A., Agnelli G., Danchin N., Fitzmaurice D., Galiè N. et al. 2014 ESC guidelines on the diagnosis and management of acute pulmonary embolism. Eur Heart J. 2014;35(43):3033–69, 3069a–3069k. DOI: 10.1093/eurheartj/ehu283","Пасечник И.Н. Венозные тромбоэмболические осложнения: новые подходы к профилактике и лечению. «Доктор.Ру». Анестезиология и реаниматология. Медицинская реабилитация. 2015;(15–16):54–9.","Нестерова Е.А. Основы электрокардиографии. Нормальная ЭКГ. Кардиология: новости, мнения, обучение. 2016;(2):77–85."],"dc.citation.en":["Небылицин Ю.С., Назарук А.А. Флебология: настоящее и будущее. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2017;25(1):133–48. DOI: 10.23888/PAVLOVJ20171133-148","Шайдаков Е.В., Евлахов В.И. Роль эндотелия в патогенезе хронической постэмболической легочной гипертензии. Ангиология и сосудистая хирургия. 2016;22(1):22–7.","Клименко А.А., Шостак Н.А., Демидова Н.А., Новиков И.В. Хроническая постэмболическая легочная гипертензия: новые аспекты формирования и прогрессирования заболевания. Клиницист. 2011;(1):14–8.","Lang I.M., Dorfmüller P., Vonk Noordegraaf А. The pathobiology of chronic thromboembolic pulmonary hypertension. Ann Am Thorac Soc. 2016;13(Suppl 3):S215–21. DOI: 10.1513/AnnalsATS.201509-620AS","Roik M., Wretowski D., Kostrubiec M., Dzikowska-Diduch O., Łabyk A., Irzyk K. et al. High prevalence of severe coronary artery disease in elderly patients with non-operable chronic thromboembolic pulmonary hypertension referred for balloon pulmonary angioplasty. Adv Interv Cardiol. 2016;12(4):355–9. DOI: 10.5114/aic.2016.63637","Остапенко Е.Н., Новикова Н.П. Тромбоэмболия легочной артерии: современные подходы к диагностике и лечению. Экстренная медицина. 2013;(1):84–110.","Ramesh D., Setty H.S., Kumarswamy, Kumar S., Jayanth, Manjunath C.N. Timely embolectomy in acute massive pulmonary embolism prevents catastrophe: An experience from two cases. J Nat Sci Biol Med. 2016;7(2):176–9. DOI: 10.4103/0976-9668.184706","Chen H., Ren C., Chen H. Thrombolysis versus anticoagulation for the initial treatment of moderate pulmonary embolism: a meta-analysis of randomized controlled trials. Respir Care. 2014;59(12):1880–7. DOI: 10.4187/respcare.03197","Коков Л.С., Михайлов И.П., Лопотовский П.Ю. Применение реолитической тромбэктомии при массивной тромбоэмболии легочной артерии. Журнал им. Н.В. Склифосовского. Неотложная медицинская помощь. 2013;(1):65–70.","Pasrija C., Kronfli A., Rouse M., Raithel M., Bittle G.J., Pousatis S. et al. Outcomes after surgical pulmonary embolectomy for acute submassive and massive pulmonary embolism: a single-center experience. J Thorac Cardiovasc Surg. 2018;155(3):1095–106.e2. DOI: 10.1016/j.jtcvs.2017.10.139","Konstantinides S.V., Torbicki A., Agnelli G., Danchin N., Fitzmaurice D., Galiè N. et al. 2014 ESC guidelines on the diagnosis and management of acute pulmonary embolism. Eur Heart J. 2014;35(43):3033–69, 3069a–3069k. DOI: 10.1093/eurheartj/ehu283","Пасечник И.Н. Венозные тромбоэмболические осложнения: новые подходы к профилактике и лечению. «Доктор.Ру». Анестезиология и реаниматология. Медицинская реабилитация. 2015;(15–16):54–9.","Нестерова Е.А. Основы электрокардиографии. Нормальная ЭКГ. Кардиология: новости, мнения, обучение. 2016;(2):77–85."],"dc.author.full":["М. В. Давыденко, | Республиканский кардиологический диспансер.","M. V. Davydenko | Republican Сardiology Center.","Н. А. Трофимов | Республиканский кардиологический диспансер.","N. A. Trofimov | Republican Сardiology Center.","А. Г. Драгунов | Республиканский кардиологический диспансер.","A. G. Dragunov | Republican Сardiology Center.","И. П. Ефимова | Республиканский кардиологический диспансер.","I. P. Efimova | Republican Сardiology Center.","Н. И. Киселева | Республиканский кардиологический диспансер.","N. I. Kiseleva | Republican Сardiology Center.","Н. А. Шатилова | Республиканский кардиологический диспансер.","N. A. Shatilova | Republican Сardiology Center.","О. А. Шипунова | Республиканский кардиологический диспансер.","O. A. Shipunova | Republican Сardiology Center.","А. А. Сибирцев | Республиканский кардиологический диспансер.","A. A. Sibirtsev | Republican Сardiology Center."],"dc.author.full.ru":["М. В. Давыденко, | Республиканский кардиологический диспансер.","Н. А. Трофимов | Республиканский кардиологический диспансер.","А. Г. Драгунов | Республиканский кардиологический диспансер.","И. П. Ефимова | Республиканский кардиологический диспансер.","Н. И. Киселева | Республиканский кардиологический диспансер.","Н. А. Шатилова | Республиканский кардиологический диспансер.","О. А. Шипунова | Республиканский кардиологический диспансер.","А. А. Сибирцев | Республиканский кардиологический диспансер."],"dc.author.full.en":["M. V. Davydenko | Republican Сardiology Center.","N. A. Trofimov | Republican Сardiology Center.","A. G. Dragunov | Republican Сardiology Center.","I. P. Efimova | Republican Сardiology Center.","N. I. Kiseleva | Republican Сardiology Center.","N. A. Shatilova | Republican Сardiology Center.","O. A. Shipunova | Republican Сardiology Center.","A. A. Sibirtsev | Republican Сardiology Center."],"dateIssued":["2019-01-25"],"dateIssued_keyword":["2019-01-25","2019"],"dateIssued_ac":["2019-01-25\n|||\n2019-01-25","2019"],"dateIssued.year":[2019],"dateIssued.year_sort":"2019","dc.date.published":["2019-01-25"],"dc.section":["ORIGINAL STUDIES","ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"],"dc.section.en":["ORIGINAL STUDIES"],"dc.section.ru":["ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"],"dc.doi":["10.24060/2076-3093-2018-8-3-196-202"],"dc.abstract":["Introduction. Pulmonary Arterial Thromboembolism (PATE), which is characterised by low prognosis probability and potentially high danger, ranks third in the mortality structure of cardiovascular diseases. The primary method for treating PATE is recanalisation of the pulmonary arteries affected by embolism. Although the destruction of thromboemboli with thrombolytic drugs has proven effective, the right ventricular failure progresses faster in a majority of patients with massive pulmonary embolism. The aim of the present study is to evaluate the long-term results of surgical treatment of PATE by balloon angioplasty in combination with thrombolytic therapy in comparison with isolated systemic thrombolysis.
Materials and methods. The treatment of 80 patients with pulmonary embolism was analysed. Depending on the selected treatment approaches, the patients were divided into 2 groups as follows: group 1 — 39 patients, conducted by the BAP LA, in combination with thrombolysis; group 2 — 41 patients who underwent conservative treatment (thrombolysis and subsequent anticoagulation therapy).
Results. Despite the small sample and short period of observation, we may note the significantly better results of treatment in group 1 of the study. Positive dynamics of ECG indicators — in particular, pulmonary hypertension, RV KDR, functional class of heart failure NYHA as well as the reduction of right ventricular overload according to the ECG — indicates that the BAP LA method for the surgical treatment of pulmonary embolism, in combination with thrombolytic therapy, is effective and safe.
Conclusions. Balloon angioplasty of pulmonary arteries in combination with thrombolytic therapy can significantly reduce the degree of pulmonary hypertension (рχ2 = 0.034), as well as helping to normalise the size of the right ventricle (рχ2 < 0.001) and improvement in functional class of heart failure NYHA (рχ2 = 0.026) in patients with pulmonary embolism compared with patients with isolated thrombolytic therapy.
Введение. ТЭЛА характеризуется низкой вероятностью прогноза и потенциально высокой опасностью, занимает третье место в структуре смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Основным методом лечения ТЭЛА является реканализация пораженных эмболией легочных артерий. Несмотря на доказанную эффективность разрушения тромбоэмболов тромболитическими препаратами, у значительной части пациентов с массивной легочной эмболией правожелудочковая недостаточность прогрессирует быстрее. Настоящее исследование посвящено оценке отдаленных результатов хирургического лечения ТЭЛА методом баллонной ангиопластики в сочетании с тромболитической терапией в сравнении с изолированным системным тромболизисом.
Материалы и методы. Проведен анализ отдаленных результатов лечения у 80 пациентов с ТЭЛА высокого и промежуточно-высокого риска с 2015 по 2018 г. Пациенты разделены на 2 группы в зависимости от выбранной тактики лечения: 1 группа — 39 пациентов, которым было проведено БАП легочной артерии в сочетании с тромболизисом, 2 группа — 41 пациент, которым проводилось консервативное лечение (тромболизис с последующей антикоагулянтной терапией).
Результаты. Несмотря на малую выборку и небольшой срок наблюдения, можно говорить о получении достоверно лучших результатов лечения в 1 группе исследования. Положительная динамика ЭхоКГ показателей, в частности легочной гипертензии, КДР ПЖ, функционального класса сердечной недостаточности по NYHA, а также уменьшение перегрузки правых отделов сердца по данным ЭКГ, указывает на то, что метод хирургического лечения ТЭЛА — БАП ЛА в сочетании с тромболитической терапией — является эффективным и безопасным.
Заключение. Баллонная ангиопластика легочных артерий в сочетании с тромболитической терапией является безопасным и эффективным методом лечения пациентов с ТЭЛА, позволяющим значительно снизить степень легочной гипертензии (рχ2 = 0,027), ускорить ремоделирование правого желудочка (рχ2 < 0,001) и улучшить функциональный класс сердечной недостаточности по NYHA (рχ2 = 0,026) по сравнению с группой пациентов с изолированной тромболитической терапией.
Introduction. Pulmonary Arterial Thromboembolism (PATE), which is characterised by low prognosis probability and potentially high danger, ranks third in the mortality structure of cardiovascular diseases. The primary method for treating PATE is recanalisation of the pulmonary arteries affected by embolism. Although the destruction of thromboemboli with thrombolytic drugs has proven effective, the right ventricular failure progresses faster in a majority of patients with massive pulmonary embolism. The aim of the present study is to evaluate the long-term results of surgical treatment of PATE by balloon angioplasty in combination with thrombolytic therapy in comparison with isolated systemic thrombolysis.
Materials and methods. The treatment of 80 patients with pulmonary embolism was analysed. Depending on the selected treatment approaches, the patients were divided into 2 groups as follows: group 1 — 39 patients, conducted by the BAP LA, in combination with thrombolysis; group 2 — 41 patients who underwent conservative treatment (thrombolysis and subsequent anticoagulation therapy).
Results. Despite the small sample and short period of observation, we may note the significantly better results of treatment in group 1 of the study. Positive dynamics of ECG indicators — in particular, pulmonary hypertension, RV KDR, functional class of heart failure NYHA as well as the reduction of right ventricular overload according to the ECG — indicates that the BAP LA method for the surgical treatment of pulmonary embolism, in combination with thrombolytic therapy, is effective and safe.
Conclusions. Balloon angioplasty of pulmonary arteries in combination with thrombolytic therapy can significantly reduce the degree of pulmonary hypertension (рχ2 = 0.034), as well as helping to normalise the size of the right ventricle (рχ2 < 0.001) and improvement in functional class of heart failure NYHA (рχ2 = 0.026) in patients with pulmonary embolism compared with patients with isolated thrombolytic therapy.
Введение. ТЭЛА характеризуется низкой вероятностью прогноза и потенциально высокой опасностью, занимает третье место в структуре смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Основным методом лечения ТЭЛА является реканализация пораженных эмболией легочных артерий. Несмотря на доказанную эффективность разрушения тромбоэмболов тромболитическими препаратами, у значительной части пациентов с массивной легочной эмболией правожелудочковая недостаточность прогрессирует быстрее. Настоящее исследование посвящено оценке отдаленных результатов хирургического лечения ТЭЛА методом баллонной ангиопластики в сочетании с тромболитической терапией в сравнении с изолированным системным тромболизисом.
Материалы и методы. Проведен анализ отдаленных результатов лечения у 80 пациентов с ТЭЛА высокого и промежуточно-высокого риска с 2015 по 2018 г. Пациенты разделены на 2 группы в зависимости от выбранной тактики лечения: 1 группа — 39 пациентов, которым было проведено БАП легочной артерии в сочетании с тромболизисом, 2 группа — 41 пациент, которым проводилось консервативное лечение (тромболизис с последующей антикоагулянтной терапией).
Результаты. Несмотря на малую выборку и небольшой срок наблюдения, можно говорить о получении достоверно лучших результатов лечения в 1 группе исследования. Положительная динамика ЭхоКГ показателей, в частности легочной гипертензии, КДР ПЖ, функционального класса сердечной недостаточности по NYHA, а также уменьшение перегрузки правых отделов сердца по данным ЭКГ, указывает на то, что метод хирургического лечения ТЭЛА — БАП ЛА в сочетании с тромболитической терапией — является эффективным и безопасным.
Заключение. Баллонная ангиопластика легочных артерий в сочетании с тромболитической терапией является безопасным и эффективным методом лечения пациентов с ТЭЛА, позволяющим значительно снизить степень легочной гипертензии (рχ2 = 0,027), ускорить ремоделирование правого желудочка (рχ2 < 0,001) и улучшить функциональный класс сердечной недостаточности по NYHA (рχ2 = 0,026) по сравнению с группой пациентов с изолированной тромболитической терапией.
Corporoplasty is urological correction surgery for penile deviation that causes copulatory dysfunction or aesthetic discomfort. Penile deviation can be congenital or acquired (Peyronie’s disease, penile fracture). Congenital penile deviation is relatively rare and manifests in the curvature of erect penis ventrally and/or laterally, in most cases. According to many studies, patients with curvatures of 30° or more eventually seek surgical treatment. Congenital curvature may be mistaken for Peyronie’s disease for similar manifestations that, however, differ in aetiology and pathophysiology. Excisional, incisional corporoplasty or plication are commonly engaged to treat congenital curvatures, in various techniques and modifications. Augmentation transplantation (grafting) and penile prosthesis implantation with variant deviation treatment options are the usual practice in Peyronie’s disease. Unequivocal judgment of pros and cons in any particular technique is nevertheless implausible to make. This article aims to review current trends, protocols and their relative advantages in corporoplasty.
","Корпоропластика — урологическая операция, сутью которой является устранение искривления полового члена, вызывающего копулятивную дисфункцию или эстетический дискомфорт. Искривление полового члена может быть как врожденным, так и приобретенным (болезнь Пейрони, перелом полового члена). Врожденное искривление полового члена — это относительно редкое состояние, характеризующееся изгибом эрегированного полового члена чаще всего в вентральном и/или латеральном направлении. Во многих исследованиях сообщалось, что пациенты с кривизной 30° и более в конечном счете обращаются за хирургическим лечением. Врожденное искривление полового члена можно ошибочно считать похожим на болезнь Пейрони из-за схожих физических проявлений, но этиология и патофизиология различны. Для коррекции врожденных искривлений чаще используются эксцизионная, инцизионная корпоропластика или пликация по различным методикам и модификациям. Аугментационные техники трансплантации (графтинг), а также фаллопротезирование с различными приемами коррекции девиации обычно используются при болезни Пейрони. Однако невозможно сделать однозначные выводы относительно преимуществ и недостатков тех или иных методов. Целью данной работы является рассмотрение актуальных на сегодня методов корпоропластики, современных тенденций, а также преимуществ и недостатков доступных методов.
"],"dc.abstract.en":["Corporoplasty is urological correction surgery for penile deviation that causes copulatory dysfunction or aesthetic discomfort. Penile deviation can be congenital or acquired (Peyronie’s disease, penile fracture). Congenital penile deviation is relatively rare and manifests in the curvature of erect penis ventrally and/or laterally, in most cases. According to many studies, patients with curvatures of 30° or more eventually seek surgical treatment. Congenital curvature may be mistaken for Peyronie’s disease for similar manifestations that, however, differ in aetiology and pathophysiology. Excisional, incisional corporoplasty or plication are commonly engaged to treat congenital curvatures, in various techniques and modifications. Augmentation transplantation (grafting) and penile prosthesis implantation with variant deviation treatment options are the usual practice in Peyronie’s disease. Unequivocal judgment of pros and cons in any particular technique is nevertheless implausible to make. This article aims to review current trends, protocols and their relative advantages in corporoplasty.
"],"subject":["corporoplasty","Peyronie’s disease","penile curvature","congenital anomaly","penile induration","suturing","surgical technique","корпоропластика","болезнь Пейрони","искривление полового члена","врожденные аномалии","индурация полового члена","наложение швов","хирургические методы"],"subject_keyword":["corporoplasty","corporoplasty","Peyronie’s disease","Peyronie’s disease","penile curvature","penile curvature","congenital anomaly","congenital anomaly","penile induration","penile induration","suturing","suturing","surgical technique","surgical technique","корпоропластика","корпоропластика","болезнь Пейрони","болезнь Пейрони","искривление полового члена","искривление полового члена","врожденные аномалии","врожденные аномалии","индурация полового члена","индурация полового члена","наложение швов","наложение швов","хирургические методы","хирургические методы"],"subject_ac":["corporoplasty\n|||\ncorporoplasty","peyronie’s disease\n|||\nPeyronie’s disease","penile curvature\n|||\npenile curvature","congenital anomaly\n|||\ncongenital anomaly","penile induration\n|||\npenile induration","suturing\n|||\nsuturing","surgical technique\n|||\nsurgical technique","корпоропластика\n|||\nкорпоропластика","болезнь пейрони\n|||\nболезнь Пейрони","искривление полового члена\n|||\nискривление полового члена","врожденные аномалии\n|||\nврожденные аномалии","индурация полового члена\n|||\nиндурация полового члена","наложение швов\n|||\nналожение швов","хирургические методы\n|||\nхирургические методы"],"subject_tax_0_filter":["corporoplasty\n|||\ncorporoplasty","peyronie’s disease\n|||\nPeyronie’s disease","penile curvature\n|||\npenile curvature","congenital anomaly\n|||\ncongenital anomaly","penile induration\n|||\npenile induration","suturing\n|||\nsuturing","surgical technique\n|||\nsurgical technique","корпоропластика\n|||\nкорпоропластика","болезнь пейрони\n|||\nболезнь Пейрони","искривление полового члена\n|||\nискривление полового члена","врожденные аномалии\n|||\nврожденные аномалии","индурация полового члена\n|||\nиндурация полового члена","наложение швов\n|||\nналожение швов","хирургические методы\n|||\nхирургические методы"],"subject_filter":["corporoplasty\n|||\ncorporoplasty","peyronie’s disease\n|||\nPeyronie’s disease","penile curvature\n|||\npenile curvature","congenital anomaly\n|||\ncongenital anomaly","penile induration\n|||\npenile induration","suturing\n|||\nsuturing","surgical technique\n|||\nsurgical technique","корпоропластика\n|||\nкорпоропластика","болезнь пейрони\n|||\nболезнь Пейрони","искривление полового члена\n|||\nискривление полового члена","врожденные аномалии\n|||\nврожденные аномалии","индурация полового члена\n|||\nиндурация полового члена","наложение швов\n|||\nналожение швов","хирургические методы\n|||\nхирургические методы"],"dc.subject_mlt":["corporoplasty","Peyronie’s disease","penile curvature","congenital anomaly","penile induration","suturing","surgical technique","корпоропластика","болезнь Пейрони","искривление полового члена","врожденные аномалии","индурация полового члена","наложение швов","хирургические методы"],"dc.subject":["corporoplasty","Peyronie’s disease","penile curvature","congenital anomaly","penile induration","suturing","surgical technique","корпоропластика","болезнь Пейрони","искривление полового члена","врожденные аномалии","индурация полового члена","наложение швов","хирургические методы"],"dc.subject.en":["corporoplasty","Peyronie’s disease","penile curvature","congenital anomaly","penile induration","suturing","surgical technique"],"title":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"title_keyword":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"title_ac":["corporoplasty in peyronie’s disease: a literature review\n|||\nCorporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","корпоропластика при болезни пейрони: обзор литературы\n|||\nКорпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"dc.title_sort":"Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","dc.title_hl":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"dc.title_mlt":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"dc.title":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review","Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"dc.title_stored":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Corporoplasty in Peyronie’s Disease: a Literature Review"],"dc.abstract.ru":["Корпоропластика — урологическая операция, сутью которой является устранение искривления полового члена, вызывающего копулятивную дисфункцию или эстетический дискомфорт. Искривление полового члена может быть как врожденным, так и приобретенным (болезнь Пейрони, перелом полового члена). Врожденное искривление полового члена — это относительно редкое состояние, характеризующееся изгибом эрегированного полового члена чаще всего в вентральном и/или латеральном направлении. Во многих исследованиях сообщалось, что пациенты с кривизной 30° и более в конечном счете обращаются за хирургическим лечением. Врожденное искривление полового члена можно ошибочно считать похожим на болезнь Пейрони из-за схожих физических проявлений, но этиология и патофизиология различны. Для коррекции врожденных искривлений чаще используются эксцизионная, инцизионная корпоропластика или пликация по различным методикам и модификациям. Аугментационные техники трансплантации (графтинг), а также фаллопротезирование с различными приемами коррекции девиации обычно используются при болезни Пейрони. Однако невозможно сделать однозначные выводы относительно преимуществ и недостатков тех или иных методов. Целью данной работы является рассмотрение актуальных на сегодня методов корпоропластики, современных тенденций, а также преимуществ и недостатков доступных методов.
"],"dc.fullHTML":["Введение
\nИскривление полового члена бывает различной этиологии, как врожденной, так и приобретенной (болезнь Пейрони). Врожденное искривление полового члена является результатом непропорционального развития белочной оболочки кавернозных тел и не связано с пороком развития уретры [1][2]. Пациенты обычно обращаются после достижения половой зрелости, поскольку искривление становится более очевидным при эрекции, а сильное искривление может сделать половой акт трудным или даже невозможным, и в этот момент рекомендуется хирургическое вмешательство. Врожденное искривление полового члена — это относительно редкое состояние, характеризующееся изгибом эрегированного полового члена чаще всего в вентральном и/или латеральном направлении [3]. Во многих исследованиях сообщалось, что пациенты с кривизной 30° и более в конечном счете обращаются за лечением [4]. Данную патологию можно ошибочно считать похожей на болезнь Пейрони из-за схожих физических проявлений, но этиология и патофизиология различны [2].
\nХирургическая коррекция искривления полового члена является основным методом лечения. Сообщалось о различных хирургических методах лечения врожденного искривления полового члена и болезни Пейрони [3][5]. Хирургическую коррекцию искривления полового члена в целом можно разделить на три основных типа процедур: (1) основные методы корпоропластики (эксцизионная корпоропластика, инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика), (2) техника трансплантации (графтинг) (полная или частичная эксцизия белочной оболочки/бляшки или инцизия белочной оболочки/бляшки с последующей пересадкой дефекта белочной оболочки) и (3) коррекция искривления с одновременным протезированием полового члена (фаллопротезирование) у пациентов с эректильной дисфункцией, не поддающейся лечению [5–7]. Техники трансплантации с сохранением длины, а также фаллопротезирование, обычно используемые при болезни Пейрони, чаще всего не используются при коррекции врожденного искривления полового члена, поскольку пациенты с врожденным искривлением полового члена, как правило, имеют длину полового члена выше средней и это не влияет на эректильную функцию [8]. При этом в случае врожденного искривления полового члена обычно используется эксцизионная и инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика [1]. В данной обзорной статье мы обсудим данные методы, пытаясь проанализировать современные тенденции, а также преимущества и недостатки.
\nМетод эксцизионной корпоропластики Первоначально Nesbit описал технику пликации (укорочение белочной оболочки), во время которой выполнялось горизонтальная эксцизия (иссечение) в виде эллипса(ов) белочной оболочки на выпуклой стороне искривления, которую закрывали в поперечном направлении, чтобы выпрямить половой член [9]. Методика по Nesbit cчитается и сегодня «золотым стандартом» эксцизионной корпоропластики. Однако c тех пор был внесен ряд изменений, направленных на улучшение результатов и минимизацию хирургических рисков.
\nВ зависимости от расположения точки максимальной кривизны и направления отклонения к сосудисто-нервному пучку или уретре может потребоваться мобилизация белочной оболочки [10]. Зажимы Allis могут применяться до тех пор, пока не будет достигнуто желаемое выпрямление полового члена в процессе выполнения хирургического вмешательства. В зависимости от степени и сложности искривления может потребоваться одно или несколько эксцизий белочной оболочки и пликаций для выпрямления. Эти эллипсы поэтапно могут быть ушиты в поперечном направлении с помощью рассасывающегося шовного материала, пока искривление не будет полностью исправлено (рис. 1A) [11].
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/4DlHMnZj3LFINCGbm4tituIHBLFndIIEL93CNszy.jpeg\")
Рисунок 1А. Схематическое изображение основных методов корпоропластики в модели вентральной кривизны полового члена. Эксцизионная корпоропластика. Для простоты сосудисто-нервный пучок на рисунке не показан
Figure 1A. Diagram of main corporoplasty techniques in ventral curvature penile model. Excisional corporoplasty. Neurovascular bundle not shown for simplicity
В таблице 1 указаны исследования, в которых более подробно сообщалось о результатах лечения в отношении пациентов с врожденными искривлениями полового члена, когда была использована эксцизионная корпоропластика в качестве хирургической техники, как в первоначальном описании Nesbit’а, так и в модификациях [12–19]. В большинстве этих исследований выполнялись множественные эллиптические или ромбовидные иссечения всей белочной оболочки по методу Nesbit с поперечным ушиванием с помощью рассасывающегося шовного материала (размер: от 3-0 до 0, обычно 2-0). Например, еще в 1999 году Popken и др. предложили непрерывный плотный внутрибелочный шов с заглубленными концевыми узлами, чтобы уменьшить частоту пальпируемых уплотнений (швы) в послеоперационном периоде [20]. В дальнейшем Rolle и др. предложили модификацию с использованием U-образного узла, наложенного на каждую сторону зажима Allis для стабилизации укороченной белочной оболочки, и последующей эксцизией участка белочной оболочки над узлами, которая затем ушивается непрерывным рассасывающимся швом [21]. Существуют исследования, которые предлагали модификацию с эллиптическим иссечением только внешнего (продольного) слоя белочной оболочки, в некоторых из них использовались принципы геометрической модификации (Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision (STAGEтехника)) [12][14–16]. В других же работах, к примеру, у Colpi и др., была предложена модификация, в ходе которой после мобилизации глубокой дорсальной вены полового члена с продлением интракавернозной перегородки (септопластика) выполняется дорсальная срединная ромбовидная эксцизия белочной оболочки [22]. В зависимости от расположения большой кривизны сосудисто нервный пучок может потребовать мобилизации белочной оболочки. Это может быть выполнено с помощью латеромедиального доступа или эксцизии сегмента поверхностной дорсальной вены и медиальнолатеральной мобилизации [22].
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/Kq8ornB29gWFGqiN6wsAKxcBGHl2qlyTUzrB0xbP.jpeg\")
Таблица 1. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод эксцизионной корпоропластики
Table 1. Past 10-year reference record of excisional corporoplasty
Примечание: STAGE — Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision; – данная информация не представлена в исследовании.
Note: STAGE, Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision; – evidence not presented in study.
Метод инцизионной корпоропластики
\nМетод инцизионной корпоропластики возник как модификация техники Nesbit, которая включает один или нескольких продольных разрезов (вместо горизонтальных эллиптических разрезов) в белочной оболочке на выпуклой стороне кривизны с поперечным закрытием операционной раны (рис. 1B) [23].
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/U7rKdiK9uyyJWF5Sf7stks8R92oBtfsALyHPvhOp.jpeg\")
Рисунок 1B. Схематическое изображение основных методов корпоропластики в модели вентральной кривизны полового члена. Инцизионная корпоропластика. Для простоты сосудисто-нервный пучок на рисунке не показан
Figure 1B. Diagram of main corporoplasty techniques in ventral curvature penile model. Incisional corporoplasty. Neurovascular bundle not shown for simplicity
Этот метод основан на принципе пилоропластики по Heineke-Mikulicz, которая используется в абдоминальной хирургии [24]. Преимущество такой корпоропластики состоит в том, что продольная, а не поперечная инцизия (разрез) над кавернозным телом сводит к минимуму риск повреждения сосудисто-нервного пучка [23]. Кроме того, такая модификация может привести к сокращению времени операции за счет сведения к минимуму необходимости обширного латерального рассечения и мобилизации сосудисто-нервного пучка или уретры. В большинстве исследований инцизионная корпоропластика выполнялась с использованием техники, описанной Yachia, посредством наложения швов из рассасывающегося шовного материала (размер 3-0–2-0) [25]. Также Ghanem и Shamloul исследовали, может ли добавление одиночного инвертированного шва из нерассасывающихся нитей на середине линии наложения швов устранить частичные рецидивы, наблюдаемые при медленно рассасывающихся швах [26]. Однако разница между двумя группами (исследуемая и контроль) не была статистически значимой. В дальнейшем в двух других исследованиях была предложена модификация данной техники, основанная на хирургических методах, используемых при герниопластике. В этих исследованиях использовали поперечный разрез белочной оболочки на каждом кавернозном теле, мобилизацию белочной оболочки из эректильной ткани (ткань, способствующая возникновению эрекции, являющаяся по природе гладкой мускулатурой) с одной стороны и ушиванием лоскута белочной оболочки на противоположной (перекрывающая инцизионная корпоропластика или «двубортная» корпоропластика) [1][27]. Более подробная информация об основных характеристиках и результатах некоторых исследований по применению инцизионной корпоропластики показаны в таблице 2 [19][28–30].
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/qmxDLCIoLi0zCARKyeffagJZynLL2iQjn9mBUuf5.jpeg\")
Таблица 2. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод инцизионной корпоропластики
Table 2. Past 10-year reference record of incisional corporoplasty
Примечание: – данная информация не представлена в исследовании.
Note: – evidence not presented in study.
Пликациционная корпоропластика
\nEssed и Schroeder предложили дальнейшую модификацию вышеупомянутых методик с образованием пликаций белочной оболочки без разреза на выпуклой стороне искривления [31]. С помощью этой техники можно еще больше снизить риск повреждения сосудисто-нервного пучка. Кроме того, этот метод прост в исполнении и может уменьшить сложность и время процедуры. После обнажения и искусственной эрекции зажимы Allis используются на большей кривизне для оценки количества и длины ткани, необходимой для пликации, чтобы добиться оптимального выпрямления эрегированного полового члена. Наложенные швы накладываются и при необходимости корректируются для исправления кривизны (рис. 1С).
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/4LDXGoFwICyXXDwXYNvDuaZONwznLBzwNA1PvWsL.jpeg\")
Рисунок 1C. Схематическое изображение основных методов корпоропластики в модели вентральной кривизны полового члена. Пликация по методу Essed — Schroeder. Для простоты сосудистонервный пучок на рисунке не показан
Figure 1C. Diagram of main corporoplasty techniques in ventral curvature penile model. Essed-Schroeder plication procedure. Neurovascular bundle not shown for simplicity
В этой технике в основном используется нерассасывающийся шовный материал, однако есть исследования, сообщающие о хороших результатах и с рассасывающимися швами [32]. За последние 10 лет существует не так много исследований, в которых использовали технику пликации по методу Essed — Schroeder. Данные исследований следовали тем же принципам техники, которые предложили Essed и Schroeder, но с различиями в технике наложения пликаций, используемых швов и/или расположения пликаций. Было предложено несколько модификаций техники пликации по методу Essed — Schroeder для устранения и минимизации некоторых осложнений. Один из них — метод 16-точечной пликации, или техника множественных параллельных пликаций [33]. В этом методе используется нерассасывающийся шовный материал, который накладывается на точку максимальной кривизны выпуклой стороны. Швы располагаются напротив друг друга либо между глубокой дорсальной веной и дорсальными артериями для восстановления вентральной кривизны, либо по обе стороны от губчатого тела для восстановления дорсальной кривизны. Основными преимуществами этого метода являются короткое время процедуры, возможность выполнять процедуру под местной анестезией и отсутствие необходимости рассечения сосудистонервного пучка [34]. Кроме того, поскольку белочная оболочка является более плотной в положениях на 5, 7 и 12 часов, это оптимальные положения для наложения швов, чтобы предотвратить разрыв оболочки. К недостаткам можно отнести пальпируемые швы и укорочение полового члена. Показатели успешности этого метода составляют 80–93 %, среднее зарегистрированное время операции — около 45 минут [35][36]. В таблице 3 представлены исследования с использованием метода пликационной корпоропластики и его модификации [18][19][37–40].
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/xQdB5lBNQRxaxRAxDbfRxiE7S2K2DfcdNmsZt94S.jpeg\")
Таблица 3. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод пликациционной корпоропластики
Table 3. Past 10-year reference record of plication corporoplasty
Примечание: – данная информация не представлена в исследовании.
Note: – evidence not presented in study.
Техника трансплантации (графтинг)
\nТехника трансплантации, или графтинг, показана, когда кривизна полового члена превышает 60° и имеется деформация в виде «песочных часов» или «шарнира (петли)». Поскольку метод трансплантации приводит к снятию напряжения в точке максимальной кривизны на вогнутой стороне кривизны полового члена (с последующим растяжением/удлинением тела полового члена), этот метод может сохранить длину полового члена и позволяет избежать очевидной потери длины, как происходит с техникой пликационной корпоропластики [41]. После инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки образовавшийся дефект белочной оболочки необходимо закрыть трансплантатом (графтом), чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этого могут использоваться различные аутологичные (аутотрансплантаты) и неаутологичные трансплантаты [42]. Все доступные сегодня трансплантаты имеют свои достоинства и недостатки. В настоящее время не существует идеального или совершенного трансплантата, который можно было бы рекомендовать для техники графтинга.
\nМетоды трансплантации были изучены более широко при болезни Пейрони, и, хотя многие новые методы графтинга и трансплантаты были применены при вентральной кривизне при болезни Пейрони, существует лишь несколько исследований, касающихся пациентов с врожденным искривлением полового члена, где графты имплантируются в разрез на вогнутой стороне искривления [39][40][43][44]. Поскольку существует повышенный риск ухудшения эректильной функции после трансплантации (по сравнению с пликационной корпоропластикой), пациенты должны иметь достаточную эректильную ригидность (например, по шкале NPTR (ночная тумесценция и ригидность полового члена)) до операции. Лучше всего это можно оценить по шкале Международного индекса эректильной функции (IIEF) и шкале жесткости эрекции (EHS)во время теста с интракавернозной инъекцией [45][46].
\nПациенты, у которых EHS 3 или 4 во время интракавернозной инъекции, считаются хорошими кандидатами для техники трансплантации. Пациентам с EHS 1 или 2 следует посоветовать, что имплантация протеза полового члена, при необходимости, с одновременной коррекцией искривления полового члена является лучшим вариантом [45][46].
\nХирургическое лечение болезни Пейрони следует проводить только в стабильной фазе заболевания, чтобы минимизировать риск рецидива [47]. Консультация пациентов, страдающих болезнью Пейрони, перед хирургическим вмешательством имеет большое значение, поскольку с операцией связаны возможные риски и побочные эффекты. Важно, чтобы пациент понимал, что его половой член никогда не станет таким, каким был до начала заболевания (длина, форма, размер), потому что болезнь Пейрони приводит к некоторым необратимым изменениям. Укорочение полового члена может произойти при любой хирургической процедуре, хотя риск укорочения меньше при использовании методов трансплантации [48]. Это важно, так как большинство пациентов сообщают о некотором укорочении полового члена, которое уже произошло с момента начала болезни. Еще одним побочным эффектом может быть стойкое или повторное искривление полового члена (рецидив) после операции. Риск возникновения эректильной дисфункции de novo после операции может достигать 67 %. Поскольку до 58 % пациентов с болезнью Пейрони одновременно страдают эректильной дисфункцией, следует подробно обсудить и объяснить пациентам о возможном повторном нарушении эректильной функции [49]. Еще один возможный побочный эффект, который следует обсудить с пациентом перед операцией, — это потеря чувствительности головки полового члена, которая может возникать до 31 % случаев [49]. Поскольку методы трансплантации более сложны и требуют хирургического вмешательства по сравнению с методами пликационной корпоропластики, рекомендуется, чтобы метод графтинга выполнялся хирургами, имеющими большой опыт в лечении болезни Пейрони.
\nДефект белочной оболочки после инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки необходимо закрыть, чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этой цели можно использовать различные аутологичные и неаутологичные трансплантаты. В настоящее время широко используются аутологичные и неаутологичные трансплантаты, тогда как синтетические трансплантаты больше не рекомендуются из-за рисков, связанных с их использованием, таких как занос инфекции, воспалительная реакция, фиброз, аллергическая реакция и последующая контрактура, приводящая к повторному искривлению полового члена [42].
\nАутологичные трансплантаты в последние годы потеряли популярность, поскольку их приходится извлекать из тела самого пациента (белочная или влагалищная оболочка яичка, аутовена, слизистая щеки, фасциальный или кожный лоскут), что приводит к увеличению времени операции [50]. Сегодня существует тенденция к использованию неаутологичных готовых трансплантатов (тканевых материалов), поскольку они обеспечивают некоторые преимущества, в том числе: отсутствие извлечения возможного трансплантата из тела пациента, сокращение времени операции и простота обращения [51].
\nКак уже было сказано, идеальный трансплантат для лечения болезни Пейрони еще не определен. Идеальные свойства трансплантата должны включать широкую доступность, устойчивость к инфекции, улучшение гемостаза и сохранение эректильной функции. Более того, некоторые из специфических осложнений техники трансплантации включают контрактуру трансплантата, что приводит к повторному искривлению и снижению чувствительности головки полового члена. Установленными неаутологичными трансплантатами в хирургической коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони являются бычий перикард или подслизистая оболочка тонкой кишки свиньи (ксенографты), которые успешно используются более 10 лет [51]. Однако оба трансплантата должны быть точно подогнаны к дефекту белочной оболочки с увеличением примерно на 20–30 %. Причина в том, что эти трансплантаты могут сокращаться, что приводит к повторному искривлению. Причем оба трансплантата необходимо вшить в дефект белочной оболочки, что приводит к увеличению времени операции [51].
\nСамым многообещающим и новым трансплантатом является коллагеновый флис TachoSil® (Baxter Healthcare Corporation, Калифорния, США), который интенсивно исследовался в течение последних 6 лет [43]. Этот графт основан на конском коллагене (получают из ахиллова сухожилия лошади) и содержит человеческий фибриноген и тромбин. Самым важным отличием от всех других доступных трансплантатов является то, что он обладает самоклеящимся свойством. Таким образом, его не нужно вшивать в дефект белочной оболочки после инцизии бляшки / частичного иссечения бляшки, при этом время работы в операционной значительно сокращается. Важной деталью применения TachoSil® в хирургии болезни Пейрони является то, что он должен перекрывать края дефекта белочной оболочки со всех сторон не менее чем на 5–10 мм, чтобы прикрепиться к оболочке и обеспечить водонепроницаемое закрытие. Этот трансплантат не требует точной адаптации к дефекту белочной оболочки. Его можно применить практически на любые дефекты белочной оболочки и обеспечить достаточное закрытие. В таблице 4 представлены исследования по применению метода трансплантации с использованием различных графтов при коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони [52–57].
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/3/daVGS9E5SeCf5X4usiiLaxo2qvgLL4XpvhiTnjIx.jpeg\")
Таблица 4. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод трансплантации (графтинг) с различными трансплантатами (графты) при хирургической коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони
Table 4. Past 10-year reference record of transplantation (grafting) with different grafts in surgical penile deviation treatment in Peyronie’s disease
Примечание: – данная информация не представлена в исследовании.
Note: – evidence not presented in study.
Заключение
\nВ целом, исходя из результатов исследований по корпоропластике, представленных в данной работе, пациенты с врожденным искривлением полового члена и болезнью Пейрони могут ожидать хороших результатов с минимальными побочными эффектами и с низкой вероятностью проведения повторных хирургических вмешательств. Из-за отсутствия крупных рандомизированных проспективных исследований нельзя сделать однозначных выводов относительно того, какой метод корпоропластики лучше подходит для лечения. Преимущества и недостатки каждого метода, а также возможные связанные с ними осложнения различаются, и их обязательно следует обсудить с пациентом перед операцией. Личный опыт хирурга, а также использование определенной техники, по-видимому, играют важную роль в выборе тактики лечения, а также в послеоперационном наблюдении. Широкое разнообразие результатов подчеркивает необходимость стандартизированных критериев оценки результатов. И, как уже было сказано, необходимы дальнейшие проспективные рандомизированные клинические исследования по оценке эффективности того или иного метода корпоропластики.
"],"dc.fullHTML.ru":["Введение
\nИскривление полового члена бывает различной этиологии, как врожденной, так и приобретенной (болезнь Пейрони). Врожденное искривление полового члена является результатом непропорционального развития белочной оболочки кавернозных тел и не связано с пороком развития уретры [1][2]. Пациенты обычно обращаются после достижения половой зрелости, поскольку искривление становится более очевидным при эрекции, а сильное искривление может сделать половой акт трудным или даже невозможным, и в этот момент рекомендуется хирургическое вмешательство. Врожденное искривление полового члена — это относительно редкое состояние, характеризующееся изгибом эрегированного полового члена чаще всего в вентральном и/или латеральном направлении [3]. Во многих исследованиях сообщалось, что пациенты с кривизной 30° и более в конечном счете обращаются за лечением [4]. Данную патологию можно ошибочно считать похожей на болезнь Пейрони из-за схожих физических проявлений, но этиология и патофизиология различны [2].
\nХирургическая коррекция искривления полового члена является основным методом лечения. Сообщалось о различных хирургических методах лечения врожденного искривления полового члена и болезни Пейрони [3][5]. Хирургическую коррекцию искривления полового члена в целом можно разделить на три основных типа процедур: (1) основные методы корпоропластики (эксцизионная корпоропластика, инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика), (2) техника трансплантации (графтинг) (полная или частичная эксцизия белочной оболочки/бляшки или инцизия белочной оболочки/бляшки с последующей пересадкой дефекта белочной оболочки) и (3) коррекция искривления с одновременным протезированием полового члена (фаллопротезирование) у пациентов с эректильной дисфункцией, не поддающейся лечению [5–7]. Техники трансплантации с сохранением длины, а также фаллопротезирование, обычно используемые при болезни Пейрони, чаще всего не используются при коррекции врожденного искривления полового члена, поскольку пациенты с врожденным искривлением полового члена, как правило, имеют длину полового члена выше средней и это не влияет на эректильную функцию [8]. При этом в случае врожденного искривления полового члена обычно используется эксцизионная и инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика [1]. В данной обзорной статье мы обсудим данные методы, пытаясь проанализировать современные тенденции, а также преимущества и недостатки.
\nМетод эксцизионной корпоропластики Первоначально Nesbit описал технику пликации (укорочение белочной оболочки), во время которой выполнялось горизонтальная эксцизия (иссечение) в виде эллипса(ов) белочной оболочки на выпуклой стороне искривления, которую закрывали в поперечном направлении, чтобы выпрямить половой член [9]. Методика по Nesbit cчитается и сегодня «золотым стандартом» эксцизионной корпоропластики. Однако c тех пор был внесен ряд изменений, направленных на улучшение результатов и минимизацию хирургических рисков.
\nВ зависимости от расположения точки максимальной кривизны и направления отклонения к сосудисто-нервному пучку или уретре может потребоваться мобилизация белочной оболочки [10]. Зажимы Allis могут применяться до тех пор, пока не будет достигнуто желаемое выпрямление полового члена в процессе выполнения хирургического вмешательства. В зависимости от степени и сложности искривления может потребоваться одно или несколько эксцизий белочной оболочки и пликаций для выпрямления. Эти эллипсы поэтапно могут быть ушиты в поперечном направлении с помощью рассасывающегося шовного материала, пока искривление не будет полностью исправлено (рис. 1A) [11].
\n
Рисунок 1А. Схематическое изображение основных методов корпоропластики в модели вентральной кривизны полового члена. Эксцизионная корпоропластика. Для простоты сосудисто-нервный пучок на рисунке не показан
Figure 1A. Diagram of main corporoplasty techniques in ventral curvature penile model. Excisional corporoplasty. Neurovascular bundle not shown for simplicity
В таблице 1 указаны исследования, в которых более подробно сообщалось о результатах лечения в отношении пациентов с врожденными искривлениями полового члена, когда была использована эксцизионная корпоропластика в качестве хирургической техники, как в первоначальном описании Nesbit’а, так и в модификациях [12–19]. В большинстве этих исследований выполнялись множественные эллиптические или ромбовидные иссечения всей белочной оболочки по методу Nesbit с поперечным ушиванием с помощью рассасывающегося шовного материала (размер: от 3-0 до 0, обычно 2-0). Например, еще в 1999 году Popken и др. предложили непрерывный плотный внутрибелочный шов с заглубленными концевыми узлами, чтобы уменьшить частоту пальпируемых уплотнений (швы) в послеоперационном периоде [20]. В дальнейшем Rolle и др. предложили модификацию с использованием U-образного узла, наложенного на каждую сторону зажима Allis для стабилизации укороченной белочной оболочки, и последующей эксцизией участка белочной оболочки над узлами, которая затем ушивается непрерывным рассасывающимся швом [21]. Существуют исследования, которые предлагали модификацию с эллиптическим иссечением только внешнего (продольного) слоя белочной оболочки, в некоторых из них использовались принципы геометрической модификации (Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision (STAGEтехника)) [12][14–16]. В других же работах, к примеру, у Colpi и др., была предложена модификация, в ходе которой после мобилизации глубокой дорсальной вены полового члена с продлением интракавернозной перегородки (септопластика) выполняется дорсальная срединная ромбовидная эксцизия белочной оболочки [22]. В зависимости от расположения большой кривизны сосудисто нервный пучок может потребовать мобилизации белочной оболочки. Это может быть выполнено с помощью латеромедиального доступа или эксцизии сегмента поверхностной дорсальной вены и медиальнолатеральной мобилизации [22].
\n
Таблица 1. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод эксцизионной корпоропластики
Table 1. Past 10-year reference record of excisional corporoplasty
Примечание: STAGE — Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision; – данная информация не представлена в исследовании.
Note: STAGE, Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision; – evidence not presented in study.
Метод инцизионной корпоропластики
\nМетод инцизионной корпоропластики возник как модификация техники Nesbit, которая включает один или нескольких продольных разрезов (вместо горизонтальных эллиптических разрезов) в белочной оболочке на выпуклой стороне кривизны с поперечным закрытием операционной раны (рис. 1B) [23].
\n
Рисунок 1B. Схематическое изображение основных методов корпоропластики в модели вентральной кривизны полового члена. Инцизионная корпоропластика. Для простоты сосудисто-нервный пучок на рисунке не показан
Figure 1B. Diagram of main corporoplasty techniques in ventral curvature penile model. Incisional corporoplasty. Neurovascular bundle not shown for simplicity
Этот метод основан на принципе пилоропластики по Heineke-Mikulicz, которая используется в абдоминальной хирургии [24]. Преимущество такой корпоропластики состоит в том, что продольная, а не поперечная инцизия (разрез) над кавернозным телом сводит к минимуму риск повреждения сосудисто-нервного пучка [23]. Кроме того, такая модификация может привести к сокращению времени операции за счет сведения к минимуму необходимости обширного латерального рассечения и мобилизации сосудисто-нервного пучка или уретры. В большинстве исследований инцизионная корпоропластика выполнялась с использованием техники, описанной Yachia, посредством наложения швов из рассасывающегося шовного материала (размер 3-0–2-0) [25]. Также Ghanem и Shamloul исследовали, может ли добавление одиночного инвертированного шва из нерассасывающихся нитей на середине линии наложения швов устранить частичные рецидивы, наблюдаемые при медленно рассасывающихся швах [26]. Однако разница между двумя группами (исследуемая и контроль) не была статистически значимой. В дальнейшем в двух других исследованиях была предложена модификация данной техники, основанная на хирургических методах, используемых при герниопластике. В этих исследованиях использовали поперечный разрез белочной оболочки на каждом кавернозном теле, мобилизацию белочной оболочки из эректильной ткани (ткань, способствующая возникновению эрекции, являющаяся по природе гладкой мускулатурой) с одной стороны и ушиванием лоскута белочной оболочки на противоположной (перекрывающая инцизионная корпоропластика или «двубортная» корпоропластика) [1][27]. Более подробная информация об основных характеристиках и результатах некоторых исследований по применению инцизионной корпоропластики показаны в таблице 2 [19][28–30].
\n
Таблица 2. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод инцизионной корпоропластики
Table 2. Past 10-year reference record of incisional corporoplasty
Примечание: – данная информация не представлена в исследовании.
Note: – evidence not presented in study.
Пликациционная корпоропластика
\nEssed и Schroeder предложили дальнейшую модификацию вышеупомянутых методик с образованием пликаций белочной оболочки без разреза на выпуклой стороне искривления [31]. С помощью этой техники можно еще больше снизить риск повреждения сосудисто-нервного пучка. Кроме того, этот метод прост в исполнении и может уменьшить сложность и время процедуры. После обнажения и искусственной эрекции зажимы Allis используются на большей кривизне для оценки количества и длины ткани, необходимой для пликации, чтобы добиться оптимального выпрямления эрегированного полового члена. Наложенные швы накладываются и при необходимости корректируются для исправления кривизны (рис. 1С).
\n
Рисунок 1C. Схематическое изображение основных методов корпоропластики в модели вентральной кривизны полового члена. Пликация по методу Essed — Schroeder. Для простоты сосудистонервный пучок на рисунке не показан
Figure 1C. Diagram of main corporoplasty techniques in ventral curvature penile model. Essed-Schroeder plication procedure. Neurovascular bundle not shown for simplicity
В этой технике в основном используется нерассасывающийся шовный материал, однако есть исследования, сообщающие о хороших результатах и с рассасывающимися швами [32]. За последние 10 лет существует не так много исследований, в которых использовали технику пликации по методу Essed — Schroeder. Данные исследований следовали тем же принципам техники, которые предложили Essed и Schroeder, но с различиями в технике наложения пликаций, используемых швов и/или расположения пликаций. Было предложено несколько модификаций техники пликации по методу Essed — Schroeder для устранения и минимизации некоторых осложнений. Один из них — метод 16-точечной пликации, или техника множественных параллельных пликаций [33]. В этом методе используется нерассасывающийся шовный материал, который накладывается на точку максимальной кривизны выпуклой стороны. Швы располагаются напротив друг друга либо между глубокой дорсальной веной и дорсальными артериями для восстановления вентральной кривизны, либо по обе стороны от губчатого тела для восстановления дорсальной кривизны. Основными преимуществами этого метода являются короткое время процедуры, возможность выполнять процедуру под местной анестезией и отсутствие необходимости рассечения сосудистонервного пучка [34]. Кроме того, поскольку белочная оболочка является более плотной в положениях на 5, 7 и 12 часов, это оптимальные положения для наложения швов, чтобы предотвратить разрыв оболочки. К недостаткам можно отнести пальпируемые швы и укорочение полового члена. Показатели успешности этого метода составляют 80–93 %, среднее зарегистрированное время операции — около 45 минут [35][36]. В таблице 3 представлены исследования с использованием метода пликационной корпоропластики и его модификации [18][19][37–40].
\n
Таблица 3. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод пликациционной корпоропластики
Table 3. Past 10-year reference record of plication corporoplasty
Примечание: – данная информация не представлена в исследовании.
Note: – evidence not presented in study.
Техника трансплантации (графтинг)
\nТехника трансплантации, или графтинг, показана, когда кривизна полового члена превышает 60° и имеется деформация в виде «песочных часов» или «шарнира (петли)». Поскольку метод трансплантации приводит к снятию напряжения в точке максимальной кривизны на вогнутой стороне кривизны полового члена (с последующим растяжением/удлинением тела полового члена), этот метод может сохранить длину полового члена и позволяет избежать очевидной потери длины, как происходит с техникой пликационной корпоропластики [41]. После инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки образовавшийся дефект белочной оболочки необходимо закрыть трансплантатом (графтом), чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этого могут использоваться различные аутологичные (аутотрансплантаты) и неаутологичные трансплантаты [42]. Все доступные сегодня трансплантаты имеют свои достоинства и недостатки. В настоящее время не существует идеального или совершенного трансплантата, который можно было бы рекомендовать для техники графтинга.
\nМетоды трансплантации были изучены более широко при болезни Пейрони, и, хотя многие новые методы графтинга и трансплантаты были применены при вентральной кривизне при болезни Пейрони, существует лишь несколько исследований, касающихся пациентов с врожденным искривлением полового члена, где графты имплантируются в разрез на вогнутой стороне искривления [39][40][43][44]. Поскольку существует повышенный риск ухудшения эректильной функции после трансплантации (по сравнению с пликационной корпоропластикой), пациенты должны иметь достаточную эректильную ригидность (например, по шкале NPTR (ночная тумесценция и ригидность полового члена)) до операции. Лучше всего это можно оценить по шкале Международного индекса эректильной функции (IIEF) и шкале жесткости эрекции (EHS)во время теста с интракавернозной инъекцией [45][46].
\nПациенты, у которых EHS 3 или 4 во время интракавернозной инъекции, считаются хорошими кандидатами для техники трансплантации. Пациентам с EHS 1 или 2 следует посоветовать, что имплантация протеза полового члена, при необходимости, с одновременной коррекцией искривления полового члена является лучшим вариантом [45][46].
\nХирургическое лечение болезни Пейрони следует проводить только в стабильной фазе заболевания, чтобы минимизировать риск рецидива [47]. Консультация пациентов, страдающих болезнью Пейрони, перед хирургическим вмешательством имеет большое значение, поскольку с операцией связаны возможные риски и побочные эффекты. Важно, чтобы пациент понимал, что его половой член никогда не станет таким, каким был до начала заболевания (длина, форма, размер), потому что болезнь Пейрони приводит к некоторым необратимым изменениям. Укорочение полового члена может произойти при любой хирургической процедуре, хотя риск укорочения меньше при использовании методов трансплантации [48]. Это важно, так как большинство пациентов сообщают о некотором укорочении полового члена, которое уже произошло с момента начала болезни. Еще одним побочным эффектом может быть стойкое или повторное искривление полового члена (рецидив) после операции. Риск возникновения эректильной дисфункции de novo после операции может достигать 67 %. Поскольку до 58 % пациентов с болезнью Пейрони одновременно страдают эректильной дисфункцией, следует подробно обсудить и объяснить пациентам о возможном повторном нарушении эректильной функции [49]. Еще один возможный побочный эффект, который следует обсудить с пациентом перед операцией, — это потеря чувствительности головки полового члена, которая может возникать до 31 % случаев [49]. Поскольку методы трансплантации более сложны и требуют хирургического вмешательства по сравнению с методами пликационной корпоропластики, рекомендуется, чтобы метод графтинга выполнялся хирургами, имеющими большой опыт в лечении болезни Пейрони.
\nДефект белочной оболочки после инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки необходимо закрыть, чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этой цели можно использовать различные аутологичные и неаутологичные трансплантаты. В настоящее время широко используются аутологичные и неаутологичные трансплантаты, тогда как синтетические трансплантаты больше не рекомендуются из-за рисков, связанных с их использованием, таких как занос инфекции, воспалительная реакция, фиброз, аллергическая реакция и последующая контрактура, приводящая к повторному искривлению полового члена [42].
\nАутологичные трансплантаты в последние годы потеряли популярность, поскольку их приходится извлекать из тела самого пациента (белочная или влагалищная оболочка яичка, аутовена, слизистая щеки, фасциальный или кожный лоскут), что приводит к увеличению времени операции [50]. Сегодня существует тенденция к использованию неаутологичных готовых трансплантатов (тканевых материалов), поскольку они обеспечивают некоторые преимущества, в том числе: отсутствие извлечения возможного трансплантата из тела пациента, сокращение времени операции и простота обращения [51].
\nКак уже было сказано, идеальный трансплантат для лечения болезни Пейрони еще не определен. Идеальные свойства трансплантата должны включать широкую доступность, устойчивость к инфекции, улучшение гемостаза и сохранение эректильной функции. Более того, некоторые из специфических осложнений техники трансплантации включают контрактуру трансплантата, что приводит к повторному искривлению и снижению чувствительности головки полового члена. Установленными неаутологичными трансплантатами в хирургической коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони являются бычий перикард или подслизистая оболочка тонкой кишки свиньи (ксенографты), которые успешно используются более 10 лет [51]. Однако оба трансплантата должны быть точно подогнаны к дефекту белочной оболочки с увеличением примерно на 20–30 %. Причина в том, что эти трансплантаты могут сокращаться, что приводит к повторному искривлению. Причем оба трансплантата необходимо вшить в дефект белочной оболочки, что приводит к увеличению времени операции [51].
\nСамым многообещающим и новым трансплантатом является коллагеновый флис TachoSil® (Baxter Healthcare Corporation, Калифорния, США), который интенсивно исследовался в течение последних 6 лет [43]. Этот графт основан на конском коллагене (получают из ахиллова сухожилия лошади) и содержит человеческий фибриноген и тромбин. Самым важным отличием от всех других доступных трансплантатов является то, что он обладает самоклеящимся свойством. Таким образом, его не нужно вшивать в дефект белочной оболочки после инцизии бляшки / частичного иссечения бляшки, при этом время работы в операционной значительно сокращается. Важной деталью применения TachoSil® в хирургии болезни Пейрони является то, что он должен перекрывать края дефекта белочной оболочки со всех сторон не менее чем на 5–10 мм, чтобы прикрепиться к оболочке и обеспечить водонепроницаемое закрытие. Этот трансплантат не требует точной адаптации к дефекту белочной оболочки. Его можно применить практически на любые дефекты белочной оболочки и обеспечить достаточное закрытие. В таблице 4 представлены исследования по применению метода трансплантации с использованием различных графтов при коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони [52–57].
\n
Таблица 4. Исследования, проведенные за последние 10 лет, в которых использовался метод трансплантации (графтинг) с различными трансплантатами (графты) при хирургической коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони
Table 4. Past 10-year reference record of transplantation (grafting) with different grafts in surgical penile deviation treatment in Peyronie’s disease
Примечание: – данная информация не представлена в исследовании.
Note: – evidence not presented in study.
Заключение
\nВ целом, исходя из результатов исследований по корпоропластике, представленных в данной работе, пациенты с врожденным искривлением полового члена и болезнью Пейрони могут ожидать хороших результатов с минимальными побочными эффектами и с низкой вероятностью проведения повторных хирургических вмешательств. Из-за отсутствия крупных рандомизированных проспективных исследований нельзя сделать однозначных выводов относительно того, какой метод корпоропластики лучше подходит для лечения. Преимущества и недостатки каждого метода, а также возможные связанные с ними осложнения различаются, и их обязательно следует обсудить с пациентом перед операцией. Личный опыт хирурга, а также использование определенной техники, по-видимому, играют важную роль в выборе тактики лечения, а также в послеоперационном наблюдении. Широкое разнообразие результатов подчеркивает необходимость стандартизированных критериев оценки результатов. И, как уже было сказано, необходимы дальнейшие проспективные рандомизированные клинические исследования по оценке эффективности того или иного метода корпоропластики.
"],"dc.fullRISC":["Введение\n\nИскривление полового члена бывает различной этиологии, как врожденной, так и приобретенной (болезнь Пейрони). Врожденное искривление полового члена является результатом непропорционального развития белочной оболочки кавернозных тел и не связано с пороком развития уретры [1, 2]. Пациенты обычно обращаются после достижения половой зрелости, поскольку искривление становится более очевидным при эрекции, а сильное искривление может сделать половой акт трудным или даже невозможным, и в этот момент рекомендуется хирургическое вмешательство. Врожденное искривление полового члена — это относительно редкое состояние, характеризующееся изгибом эрегированного полового члена чаще всего в вентральном и/или латеральном направлении [3]. Во многих исследованиях сообщалось, что пациенты с кривизной 30° и более в конечном счете обращаются за лечением [4]. Данную патологию можно ошибочно считать похожей на болезнь Пейрони из-за схожих физических проявлений, но этиология и патофизиология различны [2]. Хирургическая коррекция искривления полового члена является основным методом лечения. Сообщалось о различных хирургических методах лечения врожденного искривления полового члена и болезни Пейрони [3, 5]. Хирургическую коррекцию искривления полового члена в целом можно разделить на три основных типа процедур: (1) основные методы корпоропластики (эксцизионная корпоропластика, инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика), (2) техника трансплантации (графтинг) (полная или частичная эксцизия белочной оболочки/бляшки или инцизия белочной оболочки/бляшки с последующей пересадкой дефекта белочной оболочки) и (3) коррекция искривления с одновременным протезированием полового члена (фаллопротезирование) у пациентов с эректильной дисфункцией, не поддающейся лечению [5–7]. Техники трансплантации с сохранением длины, а также фаллопротезирование, обычно используемые при болезни Пейрони, чаще всего не используются при коррекции врожденного искривления полового члена, поскольку пациенты с врожденным искривлением полового члена, как правило, имеют длину полового члена выше средней и это не влияет на эректильную функцию [8]. При этом в случае врожденного искривления полового члена обычно используется эксцизионная и инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика [1]. В данной обзорной статье мы обсудим данные методы, пытаясь проанализировать современные тенденции, а также преимущества и недостатки.\n\nМетод эксцизионной корпоропластики\n\nПервоначально Nesbit описал технику пликации (укорочение белочной оболочки), во время которой выполнялось горизонтальная эксцизия (иссечение) в виде эллипса(ов) белочной оболочки на выпуклой стороне искривления, которую закрывали в поперечном направлении, чтобы выпрямить половой член [9]. Методика по Nesbit cчитается и сегодня «золотым стандартом» эксцизионной корпоропластики. Однако c тех пор был внесен ряд изменений, направленных на улучшение результатов и минимизацию хирургических рисков. В зависимости от расположения точки максимальной кривизны и направления отклонения к сосудисто-нервному пучку или уретре может потребоваться мобилизация белочной оболочки [10]. Зажимы Allis могут применяться до тех пор, пока не будет достигнуто желаемое выпрямление полового члена в процессе выполнения хирургического вмешательства. В зависимости от степени и сложности искривления может потребоваться одно или несколько эксцизий белочной оболочки и пликаций для выпрямления. Эти эллипсы поэтапно могут быть ушиты в поперечном направлении с помощью рассасывающегося шовного материала, пока искривление не будет полностью исправлено (рис. 1A) [11].\n\nВ таблице 1 указаны исследования, в которых более подробно сообщалось о результатах лечения в отношении пациентов с врожденными искривлениями полового члена, когда была использована эксцизионная корпоропластика в качестве хирургической техники, как в первоначальном описании Nesbit’а, так и в модификациях [12–19]. В большинстве этих исследований выполнялись множественные эллиптические или ромбовидные иссечения всей белочной оболочки по методу Nesbit с поперечным ушиванием с помощью рассасывающегося шовного материала (размер: от 3-0 до 0, обычно 2-0). Например, еще в 1999 году Popken и др. предложили непрерывный плотный внутрибелочный шов с заглубленными концевыми узлами, чтобы уменьшить частоту пальпируемых уплотнений (швы) в послеоперационном периоде [20]. В дальнейшем Rolle и др. предложили модификацию с использованием U-образного узла, наложенного на каждую сторону зажима Allis для стабилизации укороченной белочной оболочки, и последующей эксцизией участка белочной оболочки над узлами, которая затем ушивается непрерывным рассасывающимся швом [21]. Существуют исследования, которые предлагали модификацию с эллиптическим иссечением только внешнего (продольного) слоя белочной оболочки, в некоторых из них использовались принципы геометрической модификации (Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision (STAGEтехника)) [12, 14–16]. В других же работах, к примеру, у Colpi и др., была предложена модификация, в ходе которой после мобилизации глубокой дорсальной вены полового члена с продлением интракавернозной\n\nперегородки (септопластика) выполняется дорсальная срединная ромбовидная эксцизия белочной оболочки [22]. В зависимости от расположения большой кривизны сосудисто-нервный пучок может потребовать мобилизации белочной оболочки. Это может быть выполнено с помощью латеромедиального доступа или эксцизии сегмента поверхностной дорсальной вены и медиальнолатеральной мобилизации [22].\n\nМетод инцизионной корпоропластики\n\nМетод инцизионной корпоропластики возник как модификация техники Nesbit, которая включает один или нескольких продольных разрезов (вместо горизонтальных эллиптических разрезов) в белочной оболочке на выпуклой стороне кривизны с поперечным закрытием операционной раны (рис. 1B) [23].\n\nЭтот метод основан на принципе пилоропластики по Heineke-Mikulicz, которая используется в абдоминальной хирургии [24]. Преимущество такой корпоропластики состоит в том, что продольная, а не поперечная инцизия (разрез) над кавернозным телом сводит к минимуму риск повреждения сосудисто-нервного пучка [23]. Кроме того, такая модификация может привести к сокращению времени операции за счет сведения к минимуму необходимости обширного латерального рассечения и мобилизации сосудисто-нервного пучка или уретры. В большинстве исследований инцизионная корпоропластика выполнялась с использованием техники, описанной Yachia, посредством наложения швов из рассасывающегося шовного материала (размер 3-0–2-0) [25]. Также Ghanem и Shamloul исследовали, может ли добавление одиночного инвертированного шва из нерассасывающихся нитей на середине линии наложения швов устранить частичные рецидивы, наблюдаемые при медленно рассасывающихся швах [26]. Однако разница между двумя группами (исследуемая и контроль) не была статистически значимой. В дальнейшем в двух других исследованиях была предложена модификация данной техники, основанная на хирургических методах, используемых при герниопластике. В этих исследованиях использовали поперечный разрез белочной оболочки на каждом кавернозном теле, мобилизацию белочной оболочки из эректильной ткани (ткань, способствующая возникновению эрекции, являющаяся по природе гладкой мускулатурой) с одной стороны и ушиванием лоскута белочной оболочки на противоположной (перекрывающая инцизионная корпоропластика или «двубортная» корпоропластика) [1, 27]. Более подробная информация об основных характеристиках и результатах некоторых исследований по применению инцизионной корпоропластики показаны в таблице 2 [19, 28–30]. Пликациционная корпоропластика\n\nEssed и Schroeder предложили дальнейшую модификацию вышеупомянутых методик с образованием пликаций белочной оболочки без разреза на выпуклой стороне искривления [31]. С помощью этой техники можно еще больше снизить риск повреждения сосудисто-нервного пучка. Кроме того, этот метод прост в исполнении и может уменьшить сложность и время процедуры. После обнажения и искусственной эрекции зажимы Allis используются на большей кривизне для оценки количества и длины ткани, необходимой для пликации, чтобы добиться оптимального выпрямления эрегированного полового члена. Наложенные швы накладываются и при необходимости корректируются для исправления кривизны (рис. 1С).\n\nВ этой технике в основном используется нерассасывающийся шовный материал, однако есть исследования, сообщающие о хороших результатах и с рассасывающимися швами [32]. За последние 10 лет существует не так много исследований, в которых использовали технику пликации по методу Essed — Schroeder. Данные исследований следовали тем же принципам техники, которые предложили Essed и Schroeder, но с различиями в технике наложения пликаций, используемых швов и/или расположения пликаций. Было предложено несколько модификаций техники пликации по методу Essed — Schroeder для устранения и минимизации некоторых осложнений. Один из них — метод 16-точечной пликации, или техника множественных параллельных пликаций [33]. В этом методе используется нерассасывающийся шовный материал, который накладывается на точку максимальной кривизны выпуклой стороны. Швы располагаются напротив друг друга либо между глубокой дорсальной веной и дорсальными артериями для восстановления вентральной кривизны, либо по обе стороны от губчатого тела для восстановления дорсальной кривизны. Основными преимуществами этого метода являются короткое время процедуры, возможность выполнять процедуру под местной анестезией и отсутствие необходимости рассечения сосудистонервного пучка [34]. Кроме того, поскольку белочная оболочка является более плотной в положениях на 5, 7 и 12 часов, это оптимальные положения для наложения швов, чтобы предотвратить разрыв оболочки. К недостаткам можно отнести пальпируемые швы и укорочение полового члена. Показатели успешности этого метода составляют 80–93 %, среднее зарегистрированное время операции — около 45 минут [35, 36]. В таблице 3 представлены исследования с использованием метода пликационной корпоропластики и его модификации [18, 19, 37–40]. Техника трансплантации (графтинг) Техника трансплантации, или графтинг, показана, когда кривизна полового члена превышает 60° и имеется деформация в виде «песочных часов» или «шарнира (петли)». Поскольку метод трансплантации приводит к снятию напряжения в точке максимальной кривизны на вогнутой стороне кривизны полового члена (с последующим растяжением/удлинением тела полового члена), этот метод может сохранить длину полового члена и позволяет избежать очевидной потери длины, как происходит с техникой пликационной корпоропластики [41]. После инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки образовавшийся дефект белочной оболочки необходимо закрыть трансплантатом (графтом), чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этого могут использоваться различные аутологичные (аутотрансплантаты) и неаутологичные трансплантаты [42]. Все доступные сегодня трансплантаты имеют свои достоинства и недостатки. В настоящее время не существует идеального или совершенного трансплантата, который можно было бы рекомендовать для техники графтинга.\n\nМетоды трансплантации были изучены более широко при болезни Пейрони, и, хотя многие новые методы графтинга и трансплантаты были применены при вентральной кривизне при болезни Пейрони, существует лишь несколько исследований, касающихся пациентов с врожденным искривлением полового члена, где графты имплантируются в разрез на вогнутой стороне искривления [39, 40, 43, 44]. Поскольку существует повышенный риск ухудшения эректильной функции после трансплантации (по сравнению с пликационной корпоропластикой), пациенты должны иметь достаточную эректильную ригидность (например, по шкале NPTR (ночная тумесценция и ригидность полового члена)) до операции. Лучше всего это можно оценить по шкале Международного индекса эректильной функции (IIEF) и шкале жесткости эрекции (EHS) во время теста с интракавернозной инъекцией [45, 46]. Пациенты, у которых EHS 3 или 4 во время интракавернозной инъекции, считаются хорошими кандидатами для техники трансплантации. Пациентам с EHS 1 или 2 следует посоветовать, что имплантация протеза полового члена, при необходимости, с одновременной коррекцией искривления полового члена является лучшим вариантом [45, 46].\n\nХирургическое лечение болезни Пейрони следует проводить только в стабильной фазе заболевания, чтобы минимизировать риск рецидива [47]. Консультация пациентов, страдающих болезнью Пейрони, перед хирургическим вмешательством имеет большое значение, поскольку с операцией связаны возможные риски и побочные эффекты. Важно, чтобы пациент понимал,\n\nчто его половой член никогда не станет таким, каким был до начала заболевания (длина, форма, размер), потому что болезнь Пейрони приводит к некоторым необратимым изменениям. Укорочение полового члена может произойти при любой хирургической процедуре, хотя риск укорочения меньше при использовании методов трансплантации [48]. Это важно, так как большинство пациентов сообщают о некотором укорочении полового члена, которое уже произошло с момента начала болезни. Еще одним побочным эффектом может быть стойкое или повторное искривление полового члена (рецидив) после операции. Риск возникновения эректильной дисфункции de novo после операции может достигать 67 %. Поскольку до 58 % пациентов с болезнью Пейрони одновременно страдают эректильной дисфункцией, следует подробно обсудить и объяснить пациентам о возможном повторном нарушении эректильной функции [49]. Еще один возможный побочный эффект, который следует обсудить с пациентом перед операцией, — это потеря чувствительности головки полового члена, которая может возникать до 31 % случаев [49]. Поскольку методы трансплантации более сложны и требуют хирургического вмешательства по сравнению с методами пликационной корпоропластики, рекомендуется, чтобы метод графтинга выполнялся хирургами, имеющими большой опыт в лечении болезни Пейрони.\n\nДефект белочной оболочки после инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки необходимо закрыть, чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этой цели можно использовать различные аутологичные и неаутологичные трансплантаты. В настоящее время широко используются аутологичные и неаутологичные трансплантаты, тогда как синтетические трансплантаты больше не рекомендуются из-за рисков, связанных с их использованием, таких как занос инфекции, воспалительная реакция, фиброз, аллергическая реакция и последующая контрактура, приводящая к повторному искривлению полового члена [42].\n\nАутологичные трансплантаты в последние годы потеряли популярность, поскольку их приходится извлекать из тела самого пациента (белочная или влагалищная оболочка яичка, аутовена, слизистая щеки, фасциальный или кожный лоскут), что приводит к увеличению времени операции [50]. Сегодня существует тенденция к использованию неаутологичных готовых трансплантатов (тканевых материалов), поскольку они обеспечивают некоторые преимущества, в том числе: отсутствие извлечения возможного трансплантата из тела\n\nпациента, сокращение времени операции и простота обращения [51].\n\nКак уже было сказано, идеальный трансплантат для лечения болезни Пейрони еще не определен. Идеальные свойства трансплантата должны включать широкую доступность, устойчивость к инфекции, улучшение гемостаза и сохранение эректильной функции. Более того, некоторые из специфических осложнений техники трансплантации включают контрактуру трансплантата, что приводит к повторному искривлению и снижению чувствительности головки полового члена. Установленными неаутологичными трансплантатами в хирургической коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони являются бычий перикард или подслизистая оболочка тонкой кишки свиньи (ксенографты), которые успешно используются более 10 лет [51]. Однако оба трансплантата должны быть точно подогнаны к дефекту белочной оболочки с увеличением примерно на 20–30 %. Причина в том, что эти трансплантаты могут сокращаться, что приводит к повторному искривлению. Причем оба трансплантата необходимо вшить в дефект белочной оболочки, что приводит к увеличению времени операции [51].\n\nСамым многообещающим и новым трансплантатом является коллагеновый флис TachoSil® (Baxter Healthcare Corporation, Калифорния, США), который интенсивно исследовался в течение последних 6 лет [43]. Этот графт основан на конском коллагене (получают из ахиллова сухожилия лошади) и содержит человеческий фибриноген и тромбин. Самым важным отличием от всех других доступных трансплантатов является то, что он обладает самоклеящимся свойством. Таким образом, его не нужно вшивать в дефект белочной оболочки после инцизии бляшки / частичного иссечения бляшки, при этом время работы в операционной значительно сокращается. Важной деталью применения TachoSil® в хирургии болезни Пейрони является то, что он должен перекрывать края дефекта белочной оболочки со всех сторон не менее чем на 5–10 мм, чтобы прикрепиться к оболочке и обеспечить водонепроницаемое закрытие. Этот трансплантат не требует точной адаптации к дефекту белочной оболочки. Его можно применить практически на любые дефекты белочной оболочки и обеспечить достаточное закрытие. В таблице 4 представлены исследования по применению метода трансплантации с использованием различных графтов при коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони [52–57].\n\nЗаключение\n\nВ целом, исходя из результатов исследований по корпоропластике, представленных в данной работе, пациенты с врожденным искривлением полового члена и болезнью Пейрони могут ожидать хороших результатов с минимальными побочными эффектами и с низкой вероятностью проведения повторных хирургических вмешательств. Из-за отсутствия крупных рандомизированных проспективных исследований нельзя сделать однозначных выводов относительно того, какой метод корпоропластики лучше подходит для лечения. Преимущества и недостатки каждого метода, а также возможные связанные с ними осложнения различаются, и их обязательно следует обсудить с пациентом перед операцией. Личный опыт хирурга, а также использование определенной техники, по-видимому, играют важную роль в выборе тактики лечения, а также в послеоперационном наблюдении. Широкое разнообразие результатов подчеркивает необходимость стандартизированных критериев оценки результатов. И, как уже было сказано, необходимы дальнейшие проспективные рандомизированные клинические исследования по оценке эффективности того или иного метода корпоропластики."],"dc.fullRISC.ru":["Введение\n\nИскривление полового члена бывает различной этиологии, как врожденной, так и приобретенной (болезнь Пейрони). Врожденное искривление полового члена является результатом непропорционального развития белочной оболочки кавернозных тел и не связано с пороком развития уретры [1, 2]. Пациенты обычно обращаются после достижения половой зрелости, поскольку искривление становится более очевидным при эрекции, а сильное искривление может сделать половой акт трудным или даже невозможным, и в этот момент рекомендуется хирургическое вмешательство. Врожденное искривление полового члена — это относительно редкое состояние, характеризующееся изгибом эрегированного полового члена чаще всего в вентральном и/или латеральном направлении [3]. Во многих исследованиях сообщалось, что пациенты с кривизной 30° и более в конечном счете обращаются за лечением [4]. Данную патологию можно ошибочно считать похожей на болезнь Пейрони из-за схожих физических проявлений, но этиология и патофизиология различны [2]. Хирургическая коррекция искривления полового члена является основным методом лечения. Сообщалось о различных хирургических методах лечения врожденного искривления полового члена и болезни Пейрони [3, 5]. Хирургическую коррекцию искривления полового члена в целом можно разделить на три основных типа процедур: (1) основные методы корпоропластики (эксцизионная корпоропластика, инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика), (2) техника трансплантации (графтинг) (полная или частичная эксцизия белочной оболочки/бляшки или инцизия белочной оболочки/бляшки с последующей пересадкой дефекта белочной оболочки) и (3) коррекция искривления с одновременным протезированием полового члена (фаллопротезирование) у пациентов с эректильной дисфункцией, не поддающейся лечению [5–7]. Техники трансплантации с сохранением длины, а также фаллопротезирование, обычно используемые при болезни Пейрони, чаще всего не используются при коррекции врожденного искривления полового члена, поскольку пациенты с врожденным искривлением полового члена, как правило, имеют длину полового члена выше средней и это не влияет на эректильную функцию [8]. При этом в случае врожденного искривления полового члена обычно используется эксцизионная и инцизионная корпоропластика или только пликационная корпоропластика [1]. В данной обзорной статье мы обсудим данные методы, пытаясь проанализировать современные тенденции, а также преимущества и недостатки.\n\nМетод эксцизионной корпоропластики\n\nПервоначально Nesbit описал технику пликации (укорочение белочной оболочки), во время которой выполнялось горизонтальная эксцизия (иссечение) в виде эллипса(ов) белочной оболочки на выпуклой стороне искривления, которую закрывали в поперечном направлении, чтобы выпрямить половой член [9]. Методика по Nesbit cчитается и сегодня «золотым стандартом» эксцизионной корпоропластики. Однако c тех пор был внесен ряд изменений, направленных на улучшение результатов и минимизацию хирургических рисков. В зависимости от расположения точки максимальной кривизны и направления отклонения к сосудисто-нервному пучку или уретре может потребоваться мобилизация белочной оболочки [10]. Зажимы Allis могут применяться до тех пор, пока не будет достигнуто желаемое выпрямление полового члена в процессе выполнения хирургического вмешательства. В зависимости от степени и сложности искривления может потребоваться одно или несколько эксцизий белочной оболочки и пликаций для выпрямления. Эти эллипсы поэтапно могут быть ушиты в поперечном направлении с помощью рассасывающегося шовного материала, пока искривление не будет полностью исправлено (рис. 1A) [11].\n\nВ таблице 1 указаны исследования, в которых более подробно сообщалось о результатах лечения в отношении пациентов с врожденными искривлениями полового члена, когда была использована эксцизионная корпоропластика в качестве хирургической техники, как в первоначальном описании Nesbit’а, так и в модификациях [12–19]. В большинстве этих исследований выполнялись множественные эллиптические или ромбовидные иссечения всей белочной оболочки по методу Nesbit с поперечным ушиванием с помощью рассасывающегося шовного материала (размер: от 3-0 до 0, обычно 2-0). Например, еще в 1999 году Popken и др. предложили непрерывный плотный внутрибелочный шов с заглубленными концевыми узлами, чтобы уменьшить частоту пальпируемых уплотнений (швы) в послеоперационном периоде [20]. В дальнейшем Rolle и др. предложили модификацию с использованием U-образного узла, наложенного на каждую сторону зажима Allis для стабилизации укороченной белочной оболочки, и последующей эксцизией участка белочной оболочки над узлами, которая затем ушивается непрерывным рассасывающимся швом [21]. Существуют исследования, которые предлагали модификацию с эллиптическим иссечением только внешнего (продольного) слоя белочной оболочки, в некоторых из них использовались принципы геометрической модификации (Superficial Tunica Albuginea Geometric-Based Excision (STAGEтехника)) [12, 14–16]. В других же работах, к примеру, у Colpi и др., была предложена модификация, в ходе которой после мобилизации глубокой дорсальной вены полового члена с продлением интракавернозной\n\nперегородки (септопластика) выполняется дорсальная срединная ромбовидная эксцизия белочной оболочки [22]. В зависимости от расположения большой кривизны сосудисто-нервный пучок может потребовать мобилизации белочной оболочки. Это может быть выполнено с помощью латеромедиального доступа или эксцизии сегмента поверхностной дорсальной вены и медиальнолатеральной мобилизации [22].\n\nМетод инцизионной корпоропластики\n\nМетод инцизионной корпоропластики возник как модификация техники Nesbit, которая включает один или нескольких продольных разрезов (вместо горизонтальных эллиптических разрезов) в белочной оболочке на выпуклой стороне кривизны с поперечным закрытием операционной раны (рис. 1B) [23].\n\nЭтот метод основан на принципе пилоропластики по Heineke-Mikulicz, которая используется в абдоминальной хирургии [24]. Преимущество такой корпоропластики состоит в том, что продольная, а не поперечная инцизия (разрез) над кавернозным телом сводит к минимуму риск повреждения сосудисто-нервного пучка [23]. Кроме того, такая модификация может привести к сокращению времени операции за счет сведения к минимуму необходимости обширного латерального рассечения и мобилизации сосудисто-нервного пучка или уретры. В большинстве исследований инцизионная корпоропластика выполнялась с использованием техники, описанной Yachia, посредством наложения швов из рассасывающегося шовного материала (размер 3-0–2-0) [25]. Также Ghanem и Shamloul исследовали, может ли добавление одиночного инвертированного шва из нерассасывающихся нитей на середине линии наложения швов устранить частичные рецидивы, наблюдаемые при медленно рассасывающихся швах [26]. Однако разница между двумя группами (исследуемая и контроль) не была статистически значимой. В дальнейшем в двух других исследованиях была предложена модификация данной техники, основанная на хирургических методах, используемых при герниопластике. В этих исследованиях использовали поперечный разрез белочной оболочки на каждом кавернозном теле, мобилизацию белочной оболочки из эректильной ткани (ткань, способствующая возникновению эрекции, являющаяся по природе гладкой мускулатурой) с одной стороны и ушиванием лоскута белочной оболочки на противоположной (перекрывающая инцизионная корпоропластика или «двубортная» корпоропластика) [1, 27]. Более подробная информация об основных характеристиках и результатах некоторых исследований по применению инцизионной корпоропластики показаны в таблице 2 [19, 28–30]. Пликациционная корпоропластика\n\nEssed и Schroeder предложили дальнейшую модификацию вышеупомянутых методик с образованием пликаций белочной оболочки без разреза на выпуклой стороне искривления [31]. С помощью этой техники можно еще больше снизить риск повреждения сосудисто-нервного пучка. Кроме того, этот метод прост в исполнении и может уменьшить сложность и время процедуры. После обнажения и искусственной эрекции зажимы Allis используются на большей кривизне для оценки количества и длины ткани, необходимой для пликации, чтобы добиться оптимального выпрямления эрегированного полового члена. Наложенные швы накладываются и при необходимости корректируются для исправления кривизны (рис. 1С).\n\nВ этой технике в основном используется нерассасывающийся шовный материал, однако есть исследования, сообщающие о хороших результатах и с рассасывающимися швами [32]. За последние 10 лет существует не так много исследований, в которых использовали технику пликации по методу Essed — Schroeder. Данные исследований следовали тем же принципам техники, которые предложили Essed и Schroeder, но с различиями в технике наложения пликаций, используемых швов и/или расположения пликаций. Было предложено несколько модификаций техники пликации по методу Essed — Schroeder для устранения и минимизации некоторых осложнений. Один из них — метод 16-точечной пликации, или техника множественных параллельных пликаций [33]. В этом методе используется нерассасывающийся шовный материал, который накладывается на точку максимальной кривизны выпуклой стороны. Швы располагаются напротив друг друга либо между глубокой дорсальной веной и дорсальными артериями для восстановления вентральной кривизны, либо по обе стороны от губчатого тела для восстановления дорсальной кривизны. Основными преимуществами этого метода являются короткое время процедуры, возможность выполнять процедуру под местной анестезией и отсутствие необходимости рассечения сосудистонервного пучка [34]. Кроме того, поскольку белочная оболочка является более плотной в положениях на 5, 7 и 12 часов, это оптимальные положения для наложения швов, чтобы предотвратить разрыв оболочки. К недостаткам можно отнести пальпируемые швы и укорочение полового члена. Показатели успешности этого метода составляют 80–93 %, среднее зарегистрированное время операции — около 45 минут [35, 36]. В таблице 3 представлены исследования с использованием метода пликационной корпоропластики и его модификации [18, 19, 37–40]. Техника трансплантации (графтинг) Техника трансплантации, или графтинг, показана, когда кривизна полового члена превышает 60° и имеется деформация в виде «песочных часов» или «шарнира (петли)». Поскольку метод трансплантации приводит к снятию напряжения в точке максимальной кривизны на вогнутой стороне кривизны полового члена (с последующим растяжением/удлинением тела полового члена), этот метод может сохранить длину полового члена и позволяет избежать очевидной потери длины, как происходит с техникой пликационной корпоропластики [41]. После инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки образовавшийся дефект белочной оболочки необходимо закрыть трансплантатом (графтом), чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этого могут использоваться различные аутологичные (аутотрансплантаты) и неаутологичные трансплантаты [42]. Все доступные сегодня трансплантаты имеют свои достоинства и недостатки. В настоящее время не существует идеального или совершенного трансплантата, который можно было бы рекомендовать для техники графтинга.\n\nМетоды трансплантации были изучены более широко при болезни Пейрони, и, хотя многие новые методы графтинга и трансплантаты были применены при вентральной кривизне при болезни Пейрони, существует лишь несколько исследований, касающихся пациентов с врожденным искривлением полового члена, где графты имплантируются в разрез на вогнутой стороне искривления [39, 40, 43, 44]. Поскольку существует повышенный риск ухудшения эректильной функции после трансплантации (по сравнению с пликационной корпоропластикой), пациенты должны иметь достаточную эректильную ригидность (например, по шкале NPTR (ночная тумесценция и ригидность полового члена)) до операции. Лучше всего это можно оценить по шкале Международного индекса эректильной функции (IIEF) и шкале жесткости эрекции (EHS) во время теста с интракавернозной инъекцией [45, 46]. Пациенты, у которых EHS 3 или 4 во время интракавернозной инъекции, считаются хорошими кандидатами для техники трансплантации. Пациентам с EHS 1 или 2 следует посоветовать, что имплантация протеза полового члена, при необходимости, с одновременной коррекцией искривления полового члена является лучшим вариантом [45, 46].\n\nХирургическое лечение болезни Пейрони следует проводить только в стабильной фазе заболевания, чтобы минимизировать риск рецидива [47]. Консультация пациентов, страдающих болезнью Пейрони, перед хирургическим вмешательством имеет большое значение, поскольку с операцией связаны возможные риски и побочные эффекты. Важно, чтобы пациент понимал,\n\nчто его половой член никогда не станет таким, каким был до начала заболевания (длина, форма, размер), потому что болезнь Пейрони приводит к некоторым необратимым изменениям. Укорочение полового члена может произойти при любой хирургической процедуре, хотя риск укорочения меньше при использовании методов трансплантации [48]. Это важно, так как большинство пациентов сообщают о некотором укорочении полового члена, которое уже произошло с момента начала болезни. Еще одним побочным эффектом может быть стойкое или повторное искривление полового члена (рецидив) после операции. Риск возникновения эректильной дисфункции de novo после операции может достигать 67 %. Поскольку до 58 % пациентов с болезнью Пейрони одновременно страдают эректильной дисфункцией, следует подробно обсудить и объяснить пациентам о возможном повторном нарушении эректильной функции [49]. Еще один возможный побочный эффект, который следует обсудить с пациентом перед операцией, — это потеря чувствительности головки полового члена, которая может возникать до 31 % случаев [49]. Поскольку методы трансплантации более сложны и требуют хирургического вмешательства по сравнению с методами пликационной корпоропластики, рекомендуется, чтобы метод графтинга выполнялся хирургами, имеющими большой опыт в лечении болезни Пейрони.\n\nДефект белочной оболочки после инцизии бляшки или частичного иссечения бляшки необходимо закрыть, чтобы восстановить целостность белочной оболочки. Для этой цели можно использовать различные аутологичные и неаутологичные трансплантаты. В настоящее время широко используются аутологичные и неаутологичные трансплантаты, тогда как синтетические трансплантаты больше не рекомендуются из-за рисков, связанных с их использованием, таких как занос инфекции, воспалительная реакция, фиброз, аллергическая реакция и последующая контрактура, приводящая к повторному искривлению полового члена [42].\n\nАутологичные трансплантаты в последние годы потеряли популярность, поскольку их приходится извлекать из тела самого пациента (белочная или влагалищная оболочка яичка, аутовена, слизистая щеки, фасциальный или кожный лоскут), что приводит к увеличению времени операции [50]. Сегодня существует тенденция к использованию неаутологичных готовых трансплантатов (тканевых материалов), поскольку они обеспечивают некоторые преимущества, в том числе: отсутствие извлечения возможного трансплантата из тела\n\nпациента, сокращение времени операции и простота обращения [51].\n\nКак уже было сказано, идеальный трансплантат для лечения болезни Пейрони еще не определен. Идеальные свойства трансплантата должны включать широкую доступность, устойчивость к инфекции, улучшение гемостаза и сохранение эректильной функции. Более того, некоторые из специфических осложнений техники трансплантации включают контрактуру трансплантата, что приводит к повторному искривлению и снижению чувствительности головки полового члена. Установленными неаутологичными трансплантатами в хирургической коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони являются бычий перикард или подслизистая оболочка тонкой кишки свиньи (ксенографты), которые успешно используются более 10 лет [51]. Однако оба трансплантата должны быть точно подогнаны к дефекту белочной оболочки с увеличением примерно на 20–30 %. Причина в том, что эти трансплантаты могут сокращаться, что приводит к повторному искривлению. Причем оба трансплантата необходимо вшить в дефект белочной оболочки, что приводит к увеличению времени операции [51].\n\nСамым многообещающим и новым трансплантатом является коллагеновый флис TachoSil® (Baxter Healthcare Corporation, Калифорния, США), который интенсивно исследовался в течение последних 6 лет [43]. Этот графт основан на конском коллагене (получают из ахиллова сухожилия лошади) и содержит человеческий фибриноген и тромбин. Самым важным отличием от всех других доступных трансплантатов является то, что он обладает самоклеящимся свойством. Таким образом, его не нужно вшивать в дефект белочной оболочки после инцизии бляшки / частичного иссечения бляшки, при этом время работы в операционной значительно сокращается. Важной деталью применения TachoSil® в хирургии болезни Пейрони является то, что он должен перекрывать края дефекта белочной оболочки со всех сторон не менее чем на 5–10 мм, чтобы прикрепиться к оболочке и обеспечить водонепроницаемое закрытие. Этот трансплантат не требует точной адаптации к дефекту белочной оболочки. Его можно применить практически на любые дефекты белочной оболочки и обеспечить достаточное закрытие. В таблице 4 представлены исследования по применению метода трансплантации с использованием различных графтов при коррекции искривления полового члена при болезни Пейрони [52–57].\n\nЗаключение\n\nВ целом, исходя из результатов исследований по корпоропластике, представленных в данной работе, пациенты с врожденным искривлением полового члена и болезнью Пейрони могут ожидать хороших результатов с минимальными побочными эффектами и с низкой вероятностью проведения повторных хирургических вмешательств. Из-за отсутствия крупных рандомизированных проспективных исследований нельзя сделать однозначных выводов относительно того, какой метод корпоропластики лучше подходит для лечения. Преимущества и недостатки каждого метода, а также возможные связанные с ними осложнения различаются, и их обязательно следует обсудить с пациентом перед операцией. Личный опыт хирурга, а также использование определенной техники, по-видимому, играют важную роль в выборе тактики лечения, а также в послеоперационном наблюдении. Широкое разнообразие результатов подчеркивает необходимость стандартизированных критериев оценки результатов. И, как уже было сказано, необходимы дальнейшие проспективные рандомизированные клинические исследования по оценке эффективности того или иного метода корпоропластики."],"dc.subject.ru":["корпоропластика","болезнь Пейрони","искривление полового члена","врожденные аномалии","индурация полового члена","наложение швов","хирургические методы"],"dc.title.ru":["Корпоропластика при болезни Пейрони: обзор литературы"],"dc.issue.volume":["11"],"dc.issue.number":["3"],"dc.pages":["209-219"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.section":["LITERATURE REVIEW","ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ"],"dc.section.en":["LITERATURE REVIEW"],"dc.section.ru":["ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"author":["В. Н. Павлов","V. N. Pavlov","А. А. Бакиров","A. A. Bakirov","Р. А. Казихинуров","R. A. Kazikhinurov","А. А. Казихинуров","A. A. Kazikhinurov","М. А. Агавердиев","M. A. Agaverdiev","А. О. Папоян","A. O. Papoyan","Б. З. Мазоров","B. Z. Mazorov","Р. Р. Казихинуров","R. R. Kazikhinurov"],"author_keyword":["В. Н. Павлов","V. N. Pavlov","А. А. Бакиров","A. A. Bakirov","Р. А. Казихинуров","R. A. Kazikhinurov","А. А. Казихинуров","A. A. Kazikhinurov","М. А. Агавердиев","M. A. Agaverdiev","А. О. Папоян","A. O. Papoyan","Б. З. Мазоров","B. Z. Mazorov","Р. Р. Казихинуров","R. R. Kazikhinurov"],"author_ac":["в. н. павлов\n|||\nВ. Н. Павлов","v. n. pavlov\n|||\nV. N. Pavlov","а. а. бакиров\n|||\nА. А. Бакиров","a. a. bakirov\n|||\nA. A. Bakirov","р. а. казихинуров\n|||\nР. А. Казихинуров","r. a. kazikhinurov\n|||\nR. A. Kazikhinurov","а. а. казихинуров\n|||\nА. А. Казихинуров","a. a. kazikhinurov\n|||\nA. A. Kazikhinurov","м. а. агавердиев\n|||\nМ. А. Агавердиев","m. a. agaverdiev\n|||\nM. A. Agaverdiev","а. о. папоян\n|||\nА. О. Папоян","a. o. papoyan\n|||\nA. O. Papoyan","б. з. мазоров\n|||\nБ. З. Мазоров","b. z. mazorov\n|||\nB. Z. Mazorov","р. р. казихинуров\n|||\nР. Р. Казихинуров","r. r. kazikhinurov\n|||\nR. R. Kazikhinurov"],"author_filter":["в. н. павлов\n|||\nВ. Н. Павлов","v. n. pavlov\n|||\nV. N. Pavlov","а. а. бакиров\n|||\nА. А. Бакиров","a. a. bakirov\n|||\nA. A. Bakirov","р. а. казихинуров\n|||\nР. А. Казихинуров","r. a. kazikhinurov\n|||\nR. A. Kazikhinurov","а. а. казихинуров\n|||\nА. А. Казихинуров","a. a. kazikhinurov\n|||\nA. A. Kazikhinurov","м. а. агавердиев\n|||\nМ. А. Агавердиев","m. a. agaverdiev\n|||\nM. A. Agaverdiev","а. о. папоян\n|||\nА. О. Папоян","a. o. papoyan\n|||\nA. O. Papoyan","б. з. мазоров\n|||\nБ. З. Мазоров","b. z. mazorov\n|||\nB. Z. Mazorov","р. р. казихинуров\n|||\nР. Р. Казихинуров","r. r. kazikhinurov\n|||\nR. R. Kazikhinurov"],"dc.author.name":["В. Н. Павлов","V. N. Pavlov","А. А. Бакиров","A. A. Bakirov","Р. А. Казихинуров","R. A. Kazikhinurov","А. А. Казихинуров","A. A. Kazikhinurov","М. А. Агавердиев","M. A. Agaverdiev","А. О. Папоян","A. O. Papoyan","Б. З. Мазоров","B. Z. Mazorov","Р. Р. Казихинуров","R. R. Kazikhinurov"],"dc.author.name.ru":["В. Н. Павлов","А. А. Бакиров","Р. А. Казихинуров","А. А. Казихинуров","М. А. Агавердиев","А. О. Папоян","Б. З. Мазоров","Р. Р. Казихинуров"],"dc.author.affiliation":["Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University"],"dc.author.affiliation.ru":["Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.full":["В. Н. Павлов | Башкирский государственный медицинский университет","V. N. Pavlov | Bashkir State Medical University","А. А. Бакиров | Башкирский государственный медицинский университет","A. A. Bakirov | Bashkir State Medical University","Р. А. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","R. A. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University","А. А. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","A. A. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University","М. А. Агавердиев | Башкирский государственный медицинский университет","M. A. Agaverdiev | Bashkir State Medical University","А. О. Папоян | Башкирский государственный медицинский университет","A. O. Papoyan | Bashkir State Medical University","Б. З. Мазоров | Башкирский государственный медицинский университет","B. Z. Mazorov | Bashkir State Medical University","Р. Р. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","R. R. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.ru":["В. Н. Павлов | Башкирский государственный медицинский университет","А. А. Бакиров | Башкирский государственный медицинский университет","Р. А. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","А. А. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","М. А. Агавердиев | Башкирский государственный медицинский университет","А. О. Папоян | Башкирский государственный медицинский университет","Б. З. Мазоров | Башкирский государственный медицинский университет","Р. Р. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.name.en":["V. N. Pavlov","A. A. Bakirov","R. A. Kazikhinurov","A. A. Kazikhinurov","M. A. Agaverdiev","A. O. Papoyan","B. Z. Mazorov","R. R. Kazikhinurov"],"dc.author.affiliation.en":["Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.en":["V. N. Pavlov | Bashkir State Medical University","A. A. Bakirov | Bashkir State Medical University","R. A. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University","A. A. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University","M. A. Agaverdiev | Bashkir State Medical University","A. O. Papoyan | Bashkir State Medical University","B. Z. Mazorov | Bashkir State Medical University","R. R. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-2125-4897\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u041d. \\u041f\\u0430\\u0432\\u043b\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-2125-4897\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"V. N. Pavlov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u0410. \\u0411\\u0430\\u043a\\u0438\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"A. A. Bakirov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-6813-8549\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0420. \\u0410. \\u041a\\u0430\\u0437\\u0438\\u0445\\u0438\\u043d\\u0443\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-6813-8549\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"R. A. Kazikhinurov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-9284-7855\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u0410. \\u041a\\u0430\\u0437\\u0438\\u0445\\u0438\\u043d\\u0443\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-9284-7855\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"A. A. Kazikhinurov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-7991-0319\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u041c. \\u0410. \\u0410\\u0433\\u0430\\u0432\\u0435\\u0440\\u0434\\u0438\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-7991-0319\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"M. A. Agaverdiev\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-2302-3315\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u041e. \\u041f\\u0430\\u043f\\u043e\\u044f\\u043d\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-2302-3315\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"A. O. Papoyan\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-6873-0291\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0411. \\u0417. \\u041c\\u0430\\u0437\\u043e\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-6873-0291\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"B. Z. Mazorov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-2599-0568\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0420. \\u0420. \\u041a\\u0430\\u0437\\u0438\\u0445\\u0438\\u043d\\u0443\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-2599-0568\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"R. R. Kazikhinurov\"}}]}"],"dateIssued":["2021-10-01"],"dateIssued_keyword":["2021-10-01","2021"],"dateIssued_ac":["2021-10-01\n|||\n2021-10-01","2021"],"dateIssued.year":[2021],"dateIssued.year_sort":"2021","dc.date.published":["2021-10-01"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/602"],"dc.citation":["Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garretón A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2018;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Ziegelmann M.J., Bajic P., Levine L.A. Peyronie’s disease: Contemporary evaluation and management. Int J Urol. 2020;27(6):504–16. DOI: 10.1111/iju.14230","Sasso F., Vittori M., D’Addessi A., Bassi P.F. Penile curvature: an update for management from 20 years experience in a high volume centre. Urologia. 2016;83(3):130–8. DOI: 10.5301/uro.5000169","Ziegelmann M.J., Farrell M.R., Levine L.A. Clinical characteristics and surgical outcomes in men undergoing tunica albuginea plication for congenital penile curvature who present with worsening penile deformity. World J Urol. 2020;38(2):305–14. DOI: 10.1007/s00345-019-02787-7","Takeda M., Seo S., Sueyoshi R., Nakamura H., Suda K., Lane G.J., et al. Reconstructive surgery for recurrent penile curvature. Pediatr Surg Int. 2018;34(2):245–48. DOI: 10.1007/s00383-017-4199-8","Capoccia E., Levine L.A. Contemporary review of Peyronie’s disease treatment. Curr Urol Rep. 2018;19(7):51. DOI: 10.1007/s11934-018-0800-5","Levine L.A., Becher E.F., Bella A.J., Brant W.O., Kohler T.S., MartinezSalamanca J.I., et al. Penile prosthesis surgery: current recommendations from the international consultation on sexual medicine. J Sex Med. 2016;13(4):489–518. DOI: 10.1016/j.jsxm.2016.01.017","Brimley S.C., Yafi F.A., Greenberg J., Hellstrom W.J.G., Tue Nguyen H.M., Hatzichristodoulou G. Review of management options for active-phase Peyronie’s disease. Sex Med Rev. 2019;7(2):329–37. DOI: 10.1016/j.sxmr.2018.09.007","Kapogiannis F., Fasoulakis K., Fragkoulis C., Tsiampa E., Fasoulakis C. Reed Miller Nesbit: broadening the horizon of genitourinary surgery. Surg Innov. 2021;28(3):378–80. DOI: 10.1177/1553350620958085","Martenstein C., Peruth J., Hamza A. The role of Nesbit’s procedure in surgical reconstruction of penile deviation. GMS Interdiscip Plast Reconstr Surg DGPW. 2012;1:Doc06. DOI: 10.3205/iprs000006","Hsieh J.T., Huang H.E., Chen J., Chang H.C., Liu S.P. Modified plication of the tunica albuginea in treating congenital penile curvature. BJU Int. 2001;88(3):236–40. DOI: 10.1046/j.1464-410x.2001.02244.x","Kuehhas F.E., Egydio P.H. Superficial tunica albuginea excision, using geometric principles, for the correction of congenital penile curvature. BJU Int. 2012;110:E949–53. DOI: 10.1111/j.1464-410X.2012.11350.x","Akbulut F., Akman T., Salabas E., Dincer M., Ortac M., Kadioglu A. Neurovascular bundle dissection for Nesbit procedure in congenital penile curvature patients: medial or lateral? Asian J Androl. 2014;16:442–5. DOI: 10.4103/1008-682X.123667","Kuehhas F.E., Egydio P.H. The STAGE technique (superficial tunica albuginea geometric-based excision) for the correction of biplanar congenital penile curvature. J Sex Med. 2014;11:299–306. DOI: 10.1111/jsm.12346","Perdzyński W., Adamek M. A new corporoplasty based on stratified structure of tunica albuginea for the treatment of congenital penile curvature-long-term results. Cent European J Urol. 2015;68(1):102. DOI: 10.5173/ceju.2015.01.496","Perdzynski W., Adamek M. Three anatomical levels: possibilities to decrease invasiveness of reconstructive surgery for congenital penile curvature. Cent European J Urol. 2017;70(3):280–8. DOI: 10.5173/ceju.2017.1509","Sokolakis I., Schönbauer P., Mykoniatis I., Kübler H., Gschwend J., Lahme S., et al. Long-term results after surgical treatment of congenital penile curvature using a modified Nesbit technique. World J Mens Health. 2020;38(4):564–72. DOI: 10.5534/wjmh.190092","Leonardo C., De Nunzio C., Michetti P., Tartaglia N., Tubaro A., De Dominicis C., et al. Plication corporoplasty versus Nesbit operation for the correction of congenital penile curvature. A long-term follow-up. Int Urol Nephrol. 2012;44:55–60. DOI: 10.1007/s11255-011-9976-z","Zachalski W., Krajka K., Matuszewski M. Evaluation of the treatment of congenital penile curvature including psychosexual sassessment. J Sex Med. 2015;12:1828–35. DOI: 10.1111/jsm.12933","Popken G., Wetterauer U., Schultze-Seemann W., Deckart A.B., Sommerkamp H. A modified corporoplasty for treating congenital penile curvature and reducing the incidence of palpable indurations. BJU Int. 1999;83:71–5. DOI: 10.1046/j.1464-410x.1999.00887.x","Rolle L., Tamagnone A., Timpano M., Destefanis P., Fiori C., Ceruti C., et al. The Nesbit operation for penile curvature: an easy and effective technical modification. J Urol. 2005;173(1):171–3; discussion 173–4. DOI: 10.1097/01.ju.0000147160.53124.1a","Colpi G., Piediferro G., Castiglioni F., Contalbi G., Carmignani L. Penile septoplasty for congenital ventral penile curvature: results in 51 patients. J Urol. 2009;182:1489–94. DOI: 10.1016/j.juro.2009.06.059","Chen R., McCraw C., Lewis R. Plication procedures-excisional and incisional corporoplasty and imbrication for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):318–33. DOI: 10.21037/tau.2016.05.01","Lovasik B.P., Dodson T.F., Srinivasan J.K. Heineke, Mikulicz, Jaboulay, and Finney: innovators of surgical pyloroplasty. Am Surg. 2021;87(5):737–40. DOI: 10.1177/0003134820952820","Dell’Atti L., Polito M., Galosi A.B. Is degloving the best method to approach the penile corporoplasty with Yachia’s technique? Urology. 2019;126:204–8. DOI: 10.1016/j.urology.2018.12.040","Ghanem H., Shamloul R.M. Incisional corporoplasty for the correction of congenital penile curvature: a review of two suturing techniques. Int J Impot Res. 2008;20:222–5. DOI: 10.1038/sj.ijir.3901617","Sokolakis I., Hatzichristodoulou G. Current trends in the surgical treatment of congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2020;32(1):64–74. DOI: 10.1038/s41443-019-0177-0","Alei G., Letizia P., Alei L., Massoni F., Ricci S. New surgical technique for ventral penile curvature without circumcision. BJU Int. 2014;113:968–74. DOI: 10.1111/bju.12539","Vicini P., Di Nicola S., Antonini G., De Berardinis E., Gentile V., De Marco F. Geometrical modified Nesbit corporoplasty to correct different types of penile curvature: description of the surgical procedure based on geometrical principles and long-term results. Int J Impot Res. 2016;28:209–15. DOI: 10.1038/ijir.2016.28","Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garreton A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2017;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Hauck E.W., Bschleipfer T., Diemer T., Manning M., Schroeder-Printzen I., Weidner W. Long-term results of Essed-Schroeder plication by the use of non-absorbable Goretex sutures for correcting congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2002;14(3):146–50. DOI: 10.1038/sj.ijir.3900827","Zachalski W., Matuszewski M., Krajka K., Rębała K. Familial appearance of congenital penile curvature — case history of two brothers. Cent European J Urol. 2013;66(2):217–20. DOI: 10.5173/ceju.2013.02.art27","Salem E.A. Modified 16-Dot plication technique for correction of penile curvature: prevention of knot-related complications. Int J Impot Res. 2018;30(3):117–21. DOI: 10.1038/s41443-018-0018-6","Li W.J., Bao J., Zheng D.C., Guo J., Xie M.K., Chen H.Y., et al. Treatments of Peyronie’s disease with Scutellaria baicalensis and surgery according to the disease course: a single-center retrospective study of 261 patients. Ann Palliat Med. 2021;10(3):2979–89. DOI: 10.21037/apm-20-2389","Deebel N.A., Scarberry K., Dutta R., Matz E., Terlecki R.P. Salvage penile plication is an effective modality for resolving residual curvature after surgery for Peyronie’s disease. Sex Med. 2020;8(4):686–90. DOI: 10.1016/j.esxm.2020.09.001","Çayan S., Aşcı R., Efesoy O., Kocamanoğlu F., Akbay E., Yaman Ö. Comparison of patient’s satisfaction and long-term results of 2 penile plication techniques: lessons learned from 387 patients with penile curvature. Urology. 2019;129:106–12. DOI: 10.1016/j.urology.2019.02.039","Basiri A., Sarhangnejad R., Ghahestani S.M., Radfar M.H. Comparing absorbable and nonabsorbable sutures in corporeal plication for treatment of congenital penile curvature. Urol J. 2011;8(4):302–6. PMID: 22090050","Zahran A.R., Abdeldaeim H.M., Fouda K., Elgebaly O.F. Congenital penile curvature presenting as unconsummated marriage. Repair by 16-dot plication with subjectively reported patient and partner satisfaction. Arab J Urol. 2012;10:429–33. DOI: 10.1016/j.aju.2012.09.003","Cantoro U., Polito M., Lacetera V., Muzzonigro G. Plication corporoplasty for congenital penile curvature: our results with longterm follow-up. Int Urol Nephrol. 2014;46:1741–6. DOI: 10.1007/s11255-014-0728-8","Shaeer O., Shaeer K. Shaeer’s corporal rotation III: sahortening free correction of congenital penile curvature-the noncorporotomy technique. Eur Urol. 2016;69:129–34. DOI: 10.1016/j.eururo.2015.08.004","Menon V., Breyer B., Copp H.L., Baskin L., Disandro M., Schlomer B.J. Do adult men with untreated ventral penile curvature have adverse outcomes? J Pediatr Urol. 2016;12(1):31.e1–7. DOI: 10.1016/j.jpurol.2015.09.009","Hatzichristodoulou G., Osmonov D., Kübler H., Hellstrom W.J.G., Yafi F.A. Contemporary review of grafting techniques for the surgical treatment of Peyronie’s Disease. Sex Med Rev. 2017;5(4):544–52. DOI: 10.1016/j.sxmr.2017.01.006","Hatzichristodoulou G. Evolution of the surgical sealing patch TachoSil ® in Peyronie’s disease reconstructive surgery: technique and contemporary literature review. World J Urol. 2020;38(2):315–21. DOI: 10.1007/s00345-019-02792-w","Hatzichristodoulou G. Introducing the ventral sealing technique using collagen fleece for surgical therapy of patients with ventral Peyronie’s curvature: initial experience. Int J Impot Res. 2018;30(6):306–11. DOI: 10.1038/s41443-018-0044-4","Neijenhuijs K.I., Holtmaat K., Aaronson N.K., Holzner B., Terwee C.B., Cuijpers P., et al. The International Index of Erectile Function (IIEF) — a systematic review of measurement properties. J Sex Med. 2019;16(7):1078–91. DOI: 10.1016/j.jsxm.2019.04.010","Kim K.S., Jeong H.C., Choi S.W., Choi Y.S., Cho H.J., Ha U.S., et al. Electromagnetic low-intensity extracorporeal shock wave therapy in patients with erectile dysfunction: a sham-controlled, double-blind, randomized prospective study. World J Mens Health. 2020;38(2):236–42. DOI: 10.5534/wjmh.190130","Кызласов П.С., Мартов А.Г., Боков А.И., Трояков В.М., Удалов Ю.Д., Забелин М.В. Современный взгляд на этиологию, патогенез, лечение болезни Пейрони (обзор литературы). Уральский медицинский журнал. 2017;6(150):140–5.","Furr J., Hebert K., Wisenbaugh E., Gelman J. Complications of genital enlargement surgery. J Sex Med. 2018;15(12):1811–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.10.007","Terrier J.E., Tal R., Nelson C.J., Mulhall J.P. Penile sensory changes after plaque incision and grafting surgery for Peyronie’s disease. J Sex Med. 2018;15(10):1491–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.07.020","Котов С.В., Юсуфов А.Г. Первый опыт заместительной корпоропластики буккальным лоскутом у больных с болезнью Пейрони. Медицинский вестник Башкортостана. 2013;8(2):304–6.","Hatzichristodoulou G. Grafting techniques for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):334–41. DOI: 10.21037/tau.2016.03.16","Sayedahmed K., Rosenhammer B., Spachmann P.J., Burger M., Aragona M., Kaftan B.T., et al. Bicentric prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe Peyronie’s disease. World J Urol. 2017;35(7):1119–24. DOI: 10.1007/s00345-016-1973-5","Valente P., Gomes C., Tomada N. Small intestinal submucosa grafting for Peyronie disease: outcomes and patient satisfaction. Urology. 2017;100:117–24. DOI: 10.1016/j.urology.2016.09.055","Hatzichristodoulou G., Fiechtner S., Pyrgidis N., Gschwend J.E., Sokolakis I., Lahme S. Suture-free sealing of tunical defect with collagen fleece after partial plaque excision in 319 consecutive patients with Peyronie’s disease: the sealing technique. J Urol. 2021 Jul 6:101097JU0000000000001933. DOI: 10.1097/JU.0000000000001933","Otero J.R., Gómez B.G., Polo J.M., Mateo C.P., Barreras S.G., Cruz E.G., et al. Use of a lyophilized bovine pericardium graft to repair tunical defect in patients with Peyronie’s disease: experience in a clinical setting. Asian J Androl. 2017;19(3):316–20. DOI: 10.4103/1008-682X.171572","Wimpissinger F., Parnham A., Gutjahr G., Maksys S., Baierlein M., Stackl W. 10 Years’ plaque incision and vein grafting for Peyronie’s disease: does time matter? J Sex Med. 2016;13(1):120–8. DOI: 10.1016/j.jsxm.2015.12.004","Zucchi A., Silvani M., Pastore A.L., Fioretti F., Fabiani A., Villirillo T., et al. Corporoplasty using buccal mucosa graft in Peyronie disease: is it a first choice? Urology. 2015;85(3):679–83. DOI: 10.1016/j.urology.2014.10.026","Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garretón A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2018;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Ziegelmann M.J., Bajic P., Levine L.A. Peyronie’s disease: Contemporary evaluation and management. Int J Urol. 2020;27(6):504–16. DOI: 10.1111/iju.14230","Sasso F., Vittori M., D’Addessi A., Bassi P.F. Penile curvature: an update for management from 20 years experience in a high volume centre. Urologia. 2016;83(3):130–8. DOI: 10.5301/uro.5000169","Ziegelmann M.J., Farrell M.R., Levine L.A. Clinical characteristics and surgical outcomes in men undergoing tunica albuginea plication for congenital penile curvature who present with worsening penile deformity. World J Urol. 2020;38(2):305–14. DOI: 10.1007/s00345-019-02787-7","Takeda M., Seo S., Sueyoshi R., Nakamura H., Suda K., Lane G.J., et al. Reconstructive surgery for recurrent penile curvature. Pediatr Surg Int. 2018;34(2):245–48. DOI: 10.1007/s00383-017-4199-8","Capoccia E., Levine L.A. Contemporary review of Peyronie’s disease treatment. Curr Urol Rep. 2018;19(7):51. DOI: 10.1007/s11934-018-0800-5","Levine L.A., Becher E.F., Bella A.J., Brant W.O., Kohler T.S., MartinezSalamanca J.I., et al. Penile prosthesis surgery: current recommendations from the international consultation on sexual medicine. J Sex Med. 2016;13(4):489–518. DOI: 10.1016/j.jsxm.2016.01.017","Brimley S.C., Yafi F.A., Greenberg J., Hellstrom W.J.G., Tue Nguyen H.M., Hatzichristodoulou G. Review of management options for active-phase Peyronie’s disease. Sex Med Rev. 2019;7(2):329–37. DOI: 10.1016/j.sxmr.2018.09.007","Kapogiannis F., Fasoulakis K., Fragkoulis C., Tsiampa E., Fasoulakis C. Reed Miller Nesbit: broadening the horizon of genitourinary surgery. Surg Innov. 2021;28(3):378–80. DOI: 10.1177/1553350620958085","Martenstein C., Peruth J., Hamza A. The role of Nesbit’s procedure in surgical reconstruction of penile deviation. GMS Interdiscip Plast Reconstr Surg DGPW. 2012;1:Doc06. DOI: 10.3205/iprs000006","Hsieh J.T., Huang H.E., Chen J., Chang H.C., Liu S.P. Modified plication of the tunica albuginea in treating congenital penile curvature. BJU Int. 2001;88(3):236–40. DOI: 10.1046/j.1464-410x.2001.02244.x","Kuehhas F.E., Egydio P.H. Superficial tunica albuginea excision, using geometric principles, for the correction of congenital penile curvature. BJU Int. 2012;110:E949–53. DOI: 10.1111/j.1464-410X.2012.11350.x","Akbulut F., Akman T., Salabas E., Dincer M., Ortac M., Kadioglu A. Neurovascular bundle dissection for Nesbit procedure in congenital penile curvature patients: medial or lateral? Asian J Androl. 2014;16:442–5. DOI: 10.4103/1008-682X.123667","Kuehhas F.E., Egydio P.H. The STAGE technique (superficial tunica albuginea geometric-based excision) for the correction of biplanar congenital penile curvature. J Sex Med. 2014;11:299–306. DOI: 10.1111/jsm.12346","Perdzyński W., Adamek M. A new corporoplasty based on stratified structure of tunica albuginea for the treatment of congenital penile curvature-long-term results. Cent European J Urol. 2015;68(1):102. DOI: 10.5173/ceju.2015.01.496","Perdzynski W., Adamek M. Three anatomical levels: possibilities to decrease invasiveness of reconstructive surgery for congenital penile curvature. Cent European J Urol. 2017;70(3):280–8. DOI: 10.5173/ceju.2017.1509","Sokolakis I., Schönbauer P., Mykoniatis I., Kübler H., Gschwend J., Lahme S., et al. Long-term results after surgical treatment of congenital penile curvature using a modified Nesbit technique. World J Mens Health. 2020;38(4):564–72. DOI: 10.5534/wjmh.190092","Leonardo C., De Nunzio C., Michetti P., Tartaglia N., Tubaro A., De Dominicis C., et al. Plication corporoplasty versus Nesbit operation for the correction of congenital penile curvature. A long-term follow-up. Int Urol Nephrol. 2012;44:55–60. DOI: 10.1007/s11255-011-9976-z","Zachalski W., Krajka K., Matuszewski M. Evaluation of the treatment of congenital penile curvature including psychosexual sassessment. J Sex Med. 2015;12:1828–35. DOI: 10.1111/jsm.12933","Popken G., Wetterauer U., Schultze-Seemann W., Deckart A.B., Sommerkamp H. A modified corporoplasty for treating congenital penile curvature and reducing the incidence of palpable indurations. BJU Int. 1999;83:71–5. DOI: 10.1046/j.1464-410x.1999.00887.x","Rolle L., Tamagnone A., Timpano M., Destefanis P., Fiori C., Ceruti C., et al. The Nesbit operation for penile curvature: an easy and effective technical modification. J Urol. 2005;173(1):171–3; discussion 173–4. DOI: 10.1097/01.ju.0000147160.53124.1a","Colpi G., Piediferro G., Castiglioni F., Contalbi G., Carmignani L. Penile septoplasty for congenital ventral penile curvature: results in 51 patients. J Urol. 2009;182:1489–94. DOI: 10.1016/j.juro.2009.06.059","Chen R., McCraw C., Lewis R. Plication procedures-excisional and incisional corporoplasty and imbrication for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):318–33. DOI: 10.21037/tau.2016.05.01","Lovasik B.P., Dodson T.F., Srinivasan J.K. Heineke, Mikulicz, Jaboulay, and Finney: innovators of surgical pyloroplasty. Am Surg. 2021;87(5):737–40. DOI: 10.1177/0003134820952820","Dell’Atti L., Polito M., Galosi A.B. Is degloving the best method to approach the penile corporoplasty with Yachia’s technique? Urology. 2019;126:204–8. DOI: 10.1016/j.urology.2018.12.040","Ghanem H., Shamloul R.M. Incisional corporoplasty for the correction of congenital penile curvature: a review of two suturing techniques. Int J Impot Res. 2008;20:222–5. DOI: 10.1038/sj.ijir.3901617","Sokolakis I., Hatzichristodoulou G. Current trends in the surgical treatment of congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2020;32(1):64–74. DOI: 10.1038/s41443-019-0177-0","Alei G., Letizia P., Alei L., Massoni F., Ricci S. New surgical technique for ventral penile curvature without circumcision. BJU Int. 2014;113:968–74. DOI: 10.1111/bju.12539","Vicini P., Di Nicola S., Antonini G., De Berardinis E., Gentile V., De Marco F. Geometrical modified Nesbit corporoplasty to correct different types of penile curvature: description of the surgical procedure based on geometrical principles and long-term results. Int J Impot Res. 2016;28:209–15. DOI: 10.1038/ijir.2016.28","Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garreton A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2017;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Hauck E.W., Bschleipfer T., Diemer T., Manning M., Schroeder-Printzen I., Weidner W. Long-term results of Essed-Schroeder plication by the use of non-absorbable Goretex sutures for correcting congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2002;14(3):146–50. DOI: 10.1038/sj.ijir.3900827","Zachalski W., Matuszewski M., Krajka K., Rębała K. Familial appearance of congenital penile curvature — case history of two brothers. Cent European J Urol. 2013;66(2):217–20. DOI: 10.5173/ceju.2013.02.art27","Salem E.A. Modified 16-Dot plication technique for correction of penile curvature: prevention of knot-related complications. Int J Impot Res. 2018;30(3):117–21. DOI: 10.1038/s41443-018-0018-6","Li W.J., Bao J., Zheng D.C., Guo J., Xie M.K., Chen H.Y., et al. Treatments of Peyronie’s disease with Scutellaria baicalensis and surgery according to the disease course: a single-center retrospective study of 261 patients. Ann Palliat Med. 2021;10(3):2979–89. DOI: 10.21037/apm-20-2389","Deebel N.A., Scarberry K., Dutta R., Matz E., Terlecki R.P. Salvage penile plication is an effective modality for resolving residual curvature after surgery for Peyronie’s disease. Sex Med. 2020;8(4):686–90. DOI: 10.1016/j.esxm.2020.09.001","Çayan S., Aşcı R., Efesoy O., Kocamanoğlu F., Akbay E., Yaman Ö. Comparison of patient’s satisfaction and long-term results of 2 penile plication techniques: lessons learned from 387 patients with penile curvature. Urology. 2019;129:106–12. DOI: 10.1016/j.urology.2019.02.039","Basiri A., Sarhangnejad R., Ghahestani S.M., Radfar M.H. Comparing absorbable and nonabsorbable sutures in corporeal plication for treatment of congenital penile curvature. Urol J. 2011;8(4):302–6. PMID: 22090050","Zahran A.R., Abdeldaeim H.M., Fouda K., Elgebaly O.F. Congenital penile curvature presenting as unconsummated marriage. Repair by 16-dot plication with subjectively reported patient and partner satisfaction. Arab J Urol. 2012;10:429–33. DOI: 10.1016/j.aju.2012.09.003","Cantoro U., Polito M., Lacetera V., Muzzonigro G. Plication corporoplasty for congenital penile curvature: our results with longterm follow-up. Int Urol Nephrol. 2014;46:1741–6. DOI: 10.1007/s11255-014-0728-8","Shaeer O., Shaeer K. Shaeer’s corporal rotation III: sahortening free correction of congenital penile curvature-the noncorporotomy technique. Eur Urol. 2016;69:129–34. DOI: 10.1016/j.eururo.2015.08.004","Menon V., Breyer B., Copp H.L., Baskin L., Disandro M., Schlomer B.J. Do adult men with untreated ventral penile curvature have adverse outcomes? J Pediatr Urol. 2016;12(1):31.e1–7. DOI: 10.1016/j.jpurol.2015.09.009","Hatzichristodoulou G., Osmonov D., Kübler H., Hellstrom W.J.G., Yafi F.A. Contemporary review of grafting techniques for the surgical treatment of Peyronie’s Disease. Sex Med Rev. 2017;5(4):544–52. DOI: 10.1016/j.sxmr.2017.01.006","Hatzichristodoulou G. Evolution of the surgical sealing patch TachoSil ® in Peyronie’s disease reconstructive surgery: technique and contemporary literature review. World J Urol. 2020;38(2):315–21. DOI: 10.1007/s00345-019-02792-w","Hatzichristodoulou G. Introducing the ventral sealing technique using collagen fleece for surgical therapy of patients with ventral Peyronie’s curvature: initial experience. Int J Impot Res. 2018;30(6):306–11. DOI: 10.1038/s41443-018-0044-4","Neijenhuijs K.I., Holtmaat K., Aaronson N.K., Holzner B., Terwee C.B., Cuijpers P., et al. The International Index of Erectile Function (IIEF) — a systematic review of measurement properties. J Sex Med. 2019;16(7):1078–91. DOI: 10.1016/j.jsxm.2019.04.010","Kim K.S., Jeong H.C., Choi S.W., Choi Y.S., Cho H.J., Ha U.S., et al. Electromagnetic low-intensity extracorporeal shock wave therapy in patients with erectile dysfunction: a sham-controlled, double-blind, randomized prospective study. World J Mens Health. 2020;38(2):236–42. DOI: 10.5534/wjmh.190130","Кызласов П.С., Мартов А.Г., Боков А.И., Трояков В.М., Удалов Ю.Д., Забелин М.В. Современный взгляд на этиологию, патогенез, лечение болезни Пейрони (обзор литературы). Уральский медицинский журнал. 2017;6(150):140–5.","Furr J., Hebert K., Wisenbaugh E., Gelman J. Complications of genital enlargement surgery. J Sex Med. 2018;15(12):1811–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.10.007","Terrier J.E., Tal R., Nelson C.J., Mulhall J.P. Penile sensory changes after plaque incision and grafting surgery for Peyronie’s disease. J Sex Med. 2018;15(10):1491–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.07.020","Котов С.В., Юсуфов А.Г. Первый опыт заместительной корпоропластики буккальным лоскутом у больных с болезнью Пейрони. Медицинский вестник Башкортостана. 2013;8(2):304–6.","Hatzichristodoulou G. Grafting techniques for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):334–41. DOI: 10.21037/tau.2016.03.16","Sayedahmed K., Rosenhammer B., Spachmann P.J., Burger M., Aragona M., Kaftan B.T., et al. Bicentric prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe Peyronie’s disease. World J Urol. 2017;35(7):1119–24. DOI: 10.1007/s00345-016-1973-5","Valente P., Gomes C., Tomada N. Small intestinal submucosa grafting for Peyronie disease: outcomes and patient satisfaction. Urology. 2017;100:117–24. DOI: 10.1016/j.urology.2016.09.055","Hatzichristodoulou G., Fiechtner S., Pyrgidis N., Gschwend J.E., Sokolakis I., Lahme S. Suture-free sealing of tunical defect with collagen fleece after partial plaque excision in 319 consecutive patients with Peyronie’s disease: the sealing technique. J Urol. 2021 Jul 6:101097JU0000000000001933. DOI: 10.1097/JU.0000000000001933","Otero J.R., Gómez B.G., Polo J.M., Mateo C.P., Barreras S.G., Cruz E.G., et al. Use of a lyophilized bovine pericardium graft to repair tunical defect in patients with Peyronie’s disease: experience in a clinical setting. Asian J Androl. 2017;19(3):316–20. DOI: 10.4103/1008-682X.171572","Wimpissinger F., Parnham A., Gutjahr G., Maksys S., Baierlein M., Stackl W. 10 Years’ plaque incision and vein grafting for Peyronie’s disease: does time matter? J Sex Med. 2016;13(1):120–8. DOI: 10.1016/j.jsxm.2015.12.004","Zucchi A., Silvani M., Pastore A.L., Fioretti F., Fabiani A., Villirillo T., et al. Corporoplasty using buccal mucosa graft in Peyronie disease: is it a first choice? Urology. 2015;85(3):679–83. DOI: 10.1016/j.urology.2014.10.026"],"dc.citation.ru":["Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garretón A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2018;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Ziegelmann M.J., Bajic P., Levine L.A. Peyronie’s disease: Contemporary evaluation and management. Int J Urol. 2020;27(6):504–16. DOI: 10.1111/iju.14230","Sasso F., Vittori M., D’Addessi A., Bassi P.F. Penile curvature: an update for management from 20 years experience in a high volume centre. Urologia. 2016;83(3):130–8. DOI: 10.5301/uro.5000169","Ziegelmann M.J., Farrell M.R., Levine L.A. Clinical characteristics and surgical outcomes in men undergoing tunica albuginea plication for congenital penile curvature who present with worsening penile deformity. World J Urol. 2020;38(2):305–14. DOI: 10.1007/s00345-019-02787-7","Takeda M., Seo S., Sueyoshi R., Nakamura H., Suda K., Lane G.J., et al. Reconstructive surgery for recurrent penile curvature. Pediatr Surg Int. 2018;34(2):245–48. DOI: 10.1007/s00383-017-4199-8","Capoccia E., Levine L.A. Contemporary review of Peyronie’s disease treatment. Curr Urol Rep. 2018;19(7):51. DOI: 10.1007/s11934-018-0800-5","Levine L.A., Becher E.F., Bella A.J., Brant W.O., Kohler T.S., MartinezSalamanca J.I., et al. Penile prosthesis surgery: current recommendations from the international consultation on sexual medicine. J Sex Med. 2016;13(4):489–518. DOI: 10.1016/j.jsxm.2016.01.017","Brimley S.C., Yafi F.A., Greenberg J., Hellstrom W.J.G., Tue Nguyen H.M., Hatzichristodoulou G. Review of management options for active-phase Peyronie’s disease. Sex Med Rev. 2019;7(2):329–37. DOI: 10.1016/j.sxmr.2018.09.007","Kapogiannis F., Fasoulakis K., Fragkoulis C., Tsiampa E., Fasoulakis C. Reed Miller Nesbit: broadening the horizon of genitourinary surgery. Surg Innov. 2021;28(3):378–80. DOI: 10.1177/1553350620958085","Martenstein C., Peruth J., Hamza A. The role of Nesbit’s procedure in surgical reconstruction of penile deviation. GMS Interdiscip Plast Reconstr Surg DGPW. 2012;1:Doc06. DOI: 10.3205/iprs000006","Hsieh J.T., Huang H.E., Chen J., Chang H.C., Liu S.P. Modified plication of the tunica albuginea in treating congenital penile curvature. BJU Int. 2001;88(3):236–40. DOI: 10.1046/j.1464-410x.2001.02244.x","Kuehhas F.E., Egydio P.H. Superficial tunica albuginea excision, using geometric principles, for the correction of congenital penile curvature. BJU Int. 2012;110:E949–53. DOI: 10.1111/j.1464-410X.2012.11350.x","Akbulut F., Akman T., Salabas E., Dincer M., Ortac M., Kadioglu A. Neurovascular bundle dissection for Nesbit procedure in congenital penile curvature patients: medial or lateral? Asian J Androl. 2014;16:442–5. DOI: 10.4103/1008-682X.123667","Kuehhas F.E., Egydio P.H. The STAGE technique (superficial tunica albuginea geometric-based excision) for the correction of biplanar congenital penile curvature. J Sex Med. 2014;11:299–306. DOI: 10.1111/jsm.12346","Perdzyński W., Adamek M. A new corporoplasty based on stratified structure of tunica albuginea for the treatment of congenital penile curvature-long-term results. Cent European J Urol. 2015;68(1):102. DOI: 10.5173/ceju.2015.01.496","Perdzynski W., Adamek M. Three anatomical levels: possibilities to decrease invasiveness of reconstructive surgery for congenital penile curvature. Cent European J Urol. 2017;70(3):280–8. DOI: 10.5173/ceju.2017.1509","Sokolakis I., Schönbauer P., Mykoniatis I., Kübler H., Gschwend J., Lahme S., et al. Long-term results after surgical treatment of congenital penile curvature using a modified Nesbit technique. World J Mens Health. 2020;38(4):564–72. DOI: 10.5534/wjmh.190092","Leonardo C., De Nunzio C., Michetti P., Tartaglia N., Tubaro A., De Dominicis C., et al. Plication corporoplasty versus Nesbit operation for the correction of congenital penile curvature. A long-term follow-up. Int Urol Nephrol. 2012;44:55–60. DOI: 10.1007/s11255-011-9976-z","Zachalski W., Krajka K., Matuszewski M. Evaluation of the treatment of congenital penile curvature including psychosexual sassessment. J Sex Med. 2015;12:1828–35. DOI: 10.1111/jsm.12933","Popken G., Wetterauer U., Schultze-Seemann W., Deckart A.B., Sommerkamp H. A modified corporoplasty for treating congenital penile curvature and reducing the incidence of palpable indurations. BJU Int. 1999;83:71–5. DOI: 10.1046/j.1464-410x.1999.00887.x","Rolle L., Tamagnone A., Timpano M., Destefanis P., Fiori C., Ceruti C., et al. The Nesbit operation for penile curvature: an easy and effective technical modification. J Urol. 2005;173(1):171–3; discussion 173–4. DOI: 10.1097/01.ju.0000147160.53124.1a","Colpi G., Piediferro G., Castiglioni F., Contalbi G., Carmignani L. Penile septoplasty for congenital ventral penile curvature: results in 51 patients. J Urol. 2009;182:1489–94. DOI: 10.1016/j.juro.2009.06.059","Chen R., McCraw C., Lewis R. Plication procedures-excisional and incisional corporoplasty and imbrication for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):318–33. DOI: 10.21037/tau.2016.05.01","Lovasik B.P., Dodson T.F., Srinivasan J.K. Heineke, Mikulicz, Jaboulay, and Finney: innovators of surgical pyloroplasty. Am Surg. 2021;87(5):737–40. DOI: 10.1177/0003134820952820","Dell’Atti L., Polito M., Galosi A.B. Is degloving the best method to approach the penile corporoplasty with Yachia’s technique? Urology. 2019;126:204–8. DOI: 10.1016/j.urology.2018.12.040","Ghanem H., Shamloul R.M. Incisional corporoplasty for the correction of congenital penile curvature: a review of two suturing techniques. Int J Impot Res. 2008;20:222–5. DOI: 10.1038/sj.ijir.3901617","Sokolakis I., Hatzichristodoulou G. Current trends in the surgical treatment of congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2020;32(1):64–74. DOI: 10.1038/s41443-019-0177-0","Alei G., Letizia P., Alei L., Massoni F., Ricci S. New surgical technique for ventral penile curvature without circumcision. BJU Int. 2014;113:968–74. DOI: 10.1111/bju.12539","Vicini P., Di Nicola S., Antonini G., De Berardinis E., Gentile V., De Marco F. Geometrical modified Nesbit corporoplasty to correct different types of penile curvature: description of the surgical procedure based on geometrical principles and long-term results. Int J Impot Res. 2016;28:209–15. DOI: 10.1038/ijir.2016.28","Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garreton A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2017;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Hauck E.W., Bschleipfer T., Diemer T., Manning M., Schroeder-Printzen I., Weidner W. Long-term results of Essed-Schroeder plication by the use of non-absorbable Goretex sutures for correcting congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2002;14(3):146–50. DOI: 10.1038/sj.ijir.3900827","Zachalski W., Matuszewski M., Krajka K., Rębała K. Familial appearance of congenital penile curvature — case history of two brothers. Cent European J Urol. 2013;66(2):217–20. DOI: 10.5173/ceju.2013.02.art27","Salem E.A. Modified 16-Dot plication technique for correction of penile curvature: prevention of knot-related complications. Int J Impot Res. 2018;30(3):117–21. DOI: 10.1038/s41443-018-0018-6","Li W.J., Bao J., Zheng D.C., Guo J., Xie M.K., Chen H.Y., et al. Treatments of Peyronie’s disease with Scutellaria baicalensis and surgery according to the disease course: a single-center retrospective study of 261 patients. Ann Palliat Med. 2021;10(3):2979–89. DOI: 10.21037/apm-20-2389","Deebel N.A., Scarberry K., Dutta R., Matz E., Terlecki R.P. Salvage penile plication is an effective modality for resolving residual curvature after surgery for Peyronie’s disease. Sex Med. 2020;8(4):686–90. DOI: 10.1016/j.esxm.2020.09.001","Çayan S., Aşcı R., Efesoy O., Kocamanoğlu F., Akbay E., Yaman Ö. Comparison of patient’s satisfaction and long-term results of 2 penile plication techniques: lessons learned from 387 patients with penile curvature. Urology. 2019;129:106–12. DOI: 10.1016/j.urology.2019.02.039","Basiri A., Sarhangnejad R., Ghahestani S.M., Radfar M.H. Comparing absorbable and nonabsorbable sutures in corporeal plication for treatment of congenital penile curvature. Urol J. 2011;8(4):302–6. PMID: 22090050","Zahran A.R., Abdeldaeim H.M., Fouda K., Elgebaly O.F. Congenital penile curvature presenting as unconsummated marriage. Repair by 16-dot plication with subjectively reported patient and partner satisfaction. Arab J Urol. 2012;10:429–33. DOI: 10.1016/j.aju.2012.09.003","Cantoro U., Polito M., Lacetera V., Muzzonigro G. Plication corporoplasty for congenital penile curvature: our results with longterm follow-up. Int Urol Nephrol. 2014;46:1741–6. DOI: 10.1007/s11255-014-0728-8","Shaeer O., Shaeer K. Shaeer’s corporal rotation III: sahortening free correction of congenital penile curvature-the noncorporotomy technique. Eur Urol. 2016;69:129–34. DOI: 10.1016/j.eururo.2015.08.004","Menon V., Breyer B., Copp H.L., Baskin L., Disandro M., Schlomer B.J. Do adult men with untreated ventral penile curvature have adverse outcomes? J Pediatr Urol. 2016;12(1):31.e1–7. DOI: 10.1016/j.jpurol.2015.09.009","Hatzichristodoulou G., Osmonov D., Kübler H., Hellstrom W.J.G., Yafi F.A. Contemporary review of grafting techniques for the surgical treatment of Peyronie’s Disease. Sex Med Rev. 2017;5(4):544–52. DOI: 10.1016/j.sxmr.2017.01.006","Hatzichristodoulou G. Evolution of the surgical sealing patch TachoSil ® in Peyronie’s disease reconstructive surgery: technique and contemporary literature review. World J Urol. 2020;38(2):315–21. DOI: 10.1007/s00345-019-02792-w","Hatzichristodoulou G. Introducing the ventral sealing technique using collagen fleece for surgical therapy of patients with ventral Peyronie’s curvature: initial experience. Int J Impot Res. 2018;30(6):306–11. DOI: 10.1038/s41443-018-0044-4","Neijenhuijs K.I., Holtmaat K., Aaronson N.K., Holzner B., Terwee C.B., Cuijpers P., et al. The International Index of Erectile Function (IIEF) — a systematic review of measurement properties. J Sex Med. 2019;16(7):1078–91. DOI: 10.1016/j.jsxm.2019.04.010","Kim K.S., Jeong H.C., Choi S.W., Choi Y.S., Cho H.J., Ha U.S., et al. Electromagnetic low-intensity extracorporeal shock wave therapy in patients with erectile dysfunction: a sham-controlled, double-blind, randomized prospective study. World J Mens Health. 2020;38(2):236–42. DOI: 10.5534/wjmh.190130","Кызласов П.С., Мартов А.Г., Боков А.И., Трояков В.М., Удалов Ю.Д., Забелин М.В. Современный взгляд на этиологию, патогенез, лечение болезни Пейрони (обзор литературы). Уральский медицинский журнал. 2017;6(150):140–5.","Furr J., Hebert K., Wisenbaugh E., Gelman J. Complications of genital enlargement surgery. J Sex Med. 2018;15(12):1811–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.10.007","Terrier J.E., Tal R., Nelson C.J., Mulhall J.P. Penile sensory changes after plaque incision and grafting surgery for Peyronie’s disease. J Sex Med. 2018;15(10):1491–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.07.020","Котов С.В., Юсуфов А.Г. Первый опыт заместительной корпоропластики буккальным лоскутом у больных с болезнью Пейрони. Медицинский вестник Башкортостана. 2013;8(2):304–6.","Hatzichristodoulou G. Grafting techniques for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):334–41. DOI: 10.21037/tau.2016.03.16","Sayedahmed K., Rosenhammer B., Spachmann P.J., Burger M., Aragona M., Kaftan B.T., et al. Bicentric prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe Peyronie’s disease. World J Urol. 2017;35(7):1119–24. DOI: 10.1007/s00345-016-1973-5","Valente P., Gomes C., Tomada N. Small intestinal submucosa grafting for Peyronie disease: outcomes and patient satisfaction. Urology. 2017;100:117–24. DOI: 10.1016/j.urology.2016.09.055","Hatzichristodoulou G., Fiechtner S., Pyrgidis N., Gschwend J.E., Sokolakis I., Lahme S. Suture-free sealing of tunical defect with collagen fleece after partial plaque excision in 319 consecutive patients with Peyronie’s disease: the sealing technique. J Urol. 2021 Jul 6:101097JU0000000000001933. DOI: 10.1097/JU.0000000000001933","Otero J.R., Gómez B.G., Polo J.M., Mateo C.P., Barreras S.G., Cruz E.G., et al. Use of a lyophilized bovine pericardium graft to repair tunical defect in patients with Peyronie’s disease: experience in a clinical setting. Asian J Androl. 2017;19(3):316–20. DOI: 10.4103/1008-682X.171572","Wimpissinger F., Parnham A., Gutjahr G., Maksys S., Baierlein M., Stackl W. 10 Years’ plaque incision and vein grafting for Peyronie’s disease: does time matter? J Sex Med. 2016;13(1):120–8. DOI: 10.1016/j.jsxm.2015.12.004","Zucchi A., Silvani M., Pastore A.L., Fioretti F., Fabiani A., Villirillo T., et al. Corporoplasty using buccal mucosa graft in Peyronie disease: is it a first choice? Urology. 2015;85(3):679–83. DOI: 10.1016/j.urology.2014.10.026"],"dc.citation.en":["Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garretón A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2018;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Ziegelmann M.J., Bajic P., Levine L.A. Peyronie’s disease: Contemporary evaluation and management. Int J Urol. 2020;27(6):504–16. DOI: 10.1111/iju.14230","Sasso F., Vittori M., D’Addessi A., Bassi P.F. Penile curvature: an update for management from 20 years experience in a high volume centre. Urologia. 2016;83(3):130–8. DOI: 10.5301/uro.5000169","Ziegelmann M.J., Farrell M.R., Levine L.A. Clinical characteristics and surgical outcomes in men undergoing tunica albuginea plication for congenital penile curvature who present with worsening penile deformity. World J Urol. 2020;38(2):305–14. DOI: 10.1007/s00345-019-02787-7","Takeda M., Seo S., Sueyoshi R., Nakamura H., Suda K., Lane G.J., et al. Reconstructive surgery for recurrent penile curvature. Pediatr Surg Int. 2018;34(2):245–48. DOI: 10.1007/s00383-017-4199-8","Capoccia E., Levine L.A. Contemporary review of Peyronie’s disease treatment. Curr Urol Rep. 2018;19(7):51. DOI: 10.1007/s11934-018-0800-5","Levine L.A., Becher E.F., Bella A.J., Brant W.O., Kohler T.S., MartinezSalamanca J.I., et al. Penile prosthesis surgery: current recommendations from the international consultation on sexual medicine. J Sex Med. 2016;13(4):489–518. DOI: 10.1016/j.jsxm.2016.01.017","Brimley S.C., Yafi F.A., Greenberg J., Hellstrom W.J.G., Tue Nguyen H.M., Hatzichristodoulou G. Review of management options for active-phase Peyronie’s disease. Sex Med Rev. 2019;7(2):329–37. DOI: 10.1016/j.sxmr.2018.09.007","Kapogiannis F., Fasoulakis K., Fragkoulis C., Tsiampa E., Fasoulakis C. Reed Miller Nesbit: broadening the horizon of genitourinary surgery. Surg Innov. 2021;28(3):378–80. DOI: 10.1177/1553350620958085","Martenstein C., Peruth J., Hamza A. The role of Nesbit’s procedure in surgical reconstruction of penile deviation. GMS Interdiscip Plast Reconstr Surg DGPW. 2012;1:Doc06. DOI: 10.3205/iprs000006","Hsieh J.T., Huang H.E., Chen J., Chang H.C., Liu S.P. Modified plication of the tunica albuginea in treating congenital penile curvature. BJU Int. 2001;88(3):236–40. DOI: 10.1046/j.1464-410x.2001.02244.x","Kuehhas F.E., Egydio P.H. Superficial tunica albuginea excision, using geometric principles, for the correction of congenital penile curvature. BJU Int. 2012;110:E949–53. DOI: 10.1111/j.1464-410X.2012.11350.x","Akbulut F., Akman T., Salabas E., Dincer M., Ortac M., Kadioglu A. Neurovascular bundle dissection for Nesbit procedure in congenital penile curvature patients: medial or lateral? Asian J Androl. 2014;16:442–5. DOI: 10.4103/1008-682X.123667","Kuehhas F.E., Egydio P.H. The STAGE technique (superficial tunica albuginea geometric-based excision) for the correction of biplanar congenital penile curvature. J Sex Med. 2014;11:299–306. DOI: 10.1111/jsm.12346","Perdzyński W., Adamek M. A new corporoplasty based on stratified structure of tunica albuginea for the treatment of congenital penile curvature-long-term results. Cent European J Urol. 2015;68(1):102. DOI: 10.5173/ceju.2015.01.496","Perdzynski W., Adamek M. Three anatomical levels: possibilities to decrease invasiveness of reconstructive surgery for congenital penile curvature. Cent European J Urol. 2017;70(3):280–8. DOI: 10.5173/ceju.2017.1509","Sokolakis I., Schönbauer P., Mykoniatis I., Kübler H., Gschwend J., Lahme S., et al. Long-term results after surgical treatment of congenital penile curvature using a modified Nesbit technique. World J Mens Health. 2020;38(4):564–72. DOI: 10.5534/wjmh.190092","Leonardo C., De Nunzio C., Michetti P., Tartaglia N., Tubaro A., De Dominicis C., et al. Plication corporoplasty versus Nesbit operation for the correction of congenital penile curvature. A long-term follow-up. Int Urol Nephrol. 2012;44:55–60. DOI: 10.1007/s11255-011-9976-z","Zachalski W., Krajka K., Matuszewski M. Evaluation of the treatment of congenital penile curvature including psychosexual sassessment. J Sex Med. 2015;12:1828–35. DOI: 10.1111/jsm.12933","Popken G., Wetterauer U., Schultze-Seemann W., Deckart A.B., Sommerkamp H. A modified corporoplasty for treating congenital penile curvature and reducing the incidence of palpable indurations. BJU Int. 1999;83:71–5. DOI: 10.1046/j.1464-410x.1999.00887.x","Rolle L., Tamagnone A., Timpano M., Destefanis P., Fiori C., Ceruti C., et al. The Nesbit operation for penile curvature: an easy and effective technical modification. J Urol. 2005;173(1):171–3; discussion 173–4. DOI: 10.1097/01.ju.0000147160.53124.1a","Colpi G., Piediferro G., Castiglioni F., Contalbi G., Carmignani L. Penile septoplasty for congenital ventral penile curvature: results in 51 patients. J Urol. 2009;182:1489–94. DOI: 10.1016/j.juro.2009.06.059","Chen R., McCraw C., Lewis R. Plication procedures-excisional and incisional corporoplasty and imbrication for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):318–33. DOI: 10.21037/tau.2016.05.01","Lovasik B.P., Dodson T.F., Srinivasan J.K. Heineke, Mikulicz, Jaboulay, and Finney: innovators of surgical pyloroplasty. Am Surg. 2021;87(5):737–40. DOI: 10.1177/0003134820952820","Dell’Atti L., Polito M., Galosi A.B. Is degloving the best method to approach the penile corporoplasty with Yachia’s technique? Urology. 2019;126:204–8. DOI: 10.1016/j.urology.2018.12.040","Ghanem H., Shamloul R.M. Incisional corporoplasty for the correction of congenital penile curvature: a review of two suturing techniques. Int J Impot Res. 2008;20:222–5. DOI: 10.1038/sj.ijir.3901617","Sokolakis I., Hatzichristodoulou G. Current trends in the surgical treatment of congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2020;32(1):64–74. DOI: 10.1038/s41443-019-0177-0","Alei G., Letizia P., Alei L., Massoni F., Ricci S. New surgical technique for ventral penile curvature without circumcision. BJU Int. 2014;113:968–74. DOI: 10.1111/bju.12539","Vicini P., Di Nicola S., Antonini G., De Berardinis E., Gentile V., De Marco F. Geometrical modified Nesbit corporoplasty to correct different types of penile curvature: description of the surgical procedure based on geometrical principles and long-term results. Int J Impot Res. 2016;28:209–15. DOI: 10.1038/ijir.2016.28","Mayer M., Rey Valzacchi G., Silva Garreton A., Layus O., Gueglio G. Patient satisfaction with correction of congenital penile curvature. Actas Urol Esp. 2017;42(6):414–9. DOI: 10.1016/j.acuro.2017.11.002","Hauck E.W., Bschleipfer T., Diemer T., Manning M., Schroeder-Printzen I., Weidner W. Long-term results of Essed-Schroeder plication by the use of non-absorbable Goretex sutures for correcting congenital penile curvature. Int J Impot Res. 2002;14(3):146–50. DOI: 10.1038/sj.ijir.3900827","Zachalski W., Matuszewski M., Krajka K., Rębała K. Familial appearance of congenital penile curvature — case history of two brothers. Cent European J Urol. 2013;66(2):217–20. DOI: 10.5173/ceju.2013.02.art27","Salem E.A. Modified 16-Dot plication technique for correction of penile curvature: prevention of knot-related complications. Int J Impot Res. 2018;30(3):117–21. DOI: 10.1038/s41443-018-0018-6","Li W.J., Bao J., Zheng D.C., Guo J., Xie M.K., Chen H.Y., et al. Treatments of Peyronie’s disease with Scutellaria baicalensis and surgery according to the disease course: a single-center retrospective study of 261 patients. Ann Palliat Med. 2021;10(3):2979–89. DOI: 10.21037/apm-20-2389","Deebel N.A., Scarberry K., Dutta R., Matz E., Terlecki R.P. Salvage penile plication is an effective modality for resolving residual curvature after surgery for Peyronie’s disease. Sex Med. 2020;8(4):686–90. DOI: 10.1016/j.esxm.2020.09.001","Çayan S., Aşcı R., Efesoy O., Kocamanoğlu F., Akbay E., Yaman Ö. Comparison of patient’s satisfaction and long-term results of 2 penile plication techniques: lessons learned from 387 patients with penile curvature. Urology. 2019;129:106–12. DOI: 10.1016/j.urology.2019.02.039","Basiri A., Sarhangnejad R., Ghahestani S.M., Radfar M.H. Comparing absorbable and nonabsorbable sutures in corporeal plication for treatment of congenital penile curvature. Urol J. 2011;8(4):302–6. PMID: 22090050","Zahran A.R., Abdeldaeim H.M., Fouda K., Elgebaly O.F. Congenital penile curvature presenting as unconsummated marriage. Repair by 16-dot plication with subjectively reported patient and partner satisfaction. Arab J Urol. 2012;10:429–33. DOI: 10.1016/j.aju.2012.09.003","Cantoro U., Polito M., Lacetera V., Muzzonigro G. Plication corporoplasty for congenital penile curvature: our results with longterm follow-up. Int Urol Nephrol. 2014;46:1741–6. DOI: 10.1007/s11255-014-0728-8","Shaeer O., Shaeer K. Shaeer’s corporal rotation III: sahortening free correction of congenital penile curvature-the noncorporotomy technique. Eur Urol. 2016;69:129–34. DOI: 10.1016/j.eururo.2015.08.004","Menon V., Breyer B., Copp H.L., Baskin L., Disandro M., Schlomer B.J. Do adult men with untreated ventral penile curvature have adverse outcomes? J Pediatr Urol. 2016;12(1):31.e1–7. DOI: 10.1016/j.jpurol.2015.09.009","Hatzichristodoulou G., Osmonov D., Kübler H., Hellstrom W.J.G., Yafi F.A. Contemporary review of grafting techniques for the surgical treatment of Peyronie’s Disease. Sex Med Rev. 2017;5(4):544–52. DOI: 10.1016/j.sxmr.2017.01.006","Hatzichristodoulou G. Evolution of the surgical sealing patch TachoSil ® in Peyronie’s disease reconstructive surgery: technique and contemporary literature review. World J Urol. 2020;38(2):315–21. DOI: 10.1007/s00345-019-02792-w","Hatzichristodoulou G. Introducing the ventral sealing technique using collagen fleece for surgical therapy of patients with ventral Peyronie’s curvature: initial experience. Int J Impot Res. 2018;30(6):306–11. DOI: 10.1038/s41443-018-0044-4","Neijenhuijs K.I., Holtmaat K., Aaronson N.K., Holzner B., Terwee C.B., Cuijpers P., et al. The International Index of Erectile Function (IIEF) — a systematic review of measurement properties. J Sex Med. 2019;16(7):1078–91. DOI: 10.1016/j.jsxm.2019.04.010","Kim K.S., Jeong H.C., Choi S.W., Choi Y.S., Cho H.J., Ha U.S., et al. Electromagnetic low-intensity extracorporeal shock wave therapy in patients with erectile dysfunction: a sham-controlled, double-blind, randomized prospective study. World J Mens Health. 2020;38(2):236–42. DOI: 10.5534/wjmh.190130","Кызласов П.С., Мартов А.Г., Боков А.И., Трояков В.М., Удалов Ю.Д., Забелин М.В. Современный взгляд на этиологию, патогенез, лечение болезни Пейрони (обзор литературы). Уральский медицинский журнал. 2017;6(150):140–5.","Furr J., Hebert K., Wisenbaugh E., Gelman J. Complications of genital enlargement surgery. J Sex Med. 2018;15(12):1811–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.10.007","Terrier J.E., Tal R., Nelson C.J., Mulhall J.P. Penile sensory changes after plaque incision and grafting surgery for Peyronie’s disease. J Sex Med. 2018;15(10):1491–7. DOI: 10.1016/j.jsxm.2018.07.020","Котов С.В., Юсуфов А.Г. Первый опыт заместительной корпоропластики буккальным лоскутом у больных с болезнью Пейрони. Медицинский вестник Башкортостана. 2013;8(2):304–6.","Hatzichristodoulou G. Grafting techniques for Peyronie’s disease. Transl Androl Urol. 2016;5(3):334–41. DOI: 10.21037/tau.2016.03.16","Sayedahmed K., Rosenhammer B., Spachmann P.J., Burger M., Aragona M., Kaftan B.T., et al. Bicentric prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe Peyronie’s disease. World J Urol. 2017;35(7):1119–24. DOI: 10.1007/s00345-016-1973-5","Valente P., Gomes C., Tomada N. Small intestinal submucosa grafting for Peyronie disease: outcomes and patient satisfaction. Urology. 2017;100:117–24. DOI: 10.1016/j.urology.2016.09.055","Hatzichristodoulou G., Fiechtner S., Pyrgidis N., Gschwend J.E., Sokolakis I., Lahme S. Suture-free sealing of tunical defect with collagen fleece after partial plaque excision in 319 consecutive patients with Peyronie’s disease: the sealing technique. J Urol. 2021 Jul 6:101097JU0000000000001933. DOI: 10.1097/JU.0000000000001933","Otero J.R., Gómez B.G., Polo J.M., Mateo C.P., Barreras S.G., Cruz E.G., et al. Use of a lyophilized bovine pericardium graft to repair tunical defect in patients with Peyronie’s disease: experience in a clinical setting. Asian J Androl. 2017;19(3):316–20. DOI: 10.4103/1008-682X.171572","Wimpissinger F., Parnham A., Gutjahr G., Maksys S., Baierlein M., Stackl W. 10 Years’ plaque incision and vein grafting for Peyronie’s disease: does time matter? J Sex Med. 2016;13(1):120–8. DOI: 10.1016/j.jsxm.2015.12.004","Zucchi A., Silvani M., Pastore A.L., Fioretti F., Fabiani A., Villirillo T., et al. Corporoplasty using buccal mucosa graft in Peyronie disease: is it a first choice? Urology. 2015;85(3):679–83. DOI: 10.1016/j.urology.2014.10.026"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/6284"],"dc.date.accessioned_dt":"2022-02-16T15:09:08Z","dc.date.accessioned":["2022-02-16T15:09:08Z"],"dc.date.available":["2022-02-16T15:09:08Z"],"publication_grp":["123456789/6284"],"bi_4_dis_filter":["болезнь пейрони\n|||\nболезнь Пейрони","хирургические методы\n|||\nхирургические методы","penile curvature\n|||\npenile curvature","наложение швов\n|||\nналожение швов","congenital anomaly\n|||\ncongenital anomaly","penile induration\n|||\npenile induration","suturing\n|||\nsuturing","peyronie’s disease\n|||\nPeyronie’s disease","врожденные аномалии\n|||\nврожденные аномалии","surgical technique\n|||\nsurgical technique","искривление полового члена\n|||\nискривление полового члена","индурация полового члена\n|||\nиндурация полового члена","corporoplasty\n|||\ncorporoplasty","корпоропластика\n|||\nкорпоропластика"],"bi_4_dis_partial":["хирургические методы","искривление полового члена","корпоропластика","penile induration","suturing","congenital anomaly","врожденные аномалии","болезнь Пейрони","surgical technique","индурация полового члена","corporoplasty","Peyronie’s disease","penile curvature","наложение швов"],"bi_4_dis_value_filter":["хирургические методы","искривление полового члена","корпоропластика","penile induration","suturing","congenital anomaly","врожденные аномалии","болезнь Пейрони","surgical technique","индурация полового члена","corporoplasty","Peyronie’s disease","penile curvature","наложение швов"],"bi_sort_1_sort":"corporoplasty in peyronie’s disease: a literature review","bi_sort_3_sort":"2022-02-16T15:09:08Z","read":["g0"],"_version_":1724932841572139008},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2025-07-09T13:59:05.3Z","search.uniqueid":"2-8050","search.resourcetype":2,"search.resourceid":8050,"handle":"123456789/8939","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.doi":["10.24060/2076-3093-2024-14-3-255-263"],"dc.abstract":["Stress urinary incontinence refers to a multifactorial disease characterized by involuntary urination associated with a sudden increase in intraabdominal pressure. Millions of females around the world suffer from stress incontinence each year. Conservative methods of treatment and physical rehabilitation are considered to be ineffective, thereby driving the need for surgical treatment. Sling surgeries comprise a widely used surgical technique for the treatment of stress urinary incontinence due to their affordability and minimal time investment. Introduction of synthetic polypropylene mesh prostheses in the treatment of stress incontinence made them the most common material. However, the accumulated experience and complications associated with the use of mesh grafts contribute to the recent decline in the popularity of synthetic slings and give rise to the search for and development of alternative materials for the surgical treatment of stress urinary incontinence. Since the need for treatment of urinary incontinence remains high, fascia autograft surgeries have been proposed, even though they require an additional surgical procedure and expose the patient to complications at the donor site of the graft. In addition, surgeons use allografts and xenografts, and regenerative technology is developing in this field. Considering high social significance of this problem, the present paper is aimed at reviewing the scientific literature concerning grafts for the treatment of stress incontinence.
","Стрессовое недержание мочи (СНМ) — многофакторное заболевание, характеризующееся непроизвольным выделением мочи при внезапном повышении внутрибрюшного давления, которое ежегодно возникает у миллионов женщин во всем мире. Консервативные методы лечения и физической реабилитации не обладают высокой эффективностью, что заставляет рассматривать необходимость хирургического лечения. Слинговые операции являются широко используемой хирургической методикой для лечения стрессового недержания мочи, поскольку это является доступной процедурой с минимальной затратой времени. С внедрением синтетических полипропиленовых сетчатых протезов в лечении стрессового недержания мочи они стали самым распространенным и используемым материалом. Однако накопленный опыт применения и осложнения, связанные с применением сетчатых имплантов, способствуют падению популярности синтетических слингов в последнее время и дают повод к поиску и разработке альтернативных материалов, используемых для оперативного лечения СНМ. Поскольку потребность в лечении недержания мочи остается высокой, предлагаются операции по аутотрансплантации фасции, даже несмотря на то что они требуют дополнительной хирургической процедуры и подвергают пациента осложнениям на донорском участке трансплантата. Помимо этого в арсенале хирургов имеются алло и ксенотрансплантаты, а также развивается направление регенеративной технологии в данной области. В связи с высокой социальной значимостью данной проблемы целью настоящей работы является обзор научной литературы в области трансплантатов, предназначенных для лечения стрессового недержания мочи.
"],"dc.abstract.en":["Stress urinary incontinence refers to a multifactorial disease characterized by involuntary urination associated with a sudden increase in intraabdominal pressure. Millions of females around the world suffer from stress incontinence each year. Conservative methods of treatment and physical rehabilitation are considered to be ineffective, thereby driving the need for surgical treatment. Sling surgeries comprise a widely used surgical technique for the treatment of stress urinary incontinence due to their affordability and minimal time investment. Introduction of synthetic polypropylene mesh prostheses in the treatment of stress incontinence made them the most common material. However, the accumulated experience and complications associated with the use of mesh grafts contribute to the recent decline in the popularity of synthetic slings and give rise to the search for and development of alternative materials for the surgical treatment of stress urinary incontinence. Since the need for treatment of urinary incontinence remains high, fascia autograft surgeries have been proposed, even though they require an additional surgical procedure and expose the patient to complications at the donor site of the graft. In addition, surgeons use allografts and xenografts, and regenerative technology is developing in this field. Considering high social significance of this problem, the present paper is aimed at reviewing the scientific literature concerning grafts for the treatment of stress incontinence.
"],"dc.sponsor":["This work was supported by the Bashkir State Medical University Strategic Academic Leadership Program (PRIORITY2030).","Работа выполнена за счет средств Программы стратегического академического лидерства Башкирского государственного медицинского университета (ПРИОРИТЕТ2030)."],"dc.sponsor.en":["This work was supported by the Bashkir State Medical University Strategic Academic Leadership Program (PRIORITY2030)."],"subject":["stress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery","allograft","xenograft","biodegradable grafts","vaginal erosion","urethral erosion","стрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат","ксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища","эрозия уретры"],"subject_keyword":["stress urinary incontinence","stress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery","autologous fascial sling surgery","allograft","allograft","xenograft","xenograft","biodegradable grafts","biodegradable grafts","vaginal erosion","vaginal erosion","urethral erosion","urethral erosion","стрессовое недержание мочи","стрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция","аутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат","аллотрансплантат","ксенотрансплантат","ксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты","биоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища","эрозия влагалища","эрозия уретры","эрозия уретры"],"subject_ac":["stress urinary incontinence\n|||\nstress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery\n|||\nautologous fascial sling surgery","allograft\n|||\nallograft","xenograft\n|||\nxenograft","biodegradable grafts\n|||\nbiodegradable grafts","vaginal erosion\n|||\nvaginal erosion","urethral erosion\n|||\nurethral erosion","стрессовое недержание мочи\n|||\nстрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция\n|||\nаутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат\n|||\nаллотрансплантат","ксенотрансплантат\n|||\nксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты\n|||\nбиоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища\n|||\nэрозия влагалища","эрозия уретры\n|||\nэрозия уретры"],"subject_tax_0_filter":["stress urinary incontinence\n|||\nstress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery\n|||\nautologous fascial sling surgery","allograft\n|||\nallograft","xenograft\n|||\nxenograft","biodegradable grafts\n|||\nbiodegradable grafts","vaginal erosion\n|||\nvaginal erosion","urethral erosion\n|||\nurethral erosion","стрессовое недержание мочи\n|||\nстрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция\n|||\nаутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат\n|||\nаллотрансплантат","ксенотрансплантат\n|||\nксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты\n|||\nбиоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища\n|||\nэрозия влагалища","эрозия уретры\n|||\nэрозия уретры"],"subject_filter":["stress urinary incontinence\n|||\nstress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery\n|||\nautologous fascial sling surgery","allograft\n|||\nallograft","xenograft\n|||\nxenograft","biodegradable grafts\n|||\nbiodegradable grafts","vaginal erosion\n|||\nvaginal erosion","urethral erosion\n|||\nurethral erosion","стрессовое недержание мочи\n|||\nстрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция\n|||\nаутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат\n|||\nаллотрансплантат","ксенотрансплантат\n|||\nксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты\n|||\nбиоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища\n|||\nэрозия влагалища","эрозия уретры\n|||\nэрозия уретры"],"dc.subject_mlt":["stress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery","allograft","xenograft","biodegradable grafts","vaginal erosion","urethral erosion","стрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат","ксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища","эрозия уретры"],"dc.subject":["stress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery","allograft","xenograft","biodegradable grafts","vaginal erosion","urethral erosion","стрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат","ксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища","эрозия уретры"],"dc.subject.en":["stress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery","allograft","xenograft","biodegradable grafts","vaginal erosion","urethral erosion"],"title":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"title_keyword":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"title_ac":["role of non-mesh grafts in surgical treatment of stress urinary incontinence\n|||\nRole of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи\n|||\nМесто несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"dc.title_sort":"Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","dc.title_hl":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"dc.title_mlt":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"dc.title":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence","Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"dc.title_stored":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Role of Non-Mesh Grafts in Surgical Treatment of Stress Urinary Incontinence"],"dc.abstract.ru":["Стрессовое недержание мочи (СНМ) — многофакторное заболевание, характеризующееся непроизвольным выделением мочи при внезапном повышении внутрибрюшного давления, которое ежегодно возникает у миллионов женщин во всем мире. Консервативные методы лечения и физической реабилитации не обладают высокой эффективностью, что заставляет рассматривать необходимость хирургического лечения. Слинговые операции являются широко используемой хирургической методикой для лечения стрессового недержания мочи, поскольку это является доступной процедурой с минимальной затратой времени. С внедрением синтетических полипропиленовых сетчатых протезов в лечении стрессового недержания мочи они стали самым распространенным и используемым материалом. Однако накопленный опыт применения и осложнения, связанные с применением сетчатых имплантов, способствуют падению популярности синтетических слингов в последнее время и дают повод к поиску и разработке альтернативных материалов, используемых для оперативного лечения СНМ. Поскольку потребность в лечении недержания мочи остается высокой, предлагаются операции по аутотрансплантации фасции, даже несмотря на то что они требуют дополнительной хирургической процедуры и подвергают пациента осложнениям на донорском участке трансплантата. Помимо этого в арсенале хирургов имеются алло и ксенотрансплантаты, а также развивается направление регенеративной технологии в данной области. В связи с высокой социальной значимостью данной проблемы целью настоящей работы является обзор научной литературы в области трансплантатов, предназначенных для лечения стрессового недержания мочи.
"],"dc.fullHTML":["ВВЕДЕНИЕ
\nСтрессовое недержание мочи (СНМ) является распространенной проблемой, которая затрагивает миллионы женщин. Согласно данным в Российской Федерации, недержанием мочи страдает каждая третья женщина в старшей возрастной группе, однако только около 4 % обращаются за медицинской помощью с данной проблемой. В первую очередь это связано с интимностью вопроса и убежденностью женщин в том, что проблема неизбежно связана с естественными возрастными изменениями [1]. Концепция слингов для поддержки уретры была впервые представлена в 1907 году фон Джордано. МакГвайр и Литтон повторно представили процедуру урологам в 1978 году, используя комбинированный абдоминальный и вагинальный подход, включающий прямую фасцию [2]. До внедрения среднеуретрального полипропиленового (ПП) слинга «золотым стандартом» коррекции непроизвольного подтекания мочи были кольпосуспензия и использование аутологичных фасциальных слингов [3]. Внедрение среднеуретрального полипропиленового (ПП) слинга в 1990-х годах привело к значительным и быстрым глобальным изменениям в хирургии СНМ. Синтетический неразлагаемый ПП слинг показал превосходные результаты по сравнению с традиционными процедурами.
\nОднако в последнее время осложнения от среднеуретральных сетчатых слингов, в частности хроническая боль и диспареуния, стали серьезной проблемой [4, 5]. Эти осложнения объясняются его низкой биосовместимостью и эрозией периуретральных тканей. Неоднократные предупреждения Управления по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) привели к мораторию на использование сетчатых имплантов и ограничениям в применении их на практике в других юрисдикциях по всему миру [6]. В нескольких исследованиях сообщалось, что частота неудач среднеуретральных слингов составляет 5–20 %. В целом неэффективность слинга можно определить как постоянное подтекание мочи после операции или временное улучшение недержания с последующим рецидивом. Также часто считается, что неудача включает случаи, требующие повторной операции из-за эрозии сетки, послеоперационных трудностей с мочеиспусканием, de novo императивных позывов/ургентного недержания и сильной послеоперационной боли.
\nВ настоящее время не существует четких рекомендаций по лечению осложнений, связанных с установкой искусственных сетчатых имплантов. Зачастую практикующие врачи применяют иссечение ранее установленных протезов с последующей реимплантацией, использованием трансуретральных инъекций объемообразующего вещества, повторной установкой слинга с использованием аутологичной фасции и кольпосуспензии Берча, что является доступными вариантами для хирургии второй линии. Повторная имплантация среднеуретрального слинга является наиболее широко используемым хирургическим методом второй линии в настоящее время. Когда требуется ревизия или повторная операция из-за предшествующих осложнений, связанных с сеткой, аутологичные фасции или кольпосуспензия, в том числе лапароскопическая [7], которая выполняется без синтетической сетки, подходят для хирургии второй линии [8]. Эффективность ПП сеток была экстраполирована из исследований по восстановлению брюшной стенки, и теперь ясно, что интеграция имплантированных материалов в тазовое дно отличается от брюшной стенки. Это привело к резкому снижению использования синтетической сетки и побудило врачей к поиску альтернатив, таких как ауто- алло-, ксено- или другие биоразлагаемые трансплантаты [9][10].
\nВ настоящем обзоре мы объединяем последние достижения в хирургии СНМ и оцениваем потенциальные альтернативы ПП слингам, уделяя особое внимание натуральным материалам.
\n«Идеальный» материал для оперативного лечения СНМ
\nИдеальный биоматериал должен быть химически и физически инертным, стерильным, неканцерогенным, механически прочным легкодоступным, недорогим и иметь минимальный риск инфекции и отторжения. При оперативном лечении СНМ после заживления трансплантат должен восстановить нормальную анатомию и функцию таза и быть таким же прочным, как аутологичная ткань. Кроме того, материал должен сохраняться достаточно долго для включения в окружающую ткань реципиента. Он должен выдерживать механическое напряжение и усадку, быть эластичным и легко манипулируемым во время операции, вызывая минимальную реакцию окружающей среды [11]. Многие из доступных биоматериалов обладают определенными характеристиками, которые соответствуют таким требованиям. Наиболее предпочтительно использовать природные биоимпланты, которые обладают более высокой биосовместимостью. Биоматериалы включают аутологичные трансплантаты (ткань, полученная от пациента), аллотрансплантаты (ткань, полученная из источника, отличного от реципиента, но от того же вида) и ксенотрансплантаты (ткань, полученная от вида, отличного от реципиента) [12]
\nАутотрансплантат
\nАутологичные фасциальные слинги представляют собой преимущественно трансплантат фасции прямой мышцы живота или широкой фасции бедра, полученный из собственной ткани пациента [13].
\nА. Кубук с соавт. в своей работе сравнивали операции с использованием модифицированной аутологичной трансобтураторной ленты (а-ТОТ) и трансобтураторной ленты (ТОТ) с точки зрения эффективности и осложнений. Проспективно в это исследование были включены 117 пациентов (a-TOT:36, TOT:81). A-TOT проводилась с использованием аутологичной фасции прямой мышцы живота, удлиненной нерассасывающимися нитями толщиной 2.0, а TOT проводилась по стандартной методике. Пациенты были обследованы через 12 месяцев после операции. Объективное излечение оценивалось с помощью кашлевого стресс-теста и необходимости повторной операции из-за неудачи, в то время как субъективное излечение оценивалось с помощью шкалы общего впечатления пациента об улучшении (PGI–I) и опросника Международного консультационного совета по недержанию мочи — симптомы нижних мочевыводящих путей у женщин (ICIQ-FLUTS). В результате авторами выявлено, что методика a-TOT имеет схожие объективные и субъективные показатели излечения и общие показатели осложнений, а также лучшие результаты в отношении послеоперационной дисфункции мочеиспускания и симптомов фазы наполнения de novo по сравнению с TOT. К тому же использование аутологичных материалов дает возможность избежать осложнений, связанных с сеткой [14].
\nКроме того, помимо сопоставимых результатов в лечении СНМ, метод a-TOT обеспечивает улучшение женских сексуальных функций, в то время как TOT ухудшает. Благоприятные результаты в сексуальных функциях, вызванные улучшением в областях желания, возбуждения, удовлетворения и отсутствия боли, наблюдаются после имплантации аутологичных материалов, что делает их приемлемым вариантом в хирургии стрессового недержания мочи для сексуально активных женщин [15].
\nВ исследовании Ф. Килинч и др. оценивались результаты 24-месячного наблюдения после использования аутологичной ткани трансобтураторным путем у пациентов со стрессовым недержанием мочи. Этот метод, описанный как TO-AFS, сравнивали со стандартным размещением среднеуретрального слинга с использованием синтетической сетки трансобтураторным путем. В группе TO-AFS не наблюдалось эрозий влагалища или уретры, потребовавших снятия слинга. Значительное улучшение выраженности симптомов и качества жизни было отмечено через 24 месяца после операции [16].
\nЛиндер и Эллиотт представили новую технику с использованием нативной ткани, которая была описана как установка аутологичного трансобтураторного слинга (АТС) при СНМ, метод включает в себя некоторые приемы хирургии аутологичного фасциального пубовагинального слинга (АФПВС), такие как отсутствие доступа в брюшную полость, использование аутологичного слинга меньшего размера и трансобтураторный подход, чтобы избежать перфорации мочевого пузыря и серьезной дисфункции мочеиспускания, которые чаще всего наблюдаются при трансвагинальном использовании. Авторы ретроспективно опубликовали результаты лечения 33 пациентов, перенесших установку АТС, период наблюдения составил 14 месяцев. По результатам исследования, пациенты достигли как объективного, так и субъективного излечения и имели приемлемый уровень незначительных осложнений по сравнению с другими процедурами установок среднеуретральных синтетических слингов [17].
\nВ одном из исследований с участием 22 пациентов со стрессовым недержанием мочи и нейрогенным мочевым пузырем в ретроспективном анализе была оценена эффективность аутологичного надлобкового слинга. У 19 пациентов (86,4 %) восстановилось удержание мочи, у 3 (13,6 %) развилось осложнение Клавьен — Диндо III–IV степени. Авторы отмечают, что данная методика является безопасной и эффективной процедурой лечения стрессового недержания мочи нейрогенной этиологии [18].
\nКоллектив авторов сравнивал экономическую эффективность слинговых операций и пришел к выводу, что аутологичные трансплантаты следует рассматривать как метод выбора у женщин с недержанием мочи в странах, где полисы медицинского страхования во многих случаях не покрывают стоимость синтетических материалов [19]. Международная литература продемонстрировала, что фасциальный слинг является безопасной и эффективной процедурой для всех пациентов с СНМ, адекватно леча как гипермобильность уретры, так и дефицит внутреннего сфинктера [20]. Аутологичные слинги продемонстрировали такую же эффективность по сравнению с синтетическими среднеуретральными слингами при лечении СНМ у женщин и показали более низкую частоту долгосрочных послеоперационных осложнений [21][22].
\nАллотрансплантат
\nЕще одним альтернативным материалом для коррекции недержания мочи являются аллотрансплантаты, которые преимущественно представляют собой кадаверную широкую фасцию бедра и дерму [23–25]. Трупная фасция предлагалась в качестве замены аутотрансплантата в течение многих лет, несмотря на более высокую стоимость и неизвестные долгосрочные результаты. Данный материал показал себя эффективным вариантом на основе количественных оценок удовлетворенности пациентов [26]. Преимущество заключается в прочности, снижении частоты инфекционных осложнений, отсутствии антигенных свойств и отсутствии дополнительных хирургических манипуляций для извлечения ткани, что снижает послеоперационный дискомфорт и уменьшает время операции [27][28].
\nНесколько исследований выявили достаточно высокие или конкурентоспособные показатели эффективности при использовании аллотрансплантата для операции при СНМ: показатель излечения варьирует от 68 до 98 % [29] В некоторых исследованиях сравнивались результаты использования аллотрансплантата и аутотрансплантата при хирургии ПВС. Ни один из них не обнаружил статистически значимой разницы между материалами. Кроме того, три из этих исследований показали значительно более короткое время операции и пребывание пациентов в больнице. Более того, Флинн и др. обнаружили значительно меньшие показатели боли и количество потерянных недель работы в группе аллотрансплантата. В других сериях аллотрансплантатный материал исследовался отдельно. Онур и др. были единственными авторами, исследовавшими использование трупной дермы вместо широкой фасции для использования в роли импланта при СНМ. Было выявлено, что трупная дерма обеспечивает показатель излечения около 80 % [30].
\nСообщается, что бесклеточные дермальные аллотрансплантаты сохраняют хорошую прочность на растяжение и хорошо интегрируются в ткани человека. Они также биодеградируют в два раза быстрее, чем широкая фасция бедра. При реконструкции мочевыводящих путей кожные аллотрансплантаты использовались при увеличении мочевого пузыря, восстановлении цистоцеле, коррекции болезни Пейрони, а также при хирургии гипоспадии с целью аугментации. Аллогенные трансплантаты использовались для хирургического лечения стрессового недержания мочи с первоначальным уровнем излечения 76–98 % начиная с 1996 г. В небольшом исследовании 21 пациента, использующего дегидратированную растворителем трупную дерму для слинговой хирургии, несмотря на показатель излечения 86 % за 9 месяцев, около 50 % страдали дисфункцией мочеиспускания либо с высоким уровнем остаточной мочи, требующими самостоятельной катетеризации (n = 9), либо с ургентным недержанием мочи de novo (n = 2). Было высказано предположение, что причины высокого уровня неудач у тех, кто нуждался в ревизии, связаны с деградацией трансплантата. Исследования, сравнивающие широкую кадаверную фасцию с аутологичной широкой фасцией для пубовагинальной слинговой хирургии (n = 121 пациент), продемонстрировали, что широкая фасция бедра предлагает приемлемую альтернативу без существенной разницы в показателях исходов, зарегистрированных пациентами (n = 49) с использованием опросника о влиянии недержания (IIQ-7) и опросника урогенитального дистресса (UDI-6) (79 % успеха против 84 % успеха, p > 0,05) с удовлетворенностью пациентов результатами в 76 % [31].
\nКоманда врачей из США описала и продемонстрировала методологию применения альтернативной хирургической техники с использованием кадаверного материала лонно-влагалищного слинга из широкой фасции бедра на основе клинического случая. Пациентке в связи с наличием осложнения после установки сетчатого слингового протеза и невозможностью использовать аутологичный трансплантат было решено установить аллотрансплантат. Авторы отмечают, что добились очень хороших результатов при использовании данного материала. К тому же значительные преимущества перед использованием аутологичной фасции прямой мышцы живота включают в себя меньшую боль, более быстрое восстановление, меньший разрез и отсутствие потенциальной вероятности образования грыжи из-за дефекта фасции. Могут возникнуть ситуации, когда синтетические слинги и аутологичное извлечение фасции не являются подходящим средством лечения СНМ или не отвечают интересам пациента. Крайне важно иметь в арсенале урогинеколога слинги из аллотрансплантатов [32].
\nВ другом исследовании сравнивалось применение кадаверной широкой фасции бедра и ПП сетчатого слинга. 139 женщин со СНМ были случайным образом распределены либо на слинг аллотрансплантата (n = 67), либо на ПП сетку (n = 72). Объективную частоту излечения оценивали с помощью Pad-теста, а степень удовлетворенности пациентов — с помощью субъективного вопросника. В результате показатель эффективности составил 79 % при применении широкой фасции бедра и 70,8 % при ПП слинга (p = 0,261). В отличие от этого, показатели удовлетворенности пациентов составили 82 и 87,5 % соответственно (р = 0,210). Группы существенно не различались по интраоперационным и послеоперационным осложнениям. Авторы пришли к выводу, что статистической разницы в общем успехе, удовлетворенности и частоте осложнений ни в одной из групп нет. Обе процедуры были признаны эффективными и значительно улучшили качество жизни пациентов с СНМ, но необходимы долгосрочные результаты [33].
\nОперация с установкой несинтетического надлобкового слинга в настоящее время предназначена для сложных случаев и повторного хирургического вмешательства после предшествующей неудачной операции с применением синтетических сетчатых имплантов. Кроме того, использование аллотрансплантата в качестве слинга рассматривается, когда у пациента имеются значительные ограничения при заборе аутотрансплантата. В литературе описаны явные преимущества аллотрансплантатов, включая уменьшение послеоперационной боли и сокращение времени пребывания в больнице. Дополнительные аргументы против забора аутологичной фасции включают риск грыжи брюшной стенки (фасция прямой мышцы) и потенциальных хронических болей в ногах (широкая фасция бедра). Установлено, что пациенты с курением и ожирением в анамнезе подвергаются более высокому риску таких осложнений [34].
\nКсенотрансплантат
\nКсенотрансплантат — пересадка органов, тканей или клеток от животного к человеку. Для хирургии СНМ применяют свиную дерму и подслизистую оболочку тонкой кишки [35]. Подслизистая оболочка тонкой кишки свиньи была впервые описана для использования в надлобковой слинговой хирургии в 2003 году (n = 152), в целом она прочна, биосовместима, с высокой прочностью на разрыв, с вероятностью успеха 93 % (улучшение или разрешение). в течение 4-летнего периода наблюдения [36].
\nПри сравнении использования аутологичной прямой фасции для надлобкового слинга (n = 101) и свиной дермы, согласно телефонным анкетам, показатели эффективности составили 80 и 54 % соответственно [37]. Stratasys®, полученный из подслизистой оболочки тонкой кишки, также использовался в слинговой хирургии с показателем излечения 94 % в течение 36 месяцев [38]. В другом исследовании рандомизированно 142 женщинам с СНМ была установлена либо полипропиленовая сетка, либо свиная дерма Pelvicol©. Через 36 месяцев наблюдения Pelvicol© продемонстрировал такие же показатели излечения, как и ПП сетка, и случаев эрозии сетки не было [39].
\nЯщук и др. продемонстрировали успешное лечение стрессового недержания мочи с использованием коллагенового ксенотрансплантата «Коллост». Были прооперированы 30 женщин по поводу стрессового недержания мочи. В I группу вошла 21 (70 %) женщина репродуктивного возраста, во II группу — 9 (30 %) женщин в пременопаузального возраста. Продемонстрировано, что применение уретросуспензии слинга с использованием коллагенового материала свидетельствует о высокой эффективности этого метода у женщин со стрессовым недержанием мочи репродуктивного возраста. Высокая частота рецидивов у женщин в пременопаузе, возможно, связана с более выраженными исходными нарушениями анатомии тазовых органов и мышц тазового дна. Авторы отмечают, что частота осложнений и отсутствие случаев развития эрозии стенки влагалища после операции свидетельствуют о безопасности методики и хорошей биосовместимости используемого материала. Применение стерильной биопластической коллагеновой мембраны может являться методом выбора для слинговых операций [40].
\nГруппой исследователей ассоциации «Колумбус» (Италия) продемонстрирован опыт применения ксенотрансплантата в лечении СНМ. Слинг PelviLaceTO® представляет собой биологический и самофиксирующийся свободный трансобтураторный субуретральный слинг (шириной 1,5 см и длиной 40 см). Он состоит из имплантата свиного дермального коллагена, который участвует в роли каркаса для внедрения новых тканей, клеток и кровеносных сосудов благодаря естественной пористости и искусственным V-образным отверстиям вдоль дужек. Его коллагеновая матрица состоит из трех аминокислотных цепей, расположенных в тройной спирали, которая была сшита гексаметилендиизоцианатом для повышения долговечности, что делает коллаген не рассасывающимся под действием коллагеназы (ферментов, вырабатываемых воспалительными клетками и фибробластами, количество которых увеличивается во время операции). Его также описывают как бесклеточный и лишенный белков материал, поэтому он не должен вызывать иммунный ответ. При 3-летнем наблюдении данный материал продемонстрировал высокую эффективность и не вызвал каких-либо осложнений [41].
\nБиоразлагаемые сетки и регенеративные технологии
\nВ экспериментальной работе оценивалось повышение эффективности применения полипропиленовой сетки при СНМ с применением обогащенной тромбоцитарной плазмы. 30 взрослых новозеландских кроликов были случайным образом разделены на две группы (n = 15): с имплантированными ПП сетками и ПП сетками, покрытыми аутологичной обогащенной тромбоцитарной плазмой (PRP). Животных в обеих группах (n = 5) подвергали эвтаназии на 7, 30 и 90-й дни после операции, влагалища извлекали и отправляли на иммуногистохимический анализ для оценки провоспалительного агента TNF-α, противовоспалительных агентов TGF-β и IL-13, маркера метаболизма коллагена MMP-2 и маркера ангиогенеза CD-31.
\nАвторы отмечают, что животные в группе PRP показали значительно повышенную экспрессию агента ангиогенеза CD-31 во все экспериментальные периоды по сравнению с группой PP (p < 0,0001). Однако никаких различий в экспрессии других маркеров между группами не наблюдалось. Группа пришла к выводу, что добавление аутологичной обогащенной тромбоцитарной плазмы к ПП сеткам безопасно и, по-видимому, оказывает положительное влияние на ангиогенез в месте имплантации. Необходимы дальнейшие исследования для подтверждения клинической эффективности сеток с покрытием PRP при операциях по пролапсам и стрессовому недержанию мочи [42].
\nУчеными и врачами из Огайо было предложено использовать биоразлагаемый имплант из коллагеновых нитей для лечения стрессового недержания мочи. Выполнена экспериментальная работа на модели животных (крысах) для определения биосовместимости, оценки механической прочности и потенциала использования в качестве среднеуретрального слинга. В результате было выявлено, что данный имплант привлекал большее количество клеток, экспрессирующих маркеры макрофагов M2, связанных с регенерацией, через 5 месяцев. Таким образом, сетки из коллагеновых нитей представляются перспективными в качестве нового биоматериала для среднеуретрального слинга, основанного на благоприятной индукции фиброзной ткани, что приводит к механической жесткости, соответствующей нативной ткани [43].
\nЗа последнее десятилетие стало ясно, что лечение дисфункции нижних мочевыводящих путей с помощью аутологичных стволовых клеток пациента является эффективным методом, направленным на устранение первопричины. Регенеративная медицина основана на идее о том, что поврежденный рабдосфинктер может быть восстановлен, что приведет к улучшению кровотока и улучшению функции внешних (поперечнополосатых) и внутренних (гладких) мышц сфинктера. Терапия стволовыми клетками имеет потенциал для лечения стрессового недержания мочи согласно доклиническим моделям [44]. В другом метаанализе на основе клинических проспективных данных авторы пришли к выводу, что инъекция аутологичных мышечных стволовых клеток или полученных из жировой ткани для лечения СНМ продемонстрировала свою безопасность, и приведен средний показатель восстановления удержания мочи в 41 %. Следует приложить больше усилий для разработки лучших клинических испытаний, объективно оценивающих либо изменения внутри уретрального сфинктера, либо долгосрочные функциональные результаты с точки зрения прокладочного теста и опросников по недержанию мочи [45].
\nЗАКЛЮЧЕНИЕ
\nИспользование синтетического биологически неразлагаемого полипропиленового протеза в хирургии СНМ сократилось в некоторых странах из-за риска хронической боли и эрозии. Пациентам женского пола в настоящее время предлагаются традиционные операции СНМ, которые связаны со значительным увеличением хирургического объема и продолжительности пребывания в стационаре. Идеальной заменой ПП сеток для СНМ должны стать разлагаемые биоматериалы, вызывающие преобладающий иммунный ответ типа М2, что позволяет ремоделирование и проявляет благоприятные механические свойства. Аллотрансплантаты и ксенотрансплантаты показали сравнительные, а в ряде случаев превосходящие результаты по сравнению с сетчатыми ПП сетками. Тем не менее недостаточно крупных качественных исследований для однозначного вывода. Необходимы многоцентровые рандомизированные контролируемые исследования с участием больших групп пациентов.
"],"dc.fullHTML.ru":["ВВЕДЕНИЕ
\nСтрессовое недержание мочи (СНМ) является распространенной проблемой, которая затрагивает миллионы женщин. Согласно данным в Российской Федерации, недержанием мочи страдает каждая третья женщина в старшей возрастной группе, однако только около 4 % обращаются за медицинской помощью с данной проблемой. В первую очередь это связано с интимностью вопроса и убежденностью женщин в том, что проблема неизбежно связана с естественными возрастными изменениями [1]. Концепция слингов для поддержки уретры была впервые представлена в 1907 году фон Джордано. МакГвайр и Литтон повторно представили процедуру урологам в 1978 году, используя комбинированный абдоминальный и вагинальный подход, включающий прямую фасцию [2]. До внедрения среднеуретрального полипропиленового (ПП) слинга «золотым стандартом» коррекции непроизвольного подтекания мочи были кольпосуспензия и использование аутологичных фасциальных слингов [3]. Внедрение среднеуретрального полипропиленового (ПП) слинга в 1990-х годах привело к значительным и быстрым глобальным изменениям в хирургии СНМ. Синтетический неразлагаемый ПП слинг показал превосходные результаты по сравнению с традиционными процедурами.
\nОднако в последнее время осложнения от среднеуретральных сетчатых слингов, в частности хроническая боль и диспареуния, стали серьезной проблемой [4, 5]. Эти осложнения объясняются его низкой биосовместимостью и эрозией периуретральных тканей. Неоднократные предупреждения Управления по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) привели к мораторию на использование сетчатых имплантов и ограничениям в применении их на практике в других юрисдикциях по всему миру [6]. В нескольких исследованиях сообщалось, что частота неудач среднеуретральных слингов составляет 5–20 %. В целом неэффективность слинга можно определить как постоянное подтекание мочи после операции или временное улучшение недержания с последующим рецидивом. Также часто считается, что неудача включает случаи, требующие повторной операции из-за эрозии сетки, послеоперационных трудностей с мочеиспусканием, de novo императивных позывов/ургентного недержания и сильной послеоперационной боли.
\nВ настоящее время не существует четких рекомендаций по лечению осложнений, связанных с установкой искусственных сетчатых имплантов. Зачастую практикующие врачи применяют иссечение ранее установленных протезов с последующей реимплантацией, использованием трансуретральных инъекций объемообразующего вещества, повторной установкой слинга с использованием аутологичной фасции и кольпосуспензии Берча, что является доступными вариантами для хирургии второй линии. Повторная имплантация среднеуретрального слинга является наиболее широко используемым хирургическим методом второй линии в настоящее время. Когда требуется ревизия или повторная операция из-за предшествующих осложнений, связанных с сеткой, аутологичные фасции или кольпосуспензия, в том числе лапароскопическая [7], которая выполняется без синтетической сетки, подходят для хирургии второй линии [8]. Эффективность ПП сеток была экстраполирована из исследований по восстановлению брюшной стенки, и теперь ясно, что интеграция имплантированных материалов в тазовое дно отличается от брюшной стенки. Это привело к резкому снижению использования синтетической сетки и побудило врачей к поиску альтернатив, таких как ауто- алло-, ксено- или другие биоразлагаемые трансплантаты [9][10].
\nВ настоящем обзоре мы объединяем последние достижения в хирургии СНМ и оцениваем потенциальные альтернативы ПП слингам, уделяя особое внимание натуральным материалам.
\n«Идеальный» материал для оперативного лечения СНМ
\nИдеальный биоматериал должен быть химически и физически инертным, стерильным, неканцерогенным, механически прочным легкодоступным, недорогим и иметь минимальный риск инфекции и отторжения. При оперативном лечении СНМ после заживления трансплантат должен восстановить нормальную анатомию и функцию таза и быть таким же прочным, как аутологичная ткань. Кроме того, материал должен сохраняться достаточно долго для включения в окружающую ткань реципиента. Он должен выдерживать механическое напряжение и усадку, быть эластичным и легко манипулируемым во время операции, вызывая минимальную реакцию окружающей среды [11]. Многие из доступных биоматериалов обладают определенными характеристиками, которые соответствуют таким требованиям. Наиболее предпочтительно использовать природные биоимпланты, которые обладают более высокой биосовместимостью. Биоматериалы включают аутологичные трансплантаты (ткань, полученная от пациента), аллотрансплантаты (ткань, полученная из источника, отличного от реципиента, но от того же вида) и ксенотрансплантаты (ткань, полученная от вида, отличного от реципиента) [12]
\nАутотрансплантат
\nАутологичные фасциальные слинги представляют собой преимущественно трансплантат фасции прямой мышцы живота или широкой фасции бедра, полученный из собственной ткани пациента [13].
\nА. Кубук с соавт. в своей работе сравнивали операции с использованием модифицированной аутологичной трансобтураторной ленты (а-ТОТ) и трансобтураторной ленты (ТОТ) с точки зрения эффективности и осложнений. Проспективно в это исследование были включены 117 пациентов (a-TOT:36, TOT:81). A-TOT проводилась с использованием аутологичной фасции прямой мышцы живота, удлиненной нерассасывающимися нитями толщиной 2.0, а TOT проводилась по стандартной методике. Пациенты были обследованы через 12 месяцев после операции. Объективное излечение оценивалось с помощью кашлевого стресс-теста и необходимости повторной операции из-за неудачи, в то время как субъективное излечение оценивалось с помощью шкалы общего впечатления пациента об улучшении (PGI–I) и опросника Международного консультационного совета по недержанию мочи — симптомы нижних мочевыводящих путей у женщин (ICIQ-FLUTS). В результате авторами выявлено, что методика a-TOT имеет схожие объективные и субъективные показатели излечения и общие показатели осложнений, а также лучшие результаты в отношении послеоперационной дисфункции мочеиспускания и симптомов фазы наполнения de novo по сравнению с TOT. К тому же использование аутологичных материалов дает возможность избежать осложнений, связанных с сеткой [14].
\nКроме того, помимо сопоставимых результатов в лечении СНМ, метод a-TOT обеспечивает улучшение женских сексуальных функций, в то время как TOT ухудшает. Благоприятные результаты в сексуальных функциях, вызванные улучшением в областях желания, возбуждения, удовлетворения и отсутствия боли, наблюдаются после имплантации аутологичных материалов, что делает их приемлемым вариантом в хирургии стрессового недержания мочи для сексуально активных женщин [15].
\nВ исследовании Ф. Килинч и др. оценивались результаты 24-месячного наблюдения после использования аутологичной ткани трансобтураторным путем у пациентов со стрессовым недержанием мочи. Этот метод, описанный как TO-AFS, сравнивали со стандартным размещением среднеуретрального слинга с использованием синтетической сетки трансобтураторным путем. В группе TO-AFS не наблюдалось эрозий влагалища или уретры, потребовавших снятия слинга. Значительное улучшение выраженности симптомов и качества жизни было отмечено через 24 месяца после операции [16].
\nЛиндер и Эллиотт представили новую технику с использованием нативной ткани, которая была описана как установка аутологичного трансобтураторного слинга (АТС) при СНМ, метод включает в себя некоторые приемы хирургии аутологичного фасциального пубовагинального слинга (АФПВС), такие как отсутствие доступа в брюшную полость, использование аутологичного слинга меньшего размера и трансобтураторный подход, чтобы избежать перфорации мочевого пузыря и серьезной дисфункции мочеиспускания, которые чаще всего наблюдаются при трансвагинальном использовании. Авторы ретроспективно опубликовали результаты лечения 33 пациентов, перенесших установку АТС, период наблюдения составил 14 месяцев. По результатам исследования, пациенты достигли как объективного, так и субъективного излечения и имели приемлемый уровень незначительных осложнений по сравнению с другими процедурами установок среднеуретральных синтетических слингов [17].
\nВ одном из исследований с участием 22 пациентов со стрессовым недержанием мочи и нейрогенным мочевым пузырем в ретроспективном анализе была оценена эффективность аутологичного надлобкового слинга. У 19 пациентов (86,4 %) восстановилось удержание мочи, у 3 (13,6 %) развилось осложнение Клавьен — Диндо III–IV степени. Авторы отмечают, что данная методика является безопасной и эффективной процедурой лечения стрессового недержания мочи нейрогенной этиологии [18].
\nКоллектив авторов сравнивал экономическую эффективность слинговых операций и пришел к выводу, что аутологичные трансплантаты следует рассматривать как метод выбора у женщин с недержанием мочи в странах, где полисы медицинского страхования во многих случаях не покрывают стоимость синтетических материалов [19]. Международная литература продемонстрировала, что фасциальный слинг является безопасной и эффективной процедурой для всех пациентов с СНМ, адекватно леча как гипермобильность уретры, так и дефицит внутреннего сфинктера [20]. Аутологичные слинги продемонстрировали такую же эффективность по сравнению с синтетическими среднеуретральными слингами при лечении СНМ у женщин и показали более низкую частоту долгосрочных послеоперационных осложнений [21][22].
\nАллотрансплантат
\nЕще одним альтернативным материалом для коррекции недержания мочи являются аллотрансплантаты, которые преимущественно представляют собой кадаверную широкую фасцию бедра и дерму [23–25]. Трупная фасция предлагалась в качестве замены аутотрансплантата в течение многих лет, несмотря на более высокую стоимость и неизвестные долгосрочные результаты. Данный материал показал себя эффективным вариантом на основе количественных оценок удовлетворенности пациентов [26]. Преимущество заключается в прочности, снижении частоты инфекционных осложнений, отсутствии антигенных свойств и отсутствии дополнительных хирургических манипуляций для извлечения ткани, что снижает послеоперационный дискомфорт и уменьшает время операции [27][28].
\nНесколько исследований выявили достаточно высокие или конкурентоспособные показатели эффективности при использовании аллотрансплантата для операции при СНМ: показатель излечения варьирует от 68 до 98 % [29] В некоторых исследованиях сравнивались результаты использования аллотрансплантата и аутотрансплантата при хирургии ПВС. Ни один из них не обнаружил статистически значимой разницы между материалами. Кроме того, три из этих исследований показали значительно более короткое время операции и пребывание пациентов в больнице. Более того, Флинн и др. обнаружили значительно меньшие показатели боли и количество потерянных недель работы в группе аллотрансплантата. В других сериях аллотрансплантатный материал исследовался отдельно. Онур и др. были единственными авторами, исследовавшими использование трупной дермы вместо широкой фасции для использования в роли импланта при СНМ. Было выявлено, что трупная дерма обеспечивает показатель излечения около 80 % [30].
\nСообщается, что бесклеточные дермальные аллотрансплантаты сохраняют хорошую прочность на растяжение и хорошо интегрируются в ткани человека. Они также биодеградируют в два раза быстрее, чем широкая фасция бедра. При реконструкции мочевыводящих путей кожные аллотрансплантаты использовались при увеличении мочевого пузыря, восстановлении цистоцеле, коррекции болезни Пейрони, а также при хирургии гипоспадии с целью аугментации. Аллогенные трансплантаты использовались для хирургического лечения стрессового недержания мочи с первоначальным уровнем излечения 76–98 % начиная с 1996 г. В небольшом исследовании 21 пациента, использующего дегидратированную растворителем трупную дерму для слинговой хирургии, несмотря на показатель излечения 86 % за 9 месяцев, около 50 % страдали дисфункцией мочеиспускания либо с высоким уровнем остаточной мочи, требующими самостоятельной катетеризации (n = 9), либо с ургентным недержанием мочи de novo (n = 2). Было высказано предположение, что причины высокого уровня неудач у тех, кто нуждался в ревизии, связаны с деградацией трансплантата. Исследования, сравнивающие широкую кадаверную фасцию с аутологичной широкой фасцией для пубовагинальной слинговой хирургии (n = 121 пациент), продемонстрировали, что широкая фасция бедра предлагает приемлемую альтернативу без существенной разницы в показателях исходов, зарегистрированных пациентами (n = 49) с использованием опросника о влиянии недержания (IIQ-7) и опросника урогенитального дистресса (UDI-6) (79 % успеха против 84 % успеха, p > 0,05) с удовлетворенностью пациентов результатами в 76 % [31].
\nКоманда врачей из США описала и продемонстрировала методологию применения альтернативной хирургической техники с использованием кадаверного материала лонно-влагалищного слинга из широкой фасции бедра на основе клинического случая. Пациентке в связи с наличием осложнения после установки сетчатого слингового протеза и невозможностью использовать аутологичный трансплантат было решено установить аллотрансплантат. Авторы отмечают, что добились очень хороших результатов при использовании данного материала. К тому же значительные преимущества перед использованием аутологичной фасции прямой мышцы живота включают в себя меньшую боль, более быстрое восстановление, меньший разрез и отсутствие потенциальной вероятности образования грыжи из-за дефекта фасции. Могут возникнуть ситуации, когда синтетические слинги и аутологичное извлечение фасции не являются подходящим средством лечения СНМ или не отвечают интересам пациента. Крайне важно иметь в арсенале урогинеколога слинги из аллотрансплантатов [32].
\nВ другом исследовании сравнивалось применение кадаверной широкой фасции бедра и ПП сетчатого слинга. 139 женщин со СНМ были случайным образом распределены либо на слинг аллотрансплантата (n = 67), либо на ПП сетку (n = 72). Объективную частоту излечения оценивали с помощью Pad-теста, а степень удовлетворенности пациентов — с помощью субъективного вопросника. В результате показатель эффективности составил 79 % при применении широкой фасции бедра и 70,8 % при ПП слинга (p = 0,261). В отличие от этого, показатели удовлетворенности пациентов составили 82 и 87,5 % соответственно (р = 0,210). Группы существенно не различались по интраоперационным и послеоперационным осложнениям. Авторы пришли к выводу, что статистической разницы в общем успехе, удовлетворенности и частоте осложнений ни в одной из групп нет. Обе процедуры были признаны эффективными и значительно улучшили качество жизни пациентов с СНМ, но необходимы долгосрочные результаты [33].
\nОперация с установкой несинтетического надлобкового слинга в настоящее время предназначена для сложных случаев и повторного хирургического вмешательства после предшествующей неудачной операции с применением синтетических сетчатых имплантов. Кроме того, использование аллотрансплантата в качестве слинга рассматривается, когда у пациента имеются значительные ограничения при заборе аутотрансплантата. В литературе описаны явные преимущества аллотрансплантатов, включая уменьшение послеоперационной боли и сокращение времени пребывания в больнице. Дополнительные аргументы против забора аутологичной фасции включают риск грыжи брюшной стенки (фасция прямой мышцы) и потенциальных хронических болей в ногах (широкая фасция бедра). Установлено, что пациенты с курением и ожирением в анамнезе подвергаются более высокому риску таких осложнений [34].
\nКсенотрансплантат
\nКсенотрансплантат — пересадка органов, тканей или клеток от животного к человеку. Для хирургии СНМ применяют свиную дерму и подслизистую оболочку тонкой кишки [35]. Подслизистая оболочка тонкой кишки свиньи была впервые описана для использования в надлобковой слинговой хирургии в 2003 году (n = 152), в целом она прочна, биосовместима, с высокой прочностью на разрыв, с вероятностью успеха 93 % (улучшение или разрешение). в течение 4-летнего периода наблюдения [36].
\nПри сравнении использования аутологичной прямой фасции для надлобкового слинга (n = 101) и свиной дермы, согласно телефонным анкетам, показатели эффективности составили 80 и 54 % соответственно [37]. Stratasys®, полученный из подслизистой оболочки тонкой кишки, также использовался в слинговой хирургии с показателем излечения 94 % в течение 36 месяцев [38]. В другом исследовании рандомизированно 142 женщинам с СНМ была установлена либо полипропиленовая сетка, либо свиная дерма Pelvicol©. Через 36 месяцев наблюдения Pelvicol© продемонстрировал такие же показатели излечения, как и ПП сетка, и случаев эрозии сетки не было [39].
\nЯщук и др. продемонстрировали успешное лечение стрессового недержания мочи с использованием коллагенового ксенотрансплантата «Коллост». Были прооперированы 30 женщин по поводу стрессового недержания мочи. В I группу вошла 21 (70 %) женщина репродуктивного возраста, во II группу — 9 (30 %) женщин в пременопаузального возраста. Продемонстрировано, что применение уретросуспензии слинга с использованием коллагенового материала свидетельствует о высокой эффективности этого метода у женщин со стрессовым недержанием мочи репродуктивного возраста. Высокая частота рецидивов у женщин в пременопаузе, возможно, связана с более выраженными исходными нарушениями анатомии тазовых органов и мышц тазового дна. Авторы отмечают, что частота осложнений и отсутствие случаев развития эрозии стенки влагалища после операции свидетельствуют о безопасности методики и хорошей биосовместимости используемого материала. Применение стерильной биопластической коллагеновой мембраны может являться методом выбора для слинговых операций [40].
\nГруппой исследователей ассоциации «Колумбус» (Италия) продемонстрирован опыт применения ксенотрансплантата в лечении СНМ. Слинг PelviLaceTO® представляет собой биологический и самофиксирующийся свободный трансобтураторный субуретральный слинг (шириной 1,5 см и длиной 40 см). Он состоит из имплантата свиного дермального коллагена, который участвует в роли каркаса для внедрения новых тканей, клеток и кровеносных сосудов благодаря естественной пористости и искусственным V-образным отверстиям вдоль дужек. Его коллагеновая матрица состоит из трех аминокислотных цепей, расположенных в тройной спирали, которая была сшита гексаметилендиизоцианатом для повышения долговечности, что делает коллаген не рассасывающимся под действием коллагеназы (ферментов, вырабатываемых воспалительными клетками и фибробластами, количество которых увеличивается во время операции). Его также описывают как бесклеточный и лишенный белков материал, поэтому он не должен вызывать иммунный ответ. При 3-летнем наблюдении данный материал продемонстрировал высокую эффективность и не вызвал каких-либо осложнений [41].
\nБиоразлагаемые сетки и регенеративные технологии
\nВ экспериментальной работе оценивалось повышение эффективности применения полипропиленовой сетки при СНМ с применением обогащенной тромбоцитарной плазмы. 30 взрослых новозеландских кроликов были случайным образом разделены на две группы (n = 15): с имплантированными ПП сетками и ПП сетками, покрытыми аутологичной обогащенной тромбоцитарной плазмой (PRP). Животных в обеих группах (n = 5) подвергали эвтаназии на 7, 30 и 90-й дни после операции, влагалища извлекали и отправляли на иммуногистохимический анализ для оценки провоспалительного агента TNF-α, противовоспалительных агентов TGF-β и IL-13, маркера метаболизма коллагена MMP-2 и маркера ангиогенеза CD-31.
\nАвторы отмечают, что животные в группе PRP показали значительно повышенную экспрессию агента ангиогенеза CD-31 во все экспериментальные периоды по сравнению с группой PP (p < 0,0001). Однако никаких различий в экспрессии других маркеров между группами не наблюдалось. Группа пришла к выводу, что добавление аутологичной обогащенной тромбоцитарной плазмы к ПП сеткам безопасно и, по-видимому, оказывает положительное влияние на ангиогенез в месте имплантации. Необходимы дальнейшие исследования для подтверждения клинической эффективности сеток с покрытием PRP при операциях по пролапсам и стрессовому недержанию мочи [42].
\nУчеными и врачами из Огайо было предложено использовать биоразлагаемый имплант из коллагеновых нитей для лечения стрессового недержания мочи. Выполнена экспериментальная работа на модели животных (крысах) для определения биосовместимости, оценки механической прочности и потенциала использования в качестве среднеуретрального слинга. В результате было выявлено, что данный имплант привлекал большее количество клеток, экспрессирующих маркеры макрофагов M2, связанных с регенерацией, через 5 месяцев. Таким образом, сетки из коллагеновых нитей представляются перспективными в качестве нового биоматериала для среднеуретрального слинга, основанного на благоприятной индукции фиброзной ткани, что приводит к механической жесткости, соответствующей нативной ткани [43].
\nЗа последнее десятилетие стало ясно, что лечение дисфункции нижних мочевыводящих путей с помощью аутологичных стволовых клеток пациента является эффективным методом, направленным на устранение первопричины. Регенеративная медицина основана на идее о том, что поврежденный рабдосфинктер может быть восстановлен, что приведет к улучшению кровотока и улучшению функции внешних (поперечнополосатых) и внутренних (гладких) мышц сфинктера. Терапия стволовыми клетками имеет потенциал для лечения стрессового недержания мочи согласно доклиническим моделям [44]. В другом метаанализе на основе клинических проспективных данных авторы пришли к выводу, что инъекция аутологичных мышечных стволовых клеток или полученных из жировой ткани для лечения СНМ продемонстрировала свою безопасность, и приведен средний показатель восстановления удержания мочи в 41 %. Следует приложить больше усилий для разработки лучших клинических испытаний, объективно оценивающих либо изменения внутри уретрального сфинктера, либо долгосрочные функциональные результаты с точки зрения прокладочного теста и опросников по недержанию мочи [45].
\nЗАКЛЮЧЕНИЕ
\nИспользование синтетического биологически неразлагаемого полипропиленового протеза в хирургии СНМ сократилось в некоторых странах из-за риска хронической боли и эрозии. Пациентам женского пола в настоящее время предлагаются традиционные операции СНМ, которые связаны со значительным увеличением хирургического объема и продолжительности пребывания в стационаре. Идеальной заменой ПП сеток для СНМ должны стать разлагаемые биоматериалы, вызывающие преобладающий иммунный ответ типа М2, что позволяет ремоделирование и проявляет благоприятные механические свойства. Аллотрансплантаты и ксенотрансплантаты показали сравнительные, а в ряде случаев превосходящие результаты по сравнению с сетчатыми ПП сетками. Тем не менее недостаточно крупных качественных исследований для однозначного вывода. Необходимы многоцентровые рандомизированные контролируемые исследования с участием больших групп пациентов.
"],"dc.fullRISC":["ВВЕДЕНИЕ\nСтрессовое недержание мочи (СНМ) является распро-\nстраненной проблемой, которая затрагивает миллионы\nженщин. Согласно данным в Российской Федерации,\nнедержанием мочи страдает каждая третья женщина\nв старшей возрастной группе, однако только около 4 %\nобращаются за медицинской помощью с данной про-\nблемой. В первую очередь это связано с интимностью\nвопроса и убежденностью женщин в том, что пробле-\nма неизбежно связана с естественными возрастными\nизменениями [1]. Концепция слингов для поддержки\nуретры была впервые представлена в 1907 году фон\nДжордано. МакГвайр и Литтон повторно представили\nпроцедуру урологам в 1978 году, используя комбиниро-\nванный абдоминальный и вагинальный подход, вклю-\nчающий прямую фасцию [2]. До внедрения среднеуре-\nтрального полипропиленового (ПП) слинга «золотым\nстандартом» коррекции непроизвольного подтекания\nмочи были кольпосуспензия и использование аутоло-\nгичных фасциальных слингов [3]. Внедрение средне-\nуретрального полипропиленового (ПП) слинга в 1990-х\nгодах привело к значительным и быстрым глобальным\nизменениям в хирургии СНМ. Синтетический нераз-\nлагаемый ПП слинг показал превосходные результаты\nпо сравнению с традиционными процедурами.\nОднако в последнее время осложнения от среднеуре-\nтральных сетчатых слингов, в частности хроническая\nболь и диспареуния, стали серьезной проблемой [4, 5].\nЭти осложнения объясняются его низкой биосовмести-\nмостью и эрозией периуретральных тканей. Неодно-\nкратные предупреждения Управления по контролю\nза продуктами и лекарствами США (FDA) привели\nк мораторию на использование сетчатых имплантов\nи ограничениям в применении их на практике в дру-\nгих юрисдикциях по всему миру [6]. В нескольких ис-\nследованиях сообщалось, что частота неудач средне-\nуретральных слингов составляет 5–20 %. В целом\nнеэффективность слинга можно определить как посто-\nянное подтекание мочи после операции или временное\nулучшение недержания с последующим рецидивом.\nТакже часто считается, что неудача включает случаи,\nтребующие повторной операции из-за эрозии сетки,\nпослеоперационных трудностей с мочеиспусканием, de\nnovo императивных позывов/ургентного недержания\nи сильной послеоперационной боли.\nВ настоящее время не существует четких рекоменда-\nций по лечению осложнений, связанных с установкой\nискусственных сетчатых имплантов. Зачастую прак-\nтикующие врачи применяют иссечение ранее уста-\nновленных протезов с последующей реимплантацией,\nиспользованием трансуретральных инъекций объемо-\nобразующего вещества, повторной установкой слинга\nс использованием аутологичной фасции и кольпосу-\nспензии Берча, что является доступными вариантами\nдля хирургии второй линии. Повторная имплантация\nсреднеуретрального слинга является наиболее широко\nиспользуемым хирургическим методом второй линии\nв настоящее время. Когда требуется ревизия или по-\nвторная операция из-за предшествующих осложнений,\nсвязанных с сеткой, аутологичные фасции или кольпо-\nсуспензия, в том числе лапароскопическая [7], которая\nвыполняется без синтетической сетки, подходят для\nхирургии второй линии [8]. Эффективность ПП сеток\nбыла экстраполирована из исследований по восстанов-\nлению брюшной стенки, и теперь ясно, что интеграция\nимплантированных материалов в тазовое дно отлича-\nется от брюшной стенки. Это привело к резкому сни-\nжению использования синтетической сетки и побудило\nврачей к поиску альтернатив, таких как ауто- алло-, ксе-\nно- или другие биоразлагаемые трансплантаты [9, 10].\nВ настоящем обзоре мы объединяем последние дости-\nжения в хирургии СНМ и оцениваем потенциальные\nальтернативы ПП слингам, уделяя особое внимание на-\nтуральным материалам.\n«Идеальный» материал для оперативного\nлечения СНМ\nИдеальный биоматериал должен быть химически и фи-\nзически инертным, стерильным, неканцерогенным,\nмеханически прочным легкодоступным, недорогим\nи иметь минимальный риск инфекции и отторжения.\nПри оперативном лечении СНМ после заживления\nтрансплантат должен восстановить нормальную ана-\nтомию и функцию таза и быть таким же прочным, как\nаутологичная ткань. Кроме того, материал должен со-\nхраняться достаточно долго для включения в окру-\nжающую ткань реципиента. Он должен выдерживать\nмеханическое напряжение и усадку, быть эластичным\nи легко манипулируемым во время операции, вызывая\nминимальную реакцию окружающей среды [11]. Мно-\nгие из доступных биоматериалов обладают определен-\nными характеристиками, которые соответствуют таким\nтребованиям. Наиболее предпочтительно использовать\nприродные биоимпланты, которые обладают более вы-\nсокой биосовместимостью. Биоматериалы включают\nаутологичные трансплантаты (ткань, полученная от па-\nциента), аллотрансплантаты (ткань, полученная из ис-\nточника, отличного от реципиента, но от того же вида)\nи ксенотрансплантаты (ткань, полученная от вида, от-\nличного от реципиента) [12].\nАутотрансплантат\nАутологичные фасциальные слинги представляют со-\nбой преимущественно трансплантат фасции прямой\nмышцы живота или широкой фасции бедра, получен-\nный из собственной ткани пациента [13].\nА. Кубук с соавт. в своей работе сравнивали операции\nс использованием модифицированной аутологичной\nтрансобтураторной ленты (а-ТОТ) и трансобтура-\nторной ленты (ТОТ) с точки зрения эффективности\nи осложнений. Проспективно в это исследование были\nвключены 117 пациентов (a-TOT:36, TOT:81). A-TOT\nпроводилась с использованием аутологичной фасции\nпрямой мышцы живота, удлиненной нерассасыва-\nющимися нитями толщиной 2.0, а TOT проводилась\nпо стандартной методике. Пациенты были обследованы\nчерез 12 месяцев после операции. Объективное излече-\nние оценивалось с помощью кашлевого стресс-теста\nи необходимости повторной операции из-за не удачи,\nв то время как субъективное излечение оценивалосьс помощью шкалы общего впечатления пациента\nоб улучшении (PGI–I) и опросника Международного\nконсультационного совета по недержанию мочи —\nсимптомы нижних мочевыводящих путей у женщин\n(ICIQ-FLUTS). В результате авторами выявлено, что\nметодика a-TOT имеет схожие объективные и субъ-\nективные показатели излечения и общие показатели\nосложнений, а также лучшие результаты в отношении\nпослеоперационной\nдисфункции\nмочеиспускания\nи симптомов фазы наполнения de novo по сравнению\nс TOT. К тому же использование аутологичных матери-\nалов дает возможность избежать осложнений, связан-\nных с сеткой [14].\nКроме того, помимо сопоставимых результатов в ле-\nчении СНМ, метод a-TOT обеспечивает улучшение\nженских сексуальных функций, в то время как TOT\nухудшает. Благоприятные результаты в сексуальных\nфункциях, вызванные улучшением в областях желания,\nвозбуждения, удовлетворения и отсутствия боли, на-\nблюдаются после имплантации аутологичных матери-\nалов, что делает их приемлемым вариантом в хирургии\nстрессового недержания мочи для сексуально актив-\nных женщин [15].\nВ исследовании Ф. Килинч и др. оценивались резуль-\nтаты 24-месячного наблюдения после использования\nаутологичной ткани трансобтураторным путем у па-\nциентов со стрессовым недержанием мочи. Этот метод,\nописанный как TO-AFS, сравнивали со стандартным\nразмещением среднеуретрального слинга с исполь-\nзованием синтетической сетки трансобтураторным\nпутем. В группе TO-AFS не наблюдалось эрозий вла-\nгалища или уретры, потребовавших снятия слинга.\nЗначительное улучшение выраженности симптомов\nи качества жизни было отмечено через 24 месяца после\nоперации [16].\nЛиндер и Эллиотт представили новую технику с ис-\nпользованием нативной ткани, которая была описа-\nна как установка аутологичного трансобтураторного\nслинга (АТС) при СНМ, метод включает в себя неко-\nторые приемы хирургии аутологичного фасциального\nпубовагинального слинга (АФПВС), такие как отсут-\nствие доступа в брюшную полость, использование ау-\nтологичного слинга меньшего размера и трансобтура-\nторный подход, чтобы избежать перфорации мочевого\nпузыря и серьезной дисфункции мочеиспускания, ко-\nторые чаще всего наблюдаются при трансвагинальном\nиспользовании. Авторы ретроспективно опубликовали\nрезультаты лечения 33 пациентов, перенесших уста-\nновку АТС, период наблюдения составил 14 месяцев.\nПо результатам исследования, пациенты достигли как\nобъективного, так и субъективного излечения и име-\nли приемлемый уровень незначительных осложнений\nпо сравнению с другими процедурами установок сред-\nнеуретральных синтетических слингов [17].\nВ одном из исследований с участием 22 пациентов\nсо стрессовым недержанием мочи и нейрогенным\nмочевым пузырем в ретроспективном анализе была\nоценена эффективность аутологичного надлобкового\nслинга. У 19 пациентов (86,4 %) восстановилось удер-\nжание мочи, у 3 (13,6 %) развилось осложнение Кла-\nвьен — Диндо III–IV степени. Авторы отмечают, что\nданная методика является безопасной и эффективной\nпроцедурой лечения стрессового недержания мочи\nнейрогенной этиологии [18].\nКоллектив авторов сравнивал экономическую эф-\nфективность слинговых операций и пришел к выво-\nду, что аутологичные трансплантаты следует рассма-\nтривать как метод выбора у женщин с недержанием\nмочи в странах, где полисы медицинского страхования\nво многих случаях не покрывают стоимость синтети-\nческих материалов [19]. Международная литература\nпродемонстрировала, что фасциальный слинг является\nбезопасной и эффективной процедурой для всех паци-\nентов с СНМ, адекватно леча как гипермобильность\nуретры, так и дефицит внутреннего сфинктера [20]. Ау-\nтологичные слинги продемонстрировали такую же эф-\nфективность по сравнению с синтетическими средне-\nуретральными слингами при лечении СНМ у женщин\nи показали более низкую частоту долгосрочных после-\nоперационных осложнений [21, 22].\nАллотрансплантат\nЕще одним альтернативным материалом для коррекции\nнедержания мочи являются аллотрансплантаты, кото-\nрые преимущественно представляют собой кадаверную\nширокую фасцию бедра и дерму [23–25]. Трупная фас-\nция предлагалась в качестве замены аутотрансплантата\nв течение многих лет, несмотря на более высокую сто-\nимость и неизвестные долгосрочные результаты. Дан-\nный материал показал себя эффективным вариантом\nна основе количественных оценок удовлетворенности\nпациентов [26]. Преимущество заключается в прочно-\nсти, снижении частоты инфекционных осложнений,\nотсутствии антигенных свойств и отсутствии дополни-\nтельных хирургических манипуляций для извлечения\nткани, что снижает послеоперационный дискомфорт\nи уменьшает время операции [27, 28].\nНесколько исследований выявили достаточно вы-\nсокие или конкурентоспособные показатели эффек-\nтивности при использовании аллотрансплантата для\nоперации при СНМ: показатель излечения варьирует\nот 68 до 98 % [29] В некоторых исследованиях сравни-\nвались результаты использования аллотранспланта-\nта и аутотрансплантата при хирургии ПВС. Ни один\nиз них не обнаружил статистически значимой разницы\nмежду материалами. Кроме того, три из этих исследо-\nваний показали значительно более короткое время опе-\nрации и пребывание пациентов в больнице. Более того,\nФлинн и др. обнаружили значительно меньшие пока-\nзатели боли и количество потерянных недель работы\nв группе аллотрансплантата. В других сериях аллотран-\nсплантатный материал исследовался отдельно. Онур\nи др. были единственными авторами, исследовавшими\nиспользование трупной дермы вместо широкой фасции\nдля использования в роли импланта при СНМ. Было\nвыявлено, что трупная дерма обеспечивает показатель\nизлечения около 80 % [30].\nСообщается, что бесклеточные дермальные аллотранс-\nплантаты сохраняют хорошую прочность на растяже-\nние и хорошо интегрируются в ткани человека. Онитакже биодеградируют в два раза быстрее, чем широ-\nкая фасция бедра. При реконструкции мочевыводящих\nпутей кожные аллотрансплантаты использовались при\nувеличении мочевого пузыря, восстановлении цисто-\nцеле, коррекции болезни Пейрони, а также при хи-\nрургии гипоспадии с целью аугментации. Аллогенные\nтрансплантаты использовались для хирургического ле-\nчения стрессового недержания мочи с первоначальным\nуровнем излечения 76–98 % начиная с 1996 г. В неболь-\nшом исследовании 21 пациента, использующего де-\nгидратированную растворителем трупную дерму для\nслинговой хирургии, несмотря на показатель излечения\n86 % за 9 месяцев, около 50 % страдали дисфункцией\nмочеиспускания либо с высоким уровнем остаточной\nмочи, требующими самостоятельной катетеризации\n(n = 9), либо с ургентным недержанием мочи de novo\n(n = 2). Было высказано предположение, что причины\nвысокого уровня неудач у тех, кто нуждался в ревизии,\nсвязаны с деградацией трансплантата. Исследования,\nсравнивающие широкую кадаверную фасцию с аутоло-\nгичной широкой фасцией для пубовагинальной слин-\nговой хирургии (n = 121 пациент), продемонстрирова-\nли, что широкая фасция бедра предлагает приемлемую\nальтернативу без существенной разницы в показателях\nисходов, зарегистрированных пациентами (n = 49) с ис-\nпользованием опросника о влиянии недержания (IIQ-7)\nи опросника урогенитального дистресса (UDI-6) (79 %\nуспеха против 84 % успеха, p > 0,05) с удовлетворенно-\nстью пациентов результатами в 76 % [31].\nКоманда врачей из США описала и продемонстриро-\nвала методологию применения альтернативной хирур-\nгической техники с использованием кадаверного мате-\nриала лонно-влагалищного слинга из широкой фасции\nбедра на основе клинического случая. Пациентке в свя-\nзи с наличием осложнения после установки сетчатого\nслингового протеза и невозможностью использовать\nаутологичный трансплантат было решено установить\nаллотрансплантат. Авторы отмечают, что добились\nочень хороших результатов при использовании данно-\nго материала. К тому же значительные преимущества\nперед использованием аутологичной фасции прямой\nмышцы живота включают в себя меньшую боль, более\nбыстрое восстановление, меньший разрез и отсутствие\nпотенциальной вероятности образования грыжи из-за\nдефекта фасции. Могут возникнуть ситуации, когда\nсинтетические слинги и аутологичное извлечение фас-\nции не являются подходящим средством лечения СНМ\nили не отвечают интересам пациента. Крайне важно\nиметь в арсенале урогинеколога слинги из аллотран-\nсплантатов [32].\nВ другом исследовании сравнивалось применение када-\nверной широкой фасции бедра и ПП сетчатого слинга.\n139 женщин со СНМ были случайным образом распре-\nделены либо на слинг аллотрансплантата (n = 67), либо\nна ПП сетку (n = 72). Объективную частоту излечения\nоценивали с помощью Pad-теста, а степень удовлетво-\nренности пациентов — с помощью субъективного во-\nпросника. В результате показатель эффективности со-\nставил 79 % при применении широкой фасции бедра\nи 70,8 % при ПП слинга (p = 0,261). В отличие от это-\nго, показатели удовлетворенности пациентов соста-\nвили 82 и 87,5 % соответственно (р = 0,210). Группы\nсущественно не различались по интраоперационным\nи послеоперационным осложнениям. Авторы пришли\nк выводу, что статистической разницы в общем успехе,\nудовлетворенности и частоте осложнений ни в одной\nиз групп нет. Обе процедуры были признаны эффек-\nтивными и значительно улучшили качество жизни па-\nциентов с СНМ, но необходимы долгосрочные резуль-\nтаты [33].\nОперация с установкой несинтетического надлоб-\nкового слинга в настоящее время предназначена для\nсложных случаев и повторного хирургического вмеша-\nтельства после предшествующей неудачной операции\nс применением синтетических сетчатых имплантов.\nКроме того, использование аллотрансплантата в каче-\nстве слинга рассматривается, когда у пациента имеют-\nся значительные ограничения при заборе аутотранс-\nплантата. В литературе описаны явные преимущества\nаллотрансплантатов, включая уменьшение послеопе-\nрационной боли и сокращение времени пребывания\nв больнице. Дополнительные аргументы против забора\nаутологичной фасции включают риск грыжи брюш-\nной стенки (фасция прямой мышцы) и потенциальных\nхронических болей в ногах (широкая фасция бедра).\nУстановлено, что пациенты с курением и ожирением\nв анамнезе подвергаются более высокому риску таких\nосложнений [34].\nКсенотрансплантат\nКсенотрансплантат — пересадка органов, тканей или\nклеток от животного к человеку. Для хирургии СНМ\nприменяют свиную дерму и подслизистую оболочку\nтонкой кишки [35]. Подслизистая оболочка тонкой\nкишки свиньи была впервые описана для использо-\nвания в надлобковой слинговой хирургии в 2003 году\n(n = 152), в целом она прочна, биосовместима, с высо-\nкой прочностью на разрыв, с вероятностью успеха 93 %\n(улучшение или разрешение). в течение 4-летнего пери-\nода наблюдения [36].\nПри сравнении использования аутологичной прямой\nфасции для надлобкового слинга (n = 101) и свиной\nдермы, согласно телефонным анкетам, показатели эф-\nфективности составили 80 и 54 % соответственно [37].\nStratasys®, полученный из подслизистой оболочки тон-\nкой кишки, также использовался в слинговой хирургии\nс показателем излечения 94 % в течение 36 месяцев [38].\nВ другом исследовании рандомизированно 142 женщи-\nнам с СНМ была установлена либо полипропиленовая\nсетка, либо свиная дерма Pelvicol©. Через 36 месяцев\nнаблюдения Pelvicol© продемонстрировал такие же по-\nказатели излечения, как и ПП сетка, и случаев эрозии\nсетки не было [39].\nЯщук и др. продемонстрировали успешное лечение\nстрессового недержания мочи с использованием\nколлагенового ксенотрансплантата «Коллост». Были\nпрооперированы 30 женщин по поводу стрессового\nнедержания мочи. В I группу вошла 21 (70 %) жен-\nщина репродуктивного возраста, во II группу — 9\n(30 %) женщин в пременопаузального возраста.Продемонстрировано, что применение уретросуспен-\nзии слинга с использованием коллагенового матери-\nала свидетельствует о высокой эффективности этого\nметода у женщин со стрессовым недержанием мочи\nрепродуктивного возраста. Высокая частота реци-\nдивов у женщин в пременопаузе, возможно, связана\nс более выраженными исходными нарушениями ана-\nтомии тазовых органов и мышц тазового дна. Авторы\nотмечают, что частота осложнений и отсутствие слу-\nчаев развития эрозии стенки влагалища после опера-\nции свидетельствуют о безопасности методики и хо-\nрошей биосовместимости используемого материала.\nПрименение стерильной биопластической коллагено-\nвой мембраны может являться методом выбора для\nслинговых операций [40].\nГруппой исследователей ассоциации «Колумбус» (Ита-\nлия) продемонстрирован опыт применения ксенотранс-\nплантата в лечении СНМ. Слинг PelviLaceTO® пред-\nставляет собой биологический и самофиксирующийся\nсвободный трансобтураторный субуретральный слинг\n(шириной 1,5 см и длиной 40 см). Он состоит из им-\nплантата свиного дермального коллагена, который\nучаствует в роли каркаса для внедрения новых тканей,\nклеток и кровеносных сосудов благодаря естественной\nпористости и искусственным V-образным отверстиям\nвдоль дужек. Его коллагеновая матрица состоит из трех\nаминокислотных цепей, расположенных в тройной\nспирали, которая была сшита гексаметилендиизоциа-\nнатом для повышения долговечности, что делает кол-\nлаген не рассасывающимся под действием коллагеназы\n(ферментов, вырабатываемых воспалительными клет-\nками и фибробластами, количество которых увеличи-\nвается во время операции). Его также описывают как\nбесклеточный и лишенный белков материал, поэтому\nон не должен вызывать иммунный ответ. При 3-летнем\nнаблюдении данный материал продемонстрировал вы-\nсокую эффективность и не вызвал каких-либо ослож-\nнений [41].\nБиоразлагаемые сетки и регенеративные\nтехнологии\nВ экспериментальной работе оценивалось повышение\nэффективности применения полипропиленовой сетки\nпри СНМ с применением обогащенной тромбоцитар-\nной плазмы. 30 взрослых новозеландских кроликов\nбыли случайным образом разделены на две группы\n(n = 15): с имплантированными ПП сетками и ПП сет-\nками, покрытыми аутологичной обогащенной тромбо-\nцитарной плазмой (PRP). Животных в обеих группах\n(n = 5) подвергали эвтаназии на 7, 30 и 90-й дни после\nоперации, влагалища извлекали и отправляли на им-\nмуногистохимический анализ для оценки провоспа-\nлительного агента TNF-α, противовоспалительных\nагентов TGF-β и IL-13, маркера метаболизма коллагена\nMMP-2 и маркера ангиогенеза CD-31.\nАвторы отмечают, что животные в группе PRP пока-\nзали значительно повышенную экспрессию агента ан-\nгиогенеза CD-31 во все экспериментальные периоды\nпо сравнению с группой PP (p < 0,0001). Однако ника-\nких различий в экспрессии других маркеров между\nгруппами не наблюдалось. Группа пришла к выводу,\nчто добавление аутологичной обогащенной тромбоци-\nтарной плазмы к ПП сеткам безопасно и, по-видимому,\nоказывает положительное влияние на ангиогенез в ме-\nсте имплантации. Необходимы дальнейшие исследова-\nния для подтверждения клинической эффективности\nсеток с покрытием PRP при операциях по пролапсам\nи стрессовому недержанию мочи [42].\nУчеными и врачами из Огайо было предложено ис-\nпользовать биоразлагаемый имплант из коллагеновых\nнитей для лечения стрессового недержания мочи. Вы-\nполнена экспериментальная работа на модели живот-\nных (крысах) для определения биосовместимости,\nоценки механической прочности и потенциала ис-\nпользования в качестве среднеуретрального слинга.\nВ результате было выявлено, что данный имплант при-\nвлекал большее количество клеток, экспрессирующих\nмаркеры макрофагов M2, связанных с регенерацией,\nчерез 5 месяцев. Таким образом, сетки из коллагено-\nвых нитей представляются перспективными в качестве\nнового биоматериала для среднеуретрального слинга,\nоснованного на благоприятной индукции фиброзной\nткани, что приводит к механической жесткости, соот-\nветствующей нативной ткани [43].\nЗа последнее десятилетие стало ясно, что лечение дис-\nфункции нижних мочевыводящих путей с помощью\nаутологичных стволовых клеток пациента является\nэффективным методом, направленным на устранение\nпервопричины. Регенеративная медицина основана\nна идее о том, что поврежденный рабдосфинктер мо-\nжет быть восстановлен, что приведет к улучшению\nкровотока и улучшению функции внешних (попереч-\nнополосатых) и внутренних (гладких) мышц сфинкте-\nра. Терапия стволовыми клетками имеет потенциал для\nлечения стрессового недержания мочи согласно докли-\nническим моделям [44]. В другом метаанализе на осно-\nве клинических проспективных данных авторы приш-\nли к выводу, что инъекция аутологичных мышечных\nстволовых клеток или полученных из жировой ткани\nдля лечения СНМ продемонстрировала свою безопас-\nность, и приведен средний показатель восстановления\nудержания мочи в 41 %. Следует приложить больше\nусилий для разработки лучших клинических испыта-\nний, объективно оценивающих либо изменения внутри\nуретрального сфинктера, либо долгосрочные функцио-\nнальные результаты с точки зрения прокладочного те-\nста и опросников по недержанию мочи [45].\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\nИспользование синтетического биологически неразла-\nгаемого полипропиленового протеза в хирургии СНМ\nсократилось в некоторых странах из-за риска хрони-\nческой боли и эрозии. Пациентам женского пола в на-\nстоящее время предлагаются традиционные операции\nСНМ, которые связаны со значительным увеличением\nхирургического объема и продолжительности пребы-\nвания в стационаре. Идеальной заменой ПП сеток для\nСНМ должны стать разлагаемые биоматериалы, вызы-\nвающие преобладающий иммунный ответ типа М2, что\nпозволяет ремоделирование и проявляет благоприят-ные механические свойства. Аллотрансплантаты и ксе-\nнотрансплантаты показали сравнительные, а в ряде\nслучаев превосходящие результаты по сравнению\nс сетчатыми ПП сетками. Тем не менее недостаточно\nкрупных качественных исследований для однозначно-\nго вывода. Необходимы многоцентровые рандомизи-\nрованные контролируемые исследования с участием\nбольших групп пациентов."],"dc.fullRISC.ru":["ВВЕДЕНИЕ\nСтрессовое недержание мочи (СНМ) является распро-\nстраненной проблемой, которая затрагивает миллионы\nженщин. Согласно данным в Российской Федерации,\nнедержанием мочи страдает каждая третья женщина\nв старшей возрастной группе, однако только около 4 %\nобращаются за медицинской помощью с данной про-\nблемой. В первую очередь это связано с интимностью\nвопроса и убежденностью женщин в том, что пробле-\nма неизбежно связана с естественными возрастными\nизменениями [1]. Концепция слингов для поддержки\nуретры была впервые представлена в 1907 году фон\nДжордано. МакГвайр и Литтон повторно представили\nпроцедуру урологам в 1978 году, используя комбиниро-\nванный абдоминальный и вагинальный подход, вклю-\nчающий прямую фасцию [2]. До внедрения среднеуре-\nтрального полипропиленового (ПП) слинга «золотым\nстандартом» коррекции непроизвольного подтекания\nмочи были кольпосуспензия и использование аутоло-\nгичных фасциальных слингов [3]. Внедрение средне-\nуретрального полипропиленового (ПП) слинга в 1990-х\nгодах привело к значительным и быстрым глобальным\nизменениям в хирургии СНМ. Синтетический нераз-\nлагаемый ПП слинг показал превосходные результаты\nпо сравнению с традиционными процедурами.\nОднако в последнее время осложнения от среднеуре-\nтральных сетчатых слингов, в частности хроническая\nболь и диспареуния, стали серьезной проблемой [4, 5].\nЭти осложнения объясняются его низкой биосовмести-\nмостью и эрозией периуретральных тканей. Неодно-\nкратные предупреждения Управления по контролю\nза продуктами и лекарствами США (FDA) привели\nк мораторию на использование сетчатых имплантов\nи ограничениям в применении их на практике в дру-\nгих юрисдикциях по всему миру [6]. В нескольких ис-\nследованиях сообщалось, что частота неудач средне-\nуретральных слингов составляет 5–20 %. В целом\nнеэффективность слинга можно определить как посто-\nянное подтекание мочи после операции или временное\nулучшение недержания с последующим рецидивом.\nТакже часто считается, что неудача включает случаи,\nтребующие повторной операции из-за эрозии сетки,\nпослеоперационных трудностей с мочеиспусканием, de\nnovo императивных позывов/ургентного недержания\nи сильной послеоперационной боли.\nВ настоящее время не существует четких рекоменда-\nций по лечению осложнений, связанных с установкой\nискусственных сетчатых имплантов. Зачастую прак-\nтикующие врачи применяют иссечение ранее уста-\nновленных протезов с последующей реимплантацией,\nиспользованием трансуретральных инъекций объемо-\nобразующего вещества, повторной установкой слинга\nс использованием аутологичной фасции и кольпосу-\nспензии Берча, что является доступными вариантами\nдля хирургии второй линии. Повторная имплантация\nсреднеуретрального слинга является наиболее широко\nиспользуемым хирургическим методом второй линии\nв настоящее время. Когда требуется ревизия или по-\nвторная операция из-за предшествующих осложнений,\nсвязанных с сеткой, аутологичные фасции или кольпо-\nсуспензия, в том числе лапароскопическая [7], которая\nвыполняется без синтетической сетки, подходят для\nхирургии второй линии [8]. Эффективность ПП сеток\nбыла экстраполирована из исследований по восстанов-\nлению брюшной стенки, и теперь ясно, что интеграция\nимплантированных материалов в тазовое дно отлича-\nется от брюшной стенки. Это привело к резкому сни-\nжению использования синтетической сетки и побудило\nврачей к поиску альтернатив, таких как ауто- алло-, ксе-\nно- или другие биоразлагаемые трансплантаты [9, 10].\nВ настоящем обзоре мы объединяем последние дости-\nжения в хирургии СНМ и оцениваем потенциальные\nальтернативы ПП слингам, уделяя особое внимание на-\nтуральным материалам.\n«Идеальный» материал для оперативного\nлечения СНМ\nИдеальный биоматериал должен быть химически и фи-\nзически инертным, стерильным, неканцерогенным,\nмеханически прочным легкодоступным, недорогим\nи иметь минимальный риск инфекции и отторжения.\nПри оперативном лечении СНМ после заживления\nтрансплантат должен восстановить нормальную ана-\nтомию и функцию таза и быть таким же прочным, как\nаутологичная ткань. Кроме того, материал должен со-\nхраняться достаточно долго для включения в окру-\nжающую ткань реципиента. Он должен выдерживать\nмеханическое напряжение и усадку, быть эластичным\nи легко манипулируемым во время операции, вызывая\nминимальную реакцию окружающей среды [11]. Мно-\nгие из доступных биоматериалов обладают определен-\nными характеристиками, которые соответствуют таким\nтребованиям. Наиболее предпочтительно использовать\nприродные биоимпланты, которые обладают более вы-\nсокой биосовместимостью. Биоматериалы включают\nаутологичные трансплантаты (ткань, полученная от па-\nциента), аллотрансплантаты (ткань, полученная из ис-\nточника, отличного от реципиента, но от того же вида)\nи ксенотрансплантаты (ткань, полученная от вида, от-\nличного от реципиента) [12].\nАутотрансплантат\nАутологичные фасциальные слинги представляют со-\nбой преимущественно трансплантат фасции прямой\nмышцы живота или широкой фасции бедра, получен-\nный из собственной ткани пациента [13].\nА. Кубук с соавт. в своей работе сравнивали операции\nс использованием модифицированной аутологичной\nтрансобтураторной ленты (а-ТОТ) и трансобтура-\nторной ленты (ТОТ) с точки зрения эффективности\nи осложнений. Проспективно в это исследование были\nвключены 117 пациентов (a-TOT:36, TOT:81). A-TOT\nпроводилась с использованием аутологичной фасции\nпрямой мышцы живота, удлиненной нерассасыва-\nющимися нитями толщиной 2.0, а TOT проводилась\nпо стандартной методике. Пациенты были обследованы\nчерез 12 месяцев после операции. Объективное излече-\nние оценивалось с помощью кашлевого стресс-теста\nи необходимости повторной операции из-за не удачи,\nв то время как субъективное излечение оценивалосьс помощью шкалы общего впечатления пациента\nоб улучшении (PGI–I) и опросника Международного\nконсультационного совета по недержанию мочи —\nсимптомы нижних мочевыводящих путей у женщин\n(ICIQ-FLUTS). В результате авторами выявлено, что\nметодика a-TOT имеет схожие объективные и субъ-\nективные показатели излечения и общие показатели\nосложнений, а также лучшие результаты в отношении\nпослеоперационной\nдисфункции\nмочеиспускания\nи симптомов фазы наполнения de novo по сравнению\nс TOT. К тому же использование аутологичных матери-\nалов дает возможность избежать осложнений, связан-\nных с сеткой [14].\nКроме того, помимо сопоставимых результатов в ле-\nчении СНМ, метод a-TOT обеспечивает улучшение\nженских сексуальных функций, в то время как TOT\nухудшает. Благоприятные результаты в сексуальных\nфункциях, вызванные улучшением в областях желания,\nвозбуждения, удовлетворения и отсутствия боли, на-\nблюдаются после имплантации аутологичных матери-\nалов, что делает их приемлемым вариантом в хирургии\nстрессового недержания мочи для сексуально актив-\nных женщин [15].\nВ исследовании Ф. Килинч и др. оценивались резуль-\nтаты 24-месячного наблюдения после использования\nаутологичной ткани трансобтураторным путем у па-\nциентов со стрессовым недержанием мочи. Этот метод,\nописанный как TO-AFS, сравнивали со стандартным\nразмещением среднеуретрального слинга с исполь-\nзованием синтетической сетки трансобтураторным\nпутем. В группе TO-AFS не наблюдалось эрозий вла-\nгалища или уретры, потребовавших снятия слинга.\nЗначительное улучшение выраженности симптомов\nи качества жизни было отмечено через 24 месяца после\nоперации [16].\nЛиндер и Эллиотт представили новую технику с ис-\nпользованием нативной ткани, которая была описа-\nна как установка аутологичного трансобтураторного\nслинга (АТС) при СНМ, метод включает в себя неко-\nторые приемы хирургии аутологичного фасциального\nпубовагинального слинга (АФПВС), такие как отсут-\nствие доступа в брюшную полость, использование ау-\nтологичного слинга меньшего размера и трансобтура-\nторный подход, чтобы избежать перфорации мочевого\nпузыря и серьезной дисфункции мочеиспускания, ко-\nторые чаще всего наблюдаются при трансвагинальном\nиспользовании. Авторы ретроспективно опубликовали\nрезультаты лечения 33 пациентов, перенесших уста-\nновку АТС, период наблюдения составил 14 месяцев.\nПо результатам исследования, пациенты достигли как\nобъективного, так и субъективного излечения и име-\nли приемлемый уровень незначительных осложнений\nпо сравнению с другими процедурами установок сред-\nнеуретральных синтетических слингов [17].\nВ одном из исследований с участием 22 пациентов\nсо стрессовым недержанием мочи и нейрогенным\nмочевым пузырем в ретроспективном анализе была\nоценена эффективность аутологичного надлобкового\nслинга. У 19 пациентов (86,4 %) восстановилось удер-\nжание мочи, у 3 (13,6 %) развилось осложнение Кла-\nвьен — Диндо III–IV степени. Авторы отмечают, что\nданная методика является безопасной и эффективной\nпроцедурой лечения стрессового недержания мочи\nнейрогенной этиологии [18].\nКоллектив авторов сравнивал экономическую эф-\nфективность слинговых операций и пришел к выво-\nду, что аутологичные трансплантаты следует рассма-\nтривать как метод выбора у женщин с недержанием\nмочи в странах, где полисы медицинского страхования\nво многих случаях не покрывают стоимость синтети-\nческих материалов [19]. Международная литература\nпродемонстрировала, что фасциальный слинг является\nбезопасной и эффективной процедурой для всех паци-\nентов с СНМ, адекватно леча как гипермобильность\nуретры, так и дефицит внутреннего сфинктера [20]. Ау-\nтологичные слинги продемонстрировали такую же эф-\nфективность по сравнению с синтетическими средне-\nуретральными слингами при лечении СНМ у женщин\nи показали более низкую частоту долгосрочных после-\nоперационных осложнений [21, 22].\nАллотрансплантат\nЕще одним альтернативным материалом для коррекции\nнедержания мочи являются аллотрансплантаты, кото-\nрые преимущественно представляют собой кадаверную\nширокую фасцию бедра и дерму [23–25]. Трупная фас-\nция предлагалась в качестве замены аутотрансплантата\nв течение многих лет, несмотря на более высокую сто-\nимость и неизвестные долгосрочные результаты. Дан-\nный материал показал себя эффективным вариантом\nна основе количественных оценок удовлетворенности\nпациентов [26]. Преимущество заключается в прочно-\nсти, снижении частоты инфекционных осложнений,\nотсутствии антигенных свойств и отсутствии дополни-\nтельных хирургических манипуляций для извлечения\nткани, что снижает послеоперационный дискомфорт\nи уменьшает время операции [27, 28].\nНесколько исследований выявили достаточно вы-\nсокие или конкурентоспособные показатели эффек-\nтивности при использовании аллотрансплантата для\nоперации при СНМ: показатель излечения варьирует\nот 68 до 98 % [29] В некоторых исследованиях сравни-\nвались результаты использования аллотранспланта-\nта и аутотрансплантата при хирургии ПВС. Ни один\nиз них не обнаружил статистически значимой разницы\nмежду материалами. Кроме того, три из этих исследо-\nваний показали значительно более короткое время опе-\nрации и пребывание пациентов в больнице. Более того,\nФлинн и др. обнаружили значительно меньшие пока-\nзатели боли и количество потерянных недель работы\nв группе аллотрансплантата. В других сериях аллотран-\nсплантатный материал исследовался отдельно. Онур\nи др. были единственными авторами, исследовавшими\nиспользование трупной дермы вместо широкой фасции\nдля использования в роли импланта при СНМ. Было\nвыявлено, что трупная дерма обеспечивает показатель\nизлечения около 80 % [30].\nСообщается, что бесклеточные дермальные аллотранс-\nплантаты сохраняют хорошую прочность на растяже-\nние и хорошо интегрируются в ткани человека. Онитакже биодеградируют в два раза быстрее, чем широ-\nкая фасция бедра. При реконструкции мочевыводящих\nпутей кожные аллотрансплантаты использовались при\nувеличении мочевого пузыря, восстановлении цисто-\nцеле, коррекции болезни Пейрони, а также при хи-\nрургии гипоспадии с целью аугментации. Аллогенные\nтрансплантаты использовались для хирургического ле-\nчения стрессового недержания мочи с первоначальным\nуровнем излечения 76–98 % начиная с 1996 г. В неболь-\nшом исследовании 21 пациента, использующего де-\nгидратированную растворителем трупную дерму для\nслинговой хирургии, несмотря на показатель излечения\n86 % за 9 месяцев, около 50 % страдали дисфункцией\nмочеиспускания либо с высоким уровнем остаточной\nмочи, требующими самостоятельной катетеризации\n(n = 9), либо с ургентным недержанием мочи de novo\n(n = 2). Было высказано предположение, что причины\nвысокого уровня неудач у тех, кто нуждался в ревизии,\nсвязаны с деградацией трансплантата. Исследования,\nсравнивающие широкую кадаверную фасцию с аутоло-\nгичной широкой фасцией для пубовагинальной слин-\nговой хирургии (n = 121 пациент), продемонстрирова-\nли, что широкая фасция бедра предлагает приемлемую\nальтернативу без существенной разницы в показателях\nисходов, зарегистрированных пациентами (n = 49) с ис-\nпользованием опросника о влиянии недержания (IIQ-7)\nи опросника урогенитального дистресса (UDI-6) (79 %\nуспеха против 84 % успеха, p > 0,05) с удовлетворенно-\nстью пациентов результатами в 76 % [31].\nКоманда врачей из США описала и продемонстриро-\nвала методологию применения альтернативной хирур-\nгической техники с использованием кадаверного мате-\nриала лонно-влагалищного слинга из широкой фасции\nбедра на основе клинического случая. Пациентке в свя-\nзи с наличием осложнения после установки сетчатого\nслингового протеза и невозможностью использовать\nаутологичный трансплантат было решено установить\nаллотрансплантат. Авторы отмечают, что добились\nочень хороших результатов при использовании данно-\nго материала. К тому же значительные преимущества\nперед использованием аутологичной фасции прямой\nмышцы живота включают в себя меньшую боль, более\nбыстрое восстановление, меньший разрез и отсутствие\nпотенциальной вероятности образования грыжи из-за\nдефекта фасции. Могут возникнуть ситуации, когда\nсинтетические слинги и аутологичное извлечение фас-\nции не являются подходящим средством лечения СНМ\nили не отвечают интересам пациента. Крайне важно\nиметь в арсенале урогинеколога слинги из аллотран-\nсплантатов [32].\nВ другом исследовании сравнивалось применение када-\nверной широкой фасции бедра и ПП сетчатого слинга.\n139 женщин со СНМ были случайным образом распре-\nделены либо на слинг аллотрансплантата (n = 67), либо\nна ПП сетку (n = 72). Объективную частоту излечения\nоценивали с помощью Pad-теста, а степень удовлетво-\nренности пациентов — с помощью субъективного во-\nпросника. В результате показатель эффективности со-\nставил 79 % при применении широкой фасции бедра\nи 70,8 % при ПП слинга (p = 0,261). В отличие от это-\nго, показатели удовлетворенности пациентов соста-\nвили 82 и 87,5 % соответственно (р = 0,210). Группы\nсущественно не различались по интраоперационным\nи послеоперационным осложнениям. Авторы пришли\nк выводу, что статистической разницы в общем успехе,\nудовлетворенности и частоте осложнений ни в одной\nиз групп нет. Обе процедуры были признаны эффек-\nтивными и значительно улучшили качество жизни па-\nциентов с СНМ, но необходимы долгосрочные резуль-\nтаты [33].\nОперация с установкой несинтетического надлоб-\nкового слинга в настоящее время предназначена для\nсложных случаев и повторного хирургического вмеша-\nтельства после предшествующей неудачной операции\nс применением синтетических сетчатых имплантов.\nКроме того, использование аллотрансплантата в каче-\nстве слинга рассматривается, когда у пациента имеют-\nся значительные ограничения при заборе аутотранс-\nплантата. В литературе описаны явные преимущества\nаллотрансплантатов, включая уменьшение послеопе-\nрационной боли и сокращение времени пребывания\nв больнице. Дополнительные аргументы против забора\nаутологичной фасции включают риск грыжи брюш-\nной стенки (фасция прямой мышцы) и потенциальных\nхронических болей в ногах (широкая фасция бедра).\nУстановлено, что пациенты с курением и ожирением\nв анамнезе подвергаются более высокому риску таких\nосложнений [34].\nКсенотрансплантат\nКсенотрансплантат — пересадка органов, тканей или\nклеток от животного к человеку. Для хирургии СНМ\nприменяют свиную дерму и подслизистую оболочку\nтонкой кишки [35]. Подслизистая оболочка тонкой\nкишки свиньи была впервые описана для использо-\nвания в надлобковой слинговой хирургии в 2003 году\n(n = 152), в целом она прочна, биосовместима, с высо-\nкой прочностью на разрыв, с вероятностью успеха 93 %\n(улучшение или разрешение). в течение 4-летнего пери-\nода наблюдения [36].\nПри сравнении использования аутологичной прямой\nфасции для надлобкового слинга (n = 101) и свиной\nдермы, согласно телефонным анкетам, показатели эф-\nфективности составили 80 и 54 % соответственно [37].\nStratasys®, полученный из подслизистой оболочки тон-\nкой кишки, также использовался в слинговой хирургии\nс показателем излечения 94 % в течение 36 месяцев [38].\nВ другом исследовании рандомизированно 142 женщи-\nнам с СНМ была установлена либо полипропиленовая\nсетка, либо свиная дерма Pelvicol©. Через 36 месяцев\nнаблюдения Pelvicol© продемонстрировал такие же по-\nказатели излечения, как и ПП сетка, и случаев эрозии\nсетки не было [39].\nЯщук и др. продемонстрировали успешное лечение\nстрессового недержания мочи с использованием\nколлагенового ксенотрансплантата «Коллост». Были\nпрооперированы 30 женщин по поводу стрессового\nнедержания мочи. В I группу вошла 21 (70 %) жен-\nщина репродуктивного возраста, во II группу — 9\n(30 %) женщин в пременопаузального возраста.Продемонстрировано, что применение уретросуспен-\nзии слинга с использованием коллагенового матери-\nала свидетельствует о высокой эффективности этого\nметода у женщин со стрессовым недержанием мочи\nрепродуктивного возраста. Высокая частота реци-\nдивов у женщин в пременопаузе, возможно, связана\nс более выраженными исходными нарушениями ана-\nтомии тазовых органов и мышц тазового дна. Авторы\nотмечают, что частота осложнений и отсутствие слу-\nчаев развития эрозии стенки влагалища после опера-\nции свидетельствуют о безопасности методики и хо-\nрошей биосовместимости используемого материала.\nПрименение стерильной биопластической коллагено-\nвой мембраны может являться методом выбора для\nслинговых операций [40].\nГруппой исследователей ассоциации «Колумбус» (Ита-\nлия) продемонстрирован опыт применения ксенотранс-\nплантата в лечении СНМ. Слинг PelviLaceTO® пред-\nставляет собой биологический и самофиксирующийся\nсвободный трансобтураторный субуретральный слинг\n(шириной 1,5 см и длиной 40 см). Он состоит из им-\nплантата свиного дермального коллагена, который\nучаствует в роли каркаса для внедрения новых тканей,\nклеток и кровеносных сосудов благодаря естественной\nпористости и искусственным V-образным отверстиям\nвдоль дужек. Его коллагеновая матрица состоит из трех\nаминокислотных цепей, расположенных в тройной\nспирали, которая была сшита гексаметилендиизоциа-\nнатом для повышения долговечности, что делает кол-\nлаген не рассасывающимся под действием коллагеназы\n(ферментов, вырабатываемых воспалительными клет-\nками и фибробластами, количество которых увеличи-\nвается во время операции). Его также описывают как\nбесклеточный и лишенный белков материал, поэтому\nон не должен вызывать иммунный ответ. При 3-летнем\nнаблюдении данный материал продемонстрировал вы-\nсокую эффективность и не вызвал каких-либо ослож-\nнений [41].\nБиоразлагаемые сетки и регенеративные\nтехнологии\nВ экспериментальной работе оценивалось повышение\nэффективности применения полипропиленовой сетки\nпри СНМ с применением обогащенной тромбоцитар-\nной плазмы. 30 взрослых новозеландских кроликов\nбыли случайным образом разделены на две группы\n(n = 15): с имплантированными ПП сетками и ПП сет-\nками, покрытыми аутологичной обогащенной тромбо-\nцитарной плазмой (PRP). Животных в обеих группах\n(n = 5) подвергали эвтаназии на 7, 30 и 90-й дни после\nоперации, влагалища извлекали и отправляли на им-\nмуногистохимический анализ для оценки провоспа-\nлительного агента TNF-α, противовоспалительных\nагентов TGF-β и IL-13, маркера метаболизма коллагена\nMMP-2 и маркера ангиогенеза CD-31.\nАвторы отмечают, что животные в группе PRP пока-\nзали значительно повышенную экспрессию агента ан-\nгиогенеза CD-31 во все экспериментальные периоды\nпо сравнению с группой PP (p < 0,0001). Однако ника-\nких различий в экспрессии других маркеров между\nгруппами не наблюдалось. Группа пришла к выводу,\nчто добавление аутологичной обогащенной тромбоци-\nтарной плазмы к ПП сеткам безопасно и, по-видимому,\nоказывает положительное влияние на ангиогенез в ме-\nсте имплантации. Необходимы дальнейшие исследова-\nния для подтверждения клинической эффективности\nсеток с покрытием PRP при операциях по пролапсам\nи стрессовому недержанию мочи [42].\nУчеными и врачами из Огайо было предложено ис-\nпользовать биоразлагаемый имплант из коллагеновых\nнитей для лечения стрессового недержания мочи. Вы-\nполнена экспериментальная работа на модели живот-\nных (крысах) для определения биосовместимости,\nоценки механической прочности и потенциала ис-\nпользования в качестве среднеуретрального слинга.\nВ результате было выявлено, что данный имплант при-\nвлекал большее количество клеток, экспрессирующих\nмаркеры макрофагов M2, связанных с регенерацией,\nчерез 5 месяцев. Таким образом, сетки из коллагено-\nвых нитей представляются перспективными в качестве\nнового биоматериала для среднеуретрального слинга,\nоснованного на благоприятной индукции фиброзной\nткани, что приводит к механической жесткости, соот-\nветствующей нативной ткани [43].\nЗа последнее десятилетие стало ясно, что лечение дис-\nфункции нижних мочевыводящих путей с помощью\nаутологичных стволовых клеток пациента является\nэффективным методом, направленным на устранение\nпервопричины. Регенеративная медицина основана\nна идее о том, что поврежденный рабдосфинктер мо-\nжет быть восстановлен, что приведет к улучшению\nкровотока и улучшению функции внешних (попереч-\nнополосатых) и внутренних (гладких) мышц сфинкте-\nра. Терапия стволовыми клетками имеет потенциал для\nлечения стрессового недержания мочи согласно докли-\nническим моделям [44]. В другом метаанализе на осно-\nве клинических проспективных данных авторы приш-\nли к выводу, что инъекция аутологичных мышечных\nстволовых клеток или полученных из жировой ткани\nдля лечения СНМ продемонстрировала свою безопас-\nность, и приведен средний показатель восстановления\nудержания мочи в 41 %. Следует приложить больше\nусилий для разработки лучших клинических испыта-\nний, объективно оценивающих либо изменения внутри\nуретрального сфинктера, либо долгосрочные функцио-\nнальные результаты с точки зрения прокладочного те-\nста и опросников по недержанию мочи [45].\nЗАКЛЮЧЕНИЕ\nИспользование синтетического биологически неразла-\nгаемого полипропиленового протеза в хирургии СНМ\nсократилось в некоторых странах из-за риска хрони-\nческой боли и эрозии. Пациентам женского пола в на-\nстоящее время предлагаются традиционные операции\nСНМ, которые связаны со значительным увеличением\nхирургического объема и продолжительности пребы-\nвания в стационаре. Идеальной заменой ПП сеток для\nСНМ должны стать разлагаемые биоматериалы, вызы-\nвающие преобладающий иммунный ответ типа М2, что\nпозволяет ремоделирование и проявляет благоприят-ные механические свойства. Аллотрансплантаты и ксе-\nнотрансплантаты показали сравнительные, а в ряде\nслучаев превосходящие результаты по сравнению\nс сетчатыми ПП сетками. Тем не менее недостаточно\nкрупных качественных исследований для однозначно-\nго вывода. Необходимы многоцентровые рандомизи-\nрованные контролируемые исследования с участием\nбольших групп пациентов."],"dc.sponsor.ru":["Работа выполнена за счет средств Программы стратегического академического лидерства Башкирского государственного медицинского университета (ПРИОРИТЕТ2030)."],"dc.subject.ru":["стрессовое недержание мочи","аутологичная фасциальная слинговая операция","аллотрансплантат","ксенотрансплантат","биоразлагаемые трансплантаты","эрозия влагалища","эрозия уретры"],"dc.title.ru":["Место несетчатых трансплантатов в оперативном лечении стрессового недержания мочи"],"dc.issue.volume":["14"],"dc.issue.number":["3"],"dc.pages":["255-263"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.section":["REVIEW","ОБЗОРЫ ЛИТЕРАТУРЫ"],"dc.section.en":["REVIEW"],"dc.section.ru":["ОБЗОРЫ ЛИТЕРАТУРЫ"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"author":["А. Г. Вардикян","A. G. Vardikian","А. О. Папоян","A. O. Papoian","Р. А. Казихинуров","R. A. Kazikhinurov","Б. И. Шамсов","B. I. Shamsov","В. Н. Павлов","V. N. Pavlov"],"author_keyword":["А. Г. Вардикян","A. G. Vardikian","А. О. Папоян","A. O. Papoian","Р. А. Казихинуров","R. A. Kazikhinurov","Б. И. Шамсов","B. I. Shamsov","В. Н. Павлов","V. N. Pavlov"],"author_ac":["а. г. вардикян\n|||\nА. Г. Вардикян","a. g. vardikian\n|||\nA. G. Vardikian","а. о. папоян\n|||\nА. О. Папоян","a. o. papoian\n|||\nA. O. Papoian","р. а. казихинуров\n|||\nР. А. Казихинуров","r. a. kazikhinurov\n|||\nR. A. Kazikhinurov","б. и. шамсов\n|||\nБ. И. Шамсов","b. i. shamsov\n|||\nB. I. Shamsov","в. н. павлов\n|||\nВ. Н. Павлов","v. n. pavlov\n|||\nV. N. Pavlov"],"author_filter":["а. г. вардикян\n|||\nА. Г. Вардикян","a. g. vardikian\n|||\nA. G. Vardikian","а. о. папоян\n|||\nА. О. Папоян","a. o. papoian\n|||\nA. O. Papoian","р. а. казихинуров\n|||\nР. А. Казихинуров","r. a. kazikhinurov\n|||\nR. A. Kazikhinurov","б. и. шамсов\n|||\nБ. И. Шамсов","b. i. shamsov\n|||\nB. I. Shamsov","в. н. павлов\n|||\nВ. Н. Павлов","v. n. pavlov\n|||\nV. N. Pavlov"],"dc.author.name":["А. Г. Вардикян","A. G. Vardikian","А. О. Папоян","A. O. Papoian","Р. А. Казихинуров","R. A. Kazikhinurov","Б. И. Шамсов","B. I. Shamsov","В. Н. Павлов","V. N. Pavlov"],"dc.author.name.ru":["А. Г. Вардикян","А. О. Папоян","Р. А. Казихинуров","Б. И. Шамсов","В. Н. Павлов"],"dc.author.affiliation":["Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет ; Клиника Башкирского государственного медицинского университета","Bashkir State Medical University ; Clinic of Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University"],"dc.author.affiliation.ru":["Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет ; Клиника Башкирского государственного медицинского университета","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.full":["А. Г. Вардикян | Башкирский государственный медицинский университет","A. G. Vardikian | Bashkir State Medical University","А. О. Папоян | Башкирский государственный медицинский университет ; Клиника Башкирского государственного медицинского университета","A. O. Papoian | Bashkir State Medical University ; Clinic of Bashkir State Medical University","Р. А. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","R. A. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University","Б. И. Шамсов | Башкирский государственный медицинский университет","B. I. Shamsov | Bashkir State Medical University","В. Н. Павлов | Башкирский государственный медицинский университет","V. N. Pavlov | Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.ru":["А. Г. Вардикян | Башкирский государственный медицинский университет","А. О. Папоян | Башкирский государственный медицинский университет ; Клиника Башкирского государственного медицинского университета","Р. А. Казихинуров | Башкирский государственный медицинский университет","Б. И. Шамсов | Башкирский государственный медицинский университет","В. Н. Павлов | Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.name.en":["A. G. Vardikian","A. O. Papoian","R. A. Kazikhinurov","B. I. Shamsov","V. N. Pavlov"],"dc.author.affiliation.en":["Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University ; Clinic of Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.en":["A. G. Vardikian | Bashkir State Medical University","A. O. Papoian | Bashkir State Medical University ; Clinic of Bashkir State Medical University","R. A. Kazikhinurov | Bashkir State Medical University","B. I. Shamsov | Bashkir State Medical University","V. N. Pavlov | Bashkir State Medical University"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0009-0009-9735-780X\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u0413. \\u0412\\u0430\\u0440\\u0434\\u0438\\u043a\\u044f\\u043d\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0009-0009-9735-780X\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"A. G. Vardikian\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-2302-3315\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442 ; \\u041a\\u043b\\u0438\\u043d\\u0438\\u043a\\u0430 \\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e\\u0433\\u043e \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0410. \\u041e. \\u041f\\u0430\\u043f\\u043e\\u044f\\u043d\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-2302-3315\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University ; Clinic of Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"A. O. Papoian\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-6813-8549\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0420. \\u0410. \\u041a\\u0430\\u0437\\u0438\\u0445\\u0438\\u043d\\u0443\\u0440\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-6813-8549\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"R. A. Kazikhinurov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-3065-8711\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0411. \\u0418. \\u0428\\u0430\\u043c\\u0441\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-3065-8711\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"B. I. Shamsov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-2125-4897\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u041d. \\u041f\\u0430\\u0432\\u043b\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-2125-4897\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"V. N. Pavlov\"}}]}"],"dateIssued":["2024-10-13"],"dateIssued_keyword":["2024-10-13","2024"],"dateIssued_ac":["2024-10-13\n|||\n2024-10-13","2024"],"dateIssued.year":[2024],"dateIssued.year_sort":"2024","dc.date.published":["2024-10-13"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/987"],"dc.citation":["Гвоздев М.Ю., Баранова Е.О. Оценка качества жизни, психического здоровья и сексуальных расстройств у женщин с недержанием мочи. Consilium Medicum. 2019;21(7):28–30. DOI: 10.26442/20751753.2019.190459","Mcguire E.J., Lytton B. Pubovaginal sling procedure for stress incontinence. J Urol. 1978;119:82–4. DOI: 10.1016/s0022-5347(17)57390-5","Михельсон А.А., Лазукина М.В., Усова Е.В., Лукьянова К.Д., Франк М.А. Cовременные представления о диагностике и лечении стрессового недержания мочи у женщин. Лечение и профилактика. 2021;11(1):52–62.","Mathieson R., Kippen R., Manning T., Brennan J. Stress urinary incontinence in the mesh complication era: current Australian trends. BJU Int. 2021;128(1):95–102. DOI: 10.1111/bju.15302","Saraswat L., Rehman H., Omar M., Cody J.D., Aluko P., Glazener C.M.A. Traditional suburethral sling operations for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2020;1:CD001754. DOI: 10.1002/14651858.CD001754.pub5","First Do No Harm: the report of the Independent Medicines and Medical Devices Safety Review. APS group; 2020.","Freites J., Stewart F., Omar M.I., Mashayekhi A., Agur W.I. Laparoscopic colposuspension for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2019;12(12):CD002239. DOI: 10.1002/14651858.CD002239.pub4","Kwon J., Kim Y., Kim D.Y. Second-line surgical management after midurethral sling failure. Int Neurourol J. 2021;25(2):111–8. DOI: 10.5213/inj.2040278.139","Foss Hansen M., Lose G., Kesmodel U.S., Gradel K.O. Reoperation for urinary incontinence: a nationwide cohort study, 1998–2007. Am J Obstet Gynecol. 2016;214(2):263.e1–8. DOI: 10.1016/j.ajog.2015.08.069","Reeves F., Greenwell T. Sling operations for stress urinary incontinence and their historical evolution: autologous, cadaveric, and synthetic slings. In: Martins F.E., Holm H.V., Sandhu J., McCammon K.A. (eds) Female genitourinary and pelvic floor reconstruction. Springer Cham: 2022. DOI: 10.1007/978-3-030-71112-2_22-1","Karlovsky M.E., Kushner L., Badlani G.H. Synthetic biomaterials for pelvic floor reconstruction. Curr Urol Rep. 2005;6(5):376–84. DOI: 10.1007/s11934-005-0057-7","Sangster P., Morley R. Biomaterials in urinary incontinence and treatment of their complications. Indian J Urol. 2010;26(2):221–9. DOI: 10.4103/0970-1591.65394","Sharma J.B., Thariani K., Deoghare M., Kumari R. Autologous fascial slings for surgical management of stress urinary incontinence: a come back. J Obstet Gynaecol India. 2021;71(2):106–14. DOI: 10.1007/s13224-020-01408-3","Cubuk A., Yanaral F., Sahan A., Ozkaptan O., Savun M., Ayranci A., et al. Modified autologous transobturator tape surgery — a prospective comparison with transobturator tape surgery. Urology. 2020;146:72–8. DOI: 10.1016/j.urology.2020.09.018","Çubuk A., Şahan A., Özkaptan O., Dinçer E., Karaaslan O., Sarılar Ö., et al. Impact of autologous transobturator sling surgery on female sexual function: a comparative study with mesh used mid-urethral sling surgeries. Urol Int. 2021;105(9–10):764–70. DOI: 10.1159/000514415","Kilinc M.F., Yildiz Y., Hascicek A.M., Doluoglu O.G., Tokat E. Longterm postoperative follow-up results of transobturator autologous rectus fascial sling versus transobturator tension-free vaginal tapes for female stress urinary incontinence: Randomized controlled clinical trial. Neurourol Urodyn. 2022;41(1):281–9. DOI: 10.1002/nau.24813","Linder B.J., Elliott D.S. Autologous transobturator urethral sling placement for female stress urinary incontinence: short-term outcomes. Urology. 2016;93:55–9. DOI: 10.1016/j.urology.2016.03.025","Deytrikh A., Downey A.P., Mangera A., Reid S.V. Autologous fascial slings for stress urinary incontinence in patients with neuropathic bladder. Spinal Cord Ser Cases. 2022;8(1):25. DOI: 10.1038/s41394-022-00493-y","Mourad S., Elshawaf H., Ahmed M., Mostafa D.E., Gamal M., Shorbagy A.A. Autologous versus synthetic slings in female stress urinary incontinence: A retrospective study. Arab J Urol. 2018;16(4):397–403. DOI: 10.1016/j.aju.2018.05.002","Plagakis S., Tse V. The autologous pubovaginal fascial sling: An update in 2019. Low Urin Tract Symptoms. 2020;12(1):2–7. DOI: 10.1111/luts.12281","Grigoryan B., Kasyan G., Pushkar D. Autologous slings in female stress urinary incontinence treatment: systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. Int Urogynecol J. 2024;35:759–73. DOI: 10.1007/s00192-024-05768-6","Dogan S. Comparison of autologous rectus fascia and synthetic sling methods of transobturator mid-urethral sling in urinary stress incontinence. Cureus. 2022;14(3):e23278. DOI: 10.7759/cureus.23278","Juma S., Raheem O.A. Solvent-dehydrated dermal allograft (AXIS™) augmented cystocele repair: longitudinal results. Int Urogynecol J. 2017;28(8):1159–64. DOI: 10.1007/s00192-016-3245-8","Максютов Р.Р., Павлов В.Н., Сафиуллин Р.И., Мустафин А.Т. Опыт применения аллогенного сухожильного трансплантата в коррекции недержания мочи у женщин. Здравоохранение Башкортостана. 2005;(S7):69–73.","Iyer S., Seitz M., Tran A., Scalabrin Reis R., Botros C., Lozo S., et al. Anterior colporrhaphy with and without dermal allograft: a randomized control trial with long-term follow-up. Female Pelvic Med Reconstr Surg. 2019;25(3):206–12. DOI: 10.1097/SPV.0000000000000524","Cabrales C., Liao B., Able C., Coba G., Farhan B. Allograft pubovaginal slings: a systematic review. Curr Bladder Dysfunct Rep. 2022;17:257– 62. DOI: 10.1007/s11884-022-00667-2","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Klinge U., Binneboesel M., Kuschel S., Schuessler B. Demands and properties of alloplastic implants for the treatment of stress urinary incontinence. Expert Rev Med Devices. 2007;4(3):349–59. DOI: 10.1586/17434440.4.3.349","Flynn B.J., Yap W.T. Pubovaginal sling using allograft fascia lata versus autograft fascia for all types of stress urinary incontinence: 2-year minimum followup. J Urol. 2002;167(2 Pt 1):608–12. DOI: 10.1097/00005392-200202000-00034","Onur R., Singla A., Kobashi K.C. Comparison of solvent-dehydrated allograft dermis and autograft rectus fascia for pubovaginal sling: questionnaire-based analysis. Int Urol Nephrol. 2008;40(1):45–9. DOI: 10.1007/s11255-007-9210-1","Wright E.J., Iselin C.E., Carr L.K., Webster G.D. Pubovaginal sling using cadaveric allograft fascia for the treatment of intrinsic sphincter deficiency. J Urol. 1998;160:759–62. DOI: 10.1016/S0022-5347(01)62779-4","Hoover M.L., Karram M., Farley G. Indications and technique for cadaveric fascia lata pubovaginal sling. Am J Obstet Gynecol. 2020;222(3):841. DOI: 10.1016/j.ajog.2019.12.164","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Brennand E.A., Ugurlucan F.G., Brown H.W., Jeffery S., Campbell P., Grimes C.L., et al. Female pelvic medicine and reconstructive surgery challenges on behalf of the collaborative research in pelvic surgery consortium: managing complicated cases: series 5: management of recurrent stress urinary incontinence after midurethral sling exposure. Int Urogynecol J. 2020;31(9):1747–54. DOI: 10.1007/s00192-020-04385-3","MacCraith E., O’Brien F.J., Davis N.F. Biodegradable materials for surgical management of stress urinary incontinence: A narrative review. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 2021;259:153–60. DOI: 10.1016/j.ejogrb.2021.02.024","Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft material for pubovaginal slings: durability and results. Urology. 2003;62(5):805–9. DOI: 10.1016/s0090-4295(03)00664-2","Giri S.K., Hickey J.P., Sil D., Mabadeje O., Shaikh F.M., Narasimhulu G., et al. The long-term results of pubovaginal sling surgery using acellular cross linked porcine dermis in the treatment of urodynamic stress incontinence. J Urol. 2006;175(5):1788–92. discussion 93. DOI: 10.1016/S0022-5347(05)01023-2","Wang C.L., Shen C.J., Lin K.L., Long C.Y. Clinical effects of transobturator tape procedure with porcine small intestine submucosa for femalestress urinary incontinence. Kaohsiung J Med Sci. 2016;32(3):142–6. DOI: 10.1016/j.kjms.2016.02.005","Arunkalaivanan A.S., Barrington J.W. Randomized trial of porcine dermal sling (Pelvicol implant) vs. tension-free vaginal tape (TVT) in the surgical treatment of stress incontinence: a questionnaire-based study. Int Urogynecol J Pelvic Floor Dysfunct. 2003;14(1):17–23. DOI: 10.1007/s00192-002-1000-9","Ящук А.Г., Мусин И.И., Попова Е.М., Нафтулович Р.А., Зайнуллина Р.М., Имельбаева А.Г. Хирургическое лечение стрессового недержания мочи у женщин с применением коллагенового материала. Экспериментальная и клиническая урология. 2015;4:124–6.","Khan Z.A., Nambiar A., Morley R., Chapple C.R., Emery S.J., Lucas M.G. Long-term follow-up of a multicentre randomised controlled trial comparing tension-free vaginal tape, xenograft and autologous fascial slings for the treatment of stress urinary incontinence in women. BJU Int. 2015;115(6):968–77. DOI: 10.1111/bju.12851","Dias F.G.F., de Almeida S.H.M., F?varo W., Latuf P. Filho, Ricetto C.L.Z. Can platelet-rich plasma coating improve polypropylene mesh integration? An immunohistochemical analysis in rabbits. Int Braz J Urol. 2021;47(2):287–94. DOI: 10.1590/S1677-5538.IBJU.2020.0017","Chapin K., Khalifa A., Mbimba T., McClellan P., Anderson J., Novitsky Y., et al. In vivo biocompatibility and time-dependent changes in mechanical properties of woven collagen meshes: A comparison to xenograft and synthetic mid-urethral sling materials. J Biomed Mater Res B Appl Biomater. 2019;107(3):479–89. DOI: 10.1002/jbm.b.34138","Seval M.M., Koyuncu K. Current status of stem cell treatments and innovative approaches for stress urinary incontinence. Front Med (Lausanne). 2022;9:1073758. DOI: 10.3389/fmed.2022.1073758","Mariotti G., Salciccia S., Viscuso P., Bevilacqua G., Casale P., Frisenda M., et al. Regenerative medicine-based treatment of stress urinary incontinence with mesenchymal stem cells: a systematic review and meta-analysis. Curr Stem Cell Res Ther. 2023;18(3):429–37. DOI: 10.2174/1574888X17666220616100621","Гвоздев М.Ю., Баранова Е.О. Оценка качества жизни, психического здоровья и сексуальных расстройств у женщин с недержанием мочи. Consilium Medicum. 2019;21(7):28–30. DOI: 10.26442/20751753.2019.190459","Mcguire E.J., Lytton B. Pubovaginal sling procedure for stress incontinence. J Urol. 1978;119:82–4. DOI: 10.1016/s0022-5347(17)57390-5","Михельсон А.А., Лазукина М.В., Усова Е.В., Лукьянова К.Д., Франк М.А. Cовременные представления о диагностике и лечении стрессового недержания мочи у женщин. Лечение и профилактика. 2021;11(1):52–62.","Mathieson R., Kippen R., Manning T., Brennan J. Stress urinary incontinence in the mesh complication era: current Australian trends. BJU Int. 2021;128(1):95–102. DOI: 10.1111/bju.15302","Saraswat L., Rehman H., Omar M., Cody J.D., Aluko P., Glazener C.M.A. Traditional suburethral sling operations for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2020;1:CD001754. DOI: 10.1002/14651858.CD001754.pub5","First Do No Harm: the report of the Independent Medicines and Medical Devices Safety Review. APS group; 2020.","Freites J., Stewart F., Omar M.I., Mashayekhi A., Agur W.I. Laparoscopic colposuspension for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2019;12(12):CD002239. DOI: 10.1002/14651858.CD002239.pub4","Kwon J., Kim Y., Kim D.Y. Second-line surgical management after midurethral sling failure. Int Neurourol J. 2021;25(2):111–8. DOI: 10.5213/inj.2040278.139","Foss Hansen M., Lose G., Kesmodel U.S., Gradel K.O. Reoperation for urinary incontinence: a nationwide cohort study, 1998–2007. Am J Obstet Gynecol. 2016;214(2):263.e1–8. DOI: 10.1016/j.ajog.2015.08.069","Reeves F., Greenwell T. Sling operations for stress urinary incontinence and their historical evolution: autologous, cadaveric, and synthetic slings. In: Martins F.E., Holm H.V., Sandhu J., McCammon K.A. (eds) Female genitourinary and pelvic floor reconstruction. Springer Cham: 2022. DOI: 10.1007/978-3-030-71112-2_22-1","Karlovsky M.E., Kushner L., Badlani G.H. Synthetic biomaterials for pelvic floor reconstruction. Curr Urol Rep. 2005;6(5):376–84. DOI: 10.1007/s11934-005-0057-7","Sangster P., Morley R. Biomaterials in urinary incontinence and treatment of their complications. Indian J Urol. 2010;26(2):221–9. DOI: 10.4103/0970-1591.65394","Sharma J.B., Thariani K., Deoghare M., Kumari R. Autologous fascial slings for surgical management of stress urinary incontinence: a come back. J Obstet Gynaecol India. 2021;71(2):106–14. DOI: 10.1007/s13224-020-01408-3","Cubuk A., Yanaral F., Sahan A., Ozkaptan O., Savun M., Ayranci A., et al. Modified autologous transobturator tape surgery — a prospective comparison with transobturator tape surgery. Urology. 2020;146:72–8. DOI: 10.1016/j.urology.2020.09.018","Çubuk A., Şahan A., Özkaptan O., Dinçer E., Karaaslan O., Sarılar Ö., et al. Impact of autologous transobturator sling surgery on female sexual function: a comparative study with mesh used mid-urethral sling surgeries. Urol Int. 2021;105(9–10):764–70. DOI: 10.1159/000514415","Kilinc M.F., Yildiz Y., Hascicek A.M., Doluoglu O.G., Tokat E. Longterm postoperative follow-up results of transobturator autologous rectus fascial sling versus transobturator tension-free vaginal tapes for female stress urinary incontinence: Randomized controlled clinical trial. Neurourol Urodyn. 2022;41(1):281–9. DOI: 10.1002/nau.24813","Linder B.J., Elliott D.S. Autologous transobturator urethral sling placement for female stress urinary incontinence: short-term outcomes. Urology. 2016;93:55–9. DOI: 10.1016/j.urology.2016.03.025","Deytrikh A., Downey A.P., Mangera A., Reid S.V. Autologous fascial slings for stress urinary incontinence in patients with neuropathic bladder. Spinal Cord Ser Cases. 2022;8(1):25. DOI: 10.1038/s41394-022-00493-y","Mourad S., Elshawaf H., Ahmed M., Mostafa D.E., Gamal M., Shorbagy A.A. Autologous versus synthetic slings in female stress urinary incontinence: A retrospective study. Arab J Urol. 2018;16(4):397–403. DOI: 10.1016/j.aju.2018.05.002","Plagakis S., Tse V. The autologous pubovaginal fascial sling: An update in 2019. Low Urin Tract Symptoms. 2020;12(1):2–7. DOI: 10.1111/luts.12281","Grigoryan B., Kasyan G., Pushkar D. Autologous slings in female stress urinary incontinence treatment: systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. Int Urogynecol J. 2024;35:759–73. DOI: 10.1007/s00192-024-05768-6","Dogan S. Comparison of autologous rectus fascia and synthetic sling methods of transobturator mid-urethral sling in urinary stress incontinence. Cureus. 2022;14(3):e23278. DOI: 10.7759/cureus.23278","Juma S., Raheem O.A. Solvent-dehydrated dermal allograft (AXIS™) augmented cystocele repair: longitudinal results. Int Urogynecol J. 2017;28(8):1159–64. DOI: 10.1007/s00192-016-3245-8","Максютов Р.Р., Павлов В.Н., Сафиуллин Р.И., Мустафин А.Т. Опыт применения аллогенного сухожильного трансплантата в коррекции недержания мочи у женщин. Здравоохранение Башкортостана. 2005;(S7):69–73.","Iyer S., Seitz M., Tran A., Scalabrin Reis R., Botros C., Lozo S., et al. Anterior colporrhaphy with and without dermal allograft: a randomized control trial with long-term follow-up. Female Pelvic Med Reconstr Surg. 2019;25(3):206–12. DOI: 10.1097/SPV.0000000000000524","Cabrales C., Liao B., Able C., Coba G., Farhan B. Allograft pubovaginal slings: a systematic review. Curr Bladder Dysfunct Rep. 2022;17:257– 62. DOI: 10.1007/s11884-022-00667-2","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Klinge U., Binneboesel M., Kuschel S., Schuessler B. Demands and properties of alloplastic implants for the treatment of stress urinary incontinence. Expert Rev Med Devices. 2007;4(3):349–59. DOI: 10.1586/17434440.4.3.349","Flynn B.J., Yap W.T. Pubovaginal sling using allograft fascia lata versus autograft fascia for all types of stress urinary incontinence: 2-year minimum followup. J Urol. 2002;167(2 Pt 1):608–12. DOI: 10.1097/00005392-200202000-00034","Onur R., Singla A., Kobashi K.C. Comparison of solvent-dehydrated allograft dermis and autograft rectus fascia for pubovaginal sling: questionnaire-based analysis. Int Urol Nephrol. 2008;40(1):45–9. DOI: 10.1007/s11255-007-9210-1","Wright E.J., Iselin C.E., Carr L.K., Webster G.D. Pubovaginal sling using cadaveric allograft fascia for the treatment of intrinsic sphincter deficiency. J Urol. 1998;160:759–62. DOI: 10.1016/S0022-5347(01)62779-4","Hoover M.L., Karram M., Farley G. Indications and technique for cadaveric fascia lata pubovaginal sling. Am J Obstet Gynecol. 2020;222(3):841. DOI: 10.1016/j.ajog.2019.12.164","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Brennand E.A., Ugurlucan F.G., Brown H.W., Jeffery S., Campbell P., Grimes C.L., et al. Female pelvic medicine and reconstructive surgery challenges on behalf of the collaborative research in pelvic surgery consortium: managing complicated cases: series 5: management of recurrent stress urinary incontinence after midurethral sling exposure. Int Urogynecol J. 2020;31(9):1747–54. DOI: 10.1007/s00192-020-04385-3","MacCraith E., O’Brien F.J., Davis N.F. Biodegradable materials for surgical management of stress urinary incontinence: A narrative review. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 2021;259:153–60. DOI: 10.1016/j.ejogrb.2021.02.024","Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft material for pubovaginal slings: durability and results. Urology. 2003;62(5):805–9. DOI: 10.1016/s0090-4295(03)00664-2","Giri S.K., Hickey J.P., Sil D., Mabadeje O., Shaikh F.M., Narasimhulu G., et al. The long-term results of pubovaginal sling surgery using acellular cross linked porcine dermis in the treatment of urodynamic stress incontinence. J Urol. 2006;175(5):1788–92. discussion 93. DOI: 10.1016/S0022-5347(05)01023-2","Wang C.L., Shen C.J., Lin K.L., Long C.Y. Clinical effects of transobturator tape procedure with porcine small intestine submucosa for femalestress urinary incontinence. Kaohsiung J Med Sci. 2016;32(3):142–6. DOI: 10.1016/j.kjms.2016.02.005","Arunkalaivanan A.S., Barrington J.W. Randomized trial of porcine dermal sling (Pelvicol implant) vs. tension-free vaginal tape (TVT) in the surgical treatment of stress incontinence: a questionnaire-based study. Int Urogynecol J Pelvic Floor Dysfunct. 2003;14(1):17–23. DOI: 10.1007/s00192-002-1000-9","Ящук А.Г., Мусин И.И., Попова Е.М., Нафтулович Р.А., Зайнуллина Р.М., Имельбаева А.Г. Хирургическое лечение стрессового недержания мочи у женщин с применением коллагенового материала. Экспериментальная и клиническая урология. 2015;4:124–6.","Khan Z.A., Nambiar A., Morley R., Chapple C.R., Emery S.J., Lucas M.G. Long-term follow-up of a multicentre randomised controlled trial comparing tension-free vaginal tape, xenograft and autologous fascial slings for the treatment of stress urinary incontinence in women. BJU Int. 2015;115(6):968–77. DOI: 10.1111/bju.12851","Dias F.G.F., de Almeida S.H.M., F?varo W., Latuf P. Filho, Ricetto C.L.Z. Can platelet-rich plasma coating improve polypropylene mesh integration? An immunohistochemical analysis in rabbits. Int Braz J Urol. 2021;47(2):287–94. DOI: 10.1590/S1677-5538.IBJU.2020.0017","Chapin K., Khalifa A., Mbimba T., McClellan P., Anderson J., Novitsky Y., et al. In vivo biocompatibility and time-dependent changes in mechanical properties of woven collagen meshes: A comparison to xenograft and synthetic mid-urethral sling materials. J Biomed Mater Res B Appl Biomater. 2019;107(3):479–89. DOI: 10.1002/jbm.b.34138","Seval M.M., Koyuncu K. Current status of stem cell treatments and innovative approaches for stress urinary incontinence. Front Med (Lausanne). 2022;9:1073758. DOI: 10.3389/fmed.2022.1073758","Mariotti G., Salciccia S., Viscuso P., Bevilacqua G., Casale P., Frisenda M., et al. Regenerative medicine-based treatment of stress urinary incontinence with mesenchymal stem cells: a systematic review and meta-analysis. Curr Stem Cell Res Ther. 2023;18(3):429–37. DOI: 10.2174/1574888X17666220616100621"],"dc.citation.ru":["Гвоздев М.Ю., Баранова Е.О. Оценка качества жизни, психического здоровья и сексуальных расстройств у женщин с недержанием мочи. Consilium Medicum. 2019;21(7):28–30. DOI: 10.26442/20751753.2019.190459","Mcguire E.J., Lytton B. Pubovaginal sling procedure for stress incontinence. J Urol. 1978;119:82–4. DOI: 10.1016/s0022-5347(17)57390-5","Михельсон А.А., Лазукина М.В., Усова Е.В., Лукьянова К.Д., Франк М.А. Cовременные представления о диагностике и лечении стрессового недержания мочи у женщин. Лечение и профилактика. 2021;11(1):52–62.","Mathieson R., Kippen R., Manning T., Brennan J. Stress urinary incontinence in the mesh complication era: current Australian trends. BJU Int. 2021;128(1):95–102. DOI: 10.1111/bju.15302","Saraswat L., Rehman H., Omar M., Cody J.D., Aluko P., Glazener C.M.A. Traditional suburethral sling operations for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2020;1:CD001754. DOI: 10.1002/14651858.CD001754.pub5","First Do No Harm: the report of the Independent Medicines and Medical Devices Safety Review. APS group; 2020.","Freites J., Stewart F., Omar M.I., Mashayekhi A., Agur W.I. Laparoscopic colposuspension for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2019;12(12):CD002239. DOI: 10.1002/14651858.CD002239.pub4","Kwon J., Kim Y., Kim D.Y. Second-line surgical management after midurethral sling failure. Int Neurourol J. 2021;25(2):111–8. DOI: 10.5213/inj.2040278.139","Foss Hansen M., Lose G., Kesmodel U.S., Gradel K.O. Reoperation for urinary incontinence: a nationwide cohort study, 1998–2007. Am J Obstet Gynecol. 2016;214(2):263.e1–8. DOI: 10.1016/j.ajog.2015.08.069","Reeves F., Greenwell T. Sling operations for stress urinary incontinence and their historical evolution: autologous, cadaveric, and synthetic slings. In: Martins F.E., Holm H.V., Sandhu J., McCammon K.A. (eds) Female genitourinary and pelvic floor reconstruction. Springer Cham: 2022. DOI: 10.1007/978-3-030-71112-2_22-1","Karlovsky M.E., Kushner L., Badlani G.H. Synthetic biomaterials for pelvic floor reconstruction. Curr Urol Rep. 2005;6(5):376–84. DOI: 10.1007/s11934-005-0057-7","Sangster P., Morley R. Biomaterials in urinary incontinence and treatment of their complications. Indian J Urol. 2010;26(2):221–9. DOI: 10.4103/0970-1591.65394","Sharma J.B., Thariani K., Deoghare M., Kumari R. Autologous fascial slings for surgical management of stress urinary incontinence: a come back. J Obstet Gynaecol India. 2021;71(2):106–14. DOI: 10.1007/s13224-020-01408-3","Cubuk A., Yanaral F., Sahan A., Ozkaptan O., Savun M., Ayranci A., et al. Modified autologous transobturator tape surgery — a prospective comparison with transobturator tape surgery. Urology. 2020;146:72–8. DOI: 10.1016/j.urology.2020.09.018","Çubuk A., Şahan A., Özkaptan O., Dinçer E., Karaaslan O., Sarılar Ö., et al. Impact of autologous transobturator sling surgery on female sexual function: a comparative study with mesh used mid-urethral sling surgeries. Urol Int. 2021;105(9–10):764–70. DOI: 10.1159/000514415","Kilinc M.F., Yildiz Y., Hascicek A.M., Doluoglu O.G., Tokat E. Longterm postoperative follow-up results of transobturator autologous rectus fascial sling versus transobturator tension-free vaginal tapes for female stress urinary incontinence: Randomized controlled clinical trial. Neurourol Urodyn. 2022;41(1):281–9. DOI: 10.1002/nau.24813","Linder B.J., Elliott D.S. Autologous transobturator urethral sling placement for female stress urinary incontinence: short-term outcomes. Urology. 2016;93:55–9. DOI: 10.1016/j.urology.2016.03.025","Deytrikh A., Downey A.P., Mangera A., Reid S.V. Autologous fascial slings for stress urinary incontinence in patients with neuropathic bladder. Spinal Cord Ser Cases. 2022;8(1):25. DOI: 10.1038/s41394-022-00493-y","Mourad S., Elshawaf H., Ahmed M., Mostafa D.E., Gamal M., Shorbagy A.A. Autologous versus synthetic slings in female stress urinary incontinence: A retrospective study. Arab J Urol. 2018;16(4):397–403. DOI: 10.1016/j.aju.2018.05.002","Plagakis S., Tse V. The autologous pubovaginal fascial sling: An update in 2019. Low Urin Tract Symptoms. 2020;12(1):2–7. DOI: 10.1111/luts.12281","Grigoryan B., Kasyan G., Pushkar D. Autologous slings in female stress urinary incontinence treatment: systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. Int Urogynecol J. 2024;35:759–73. DOI: 10.1007/s00192-024-05768-6","Dogan S. Comparison of autologous rectus fascia and synthetic sling methods of transobturator mid-urethral sling in urinary stress incontinence. Cureus. 2022;14(3):e23278. DOI: 10.7759/cureus.23278","Juma S., Raheem O.A. Solvent-dehydrated dermal allograft (AXIS™) augmented cystocele repair: longitudinal results. Int Urogynecol J. 2017;28(8):1159–64. DOI: 10.1007/s00192-016-3245-8","Максютов Р.Р., Павлов В.Н., Сафиуллин Р.И., Мустафин А.Т. Опыт применения аллогенного сухожильного трансплантата в коррекции недержания мочи у женщин. Здравоохранение Башкортостана. 2005;(S7):69–73.","Iyer S., Seitz M., Tran A., Scalabrin Reis R., Botros C., Lozo S., et al. Anterior colporrhaphy with and without dermal allograft: a randomized control trial with long-term follow-up. Female Pelvic Med Reconstr Surg. 2019;25(3):206–12. DOI: 10.1097/SPV.0000000000000524","Cabrales C., Liao B., Able C., Coba G., Farhan B. Allograft pubovaginal slings: a systematic review. Curr Bladder Dysfunct Rep. 2022;17:257– 62. DOI: 10.1007/s11884-022-00667-2","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Klinge U., Binneboesel M., Kuschel S., Schuessler B. Demands and properties of alloplastic implants for the treatment of stress urinary incontinence. Expert Rev Med Devices. 2007;4(3):349–59. DOI: 10.1586/17434440.4.3.349","Flynn B.J., Yap W.T. Pubovaginal sling using allograft fascia lata versus autograft fascia for all types of stress urinary incontinence: 2-year minimum followup. J Urol. 2002;167(2 Pt 1):608–12. DOI: 10.1097/00005392-200202000-00034","Onur R., Singla A., Kobashi K.C. Comparison of solvent-dehydrated allograft dermis and autograft rectus fascia for pubovaginal sling: questionnaire-based analysis. Int Urol Nephrol. 2008;40(1):45–9. DOI: 10.1007/s11255-007-9210-1","Wright E.J., Iselin C.E., Carr L.K., Webster G.D. Pubovaginal sling using cadaveric allograft fascia for the treatment of intrinsic sphincter deficiency. J Urol. 1998;160:759–62. DOI: 10.1016/S0022-5347(01)62779-4","Hoover M.L., Karram M., Farley G. Indications and technique for cadaveric fascia lata pubovaginal sling. Am J Obstet Gynecol. 2020;222(3):841. DOI: 10.1016/j.ajog.2019.12.164","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Brennand E.A., Ugurlucan F.G., Brown H.W., Jeffery S., Campbell P., Grimes C.L., et al. Female pelvic medicine and reconstructive surgery challenges on behalf of the collaborative research in pelvic surgery consortium: managing complicated cases: series 5: management of recurrent stress urinary incontinence after midurethral sling exposure. Int Urogynecol J. 2020;31(9):1747–54. DOI: 10.1007/s00192-020-04385-3","MacCraith E., O’Brien F.J., Davis N.F. Biodegradable materials for surgical management of stress urinary incontinence: A narrative review. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 2021;259:153–60. DOI: 10.1016/j.ejogrb.2021.02.024","Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft material for pubovaginal slings: durability and results. Urology. 2003;62(5):805–9. DOI: 10.1016/s0090-4295(03)00664-2","Giri S.K., Hickey J.P., Sil D., Mabadeje O., Shaikh F.M., Narasimhulu G., et al. The long-term results of pubovaginal sling surgery using acellular cross linked porcine dermis in the treatment of urodynamic stress incontinence. J Urol. 2006;175(5):1788–92. discussion 93. DOI: 10.1016/S0022-5347(05)01023-2","Wang C.L., Shen C.J., Lin K.L., Long C.Y. Clinical effects of transobturator tape procedure with porcine small intestine submucosa for femalestress urinary incontinence. Kaohsiung J Med Sci. 2016;32(3):142–6. DOI: 10.1016/j.kjms.2016.02.005","Arunkalaivanan A.S., Barrington J.W. Randomized trial of porcine dermal sling (Pelvicol implant) vs. tension-free vaginal tape (TVT) in the surgical treatment of stress incontinence: a questionnaire-based study. Int Urogynecol J Pelvic Floor Dysfunct. 2003;14(1):17–23. DOI: 10.1007/s00192-002-1000-9","Ящук А.Г., Мусин И.И., Попова Е.М., Нафтулович Р.А., Зайнуллина Р.М., Имельбаева А.Г. Хирургическое лечение стрессового недержания мочи у женщин с применением коллагенового материала. Экспериментальная и клиническая урология. 2015;4:124–6.","Khan Z.A., Nambiar A., Morley R., Chapple C.R., Emery S.J., Lucas M.G. Long-term follow-up of a multicentre randomised controlled trial comparing tension-free vaginal tape, xenograft and autologous fascial slings for the treatment of stress urinary incontinence in women. BJU Int. 2015;115(6):968–77. DOI: 10.1111/bju.12851","Dias F.G.F., de Almeida S.H.M., F?varo W., Latuf P. Filho, Ricetto C.L.Z. Can platelet-rich plasma coating improve polypropylene mesh integration? An immunohistochemical analysis in rabbits. Int Braz J Urol. 2021;47(2):287–94. DOI: 10.1590/S1677-5538.IBJU.2020.0017","Chapin K., Khalifa A., Mbimba T., McClellan P., Anderson J., Novitsky Y., et al. In vivo biocompatibility and time-dependent changes in mechanical properties of woven collagen meshes: A comparison to xenograft and synthetic mid-urethral sling materials. J Biomed Mater Res B Appl Biomater. 2019;107(3):479–89. DOI: 10.1002/jbm.b.34138","Seval M.M., Koyuncu K. Current status of stem cell treatments and innovative approaches for stress urinary incontinence. Front Med (Lausanne). 2022;9:1073758. DOI: 10.3389/fmed.2022.1073758","Mariotti G., Salciccia S., Viscuso P., Bevilacqua G., Casale P., Frisenda M., et al. Regenerative medicine-based treatment of stress urinary incontinence with mesenchymal stem cells: a systematic review and meta-analysis. Curr Stem Cell Res Ther. 2023;18(3):429–37. DOI: 10.2174/1574888X17666220616100621"],"dc.citation.en":["Гвоздев М.Ю., Баранова Е.О. Оценка качества жизни, психического здоровья и сексуальных расстройств у женщин с недержанием мочи. Consilium Medicum. 2019;21(7):28–30. DOI: 10.26442/20751753.2019.190459","Mcguire E.J., Lytton B. Pubovaginal sling procedure for stress incontinence. J Urol. 1978;119:82–4. DOI: 10.1016/s0022-5347(17)57390-5","Михельсон А.А., Лазукина М.В., Усова Е.В., Лукьянова К.Д., Франк М.А. Cовременные представления о диагностике и лечении стрессового недержания мочи у женщин. Лечение и профилактика. 2021;11(1):52–62.","Mathieson R., Kippen R., Manning T., Brennan J. Stress urinary incontinence in the mesh complication era: current Australian trends. BJU Int. 2021;128(1):95–102. DOI: 10.1111/bju.15302","Saraswat L., Rehman H., Omar M., Cody J.D., Aluko P., Glazener C.M.A. Traditional suburethral sling operations for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2020;1:CD001754. DOI: 10.1002/14651858.CD001754.pub5","First Do No Harm: the report of the Independent Medicines and Medical Devices Safety Review. APS group; 2020.","Freites J., Stewart F., Omar M.I., Mashayekhi A., Agur W.I. Laparoscopic colposuspension for urinary incontinence in women. Cochrane Database Syst Rev. 2019;12(12):CD002239. DOI: 10.1002/14651858.CD002239.pub4","Kwon J., Kim Y., Kim D.Y. Second-line surgical management after midurethral sling failure. Int Neurourol J. 2021;25(2):111–8. DOI: 10.5213/inj.2040278.139","Foss Hansen M., Lose G., Kesmodel U.S., Gradel K.O. Reoperation for urinary incontinence: a nationwide cohort study, 1998–2007. Am J Obstet Gynecol. 2016;214(2):263.e1–8. DOI: 10.1016/j.ajog.2015.08.069","Reeves F., Greenwell T. Sling operations for stress urinary incontinence and their historical evolution: autologous, cadaveric, and synthetic slings. In: Martins F.E., Holm H.V., Sandhu J., McCammon K.A. (eds) Female genitourinary and pelvic floor reconstruction. Springer Cham: 2022. DOI: 10.1007/978-3-030-71112-2_22-1","Karlovsky M.E., Kushner L., Badlani G.H. Synthetic biomaterials for pelvic floor reconstruction. Curr Urol Rep. 2005;6(5):376–84. DOI: 10.1007/s11934-005-0057-7","Sangster P., Morley R. Biomaterials in urinary incontinence and treatment of their complications. Indian J Urol. 2010;26(2):221–9. DOI: 10.4103/0970-1591.65394","Sharma J.B., Thariani K., Deoghare M., Kumari R. Autologous fascial slings for surgical management of stress urinary incontinence: a come back. J Obstet Gynaecol India. 2021;71(2):106–14. DOI: 10.1007/s13224-020-01408-3","Cubuk A., Yanaral F., Sahan A., Ozkaptan O., Savun M., Ayranci A., et al. Modified autologous transobturator tape surgery — a prospective comparison with transobturator tape surgery. Urology. 2020;146:72–8. DOI: 10.1016/j.urology.2020.09.018","Çubuk A., Şahan A., Özkaptan O., Dinçer E., Karaaslan O., Sarılar Ö., et al. Impact of autologous transobturator sling surgery on female sexual function: a comparative study with mesh used mid-urethral sling surgeries. Urol Int. 2021;105(9–10):764–70. DOI: 10.1159/000514415","Kilinc M.F., Yildiz Y., Hascicek A.M., Doluoglu O.G., Tokat E. Longterm postoperative follow-up results of transobturator autologous rectus fascial sling versus transobturator tension-free vaginal tapes for female stress urinary incontinence: Randomized controlled clinical trial. Neurourol Urodyn. 2022;41(1):281–9. DOI: 10.1002/nau.24813","Linder B.J., Elliott D.S. Autologous transobturator urethral sling placement for female stress urinary incontinence: short-term outcomes. Urology. 2016;93:55–9. DOI: 10.1016/j.urology.2016.03.025","Deytrikh A., Downey A.P., Mangera A., Reid S.V. Autologous fascial slings for stress urinary incontinence in patients with neuropathic bladder. Spinal Cord Ser Cases. 2022;8(1):25. DOI: 10.1038/s41394-022-00493-y","Mourad S., Elshawaf H., Ahmed M., Mostafa D.E., Gamal M., Shorbagy A.A. Autologous versus synthetic slings in female stress urinary incontinence: A retrospective study. Arab J Urol. 2018;16(4):397–403. DOI: 10.1016/j.aju.2018.05.002","Plagakis S., Tse V. The autologous pubovaginal fascial sling: An update in 2019. Low Urin Tract Symptoms. 2020;12(1):2–7. DOI: 10.1111/luts.12281","Grigoryan B., Kasyan G., Pushkar D. Autologous slings in female stress urinary incontinence treatment: systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials. Int Urogynecol J. 2024;35:759–73. DOI: 10.1007/s00192-024-05768-6","Dogan S. Comparison of autologous rectus fascia and synthetic sling methods of transobturator mid-urethral sling in urinary stress incontinence. Cureus. 2022;14(3):e23278. DOI: 10.7759/cureus.23278","Juma S., Raheem O.A. Solvent-dehydrated dermal allograft (AXIS™) augmented cystocele repair: longitudinal results. Int Urogynecol J. 2017;28(8):1159–64. DOI: 10.1007/s00192-016-3245-8","Максютов Р.Р., Павлов В.Н., Сафиуллин Р.И., Мустафин А.Т. Опыт применения аллогенного сухожильного трансплантата в коррекции недержания мочи у женщин. Здравоохранение Башкортостана. 2005;(S7):69–73.","Iyer S., Seitz M., Tran A., Scalabrin Reis R., Botros C., Lozo S., et al. Anterior colporrhaphy with and without dermal allograft: a randomized control trial with long-term follow-up. Female Pelvic Med Reconstr Surg. 2019;25(3):206–12. DOI: 10.1097/SPV.0000000000000524","Cabrales C., Liao B., Able C., Coba G., Farhan B. Allograft pubovaginal slings: a systematic review. Curr Bladder Dysfunct Rep. 2022;17:257– 62. DOI: 10.1007/s11884-022-00667-2","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Klinge U., Binneboesel M., Kuschel S., Schuessler B. Demands and properties of alloplastic implants for the treatment of stress urinary incontinence. Expert Rev Med Devices. 2007;4(3):349–59. DOI: 10.1586/17434440.4.3.349","Flynn B.J., Yap W.T. Pubovaginal sling using allograft fascia lata versus autograft fascia for all types of stress urinary incontinence: 2-year minimum followup. J Urol. 2002;167(2 Pt 1):608–12. DOI: 10.1097/00005392-200202000-00034","Onur R., Singla A., Kobashi K.C. Comparison of solvent-dehydrated allograft dermis and autograft rectus fascia for pubovaginal sling: questionnaire-based analysis. Int Urol Nephrol. 2008;40(1):45–9. DOI: 10.1007/s11255-007-9210-1","Wright E.J., Iselin C.E., Carr L.K., Webster G.D. Pubovaginal sling using cadaveric allograft fascia for the treatment of intrinsic sphincter deficiency. J Urol. 1998;160:759–62. DOI: 10.1016/S0022-5347(01)62779-4","Hoover M.L., Karram M., Farley G. Indications and technique for cadaveric fascia lata pubovaginal sling. Am J Obstet Gynecol. 2020;222(3):841. DOI: 10.1016/j.ajog.2019.12.164","Basok E.K., Yildirim A., Atsu N., Basaran A., Tokuc R. Cadaveric fascia lata versus intravaginal slingplasty for the pubovaginal sling: surgical outcome, overall success and patient satisfaction rates. Urol Int. 2008;80(1):46–51. DOI: 10.1159/000111729","Brennand E.A., Ugurlucan F.G., Brown H.W., Jeffery S., Campbell P., Grimes C.L., et al. Female pelvic medicine and reconstructive surgery challenges on behalf of the collaborative research in pelvic surgery consortium: managing complicated cases: series 5: management of recurrent stress urinary incontinence after midurethral sling exposure. Int Urogynecol J. 2020;31(9):1747–54. DOI: 10.1007/s00192-020-04385-3","MacCraith E., O’Brien F.J., Davis N.F. Biodegradable materials for surgical management of stress urinary incontinence: A narrative review. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 2021;259:153–60. DOI: 10.1016/j.ejogrb.2021.02.024","Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft material for pubovaginal slings: durability and results. Urology. 2003;62(5):805–9. DOI: 10.1016/s0090-4295(03)00664-2","Giri S.K., Hickey J.P., Sil D., Mabadeje O., Shaikh F.M., Narasimhulu G., et al. The long-term results of pubovaginal sling surgery using acellular cross linked porcine dermis in the treatment of urodynamic stress incontinence. J Urol. 2006;175(5):1788–92. discussion 93. DOI: 10.1016/S0022-5347(05)01023-2","Wang C.L., Shen C.J., Lin K.L., Long C.Y. Clinical effects of transobturator tape procedure with porcine small intestine submucosa for femalestress urinary incontinence. Kaohsiung J Med Sci. 2016;32(3):142–6. DOI: 10.1016/j.kjms.2016.02.005","Arunkalaivanan A.S., Barrington J.W. Randomized trial of porcine dermal sling (Pelvicol implant) vs. tension-free vaginal tape (TVT) in the surgical treatment of stress incontinence: a questionnaire-based study. Int Urogynecol J Pelvic Floor Dysfunct. 2003;14(1):17–23. DOI: 10.1007/s00192-002-1000-9","Ящук А.Г., Мусин И.И., Попова Е.М., Нафтулович Р.А., Зайнуллина Р.М., Имельбаева А.Г. Хирургическое лечение стрессового недержания мочи у женщин с применением коллагенового материала. Экспериментальная и клиническая урология. 2015;4:124–6.","Khan Z.A., Nambiar A., Morley R., Chapple C.R., Emery S.J., Lucas M.G. Long-term follow-up of a multicentre randomised controlled trial comparing tension-free vaginal tape, xenograft and autologous fascial slings for the treatment of stress urinary incontinence in women. BJU Int. 2015;115(6):968–77. DOI: 10.1111/bju.12851","Dias F.G.F., de Almeida S.H.M., F?varo W., Latuf P. Filho, Ricetto C.L.Z. Can platelet-rich plasma coating improve polypropylene mesh integration? An immunohistochemical analysis in rabbits. Int Braz J Urol. 2021;47(2):287–94. DOI: 10.1590/S1677-5538.IBJU.2020.0017","Chapin K., Khalifa A., Mbimba T., McClellan P., Anderson J., Novitsky Y., et al. In vivo biocompatibility and time-dependent changes in mechanical properties of woven collagen meshes: A comparison to xenograft and synthetic mid-urethral sling materials. J Biomed Mater Res B Appl Biomater. 2019;107(3):479–89. DOI: 10.1002/jbm.b.34138","Seval M.M., Koyuncu K. Current status of stem cell treatments and innovative approaches for stress urinary incontinence. Front Med (Lausanne). 2022;9:1073758. DOI: 10.3389/fmed.2022.1073758","Mariotti G., Salciccia S., Viscuso P., Bevilacqua G., Casale P., Frisenda M., et al. Regenerative medicine-based treatment of stress urinary incontinence with mesenchymal stem cells: a systematic review and meta-analysis. Curr Stem Cell Res Ther. 2023;18(3):429–37. DOI: 10.2174/1574888X17666220616100621"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/8939"],"dc.date.accessioned_dt":"2025-07-09T13:59:04Z","dc.date.accessioned":["2025-07-09T13:59:04Z"],"dc.date.available":["2025-07-09T13:59:04Z"],"publication_grp":["123456789/8939"],"bi_4_dis_filter":["biodegradable grafts\n|||\nbiodegradable grafts","ксенотрансплантат\n|||\nксенотрансплантат","allograft\n|||\nallograft","stress urinary incontinence\n|||\nstress urinary incontinence","autologous fascial sling surgery\n|||\nautologous fascial sling surgery","эрозия влагалища\n|||\nэрозия влагалища","биоразлагаемые трансплантаты\n|||\nбиоразлагаемые трансплантаты","стрессовое недержание мочи\n|||\nстрессовое недержание мочи","эрозия уретры\n|||\nэрозия уретры","urethral erosion\n|||\nurethral erosion","xenograft\n|||\nxenograft","аутологичная фасциальная слинговая операция\n|||\nаутологичная фасциальная слинговая операция","vaginal erosion\n|||\nvaginal erosion","аллотрансплантат\n|||\nаллотрансплантат"],"bi_4_dis_partial":["эрозия влагалища","stress urinary incontinence","биоразлагаемые трансплантаты","аутологичная фасциальная слинговая операция","allograft","vaginal erosion","autologous fascial sling surgery","эрозия уретры","ксенотрансплантат","urethral erosion","biodegradable grafts","xenograft","аллотрансплантат","стрессовое недержание мочи"],"bi_4_dis_value_filter":["эрозия влагалища","stress urinary incontinence","биоразлагаемые трансплантаты","аутологичная фасциальная слинговая операция","allograft","vaginal erosion","autologous fascial sling surgery","эрозия уретры","ксенотрансплантат","urethral erosion","biodegradable grafts","xenograft","аллотрансплантат","стрессовое недержание мочи"],"bi_sort_1_sort":"role of non-mesh grafts in surgical treatment of stress urinary incontinence","bi_sort_3_sort":"2025-07-09T13:59:04Z","read":["g0"],"_version_":1837178075548221440},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2021-04-20T11:25:51.412Z","search.uniqueid":"2-3617","search.resourcetype":2,"search.resourceid":3617,"handle":"123456789/4528","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","author":["А. Г. Хасанов","A. G. Hasanov","М. А. Нуртдинов","M. A. Nurtdinov","А. Ф. Бадретдинов","A. F. Badretdinov"],"author_keyword":["А. Г. Хасанов","A. G. Hasanov","М. А. Нуртдинов","M. A. Nurtdinov","А. Ф. Бадретдинов","A. F. Badretdinov"],"author_ac":["а. г. хасанов\n|||\nА. Г. Хасанов","a. g. hasanov\n|||\nA. G. Hasanov","м. а. нуртдинов\n|||\nМ. А. Нуртдинов","m. a. nurtdinov\n|||\nM. A. Nurtdinov","а. ф. бадретдинов\n|||\nА. Ф. Бадретдинов","a. f. badretdinov\n|||\nA. F. Badretdinov"],"author_filter":["а. г. хасанов\n|||\nА. Г. Хасанов","a. g. hasanov\n|||\nA. G. Hasanov","м. а. нуртдинов\n|||\nМ. А. Нуртдинов","m. a. nurtdinov\n|||\nM. A. Nurtdinov","а. ф. бадретдинов\n|||\nА. Ф. Бадретдинов","a. f. badretdinov\n|||\nA. F. Badretdinov"],"dc.creator_mlt":["А. Г. Хасанов","A. G. Hasanov","М. А. Нуртдинов","M. A. Nurtdinov","А. Ф. Бадретдинов","A. F. Badretdinov"],"dc.creator":["А. Г. Хасанов","A. G. Hasanov","М. А. Нуртдинов","M. A. Nurtdinov","А. Ф. Бадретдинов","A. F. Badretdinov"],"dc.creator.ru":["А. Г. Хасанов","М. А. Нуртдинов","А. Ф. Бадретдинов"],"dc.creator.en":["A. G. Hasanov","M. A. Nurtdinov","A. F. Badretdinov"],"dateIssued":["2020-05-13"],"dateIssued_keyword":["2020-05-13","2020"],"dateIssued_ac":["2020-05-13\n|||\n2020-05-13","2020"],"dateIssued.year":[2020],"dateIssued.year_sort":"2020","dc.date":["2020-05-13"],"dc.date.accessioned_dt":"2020-08-03T18:29:43Z","dc.date.accessioned":["2020-08-03T18:29:43Z"],"dc.date.available":["2020-08-03T18:29:43Z"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/4528"],"dc.description":["Introduction. The drug-induced hemorrhagic syndrome in surgical patients has become a serious problem of contemporary surgery, complicating the choice of treatment tactics and often leading to death. The present study is aimed at optimising emergency surgical treatment of acute cholecystitis and strangulated hernia in patients receiving warfarin.
Material and methods. The study involved 18 patients with hypocoagulant state caused by warfarin (the main group). The control group (10 patients) consisted of patients taking no drugs affecting the coagulation profile. The study was conducted during 2013-2019. The range of diseases included acute cholecystitis and strangulated hernia. The scope of surgery was presented by laparoscopic cholecystectomy and cholecystectomy using minimally invasive technologies. In patients with strangulated hernias, prosthetic tension-free hernioplasty and local tissue rearrangement were used. In the main group, the INR values comprised 8.7 ± 2.8 and 8.4 ± 0.8 in the case of laparoscopic cholecystectomy and short-scar incision, respectively. In patients with strangulated hernias, the pre-surgery INR indices were 8.1 ± 2.7 and 8.0 ± 1.5 with local tissue rearrangement and prosthetic hernioplasty, respectively. The examination included: complete blood count, common urine analysis, US, endoscopic examination, etc.; in the setting of hemorrhagic syndrome, coagulogram, INR and others were added.
Results and discussion. In patients with hypocoagulation syndrome, no significant differences were observed in coagu-logram parameters of the pre- and postoperative period in spite of the corrective therapy by quarantine fresh-frozen plasma. The patients with acute cholecystitis receiving warfarin demonstrated the contact bleeding of the liver and longterm serous-hemorrhagic discharge through the drains. However, the rate of hemorrhage in the group of patients with short-scar incision cholecystectomy was observed to be significantly higher as compared to the laparoscopy-operated group. In patients with strangulated hernias, in cases of drainage of the postoperative wound, a long-term serous-hemorrhagic discharge was observed.
Conclusion. Laparoscopic cholecystectomy is the operation of choice in patients receiving warfarin and developing acute cholecystitis. However, in case of strangulation in patients with hernias, the optimal operation consists in local tissue rearrangement.
","Введение. Геморрагический синдром у хирургических больных, обусловленный приемом медикаментозных препаратов, стал серьезной проблемой современной хирургии, осложняющей выбор тактики лечения и нередко приводящей к летальному исходу. Цель исследования — оптимизировать экстренное хирургическое лечение острого холецистита и ущемленной грыжи у больных, принимающих варфарин.
Материал и методы. Исследование включало 18 пациентов, гипокоагуляционое состояние которых было обусловлено приемом варфарина (основная группа). Контрольную группу (10 пациентов) составили больные, не принимавшие препараты, влияющие на коагуляционный профиль. Сроки исследования — 2013-2019 гг. Спектр заболеваний включал острый холецистит и ущемленную грыжу. Объем оперативного вмешательства включал лапароскопическую холецистэктомию и холецистэктомию с применением минимально инвазивных технологий. У больных с ущемленными грыжами применялась протезирующая ненатяжная герниопластика и пластика местными тканями. Показатели МНО в основной группе больных составили 8,7 ± 2,8 в случае применения лапароскопической холецистэктомии и 8,4 ± 0,8 при операции через мини-доступ. У больных с ущемленными грыжами показатели МНО до операции составили — 8,1 ± 2,7 при пластике местными тканями, у больных с протезирующей герниопластикой 8,0 ± 1,5. Обследование включало общий анализ крови, общий анализ мочи, УЗИ, эндоскопическое исследование и др., при геморрагическом синдроме — коагулограмма, МНО и пр.
Результаты и обсуждение. Показатели коагулограммы у больных с гипокоагуляционным синдромом достоверно не отличались в пред- и послеоперационном периоде, несмотря на проведенную корригирующую терапию с применением свежезамороженной плазмы. Установлено, что у больных с острым холециститом, принимавших варфарин, наблюдается контактная кровоточивость печени, длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого по дренажам. Однако дебит геморрагии в группе больных с холецистэктомией из мини-доступа был существенно больше в сравнении с группой, оперированной с использованием лапароскопии. У больных с ущемленными грыжами в случаях дренирования послеоперационной раны наблюдалось длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого.
Заключение. У больных, принимающих варфарин, при развитии острого холецистита предпочтительной операцией является лапароскопическая холецистэктомия. В случае возникновения ущемления у больных с грыжами оптимальной операцией является пластика местными тканями.
"],"dc.description.en":["Introduction. The drug-induced hemorrhagic syndrome in surgical patients has become a serious problem of contemporary surgery, complicating the choice of treatment tactics and often leading to death. The present study is aimed at optimising emergency surgical treatment of acute cholecystitis and strangulated hernia in patients receiving warfarin.
Material and methods. The study involved 18 patients with hypocoagulant state caused by warfarin (the main group). The control group (10 patients) consisted of patients taking no drugs affecting the coagulation profile. The study was conducted during 2013-2019. The range of diseases included acute cholecystitis and strangulated hernia. The scope of surgery was presented by laparoscopic cholecystectomy and cholecystectomy using minimally invasive technologies. In patients with strangulated hernias, prosthetic tension-free hernioplasty and local tissue rearrangement were used. In the main group, the INR values comprised 8.7 ± 2.8 and 8.4 ± 0.8 in the case of laparoscopic cholecystectomy and short-scar incision, respectively. In patients with strangulated hernias, the pre-surgery INR indices were 8.1 ± 2.7 and 8.0 ± 1.5 with local tissue rearrangement and prosthetic hernioplasty, respectively. The examination included: complete blood count, common urine analysis, US, endoscopic examination, etc.; in the setting of hemorrhagic syndrome, coagulogram, INR and others were added.
Results and discussion. In patients with hypocoagulation syndrome, no significant differences were observed in coagu-logram parameters of the pre- and postoperative period in spite of the corrective therapy by quarantine fresh-frozen plasma. The patients with acute cholecystitis receiving warfarin demonstrated the contact bleeding of the liver and longterm serous-hemorrhagic discharge through the drains. However, the rate of hemorrhage in the group of patients with short-scar incision cholecystectomy was observed to be significantly higher as compared to the laparoscopy-operated group. In patients with strangulated hernias, in cases of drainage of the postoperative wound, a long-term serous-hemorrhagic discharge was observed.
Conclusion. Laparoscopic cholecystectomy is the operation of choice in patients receiving warfarin and developing acute cholecystitis. However, in case of strangulation in patients with hernias, the optimal operation consists in local tissue rearrangement.
"],"dc.description.ru":["Введение. Геморрагический синдром у хирургических больных, обусловленный приемом медикаментозных препаратов, стал серьезной проблемой современной хирургии, осложняющей выбор тактики лечения и нередко приводящей к летальному исходу. Цель исследования — оптимизировать экстренное хирургическое лечение острого холецистита и ущемленной грыжи у больных, принимающих варфарин.
Материал и методы. Исследование включало 18 пациентов, гипокоагуляционое состояние которых было обусловлено приемом варфарина (основная группа). Контрольную группу (10 пациентов) составили больные, не принимавшие препараты, влияющие на коагуляционный профиль. Сроки исследования — 2013-2019 гг. Спектр заболеваний включал острый холецистит и ущемленную грыжу. Объем оперативного вмешательства включал лапароскопическую холецистэктомию и холецистэктомию с применением минимально инвазивных технологий. У больных с ущемленными грыжами применялась протезирующая ненатяжная герниопластика и пластика местными тканями. Показатели МНО в основной группе больных составили 8,7 ± 2,8 в случае применения лапароскопической холецистэктомии и 8,4 ± 0,8 при операции через мини-доступ. У больных с ущемленными грыжами показатели МНО до операции составили — 8,1 ± 2,7 при пластике местными тканями, у больных с протезирующей герниопластикой 8,0 ± 1,5. Обследование включало общий анализ крови, общий анализ мочи, УЗИ, эндоскопическое исследование и др., при геморрагическом синдроме — коагулограмма, МНО и пр.
Результаты и обсуждение. Показатели коагулограммы у больных с гипокоагуляционным синдромом достоверно не отличались в пред- и послеоперационном периоде, несмотря на проведенную корригирующую терапию с применением свежезамороженной плазмы. Установлено, что у больных с острым холециститом, принимавших варфарин, наблюдается контактная кровоточивость печени, длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого по дренажам. Однако дебит геморрагии в группе больных с холецистэктомией из мини-доступа был существенно больше в сравнении с группой, оперированной с использованием лапароскопии. У больных с ущемленными грыжами в случаях дренирования послеоперационной раны наблюдалось длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого.
Заключение. У больных, принимающих варфарин, при развитии острого холецистита предпочтительной операцией является лапароскопическая холецистэктомия. В случае возникновения ущемления у больных с грыжами оптимальной операцией является пластика местными тканями.
"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"subject":["blood coagulation disorders","hypocoagulation","warfarin","hemorrhage","acute cholecystitis","strangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy","plasma","vitamin K","нарушения свертывания крови","гипокоагуляция","варфарин","геморрагии","острый холецистит","ущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия","плазма","витамин К"],"subject_keyword":["blood coagulation disorders","blood coagulation disorders","hypocoagulation","hypocoagulation","warfarin","warfarin","hemorrhage","hemorrhage","acute cholecystitis","acute cholecystitis","strangulated hernia","strangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy","laparoscopic cholecystectomy","plasma","plasma","vitamin K","vitamin K","нарушения свертывания крови","нарушения свертывания крови","гипокоагуляция","гипокоагуляция","варфарин","варфарин","геморрагии","геморрагии","острый холецистит","острый холецистит","ущемленная грыжа","ущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия","лапароскопическая холецистэктомия","плазма","плазма","витамин К","витамин К"],"subject_ac":["blood coagulation disorders\n|||\nblood coagulation disorders","hypocoagulation\n|||\nhypocoagulation","warfarin\n|||\nwarfarin","hemorrhage\n|||\nhemorrhage","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","strangulated hernia\n|||\nstrangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy\n|||\nlaparoscopic cholecystectomy","plasma\n|||\nplasma","vitamin k\n|||\nvitamin K","нарушения свертывания крови\n|||\nнарушения свертывания крови","гипокоагуляция\n|||\nгипокоагуляция","варфарин\n|||\nварфарин","геморрагии\n|||\nгеморрагии","острый холецистит\n|||\nострый холецистит","ущемленная грыжа\n|||\nущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия\n|||\nлапароскопическая холецистэктомия","плазма\n|||\nплазма","витамин к\n|||\nвитамин К"],"subject_tax_0_filter":["blood coagulation disorders\n|||\nblood coagulation disorders","hypocoagulation\n|||\nhypocoagulation","warfarin\n|||\nwarfarin","hemorrhage\n|||\nhemorrhage","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","strangulated hernia\n|||\nstrangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy\n|||\nlaparoscopic cholecystectomy","plasma\n|||\nplasma","vitamin k\n|||\nvitamin K","нарушения свертывания крови\n|||\nнарушения свертывания крови","гипокоагуляция\n|||\nгипокоагуляция","варфарин\n|||\nварфарин","геморрагии\n|||\nгеморрагии","острый холецистит\n|||\nострый холецистит","ущемленная грыжа\n|||\nущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия\n|||\nлапароскопическая холецистэктомия","плазма\n|||\nплазма","витамин к\n|||\nвитамин К"],"subject_filter":["blood coagulation disorders\n|||\nblood coagulation disorders","hypocoagulation\n|||\nhypocoagulation","warfarin\n|||\nwarfarin","hemorrhage\n|||\nhemorrhage","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","strangulated hernia\n|||\nstrangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy\n|||\nlaparoscopic cholecystectomy","plasma\n|||\nplasma","vitamin k\n|||\nvitamin K","нарушения свертывания крови\n|||\nнарушения свертывания крови","гипокоагуляция\n|||\nгипокоагуляция","варфарин\n|||\nварфарин","геморрагии\n|||\nгеморрагии","острый холецистит\n|||\nострый холецистит","ущемленная грыжа\n|||\nущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия\n|||\nлапароскопическая холецистэктомия","плазма\n|||\nплазма","витамин к\n|||\nвитамин К"],"dc.subject_mlt":["blood coagulation disorders","hypocoagulation","warfarin","hemorrhage","acute cholecystitis","strangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy","plasma","vitamin K","нарушения свертывания крови","гипокоагуляция","варфарин","геморрагии","острый холецистит","ущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия","плазма","витамин К"],"dc.subject":["blood coagulation disorders","hypocoagulation","warfarin","hemorrhage","acute cholecystitis","strangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy","plasma","vitamin K","нарушения свертывания крови","гипокоагуляция","варфарин","геморрагии","острый холецистит","ущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия","плазма","витамин К"],"dc.subject.en":["blood coagulation disorders","hypocoagulation","warfarin","hemorrhage","acute cholecystitis","strangulated hernia","laparoscopic cholecystectomy","plasma","vitamin K"],"dc.subject.ru":["нарушения свертывания крови","гипокоагуляция","варфарин","геморрагии","острый холецистит","ущемленная грыжа","лапароскопическая холецистэктомия","плазма","витамин К"],"title":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"title_keyword":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"title_ac":["drug-induced hypocoagulation: results of emergency surgical treatment\n|||\nDrug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения\n|||\nМедикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"dc.title_sort":"Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","dc.title_hl":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"dc.title_mlt":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"dc.title":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment","Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"dc.title_stored":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Drug-Induced Hypocoagulation: Results of Emergency Surgical Treatment"],"dc.title.ru":["Медикаментозная гипокоагуляция: результаты экстренного хирургического лечения"],"dc.citation":["Журавлева Л.В., Олейник М.О. НПВП-гастропатии в практике семейного врача. Современная гастроэнтерология. 2018;(3):48-53. DOI: 10.30978/mg-2018-3-48","Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly patients taking enteric-coated aspirin by magnetically controlled capsule endoscopy. Gastroenterol Res Pract. 2019;2019:1582590. DOI: 10.1155/2019/1582590","Новикова Н.А., Воловченко А.Н., Олдаковский В.И. Гастроэнтерологические осложнения антикоагулянтной терапии у больных с неклапанной фибрилляцией предсердий. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2015;6(118):57-63.","Вельц Н.Ю., Журавлева Е.О., Букатина Т.М., Кутехова ГВ. Нестероидные противовоспалительные препараты: проблемы безопасности применения. Безопасность и риск фармакотерапии. 2018;6(1):11-8. DOI: 10.30895/2312-7821-2018-6-1-11-18","Мороз Е.В., Каратеев А.Е., Крюков Е.В., Чернецов В.А. Желудочнокишечные кровотечения при использовании новых пероральных антикоагулянтов: эпидемиология, факторы риска, лечение и профилактика. Научно-практическая ревматология. 2017;55(6):675-84. DOI: 10.14412/1995-4484-2017-675-684","Lee S., Choi D., Jeong W.K., Song K.D., Min J.H., Kim A.Y., et al. Frequency of hemorrhagic complications on abdominal CT in patients with warfarin therapy. Clin Imaging. 2016;40(3):435-9. DOI: 10.1016/j.clinimag.2015.12.005","Крылов А.Ю., Шулутко А.М., Петровская А.А., Прасолов Н.В., Хмырова С.Е. Опыт лечения кровотечений и рецидивов венозных тромбоэмболических осложнений, развившихся на фоне терапии антагонистами витамина К. Флебология. 2018;12(1):50-6. DOI: 10.17116/flebo201812150-56","Guimaraes P.O., Pokorney S.D., Lopes R.D., Wojdyla D.M., Gersh B.J., Giczewska A., et al. Efficacy and safety of apixaban vs warfarin in patients with atrial fibrillation and prior bioprosthetic valve replacement or valve repair. Clin Cardiol. 2019;42(5):568-71. DOI: 10.1002/clc.23178","Ordookhanian C., Kaloostian S.W., Kaloostian P.E. Anti-coagulation drug warfarin contributes to severe adverse outcomes in prolonged unsupervised use: a double-edged sword. Cureus. 2018;10(9):e3347. DOI: 10.7759/cureus.3347","Maciukaitiene J., Bilskiene D., Tamasauskas A., Bunevicius A. Prothrombin complex concentrate for warfarin-associated intracranial bleeding in neurosurgical patients: a single-center experience. Me-dicina (Kaunas). 2018;54(2):E22. DOI: 10.3390/medicina54020022","Bogdanovski D.A., Hakakian D., DiFazio L.T., Antonioli L., Nemeth Z.H. What’s new in emergencies, trauma, and shock? using abdominal computed tomography in geriatric patients on warfarin. J Emerg Trauma Shock. 2018;11(2):71-2. DOI: 10.4103/JETS.JETS_85_17","Gage B.F., Bass A.R., Lin H., Woller S.C., Stevens S.M., Al-Hamma-di N., et al. Effect of genotype-guided warfarin dosing on clinical events and anticoagulation control among patients undergoing hip or knee arthroplasty: the GIFT randomized clinical trial. JAMA. 2017;318(12):1115—24. DOI: 10.1001/jama.2017.11469","Cohn M.R., Levack A.E., Trivedi N.N., Villa J.C., Wellman D.S., Lyden J.P., et al. The hip fracture patient on warfarin: evaluating blood loss and time to surgery. J. Orthop Trauma. 2017;31(8):407-13. DOI: 10.1097/BOT.0000000000000857","Bucko A.M., Makris M. Pre-operative PCC for non-bleeding patients on warfarin. Thromb Res. 2016;139:158-9. DOI: 10.1016/j.throm-res.2015.12.017","Kelddal S., Nykjær K.M., Gregersen J.W, Birn H. Prophylactic anticoagulation in nephrotic syndrome prevents thromboembolic complications. BMC Nephrol. 2019;20(1):139. DOI: 10.1186/s12882-019-1336-8","Журавлева Л.В., Олейник М.О. НПВП-гастропатии в практике семейного врача. Современная гастроэнтерология. 2018;(3):48-53. DOI: 10.30978/mg-2018-3-48","Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly patients taking enteric-coated aspirin by magnetically controlled capsule endoscopy. Gastroenterol Res Pract. 2019;2019:1582590. DOI: 10.1155/2019/1582590","Новикова Н.А., Воловченко А.Н., Олдаковский В.И. Гастроэнтерологические осложнения антикоагулянтной терапии у больных с неклапанной фибрилляцией предсердий. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2015;6(118):57-63.","Вельц Н.Ю., Журавлева Е.О., Букатина Т.М., Кутехова ГВ. Нестероидные противовоспалительные препараты: проблемы безопасности применения. Безопасность и риск фармакотерапии. 2018;6(1):11-8. DOI: 10.30895/2312-7821-2018-6-1-11-18","Мороз Е.В., Каратеев А.Е., Крюков Е.В., Чернецов В.А. Желудочнокишечные кровотечения при использовании новых пероральных антикоагулянтов: эпидемиология, факторы риска, лечение и профилактика. Научно-практическая ревматология. 2017;55(6):675-84. DOI: 10.14412/1995-4484-2017-675-684","Lee S., Choi D., Jeong W.K., Song K.D., Min J.H., Kim A.Y., et al. Frequency of hemorrhagic complications on abdominal CT in patients with warfarin therapy. Clin Imaging. 2016;40(3):435-9. DOI: 10.1016/j.clinimag.2015.12.005","Крылов А.Ю., Шулутко А.М., Петровская А.А., Прасолов Н.В., Хмырова С.Е. Опыт лечения кровотечений и рецидивов венозных тромбоэмболических осложнений, развившихся на фоне терапии антагонистами витамина К. Флебология. 2018;12(1):50-6. DOI: 10.17116/flebo201812150-56","Guimaraes P.O., Pokorney S.D., Lopes R.D., Wojdyla D.M., Gersh B.J., Giczewska A., et al. Efficacy and safety of apixaban vs warfarin in patients with atrial fibrillation and prior bioprosthetic valve replacement or valve repair. Clin Cardiol. 2019;42(5):568-71. DOI: 10.1002/clc.23178","Ordookhanian C., Kaloostian S.W., Kaloostian P.E. Anti-coagulation drug warfarin contributes to severe adverse outcomes in prolonged unsupervised use: a double-edged sword. Cureus. 2018;10(9):e3347. DOI: 10.7759/cureus.3347","Maciukaitiene J., Bilskiene D., Tamasauskas A., Bunevicius A. Prothrombin complex concentrate for warfarin-associated intracranial bleeding in neurosurgical patients: a single-center experience. Me-dicina (Kaunas). 2018;54(2):E22. DOI: 10.3390/medicina54020022","Bogdanovski D.A., Hakakian D., DiFazio L.T., Antonioli L., Nemeth Z.H. What’s new in emergencies, trauma, and shock? using abdominal computed tomography in geriatric patients on warfarin. J Emerg Trauma Shock. 2018;11(2):71-2. DOI: 10.4103/JETS.JETS_85_17","Gage B.F., Bass A.R., Lin H., Woller S.C., Stevens S.M., Al-Hamma-di N., et al. Effect of genotype-guided warfarin dosing on clinical events and anticoagulation control among patients undergoing hip or knee arthroplasty: the GIFT randomized clinical trial. JAMA. 2017;318(12):1115—24. DOI: 10.1001/jama.2017.11469","Cohn M.R., Levack A.E., Trivedi N.N., Villa J.C., Wellman D.S., Lyden J.P., et al. The hip fracture patient on warfarin: evaluating blood loss and time to surgery. J. Orthop Trauma. 2017;31(8):407-13. DOI: 10.1097/BOT.0000000000000857","Bucko A.M., Makris M. Pre-operative PCC for non-bleeding patients on warfarin. Thromb Res. 2016;139:158-9. DOI: 10.1016/j.throm-res.2015.12.017","Kelddal S., Nykjær K.M., Gregersen J.W, Birn H. Prophylactic anticoagulation in nephrotic syndrome prevents thromboembolic complications. BMC Nephrol. 2019;20(1):139. DOI: 10.1186/s12882-019-1336-8"],"dc.citation.ru":["Журавлева Л.В., Олейник М.О. НПВП-гастропатии в практике семейного врача. Современная гастроэнтерология. 2018;(3):48-53. DOI: 10.30978/mg-2018-3-48","Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly patients taking enteric-coated aspirin by magnetically controlled capsule endoscopy. Gastroenterol Res Pract. 2019;2019:1582590. DOI: 10.1155/2019/1582590","Новикова Н.А., Воловченко А.Н., Олдаковский В.И. Гастроэнтерологические осложнения антикоагулянтной терапии у больных с неклапанной фибрилляцией предсердий. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2015;6(118):57-63.","Вельц Н.Ю., Журавлева Е.О., Букатина Т.М., Кутехова ГВ. Нестероидные противовоспалительные препараты: проблемы безопасности применения. Безопасность и риск фармакотерапии. 2018;6(1):11-8. DOI: 10.30895/2312-7821-2018-6-1-11-18","Мороз Е.В., Каратеев А.Е., Крюков Е.В., Чернецов В.А. Желудочнокишечные кровотечения при использовании новых пероральных антикоагулянтов: эпидемиология, факторы риска, лечение и профилактика. Научно-практическая ревматология. 2017;55(6):675-84. DOI: 10.14412/1995-4484-2017-675-684","Lee S., Choi D., Jeong W.K., Song K.D., Min J.H., Kim A.Y., et al. Frequency of hemorrhagic complications on abdominal CT in patients with warfarin therapy. Clin Imaging. 2016;40(3):435-9. DOI: 10.1016/j.clinimag.2015.12.005","Крылов А.Ю., Шулутко А.М., Петровская А.А., Прасолов Н.В., Хмырова С.Е. Опыт лечения кровотечений и рецидивов венозных тромбоэмболических осложнений, развившихся на фоне терапии антагонистами витамина К. Флебология. 2018;12(1):50-6. DOI: 10.17116/flebo201812150-56","Guimaraes P.O., Pokorney S.D., Lopes R.D., Wojdyla D.M., Gersh B.J., Giczewska A., et al. Efficacy and safety of apixaban vs warfarin in patients with atrial fibrillation and prior bioprosthetic valve replacement or valve repair. Clin Cardiol. 2019;42(5):568-71. DOI: 10.1002/clc.23178","Ordookhanian C., Kaloostian S.W., Kaloostian P.E. Anti-coagulation drug warfarin contributes to severe adverse outcomes in prolonged unsupervised use: a double-edged sword. Cureus. 2018;10(9):e3347. DOI: 10.7759/cureus.3347","Maciukaitiene J., Bilskiene D., Tamasauskas A., Bunevicius A. Prothrombin complex concentrate for warfarin-associated intracranial bleeding in neurosurgical patients: a single-center experience. Me-dicina (Kaunas). 2018;54(2):E22. DOI: 10.3390/medicina54020022","Bogdanovski D.A., Hakakian D., DiFazio L.T., Antonioli L., Nemeth Z.H. What’s new in emergencies, trauma, and shock? using abdominal computed tomography in geriatric patients on warfarin. J Emerg Trauma Shock. 2018;11(2):71-2. DOI: 10.4103/JETS.JETS_85_17","Gage B.F., Bass A.R., Lin H., Woller S.C., Stevens S.M., Al-Hamma-di N., et al. Effect of genotype-guided warfarin dosing on clinical events and anticoagulation control among patients undergoing hip or knee arthroplasty: the GIFT randomized clinical trial. JAMA. 2017;318(12):1115—24. DOI: 10.1001/jama.2017.11469","Cohn M.R., Levack A.E., Trivedi N.N., Villa J.C., Wellman D.S., Lyden J.P., et al. The hip fracture patient on warfarin: evaluating blood loss and time to surgery. J. Orthop Trauma. 2017;31(8):407-13. DOI: 10.1097/BOT.0000000000000857","Bucko A.M., Makris M. Pre-operative PCC for non-bleeding patients on warfarin. Thromb Res. 2016;139:158-9. DOI: 10.1016/j.throm-res.2015.12.017","Kelddal S., Nykjær K.M., Gregersen J.W, Birn H. Prophylactic anticoagulation in nephrotic syndrome prevents thromboembolic complications. BMC Nephrol. 2019;20(1):139. DOI: 10.1186/s12882-019-1336-8"],"dc.citation.en":["Журавлева Л.В., Олейник М.О. НПВП-гастропатии в практике семейного врача. Современная гастроэнтерология. 2018;(3):48-53. DOI: 10.30978/mg-2018-3-48","Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly patients taking enteric-coated aspirin by magnetically controlled capsule endoscopy. Gastroenterol Res Pract. 2019;2019:1582590. DOI: 10.1155/2019/1582590","Новикова Н.А., Воловченко А.Н., Олдаковский В.И. Гастроэнтерологические осложнения антикоагулянтной терапии у больных с неклапанной фибрилляцией предсердий. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2015;6(118):57-63.","Вельц Н.Ю., Журавлева Е.О., Букатина Т.М., Кутехова ГВ. Нестероидные противовоспалительные препараты: проблемы безопасности применения. Безопасность и риск фармакотерапии. 2018;6(1):11-8. DOI: 10.30895/2312-7821-2018-6-1-11-18","Мороз Е.В., Каратеев А.Е., Крюков Е.В., Чернецов В.А. Желудочнокишечные кровотечения при использовании новых пероральных антикоагулянтов: эпидемиология, факторы риска, лечение и профилактика. Научно-практическая ревматология. 2017;55(6):675-84. DOI: 10.14412/1995-4484-2017-675-684","Lee S., Choi D., Jeong W.K., Song K.D., Min J.H., Kim A.Y., et al. Frequency of hemorrhagic complications on abdominal CT in patients with warfarin therapy. Clin Imaging. 2016;40(3):435-9. DOI: 10.1016/j.clinimag.2015.12.005","Крылов А.Ю., Шулутко А.М., Петровская А.А., Прасолов Н.В., Хмырова С.Е. Опыт лечения кровотечений и рецидивов венозных тромбоэмболических осложнений, развившихся на фоне терапии антагонистами витамина К. Флебология. 2018;12(1):50-6. DOI: 10.17116/flebo201812150-56","Guimaraes P.O., Pokorney S.D., Lopes R.D., Wojdyla D.M., Gersh B.J., Giczewska A., et al. Efficacy and safety of apixaban vs warfarin in patients with atrial fibrillation and prior bioprosthetic valve replacement or valve repair. Clin Cardiol. 2019;42(5):568-71. DOI: 10.1002/clc.23178","Ordookhanian C., Kaloostian S.W., Kaloostian P.E. Anti-coagulation drug warfarin contributes to severe adverse outcomes in prolonged unsupervised use: a double-edged sword. Cureus. 2018;10(9):e3347. DOI: 10.7759/cureus.3347","Maciukaitiene J., Bilskiene D., Tamasauskas A., Bunevicius A. Prothrombin complex concentrate for warfarin-associated intracranial bleeding in neurosurgical patients: a single-center experience. Me-dicina (Kaunas). 2018;54(2):E22. DOI: 10.3390/medicina54020022","Bogdanovski D.A., Hakakian D., DiFazio L.T., Antonioli L., Nemeth Z.H. What’s new in emergencies, trauma, and shock? using abdominal computed tomography in geriatric patients on warfarin. J Emerg Trauma Shock. 2018;11(2):71-2. DOI: 10.4103/JETS.JETS_85_17","Gage B.F., Bass A.R., Lin H., Woller S.C., Stevens S.M., Al-Hamma-di N., et al. Effect of genotype-guided warfarin dosing on clinical events and anticoagulation control among patients undergoing hip or knee arthroplasty: the GIFT randomized clinical trial. JAMA. 2017;318(12):1115—24. DOI: 10.1001/jama.2017.11469","Cohn M.R., Levack A.E., Trivedi N.N., Villa J.C., Wellman D.S., Lyden J.P., et al. The hip fracture patient on warfarin: evaluating blood loss and time to surgery. J. Orthop Trauma. 2017;31(8):407-13. DOI: 10.1097/BOT.0000000000000857","Bucko A.M., Makris M. Pre-operative PCC for non-bleeding patients on warfarin. Thromb Res. 2016;139:158-9. DOI: 10.1016/j.throm-res.2015.12.017","Kelddal S., Nykjær K.M., Gregersen J.W, Birn H. Prophylactic anticoagulation in nephrotic syndrome prevents thromboembolic complications. BMC Nephrol. 2019;20(1):139. DOI: 10.1186/s12882-019-1336-8"],"dc.section":["ORIGINAL STUDIES","ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"],"dc.section.en":["ORIGINAL STUDIES"],"dc.section.ru":["ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ"],"dc.doi":["10.24060/2076-3093-2020-10-1-33-38"],"dc.pages":["33-38"],"dc.issue.number":["1"],"dc.issue.volume":["10"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/467"],"dc.fullHTML":["Введение
\nВажной проблемой современной медицины является старение и связанное с этим широкое применение препаратов, регулирующих свертывающую-противосвертывающую систему [1, 2]. Так, в мире ежедневно более 30 млн человек принимают нестероидные противовоспалительные препараты (НПВП) по поводу дегенеративных заболеваний суставов. Геморрагические осложнения, связанные с неблагоприятным воздействием варфарина, описаны во многих исследованиях. Частота случаев кровотечений, ассоциированных с приемом препарата, составляет от 7,6 до 16,5 % в год, из них опасные для жизни кровотечения происходят с частотой от 1,3 до 2,7 % [3, 4].
\nВ последние годы в практике отделений абдоминальной хирургии наблюдается проблема оказания хирургической помощи больным, принимающим антикоагулянты (варфарин) [5]. Подготовка больных, принимающих антикоагулянты, к плановому оперативному лечению достаточно хорошо разработана и включает отмену приема варфарина за 4 дня до операции, перевод на низкомолекулярный гепарин в терапевтических дозах, прекращение применения низкомолекулярного гепарина за 12-18 часов до операции, возобновление введения низкомолекулярного гепарина через 6 часов после операции, начало приема варфарина по мере возможности и прекращение использования низкомолекулярного гепарина по достижении показателя международного нормализированного отношения (МНО) 2,0 [6, 7]. В то же время в доступной литературе мало публикаций, посвященных проблемам регуляции свертывающей- противосвертывающей системы в предоперационном периоде у больных в ургентной хирургии и особенностям хирургического лечения пациентов с медикаментозной гипокоагуляцией.
\nЦель исследования — оптимизировать экстренное хирургическое лечение острого холецистита и ущемленной грыжи у больных, принимающих варфарин.
\nМатериалы и методы
\nИсследование проводились в период с 2013 по 2019 год в ГКБ № 8 и 13 г. Уфы. На проведение исследования получено разрешение этического комитета Башкирского государственного медицинского университета. Обязательным условием являлось информированное согласие пациентов на участие в данном исследовании. Дизайн исследования включал 50 пациентов с экстренными хирургическими заболеваниями органов брюшной полости. Из которых у 18 (36,0 %) больных гипо- коагуляционое состояние было обусловлено приемом варфарина по поводу различных сердечно-сосудистых заболеваний. У 10 (55,5 %) пациентов был острый холецистит, у 8 (44,5 %) — ущемленные паховые грыжи. Средний возраст составил 58,6 ± 12,4 года.
\nВ контрольной группе (32 пациента) были больные, направленные на экстренное оперативное лечение по поводу ущемленных грыж (13 — 40,6 %) и острого холецистита (19 — 59,4 %). Их средний возраст составил 54,5 ± 10,3 года. Эти больные не принимали препаратов, влияющих на свертывающую-противосвертывающую систему. При обследовании системного гемостаза у них не было гипокоагуляционого состояния. По виду выполненной операции больные контрольной группы были рандомизированы с основными группами. Методы исследования включали традиционные методы, применяемые в хирургической практике у экстренных больных: общий анализ крови, общий анализ мочи, УЗИ, эндоскопическое исследование и др., а также при геморрагическом синдроме — активированное частичное тромбопластиновое время (АЧТВ, с), тромбиновый индекс (ПИ) по Квику (в %), МНО, концентрация фибриногена (в г/л). Для статистического анализа использовался пакет прикладных программ Statistica 12 Trial.
\nРезультаты и обсуждение
\nУ больных с ургентными хирургическими заболеваниями после поступления отменялся варфарин. Необходимо отметить, что ряд больных принимал варфарин в течение длительного времени бессистемно и без контроля показателей гемостаза.
\nУ больных, принимавших варфарин, поступивших в экстренном порядке, в предоперационной подготовке использовали фитоменадион (витамин К) в дозе 10 мг 2 раза в сутки внутривенно, свежезамороженную плазму (СЗП) в дозе от 15 до 30 мл/кг.
\nГемостатический эффект оценивали по клиническим и лабораторным тестам. Контроль показателей гемостаза проводился до инфузии СЗП и через час после окончания (табл. 1).
\n| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n ЛХЭ, n = 6 \n | \n\n Мини-доступ, n = 4 \n | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 75,4 ± 12,3 \n | \n\n 74,3 ± 10,4 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 18,6 ± 7,5 \n | \n\n 19,7 ± 5,2 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 8,7 ± 2,8 \n | \n\n 8,4 ± 0,8 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,5 ± 1,4 \n | \n\n 3,4 ± 0,5 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 1. Показатели коагулограммы у больных, принимавших варфарин до операции
\nTable 1. Coagulogram parameters in patients receiving warfarin during the preoperative period
\nУ больных с ущемленными грыжами предоперационная подготовка занимала не более 2 часов. В случаях острого холецистита стабилизация показателей гемостаза проводилась на протяжении 1-2 суток.
\nТаким образом, показатели коагулограммы у больных с острым холециститом существенно не отличались (р > 0,05) в зависимости от вида выполненной операции. В группе больных, принимавших варфарин (18 пациентов), поступивших в экстренном порядке с острым холециститом, холецистэктомия из мини-доступа выполнена у 4 (40 %) больных и лапароскопическая холецистэктомия (ЛХЭ) — у 6 (60 %) человек.
\nОднако, несмотря на проведенную гемостатическую терапию, состояние тканей больных, принимавших варфарин, имело свои особенности. Так, отмечалась диффузная кровоточивость подкожной клетчатки и других тканей. При проведении холецистэктомии капсула печени была истончена, сама печень была контактно кровоточивой, рыхлой, а гемостаз вызывал серьезные проблемы.
\nИз больных с ущемленными грыжами (8 пациентов) у 4 выполнена протезирующая герниопластика и у 4 — пластика местными тканями.
\nИз 10 больных, принимавших варфарин и оперированных экстренно, послеоперационные кровотечения при остром холецистите были у 8 (80 %) человек. Среди пациентов с холецистэктомией из мини-доступа наблюдалось кровотечение из ложа пузыря у 1 (10 %), что потребовало лапароскопии, коагуляции ложа желчного пузыря.
\nУ 6 больных после ЛХЭ была гематома в субксифоидальном доступе, что потребовало вскрытия гематомы. Впрочем, и у больных с холецистэктомией из мини-доступа во всех случаях была гематома в области послеоперационной раны.
\nКроме того, у 2 пациентов в послеоперационном периоде образовалась гематома в подпеченочном пространстве в среднем размерами 3x4 см, по одному человеку в исследуемых группах, верифицированная УЗИ.
\nУ всех наблюдавшихся с гематомами после холецистэктомии в подпеченочном пространстве не прибегали к повторным операциям, а ограничивались тем, что через подпеченочный дренаж вводили катетер и отмывали гематому раствором антисептика. Летальных случаев в этой группе не было.
\nПродолжительность дренирования подпеченочного пространства в группе с ЛХЭ составила 5,6 ± 1,2 суток, в группе с холецистэктомией из мини-доступа 7,4 ± 1,6 суток.
\nПо объему серозно-геморрагического отделяемого по дренажу из подпеченочного пространства было следующее распределение (табл. 2).
\n| Вид операции | \n1-е сутки | \n2-е сутки | \n3-е сутки | \n4-е сутки | \n5-е сутки | \n6-е сутки | \n7-е сутки | \n8-е сутки | \nВсего | \n
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ЛХЭ, мл | \n78,7 ± 8,7 | \n56,4 ± 5,4 | \n32,7 ± 4,8 | \n26,5 ± 3,8 | \n10,5 ± 2,8 | \n0 | \n0 | \n0 | \n204,8 ± 25,5 | \n
| Мини-доступ, мл | \n96,2 ±7,6 | \n76,5 ±5,7 | \n54,4 ±6,5 | \n41,6 ±4,2 | \n27,4 ±3,8 | \n18,6 ±2,6 | \n12,7 ±3,8 | \n8,7 ±2,3 | \n336,1 ±36,5 | \n
| \n Контроль, мл \n | \n46,6 ± 6,8 | \n12,5 ± 4,5 | \n0 | \n0 | \n0 | \n0 | \n0 | \n0 | \n59,1 ± 11,3 | \n
Таблица 2. Количество отделяемого у больных в зависимости от вида холецистэктомии
\nTable 2. The amount of discharge in patients, depending on the type of cholecystectomy
\n\n
Таким образом, в группе больных с проведенной холецистэктомией из мини-доступа объем сукровичного отделяемого был существенно больше и дренирование требовалось в течении 8 суток, в то время как в группе с ЛХЭ дренажи удалялись на 5-е сутки.
\nБыли исследованы показатели коагулограммы в послеоперационном периоде у больных с холецистэктомией и грыжесечением после инфузии СЗП (табл. 3).
\n\n
| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n ЛХЭ \n | \n\n Мини-доступ \n | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 55,4 ± 11,2 \n | \n\n 54,7 ± 12,5 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 33,6 ± 5,5 \n | \n\n 36,2 ± 5,4 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 2,7 ± 2,3 \n | \n\n 2,9 ± 1,6 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,1 ± 1,2 \n | \n\n 3,0 ± 0,6 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 3. Показатели свертывающей системы крови у больных в послеоперационном периоде
\nTable 3. Indicators of the blood coagulation system in patients in the postoperative period
\n\n
Таким образом, показатели коагулограммы в сравниваемых группах достоверно не отличались (р > 0,05), однако, по мнению авторов [7], показатель МНО не выявляет дефицит фактора IX, влияющего на высокую вероятность развития геморрагического синдрома. Клинически это проявлялось в том, что в группе больных с холецистэктомией из мини-доступа СЗП переливалась ежедневно в течение 4 суток в дозе 15 мг/кг, в то время как у больных с проведенной ЛХЭ снижение отделяемого по дренажам и соответственно внутривенные инфузии СЗП в дозе 15 мг/кг были проведены только в первые двое суток послеоперационного периода. В обеих исследуемых группах витамин К вводился в дозе 10 мг 2 раза в сутки в течение 6 дней после операции.
\nВ то же время сроки госпитализации больных с ЛХЭ были достоверно ниже, чем после холецистэктомии из мини-доступа, соответственно 10,5 ± 1,6 и 14,4 ± 1,3 суток (р < 0,05).
\nБольные с ущемленными грыжами, развивавшимися на фоне приема варфарина, были разделены на две группы, в первой (4 пациента) выполнялась пластика местными тканями и гематомы послеоперационной раны не вскрывались в течение 5-6 суток, во второй (4 больных) осуществлялась протезирующая герниопластика и дренирование послеоперационной раны.
\nВ обеих группах были мужчины и операции производились по поводу паховых грыж. Больные сравниваемых групп достоверно не отличались по размерам грыжи (средние), срокам госпитализации с момента ущемления.
\nПоказатели коагулограммы достоверно не отличались в группе больных с пластикой местными тканями и протезирующей герниопластикой в дооперационном периоде (р > 0,05) (табл. 4).
\n| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n Пластика местными | \n\n Протезирующая | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 73,4 ± 10,2 \n | \n\n 71,5 ± 11,3 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 17,5 ± 6,2 \n | \n\n 18,2 ± 6,1 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 8,1 ± 2,7 \n | \n\n 8,0 ± 1,5 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,4 ± 1,3 \n | \n\n 3,6 ± 1,2 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 4. Показатели коагулограммы у больных, принимавших варфарин до операции
\nTable 4. Coagulogram indices in patients receiving warfarin before surgery
\n\n
После операции в обеих группах проводились внутривенные инфузии СЗП в дозе 15 мг/кг один раз в сутки в течение 2 дней. Больший объем инфузии считали рискованным в связи с возможностью развития волемической перегрузки и декомпенсации имеющейся сердечной недостаточности. Кроме того, у них применялся витамин К в дозе 10 мг 2 раза в сутки в течение 6 дней после операции.
\nНеобходимо отметить, что у больных с протезирующей герниопластикой наблюдалось серозно-геморрагическое отделяемое по дренажу из послеоперационной раны. Объем отделяемого составил в среднем 165,6 ± 16,7 мл, причем прекращение выделения сукровицы было на 6-7-е сутки послеоперационного периода. Показатели коагулограммы в сравниваемых группах достоверно не отличались (р > 0,05) (табл. 5).
\n| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n Пластика местными тканями, n = 4 \n | \n\n Протезирующая герниопластика, n = 4 \n | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 46,4 ± 4,3 \n | \n\n 53,1 ± 2,4 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 33,2 ± 3,1 \n | \n\n 35,4 ± 2,7 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 2,5 ± 0,3 \n | \n\n 2,2 ± 0,8 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,3 ± 1,2 \n | \n\n 3,5 ± 0,4 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 5. Показатели свертывающей системы крови у больных с ущемленными грыжами после операции
\nTable 5. Coagulation system parameters in patients with restrained hernias after surgery
\n\n
Вскрытие гематомы послеоперационной раны у больных с пластикой грыжевых ворот местными тканями проводили на 5-6-е сутки, поскольку вскрытие гематомы в ранние сроки у одного больного привело к длительным срокам истечения сукровицы (5-6 дней). В то же время сроки госпитализации были следующими: в группе больных с пластикой местными тканями — 12,5 ± 1,2, у больных с протезирующей герниопластикой — 15,4 ± 1,4 суток.
\nМеждународными стандартами лечение больных с гипокоагуляцией на фоне приема варфарина рекомендуется осуществлять с использованием концентрата протромбинового комплекса [8-10]. В связи с тем, что этот дорогостоящий препарат отсутствует в списке жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, он нами не применялся. В большинстве исследований считается, что СЗП малоэффективна в ликвидации кровоточивости у больных, принимающих варфарин, в то же время доступные методы контроля свертывающей-противосвертыващей системы недостаточно информативны [11-15]. Нашими исследованиями установлено, что СЗП может быть применена в ургентной хирургии у больных с медикаментозной гипокоагуляцией на фоне приема варфарина. Установлено, что у больных с острым холециститом, принимавших варфарин, наблюдается контактная кровоточивость печени, длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого по дренажам. Однако дебит геморрагии в группе больных с холецистэктомией из мини-доступа существенно больше и длится дольше в сравнении с группой, оперированной с использованием лапароскопии. У больных с ущемленными грыжами в случаях дренирования послеоперационной раны наблюдалось длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого, особенно в случае использования протезирующей герниопластики.
\nЗаключение
\nТаким образом, в группе больных, оперированных экстренно по поводу острого холецистита, принимавших варфарин, лапароскопическая холецистэктомия является предпочтительной в связи с тем, что время дренирования, объем серозно-геморрагического отделяемого и сроки госпитализации существенно ниже в сравнении с больными, оперированными из мини-доступа. У больных с ущемленными грыжами, развившимися на фоне приема варфарина, предпочтительной является пластика местными тканями без дренирования области послеоперационной раны, а вскрытие гематомы послеоперационной раны лучше проводить на 5-6-е сутки.
\nИнформация о конфликте интересов. Конфликт интересов отсутствует.
\nИнформация о спонсорстве. Данная работа не финансировалась.
"],"dc.fullHTML.ru":["Введение
\nВажной проблемой современной медицины является старение и связанное с этим широкое применение препаратов, регулирующих свертывающую-противосвертывающую систему [1, 2]. Так, в мире ежедневно более 30 млн человек принимают нестероидные противовоспалительные препараты (НПВП) по поводу дегенеративных заболеваний суставов. Геморрагические осложнения, связанные с неблагоприятным воздействием варфарина, описаны во многих исследованиях. Частота случаев кровотечений, ассоциированных с приемом препарата, составляет от 7,6 до 16,5 % в год, из них опасные для жизни кровотечения происходят с частотой от 1,3 до 2,7 % [3, 4].
\nВ последние годы в практике отделений абдоминальной хирургии наблюдается проблема оказания хирургической помощи больным, принимающим антикоагулянты (варфарин) [5]. Подготовка больных, принимающих антикоагулянты, к плановому оперативному лечению достаточно хорошо разработана и включает отмену приема варфарина за 4 дня до операции, перевод на низкомолекулярный гепарин в терапевтических дозах, прекращение применения низкомолекулярного гепарина за 12-18 часов до операции, возобновление введения низкомолекулярного гепарина через 6 часов после операции, начало приема варфарина по мере возможности и прекращение использования низкомолекулярного гепарина по достижении показателя международного нормализированного отношения (МНО) 2,0 [6, 7]. В то же время в доступной литературе мало публикаций, посвященных проблемам регуляции свертывающей- противосвертывающей системы в предоперационном периоде у больных в ургентной хирургии и особенностям хирургического лечения пациентов с медикаментозной гипокоагуляцией.
\nЦель исследования — оптимизировать экстренное хирургическое лечение острого холецистита и ущемленной грыжи у больных, принимающих варфарин.
\nМатериалы и методы
\nИсследование проводились в период с 2013 по 2019 год в ГКБ № 8 и 13 г. Уфы. На проведение исследования получено разрешение этического комитета Башкирского государственного медицинского университета. Обязательным условием являлось информированное согласие пациентов на участие в данном исследовании. Дизайн исследования включал 50 пациентов с экстренными хирургическими заболеваниями органов брюшной полости. Из которых у 18 (36,0 %) больных гипо- коагуляционое состояние было обусловлено приемом варфарина по поводу различных сердечно-сосудистых заболеваний. У 10 (55,5 %) пациентов был острый холецистит, у 8 (44,5 %) — ущемленные паховые грыжи. Средний возраст составил 58,6 ± 12,4 года.
\nВ контрольной группе (32 пациента) были больные, направленные на экстренное оперативное лечение по поводу ущемленных грыж (13 — 40,6 %) и острого холецистита (19 — 59,4 %). Их средний возраст составил 54,5 ± 10,3 года. Эти больные не принимали препаратов, влияющих на свертывающую-противосвертывающую систему. При обследовании системного гемостаза у них не было гипокоагуляционого состояния. По виду выполненной операции больные контрольной группы были рандомизированы с основными группами. Методы исследования включали традиционные методы, применяемые в хирургической практике у экстренных больных: общий анализ крови, общий анализ мочи, УЗИ, эндоскопическое исследование и др., а также при геморрагическом синдроме — активированное частичное тромбопластиновое время (АЧТВ, с), тромбиновый индекс (ПИ) по Квику (в %), МНО, концентрация фибриногена (в г/л). Для статистического анализа использовался пакет прикладных программ Statistica 12 Trial.
\nРезультаты и обсуждение
\nУ больных с ургентными хирургическими заболеваниями после поступления отменялся варфарин. Необходимо отметить, что ряд больных принимал варфарин в течение длительного времени бессистемно и без контроля показателей гемостаза.
\nУ больных, принимавших варфарин, поступивших в экстренном порядке, в предоперационной подготовке использовали фитоменадион (витамин К) в дозе 10 мг 2 раза в сутки внутривенно, свежезамороженную плазму (СЗП) в дозе от 15 до 30 мл/кг.
\nГемостатический эффект оценивали по клиническим и лабораторным тестам. Контроль показателей гемостаза проводился до инфузии СЗП и через час после окончания (табл. 1).
\n| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n ЛХЭ, n = 6 \n | \n\n Мини-доступ, n = 4 \n | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 75,4 ± 12,3 \n | \n\n 74,3 ± 10,4 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 18,6 ± 7,5 \n | \n\n 19,7 ± 5,2 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 8,7 ± 2,8 \n | \n\n 8,4 ± 0,8 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,5 ± 1,4 \n | \n\n 3,4 ± 0,5 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 1. Показатели коагулограммы у больных, принимавших варфарин до операции
\nTable 1. Coagulogram parameters in patients receiving warfarin during the preoperative period
\nУ больных с ущемленными грыжами предоперационная подготовка занимала не более 2 часов. В случаях острого холецистита стабилизация показателей гемостаза проводилась на протяжении 1-2 суток.
\nТаким образом, показатели коагулограммы у больных с острым холециститом существенно не отличались (р > 0,05) в зависимости от вида выполненной операции. В группе больных, принимавших варфарин (18 пациентов), поступивших в экстренном порядке с острым холециститом, холецистэктомия из мини-доступа выполнена у 4 (40 %) больных и лапароскопическая холецистэктомия (ЛХЭ) — у 6 (60 %) человек.
\nОднако, несмотря на проведенную гемостатическую терапию, состояние тканей больных, принимавших варфарин, имело свои особенности. Так, отмечалась диффузная кровоточивость подкожной клетчатки и других тканей. При проведении холецистэктомии капсула печени была истончена, сама печень была контактно кровоточивой, рыхлой, а гемостаз вызывал серьезные проблемы.
\nИз больных с ущемленными грыжами (8 пациентов) у 4 выполнена протезирующая герниопластика и у 4 — пластика местными тканями.
\nИз 10 больных, принимавших варфарин и оперированных экстренно, послеоперационные кровотечения при остром холецистите были у 8 (80 %) человек. Среди пациентов с холецистэктомией из мини-доступа наблюдалось кровотечение из ложа пузыря у 1 (10 %), что потребовало лапароскопии, коагуляции ложа желчного пузыря.
\nУ 6 больных после ЛХЭ была гематома в субксифоидальном доступе, что потребовало вскрытия гематомы. Впрочем, и у больных с холецистэктомией из мини-доступа во всех случаях была гематома в области послеоперационной раны.
\nКроме того, у 2 пациентов в послеоперационном периоде образовалась гематома в подпеченочном пространстве в среднем размерами 3x4 см, по одному человеку в исследуемых группах, верифицированная УЗИ.
\nУ всех наблюдавшихся с гематомами после холецистэктомии в подпеченочном пространстве не прибегали к повторным операциям, а ограничивались тем, что через подпеченочный дренаж вводили катетер и отмывали гематому раствором антисептика. Летальных случаев в этой группе не было.
\nПродолжительность дренирования подпеченочного пространства в группе с ЛХЭ составила 5,6 ± 1,2 суток, в группе с холецистэктомией из мини-доступа 7,4 ± 1,6 суток.
\nПо объему серозно-геморрагического отделяемого по дренажу из подпеченочного пространства было следующее распределение (табл. 2).
\n| Вид операции | \n1-е сутки | \n2-е сутки | \n3-е сутки | \n4-е сутки | \n5-е сутки | \n6-е сутки | \n7-е сутки | \n8-е сутки | \nВсего | \n
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ЛХЭ, мл | \n78,7 ± 8,7 | \n56,4 ± 5,4 | \n32,7 ± 4,8 | \n26,5 ± 3,8 | \n10,5 ± 2,8 | \n0 | \n0 | \n0 | \n204,8 ± 25,5 | \n
| Мини-доступ, мл | \n96,2 ±7,6 | \n76,5 ±5,7 | \n54,4 ±6,5 | \n41,6 ±4,2 | \n27,4 ±3,8 | \n18,6 ±2,6 | \n12,7 ±3,8 | \n8,7 ±2,3 | \n336,1 ±36,5 | \n
| \n Контроль, мл \n | \n46,6 ± 6,8 | \n12,5 ± 4,5 | \n0 | \n0 | \n0 | \n0 | \n0 | \n0 | \n59,1 ± 11,3 | \n
Таблица 2. Количество отделяемого у больных в зависимости от вида холецистэктомии
\nTable 2. The amount of discharge in patients, depending on the type of cholecystectomy
\n\n
Таким образом, в группе больных с проведенной холецистэктомией из мини-доступа объем сукровичного отделяемого был существенно больше и дренирование требовалось в течении 8 суток, в то время как в группе с ЛХЭ дренажи удалялись на 5-е сутки.
\nБыли исследованы показатели коагулограммы в послеоперационном периоде у больных с холецистэктомией и грыжесечением после инфузии СЗП (табл. 3).
\n\n
| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n ЛХЭ \n | \n\n Мини-доступ \n | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 55,4 ± 11,2 \n | \n\n 54,7 ± 12,5 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 33,6 ± 5,5 \n | \n\n 36,2 ± 5,4 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 2,7 ± 2,3 \n | \n\n 2,9 ± 1,6 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,1 ± 1,2 \n | \n\n 3,0 ± 0,6 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 3. Показатели свертывающей системы крови у больных в послеоперационном периоде
\nTable 3. Indicators of the blood coagulation system in patients in the postoperative period
\n\n
Таким образом, показатели коагулограммы в сравниваемых группах достоверно не отличались (р > 0,05), однако, по мнению авторов [7], показатель МНО не выявляет дефицит фактора IX, влияющего на высокую вероятность развития геморрагического синдрома. Клинически это проявлялось в том, что в группе больных с холецистэктомией из мини-доступа СЗП переливалась ежедневно в течение 4 суток в дозе 15 мг/кг, в то время как у больных с проведенной ЛХЭ снижение отделяемого по дренажам и соответственно внутривенные инфузии СЗП в дозе 15 мг/кг были проведены только в первые двое суток послеоперационного периода. В обеих исследуемых группах витамин К вводился в дозе 10 мг 2 раза в сутки в течение 6 дней после операции.
\nВ то же время сроки госпитализации больных с ЛХЭ были достоверно ниже, чем после холецистэктомии из мини-доступа, соответственно 10,5 ± 1,6 и 14,4 ± 1,3 суток (р < 0,05).
\nБольные с ущемленными грыжами, развивавшимися на фоне приема варфарина, были разделены на две группы, в первой (4 пациента) выполнялась пластика местными тканями и гематомы послеоперационной раны не вскрывались в течение 5-6 суток, во второй (4 больных) осуществлялась протезирующая герниопластика и дренирование послеоперационной раны.
\nВ обеих группах были мужчины и операции производились по поводу паховых грыж. Больные сравниваемых групп достоверно не отличались по размерам грыжи (средние), срокам госпитализации с момента ущемления.
\nПоказатели коагулограммы достоверно не отличались в группе больных с пластикой местными тканями и протезирующей герниопластикой в дооперационном периоде (р > 0,05) (табл. 4).
\n| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n Пластика местными | \n\n Протезирующая | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 73,4 ± 10,2 \n | \n\n 71,5 ± 11,3 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 17,5 ± 6,2 \n | \n\n 18,2 ± 6,1 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 8,1 ± 2,7 \n | \n\n 8,0 ± 1,5 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,4 ± 1,3 \n | \n\n 3,6 ± 1,2 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 4. Показатели коагулограммы у больных, принимавших варфарин до операции
\nTable 4. Coagulogram indices in patients receiving warfarin before surgery
\n\n
После операции в обеих группах проводились внутривенные инфузии СЗП в дозе 15 мг/кг один раз в сутки в течение 2 дней. Больший объем инфузии считали рискованным в связи с возможностью развития волемической перегрузки и декомпенсации имеющейся сердечной недостаточности. Кроме того, у них применялся витамин К в дозе 10 мг 2 раза в сутки в течение 6 дней после операции.
\nНеобходимо отметить, что у больных с протезирующей герниопластикой наблюдалось серозно-геморрагическое отделяемое по дренажу из послеоперационной раны. Объем отделяемого составил в среднем 165,6 ± 16,7 мл, причем прекращение выделения сукровицы было на 6-7-е сутки послеоперационного периода. Показатели коагулограммы в сравниваемых группах достоверно не отличались (р > 0,05) (табл. 5).
\n| \n Показатели \n | \n\n Референсные значения \n | \n\n Пластика местными тканями, n = 4 \n | \n\n Протезирующая герниопластика, n = 4 \n | \n
|---|---|---|---|
| \n АЧТВ, с \n | \n\n 34-41 \n | \n\n 46,4 ± 4,3 \n | \n\n 53,1 ± 2,4 \n | \n
| \n ПИ по Квику, % \n | \n\n 80-105 \n | \n\n 33,2 ± 3,1 \n | \n\n 35,4 ± 2,7 \n | \n
| \n МНО \n | \n\n 0,85-1,15 \n | \n\n 2,5 ± 0,3 \n | \n\n 2,2 ± 0,8 \n | \n
| \n Фибриноген \n | \n\n 2,0-4,5 \n | \n\n 3,3 ± 1,2 \n | \n\n 3,5 ± 0,4 \n | \n
| \n Примечание. р > 0,05. \nNote. р > 0.05. \n | \n
Таблица 5. Показатели свертывающей системы крови у больных с ущемленными грыжами после операции
\nTable 5. Coagulation system parameters in patients with restrained hernias after surgery
\n\n
Вскрытие гематомы послеоперационной раны у больных с пластикой грыжевых ворот местными тканями проводили на 5-6-е сутки, поскольку вскрытие гематомы в ранние сроки у одного больного привело к длительным срокам истечения сукровицы (5-6 дней). В то же время сроки госпитализации были следующими: в группе больных с пластикой местными тканями — 12,5 ± 1,2, у больных с протезирующей герниопластикой — 15,4 ± 1,4 суток.
\nМеждународными стандартами лечение больных с гипокоагуляцией на фоне приема варфарина рекомендуется осуществлять с использованием концентрата протромбинового комплекса [8-10]. В связи с тем, что этот дорогостоящий препарат отсутствует в списке жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, он нами не применялся. В большинстве исследований считается, что СЗП малоэффективна в ликвидации кровоточивости у больных, принимающих варфарин, в то же время доступные методы контроля свертывающей-противосвертыващей системы недостаточно информативны [11-15]. Нашими исследованиями установлено, что СЗП может быть применена в ургентной хирургии у больных с медикаментозной гипокоагуляцией на фоне приема варфарина. Установлено, что у больных с острым холециститом, принимавших варфарин, наблюдается контактная кровоточивость печени, длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого по дренажам. Однако дебит геморрагии в группе больных с холецистэктомией из мини-доступа существенно больше и длится дольше в сравнении с группой, оперированной с использованием лапароскопии. У больных с ущемленными грыжами в случаях дренирования послеоперационной раны наблюдалось длительное истечение серозно-геморрагического отделяемого, особенно в случае использования протезирующей герниопластики.
\nЗаключение
\nТаким образом, в группе больных, оперированных экстренно по поводу острого холецистита, принимавших варфарин, лапароскопическая холецистэктомия является предпочтительной в связи с тем, что время дренирования, объем серозно-геморрагического отделяемого и сроки госпитализации существенно ниже в сравнении с больными, оперированными из мини-доступа. У больных с ущемленными грыжами, развившимися на фоне приема варфарина, предпочтительной является пластика местными тканями без дренирования области послеоперационной раны, а вскрытие гематомы послеоперационной раны лучше проводить на 5-6-е сутки.
\nИнформация о конфликте интересов. Конфликт интересов отсутствует.
\nИнформация о спонсорстве. Данная работа не финансировалась.
"],"publication_grp":["123456789/4528"],"bi_2_dis_filter":["а. ф. бадретдинов\n|||\nА. Ф. Бадретдинов","m. a. nurtdinov\n|||\nM. A. Nurtdinov","а. г. хасанов\n|||\nА. Г. Хасанов","a. f. badretdinov\n|||\nA. F. Badretdinov","м. а. нуртдинов\n|||\nМ. А. Нуртдинов","a. g. hasanov\n|||\nA. G. Hasanov"],"bi_2_dis_partial":["A. F. Badretdinov","А. Ф. Бадретдинов","A. G. Hasanov","А. Г. Хасанов","M. A. Nurtdinov","М. А. Нуртдинов"],"bi_2_dis_value_filter":["A. F. Badretdinov","А. Ф. Бадретдинов","A. G. Hasanov","А. Г. Хасанов","M. A. Nurtdinov","М. А. Нуртдинов"],"bi_4_dis_filter":["острый холецистит\n|||\nострый холецистит","плазма\n|||\nплазма","варфарин\n|||\nварфарин","гипокоагуляция\n|||\nгипокоагуляция","лапароскопическая холецистэктомия\n|||\nлапароскопическая холецистэктомия","strangulated hernia\n|||\nstrangulated hernia","vitamin k\n|||\nvitamin K","laparoscopic cholecystectomy\n|||\nlaparoscopic cholecystectomy","warfarin\n|||\nwarfarin","витамин к\n|||\nвитамин К","plasma\n|||\nplasma","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","ущемленная грыжа\n|||\nущемленная грыжа","нарушения свертывания крови\n|||\nнарушения свертывания крови","hemorrhage\n|||\nhemorrhage","геморрагии\n|||\nгеморрагии","blood coagulation disorders\n|||\nblood coagulation disorders","hypocoagulation\n|||\nhypocoagulation"],"bi_4_dis_partial":["acute cholecystitis","варфарин","vitamin K","гипокоагуляция","геморрагии","hypocoagulation","warfarin","плазма","витамин К","blood coagulation disorders","strangulated hernia","лапароскопическая холецистэктомия","laparoscopic cholecystectomy","ущемленная грыжа","plasma","острый холецистит","hemorrhage","нарушения свертывания крови"],"bi_4_dis_value_filter":["acute cholecystitis","варфарин","vitamin K","гипокоагуляция","геморрагии","hypocoagulation","warfarin","плазма","витамин К","blood coagulation disorders","strangulated hernia","лапароскопическая холецистэктомия","laparoscopic cholecystectomy","ущемленная грыжа","plasma","острый холецистит","hemorrhage","нарушения свертывания крови"],"bi_sort_1_sort":"drug-induced hypocoagulation: results of emergency surgical treatment","bi_sort_3_sort":"2020-08-03T18:29:43Z","read":["g0"],"_version_":1697558509866975232},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2021-04-20T11:27:00.88Z","search.uniqueid":"2-3996","search.resourcetype":2,"search.resourceid":3996,"handle":"123456789/4898","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.date.accessioned_dt":"2020-12-16T14:48:45Z","dc.date.accessioned":["2020-12-16T14:48:45Z"],"dc.date.available":["2020-12-16T14:48:45Z"],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/4898"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"subject":["gastric perforation","peritonitis","foreign body","computed tomography","laparotomy","перфорация желудка","перитонит","инородное тело","компьютерная томография","лапаротомия"],"subject_keyword":["gastric perforation","gastric perforation","peritonitis","peritonitis","foreign body","foreign body","computed tomography","computed tomography","laparotomy","laparotomy","перфорация желудка","перфорация желудка","перитонит","перитонит","инородное тело","инородное тело","компьютерная томография","компьютерная томография","лапаротомия","лапаротомия"],"subject_ac":["gastric perforation\n|||\ngastric perforation","peritonitis\n|||\nperitonitis","foreign body\n|||\nforeign body","computed tomography\n|||\ncomputed tomography","laparotomy\n|||\nlaparotomy","перфорация желудка\n|||\nперфорация желудка","перитонит\n|||\nперитонит","инородное тело\n|||\nинородное тело","компьютерная томография\n|||\nкомпьютерная томография","лапаротомия\n|||\nлапаротомия"],"subject_tax_0_filter":["gastric perforation\n|||\ngastric perforation","peritonitis\n|||\nperitonitis","foreign body\n|||\nforeign body","computed tomography\n|||\ncomputed tomography","laparotomy\n|||\nlaparotomy","перфорация желудка\n|||\nперфорация желудка","перитонит\n|||\nперитонит","инородное тело\n|||\nинородное тело","компьютерная томография\n|||\nкомпьютерная томография","лапаротомия\n|||\nлапаротомия"],"subject_filter":["gastric perforation\n|||\ngastric perforation","peritonitis\n|||\nperitonitis","foreign body\n|||\nforeign body","computed tomography\n|||\ncomputed tomography","laparotomy\n|||\nlaparotomy","перфорация желудка\n|||\nперфорация желудка","перитонит\n|||\nперитонит","инородное тело\n|||\nинородное тело","компьютерная томография\n|||\nкомпьютерная томография","лапаротомия\n|||\nлапаротомия"],"dc.subject_mlt":["gastric perforation","peritonitis","foreign body","computed tomography","laparotomy","перфорация желудка","перитонит","инородное тело","компьютерная томография","лапаротомия"],"dc.subject":["gastric perforation","peritonitis","foreign body","computed tomography","laparotomy","перфорация желудка","перитонит","инородное тело","компьютерная томография","лапаротомия"],"dc.subject.en":["gastric perforation","peritonitis","foreign body","computed tomography","laparotomy"],"dc.subject.ru":["перфорация желудка","перитонит","инородное тело","компьютерная томография","лапаротомия"],"title":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"title_keyword":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"title_ac":["a clinical case of stomach perforation concealed by a foreign body\n|||\nA Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","прикрытая инородным телом перфорация желудка. клинический случай\n|||\nПрикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"dc.title_sort":"A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","dc.title_hl":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"dc.title_mlt":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"dc.title":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body","Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"dc.title_stored":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["A Clinical Case of Stomach Perforation Concealed by a Foreign Body"],"dc.title.ru":["Прикрытая инородным телом перфорация желудка. Клинический случай"],"dc.citation":["Mukkada R.J., Chettupuzha A.P., Francis V.J., Mathew P.G., Chirayath S.P., Koshy A., et al. Endoscopic removal of chicken bone that caused gastric perforation and liver abscess. Indian J. Gastroenterol. 2007;26(5):246–7. PMID: 18227580","Wada Y., Sasao W., Oku T. Gastric perforation due to fish bone ingestion: a case report. J Gen Fam Med. 2016;17:315–8. DOI: 10.14442/jgfm.17.4_315","Nicolodi C., Trippia C.R., Caboclo M.F.F.S., De Castro F.G., Miller W.P., DeLima R.R., et al. Intestinal perforation by an ingested foreign body. Radiol Bras. 2016;49(5):295–9. DOI: 10.1590/0100-3984.2015.0127","Гусев Л.Л., Хотинский А.А., Далгатов К.Д., Сажин А.В. Абсцесс печени вследствие пенетрации инородного тела желудка. Эндоскопическая хирургия. 2017;23(2):39–42. DOI: 10.17116/endoskop201723239-42","Lin X.K., Wu D.Z., Lin X.F., Zheng N. Intestinal perforation secondary to ingested foreign bodies: a single-center experience with 38 cases. Pediatr Surg Int. 2017;33(5):605–8. DOI: 10.1007/s00383-017-4075-6","Рамазанова А.Х., Мустафин И.Г., Одинцова А.Х., Набиуллина Р.М., Сафиуллина С.И., Абдулганиева Д.И. Особенности изменений системы гемостаза у пациентов с воспалительными заболеваниями кишечника. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;10:40–5.","Simonetti I., Puglia M., Tarotto L., Palumbo F., Esposito F., Sciuto A., et al. When traditions become dangerous: Intestinal perforation from unusual foreign body—Case report and short literature review. Eur J Radiol Open. 2019;6:152–5. DOI: 10.1016/j.ejro.2019.04.002","ASGE Standards of Practice Committee, Ikenberry S.O., Jue T.L., Anderson M.A., Appalaneni V., Banerjee S., et al. Management of ingested foreign bodies and food impactions. Gastrointest Endosc. 2011;73(6):1085–91. DOI: 10.1016/j.gie.2010.11.010","Kuzmich S., Burke C.J., Harvey C.J., Kuzmich T., Andrews J., Reading N., et al. Perforation of gastrointestinal tract by poorly conspicuous ingested foreign bodies: radiological diagnosis. Br J Radiol. 2015:88:2–7. DOI: 10.1259/bjr.20150086","Гумеров А.А., Баязитов Р.Р., Неудачин А.Е., Латыпова Г.Г., Новоженина Д.С. Перфорация желудка у новорожденных. Медицинский вестник Башкортостана. 2018;(4):53–56.","Rodríguez-Hermosa J.I., Codina-Cazador A., Sirvent J.M., Martín A., Gironès J., Garsot E. Surgically treated perforations of the gastrointestinal tract caused by ingested foreign bodies. Colorectal Dis. 2008;10(7):701–7. DOI: 10.1111/j.1463-1318.2007.01401.x","Ганцев Ш.Х., Липатов О.Н., Ганцев К.Ш., Леонтьева О.С., Турсуметов Д.С., Мазитов И.М. Современное применения ультразвуковых технологий в хирургии и онкологии. Медицинский вестник Башкортостана.2016;(6):90–96.","Dua R., Morgan N., Kichenaradjou A. Foreign bodies. Int J Oral Maxillofac Surg. 2011;40(10):1149. DOI: 10.1016/j.ijom.2011.07.415","Goh B.K., Tan Y.M., Lin S.E., Chow P.K., Cheah F.K., Ooi L.L., et al. CT in the preoperative diagnosis of fish bone perforation of the gastrointestinal tract. AJR Am J Roentgenol. 2006;187(3):710–4. DOI: 10.2214/AJR.05.0178","Proença A., Bogalho L. Gastric perforation due to fish bone. Cureus. 2020;12(5):e7973. DOI: 10.7759/cureus.7973","Ослопов В.Н., Ослопова Ю.В., Богоявленская О.В., Ганеева К.И. Смертельный случай с рыбьей костью: причина синкопальных состояний и деонтологические аспекты ведения пациента. Казанский медицинский журнал. 2016;97(3):436–9. DOI: 10.17750/KMJ2016-436","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2(2):1–5.","Peixoto A., Gonçalves R., Macedo G. Liver abscess associated sepsis caused by fish bone ingestion. GE Port J Gastroenterol. 2016;23:322–3. DOI: 10.1016/j.jpge.2016.03.006","Urakov A.L., Kasatkin A.A., Urakova N.A., Urakova T.V. Cold sodium chloride solution 0.9 % and infrared thermography can be an alternative to radiopaque contrast agents in phlebography. J Pharmacol Pharmacother. 2016;7(3):138–9. DOI: 10.4103/0976-500X.189675","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2:1–5.","Jin D., Satoru A., Masami I. Perforation of the stomach by a fish bone diagnosed with computed tomography. J Nara Med Assoc. 2006;57(1):35–40.","Mukkada R.J., Chettupuzha A.P., Francis V.J., Mathew P.G., Chirayath S.P., Koshy A., et al. Endoscopic removal of chicken bone that caused gastric perforation and liver abscess. Indian J. Gastroenterol. 2007;26(5):246–7. PMID: 18227580","Wada Y., Sasao W., Oku T. Gastric perforation due to fish bone ingestion: a case report. J Gen Fam Med. 2016;17:315–8. DOI: 10.14442/jgfm.17.4_315","Nicolodi C., Trippia C.R., Caboclo M.F.F.S., De Castro F.G., Miller W.P., DeLima R.R., et al. Intestinal perforation by an ingested foreign body. Radiol Bras. 2016;49(5):295–9. DOI: 10.1590/0100-3984.2015.0127","Гусев Л.Л., Хотинский А.А., Далгатов К.Д., Сажин А.В. Абсцесс печени вследствие пенетрации инородного тела желудка. Эндоскопическая хирургия. 2017;23(2):39–42. DOI: 10.17116/endoskop201723239-42","Lin X.K., Wu D.Z., Lin X.F., Zheng N. Intestinal perforation secondary to ingested foreign bodies: a single-center experience with 38 cases. Pediatr Surg Int. 2017;33(5):605–8. DOI: 10.1007/s00383-017-4075-6","Рамазанова А.Х., Мустафин И.Г., Одинцова А.Х., Набиуллина Р.М., Сафиуллина С.И., Абдулганиева Д.И. Особенности изменений системы гемостаза у пациентов с воспалительными заболеваниями кишечника. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;10:40–5.","Simonetti I., Puglia M., Tarotto L., Palumbo F., Esposito F., Sciuto A., et al. When traditions become dangerous: Intestinal perforation from unusual foreign body—Case report and short literature review. Eur J Radiol Open. 2019;6:152–5. DOI: 10.1016/j.ejro.2019.04.002","ASGE Standards of Practice Committee, Ikenberry S.O., Jue T.L., Anderson M.A., Appalaneni V., Banerjee S., et al. Management of ingested foreign bodies and food impactions. Gastrointest Endosc. 2011;73(6):1085–91. DOI: 10.1016/j.gie.2010.11.010","Kuzmich S., Burke C.J., Harvey C.J., Kuzmich T., Andrews J., Reading N., et al. Perforation of gastrointestinal tract by poorly conspicuous ingested foreign bodies: radiological diagnosis. Br J Radiol. 2015:88:2–7. DOI: 10.1259/bjr.20150086","Гумеров А.А., Баязитов Р.Р., Неудачин А.Е., Латыпова Г.Г., Новоженина Д.С. Перфорация желудка у новорожденных. Медицинский вестник Башкортостана. 2018;(4):53–56.","Rodríguez-Hermosa J.I., Codina-Cazador A., Sirvent J.M., Martín A., Gironès J., Garsot E. Surgically treated perforations of the gastrointestinal tract caused by ingested foreign bodies. Colorectal Dis. 2008;10(7):701–7. DOI: 10.1111/j.1463-1318.2007.01401.x","Ганцев Ш.Х., Липатов О.Н., Ганцев К.Ш., Леонтьева О.С., Турсуметов Д.С., Мазитов И.М. Современное применения ультразвуковых технологий в хирургии и онкологии. Медицинский вестник Башкортостана.2016;(6):90–96.","Dua R., Morgan N., Kichenaradjou A. Foreign bodies. Int J Oral Maxillofac Surg. 2011;40(10):1149. DOI: 10.1016/j.ijom.2011.07.415","Goh B.K., Tan Y.M., Lin S.E., Chow P.K., Cheah F.K., Ooi L.L., et al. CT in the preoperative diagnosis of fish bone perforation of the gastrointestinal tract. AJR Am J Roentgenol. 2006;187(3):710–4. DOI: 10.2214/AJR.05.0178","Proença A., Bogalho L. Gastric perforation due to fish bone. Cureus. 2020;12(5):e7973. DOI: 10.7759/cureus.7973","Ослопов В.Н., Ослопова Ю.В., Богоявленская О.В., Ганеева К.И. Смертельный случай с рыбьей костью: причина синкопальных состояний и деонтологические аспекты ведения пациента. Казанский медицинский журнал. 2016;97(3):436–9. DOI: 10.17750/KMJ2016-436","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2(2):1–5.","Peixoto A., Gonçalves R., Macedo G. Liver abscess associated sepsis caused by fish bone ingestion. GE Port J Gastroenterol. 2016;23:322–3. DOI: 10.1016/j.jpge.2016.03.006","Urakov A.L., Kasatkin A.A., Urakova N.A., Urakova T.V. Cold sodium chloride solution 0.9 % and infrared thermography can be an alternative to radiopaque contrast agents in phlebography. J Pharmacol Pharmacother. 2016;7(3):138–9. DOI: 10.4103/0976-500X.189675","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2:1–5.","Jin D., Satoru A., Masami I. Perforation of the stomach by a fish bone diagnosed with computed tomography. J Nara Med Assoc. 2006;57(1):35–40."],"dc.citation.ru":["Mukkada R.J., Chettupuzha A.P., Francis V.J., Mathew P.G., Chirayath S.P., Koshy A., et al. Endoscopic removal of chicken bone that caused gastric perforation and liver abscess. Indian J. Gastroenterol. 2007;26(5):246–7. PMID: 18227580","Wada Y., Sasao W., Oku T. Gastric perforation due to fish bone ingestion: a case report. J Gen Fam Med. 2016;17:315–8. DOI: 10.14442/jgfm.17.4_315","Nicolodi C., Trippia C.R., Caboclo M.F.F.S., De Castro F.G., Miller W.P., DeLima R.R., et al. Intestinal perforation by an ingested foreign body. Radiol Bras. 2016;49(5):295–9. DOI: 10.1590/0100-3984.2015.0127","Гусев Л.Л., Хотинский А.А., Далгатов К.Д., Сажин А.В. Абсцесс печени вследствие пенетрации инородного тела желудка. Эндоскопическая хирургия. 2017;23(2):39–42. DOI: 10.17116/endoskop201723239-42","Lin X.K., Wu D.Z., Lin X.F., Zheng N. Intestinal perforation secondary to ingested foreign bodies: a single-center experience with 38 cases. Pediatr Surg Int. 2017;33(5):605–8. DOI: 10.1007/s00383-017-4075-6","Рамазанова А.Х., Мустафин И.Г., Одинцова А.Х., Набиуллина Р.М., Сафиуллина С.И., Абдулганиева Д.И. Особенности изменений системы гемостаза у пациентов с воспалительными заболеваниями кишечника. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;10:40–5.","Simonetti I., Puglia M., Tarotto L., Palumbo F., Esposito F., Sciuto A., et al. When traditions become dangerous: Intestinal perforation from unusual foreign body—Case report and short literature review. Eur J Radiol Open. 2019;6:152–5. DOI: 10.1016/j.ejro.2019.04.002","ASGE Standards of Practice Committee, Ikenberry S.O., Jue T.L., Anderson M.A., Appalaneni V., Banerjee S., et al. Management of ingested foreign bodies and food impactions. Gastrointest Endosc. 2011;73(6):1085–91. DOI: 10.1016/j.gie.2010.11.010","Kuzmich S., Burke C.J., Harvey C.J., Kuzmich T., Andrews J., Reading N., et al. Perforation of gastrointestinal tract by poorly conspicuous ingested foreign bodies: radiological diagnosis. Br J Radiol. 2015:88:2–7. DOI: 10.1259/bjr.20150086","Гумеров А.А., Баязитов Р.Р., Неудачин А.Е., Латыпова Г.Г., Новоженина Д.С. Перфорация желудка у новорожденных. Медицинский вестник Башкортостана. 2018;(4):53–56.","Rodríguez-Hermosa J.I., Codina-Cazador A., Sirvent J.M., Martín A., Gironès J., Garsot E. Surgically treated perforations of the gastrointestinal tract caused by ingested foreign bodies. Colorectal Dis. 2008;10(7):701–7. DOI: 10.1111/j.1463-1318.2007.01401.x","Ганцев Ш.Х., Липатов О.Н., Ганцев К.Ш., Леонтьева О.С., Турсуметов Д.С., Мазитов И.М. Современное применения ультразвуковых технологий в хирургии и онкологии. Медицинский вестник Башкортостана.2016;(6):90–96.","Dua R., Morgan N., Kichenaradjou A. Foreign bodies. Int J Oral Maxillofac Surg. 2011;40(10):1149. DOI: 10.1016/j.ijom.2011.07.415","Goh B.K., Tan Y.M., Lin S.E., Chow P.K., Cheah F.K., Ooi L.L., et al. CT in the preoperative diagnosis of fish bone perforation of the gastrointestinal tract. AJR Am J Roentgenol. 2006;187(3):710–4. DOI: 10.2214/AJR.05.0178","Proença A., Bogalho L. Gastric perforation due to fish bone. Cureus. 2020;12(5):e7973. DOI: 10.7759/cureus.7973","Ослопов В.Н., Ослопова Ю.В., Богоявленская О.В., Ганеева К.И. Смертельный случай с рыбьей костью: причина синкопальных состояний и деонтологические аспекты ведения пациента. Казанский медицинский журнал. 2016;97(3):436–9. DOI: 10.17750/KMJ2016-436","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2(2):1–5.","Peixoto A., Gonçalves R., Macedo G. Liver abscess associated sepsis caused by fish bone ingestion. GE Port J Gastroenterol. 2016;23:322–3. DOI: 10.1016/j.jpge.2016.03.006","Urakov A.L., Kasatkin A.A., Urakova N.A., Urakova T.V. Cold sodium chloride solution 0.9 % and infrared thermography can be an alternative to radiopaque contrast agents in phlebography. J Pharmacol Pharmacother. 2016;7(3):138–9. DOI: 10.4103/0976-500X.189675","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2:1–5.","Jin D., Satoru A., Masami I. Perforation of the stomach by a fish bone diagnosed with computed tomography. J Nara Med Assoc. 2006;57(1):35–40."],"dc.citation.en":["Mukkada R.J., Chettupuzha A.P., Francis V.J., Mathew P.G., Chirayath S.P., Koshy A., et al. Endoscopic removal of chicken bone that caused gastric perforation and liver abscess. Indian J. Gastroenterol. 2007;26(5):246–7. PMID: 18227580","Wada Y., Sasao W., Oku T. Gastric perforation due to fish bone ingestion: a case report. J Gen Fam Med. 2016;17:315–8. DOI: 10.14442/jgfm.17.4_315","Nicolodi C., Trippia C.R., Caboclo M.F.F.S., De Castro F.G., Miller W.P., DeLima R.R., et al. Intestinal perforation by an ingested foreign body. Radiol Bras. 2016;49(5):295–9. DOI: 10.1590/0100-3984.2015.0127","Гусев Л.Л., Хотинский А.А., Далгатов К.Д., Сажин А.В. Абсцесс печени вследствие пенетрации инородного тела желудка. Эндоскопическая хирургия. 2017;23(2):39–42. DOI: 10.17116/endoskop201723239-42","Lin X.K., Wu D.Z., Lin X.F., Zheng N. Intestinal perforation secondary to ingested foreign bodies: a single-center experience with 38 cases. Pediatr Surg Int. 2017;33(5):605–8. DOI: 10.1007/s00383-017-4075-6","Рамазанова А.Х., Мустафин И.Г., Одинцова А.Х., Набиуллина Р.М., Сафиуллина С.И., Абдулганиева Д.И. Особенности изменений системы гемостаза у пациентов с воспалительными заболеваниями кишечника. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;10:40–5.","Simonetti I., Puglia M., Tarotto L., Palumbo F., Esposito F., Sciuto A., et al. When traditions become dangerous: Intestinal perforation from unusual foreign body—Case report and short literature review. Eur J Radiol Open. 2019;6:152–5. DOI: 10.1016/j.ejro.2019.04.002","ASGE Standards of Practice Committee, Ikenberry S.O., Jue T.L., Anderson M.A., Appalaneni V., Banerjee S., et al. Management of ingested foreign bodies and food impactions. Gastrointest Endosc. 2011;73(6):1085–91. DOI: 10.1016/j.gie.2010.11.010","Kuzmich S., Burke C.J., Harvey C.J., Kuzmich T., Andrews J., Reading N., et al. Perforation of gastrointestinal tract by poorly conspicuous ingested foreign bodies: radiological diagnosis. Br J Radiol. 2015:88:2–7. DOI: 10.1259/bjr.20150086","Гумеров А.А., Баязитов Р.Р., Неудачин А.Е., Латыпова Г.Г., Новоженина Д.С. Перфорация желудка у новорожденных. Медицинский вестник Башкортостана. 2018;(4):53–56.","Rodríguez-Hermosa J.I., Codina-Cazador A., Sirvent J.M., Martín A., Gironès J., Garsot E. Surgically treated perforations of the gastrointestinal tract caused by ingested foreign bodies. Colorectal Dis. 2008;10(7):701–7. DOI: 10.1111/j.1463-1318.2007.01401.x","Ганцев Ш.Х., Липатов О.Н., Ганцев К.Ш., Леонтьева О.С., Турсуметов Д.С., Мазитов И.М. Современное применения ультразвуковых технологий в хирургии и онкологии. Медицинский вестник Башкортостана.2016;(6):90–96.","Dua R., Morgan N., Kichenaradjou A. Foreign bodies. Int J Oral Maxillofac Surg. 2011;40(10):1149. DOI: 10.1016/j.ijom.2011.07.415","Goh B.K., Tan Y.M., Lin S.E., Chow P.K., Cheah F.K., Ooi L.L., et al. CT in the preoperative diagnosis of fish bone perforation of the gastrointestinal tract. AJR Am J Roentgenol. 2006;187(3):710–4. DOI: 10.2214/AJR.05.0178","Proença A., Bogalho L. Gastric perforation due to fish bone. Cureus. 2020;12(5):e7973. DOI: 10.7759/cureus.7973","Ослопов В.Н., Ослопова Ю.В., Богоявленская О.В., Ганеева К.И. Смертельный случай с рыбьей костью: причина синкопальных состояний и деонтологические аспекты ведения пациента. Казанский медицинский журнал. 2016;97(3):436–9. DOI: 10.17750/KMJ2016-436","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2(2):1–5.","Peixoto A., Gonçalves R., Macedo G. Liver abscess associated sepsis caused by fish bone ingestion. GE Port J Gastroenterol. 2016;23:322–3. DOI: 10.1016/j.jpge.2016.03.006","Urakov A.L., Kasatkin A.A., Urakova N.A., Urakova T.V. Cold sodium chloride solution 0.9 % and infrared thermography can be an alternative to radiopaque contrast agents in phlebography. J Pharmacol Pharmacother. 2016;7(3):138–9. DOI: 10.4103/0976-500X.189675","Monsalve P., Lombardo G., Bastardo E. Gastric perforation by fish bone case report. Can J Biomed Res Tech. 2019;2:1–5.","Jin D., Satoru A., Masami I. Perforation of the stomach by a fish bone diagnosed with computed tomography. J Nara Med Assoc. 2006;57(1):35–40."],"dc.author.full":["М. Р. Гараев | Башкирский государственный медицинский университет","M. R. Garaev | Bashkir State Medical University","М. Ю. Воротников | Аскаровская центральная районная больница","M. Yu. Vorotnikov | Askarovo Central District Hospital","З. Р. Гараева | Больница скорой медицинской помощи","Z. R. Garayeva | Emergency Hospital","М. А. Нартайлаков | Башкирский государственный медицинский университет","M. A. Nartaylakov | Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.ru":["М. Р. Гараев | Башкирский государственный медицинский университет","М. Ю. Воротников | Аскаровская центральная районная больница","З. Р. Гараева | Больница скорой медицинской помощи","М. А. Нартайлаков | Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.full.en":["M. R. Garaev | Bashkir State Medical University","M. Yu. Vorotnikov | Askarovo Central District Hospital","Z. R. Garayeva | Emergency Hospital","M. A. Nartaylakov | Bashkir State Medical University"],"dateIssued":["2020-11-30"],"dateIssued_keyword":["2020-11-30","2020"],"dateIssued_ac":["2020-11-30\n|||\n2020-11-30","2020"],"dateIssued.year":[2020],"dateIssued.year_sort":"2020","dc.date.published":["2020-11-30"],"dc.section":["CLINICAL CASE","КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.section.en":["CLINICAL CASE"],"dc.section.ru":["КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.doi":["10.24060/2076-3093-2020-10-3-228-232"],"dc.abstract":["Introduction. Stomach perforations caused by ingested foreign bodies are extremely rare injuries in adults, accounting for less than 1% of all gastrointestinal perforations. The clinical picture is diverse and often presents a diagnostic problem. There are few publications reporting such cases in literature.
Materials and methods. Using the example of a clinical case, this paper describes the clinical picture, diagnostic role of X-ray instruments and surgical tactics of diagnosing and treating a stomach perforation concealed by a foreign object, which occurred one week prior to admission. The patient V., 52 yo, was admitted to hospital on an emergency basis in the condition of moderate severity, complaining of abdominal pain for two days. The onset of the disease had no apparent reason. Similar pains had bothered the patient a week earlier the incident but were relieved without treatment.
Results and discussion. On the basis of clinical and laboratory-instrumental data, acute pancreatitis was pre-diagnosed. Conservative drug therapy with positive dynamics was started. Two days later, computed tomography of the abdominal organs with intravenous bolus contrast was performed. According to the CT data, a foreign body in the abdominal cavity was identified, which rested on the liver at the level of the gallbladder, perforating the wall of the pyloric department of the stomach. Localized inflammatory effusion in the abdominal fat was observed. The patient was operated and discharged in satisfactory condition.
Conclusion. Stomach perforations caused by small-sized foreign bodies are characterized by non-specific clinical manifestations. The use of radiation diagnostic methods facilitates the timely diagnosis and therapy choice in patients with stomach perforations caused by small-sized foreign bodies.
","Введение. Перфорация желудка у взрослого человека проглоченным инородным телом является практически казуистической (менее от 1% перфораций желудочно-кишечного тракта инородными телами), и упоминания о них в литературе носят единичный характер. Клиническая картина разнообразна и часто представляет собой диагностическую проблему.
Материалы и методы. На примере клинического случая представлены особенности клинической картины, диагностической роли рентгенологических методов исследования и выбор хирургической тактики диагностики и лечения прикрытой перфорации желудка инородным телом давностью более одной недели. Пациент В., 52 года, поступил в экстренном порядке с жалобами на боли в животе в течение двух суток. При поступлении состояние средней степени тяжести. Начало заболевания ни с чем не связывает. Похожие боли беспокоили неделей раньше, купировались самостоятельно.
Результаты и обсуждение. С учетом совокупности клинических и лабораторно-инструментальных данных предварительно выставлен диагноз острый панкреатит. Начата консервативная медикаментозная терапия с положительной динамикой. Спустя двое суток проведена компьютерная томография органов брюшной полости с внутривенным болюсным контрастированием. По данным КТ: определяется инородное тело в брюшной полости, которое упирается в печень на уровне желчного пузыря, перфорирует стенку пилорического отдела желудка, с наличием локализованного воспалительного выпота в абдоминальной жировой клетчатке. Пациент прооперирован, выписан в удовлетворительном состоянии.
Заключение. Клиническая картина перфорации желудка инородными телами малых размеров неспецифична и нередко не распознается на ранних этапах. Применение лучевых методов диагностики в порядке возрастания разрешающей способности методов позволяет в условиях затруднения дифференциальной диагностики и выбора тактики ведения пациента на дооперационном этапе верифицировать диагноз и провести своевременное хирургическое лечение при перфорации желудка инородными телами маленьких размеров.
"],"dc.abstract.en":["Introduction. Stomach perforations caused by ingested foreign bodies are extremely rare injuries in adults, accounting for less than 1% of all gastrointestinal perforations. The clinical picture is diverse and often presents a diagnostic problem. There are few publications reporting such cases in literature.
Materials and methods. Using the example of a clinical case, this paper describes the clinical picture, diagnostic role of X-ray instruments and surgical tactics of diagnosing and treating a stomach perforation concealed by a foreign object, which occurred one week prior to admission. The patient V., 52 yo, was admitted to hospital on an emergency basis in the condition of moderate severity, complaining of abdominal pain for two days. The onset of the disease had no apparent reason. Similar pains had bothered the patient a week earlier the incident but were relieved without treatment.
Results and discussion. On the basis of clinical and laboratory-instrumental data, acute pancreatitis was pre-diagnosed. Conservative drug therapy with positive dynamics was started. Two days later, computed tomography of the abdominal organs with intravenous bolus contrast was performed. According to the CT data, a foreign body in the abdominal cavity was identified, which rested on the liver at the level of the gallbladder, perforating the wall of the pyloric department of the stomach. Localized inflammatory effusion in the abdominal fat was observed. The patient was operated and discharged in satisfactory condition.
Conclusion. Stomach perforations caused by small-sized foreign bodies are characterized by non-specific clinical manifestations. The use of radiation diagnostic methods facilitates the timely diagnosis and therapy choice in patients with stomach perforations caused by small-sized foreign bodies.
"],"dc.abstract.ru":["Введение. Перфорация желудка у взрослого человека проглоченным инородным телом является практически казуистической (менее от 1% перфораций желудочно-кишечного тракта инородными телами), и упоминания о них в литературе носят единичный характер. Клиническая картина разнообразна и часто представляет собой диагностическую проблему.
Материалы и методы. На примере клинического случая представлены особенности клинической картины, диагностической роли рентгенологических методов исследования и выбор хирургической тактики диагностики и лечения прикрытой перфорации желудка инородным телом давностью более одной недели. Пациент В., 52 года, поступил в экстренном порядке с жалобами на боли в животе в течение двух суток. При поступлении состояние средней степени тяжести. Начало заболевания ни с чем не связывает. Похожие боли беспокоили неделей раньше, купировались самостоятельно.
Результаты и обсуждение. С учетом совокупности клинических и лабораторно-инструментальных данных предварительно выставлен диагноз острый панкреатит. Начата консервативная медикаментозная терапия с положительной динамикой. Спустя двое суток проведена компьютерная томография органов брюшной полости с внутривенным болюсным контрастированием. По данным КТ: определяется инородное тело в брюшной полости, которое упирается в печень на уровне желчного пузыря, перфорирует стенку пилорического отдела желудка, с наличием локализованного воспалительного выпота в абдоминальной жировой клетчатке. Пациент прооперирован, выписан в удовлетворительном состоянии.
Заключение. Клиническая картина перфорации желудка инородными телами малых размеров неспецифична и нередко не распознается на ранних этапах. Применение лучевых методов диагностики в порядке возрастания разрешающей способности методов позволяет в условиях затруднения дифференциальной диагностики и выбора тактики ведения пациента на дооперационном этапе верифицировать диагноз и провести своевременное хирургическое лечение при перфорации желудка инородными телами маленьких размеров.
"],"dc.pages":["228-232"],"author":["М. Р. Гараев","M. R. Garaev","М. Ю. Воротников","M. Yu. Vorotnikov","З. Р. Гараева","Z. R. Garayeva","М. А. Нартайлаков","M. A. Nartaylakov"],"author_keyword":["М. Р. Гараев","M. R. Garaev","М. Ю. Воротников","M. Yu. Vorotnikov","З. Р. Гараева","Z. R. Garayeva","М. А. Нартайлаков","M. A. Nartaylakov"],"author_ac":["м. р. гараев\n|||\nМ. Р. Гараев","m. r. garaev\n|||\nM. R. Garaev","м. ю. воротников\n|||\nМ. Ю. Воротников","m. yu. vorotnikov\n|||\nM. Yu. Vorotnikov","з. р. гараева\n|||\nЗ. Р. Гараева","z. r. garayeva\n|||\nZ. R. Garayeva","м. а. нартайлаков\n|||\nМ. А. Нартайлаков","m. a. nartaylakov\n|||\nM. A. Nartaylakov"],"author_filter":["м. р. гараев\n|||\nМ. Р. Гараев","m. r. garaev\n|||\nM. R. Garaev","м. ю. воротников\n|||\nМ. Ю. Воротников","m. yu. vorotnikov\n|||\nM. Yu. Vorotnikov","з. р. гараева\n|||\nЗ. Р. Гараева","z. r. garayeva\n|||\nZ. R. Garayeva","м. а. нартайлаков\n|||\nМ. А. Нартайлаков","m. a. nartaylakov\n|||\nM. A. Nartaylakov"],"dc.author.name":["М. Р. Гараев","M. R. Garaev","М. Ю. Воротников","M. Yu. Vorotnikov","З. Р. Гараева","Z. R. Garayeva","М. А. Нартайлаков","M. A. Nartaylakov"],"dc.author.name.ru":["М. Р. Гараев","М. Ю. Воротников","З. Р. Гараева","М. А. Нартайлаков"],"dc.author.name.en":["M. R. Garaev","M. Yu. Vorotnikov","Z. R. Garayeva","M. A. Nartaylakov"],"dc.author.affiliation":["Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Аскаровская центральная районная больница","Askarovo Central District Hospital","Больница скорой медицинской помощи","Emergency Hospital","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University"],"dc.author.affiliation.ru":["Башкирский государственный медицинский университет","Аскаровская центральная районная больница","Больница скорой медицинской помощи","Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.affiliation.en":["Bashkir State Medical University","Askarovo Central District Hospital","Emergency Hospital","Bashkir State Medical University"],"dc.issue.number":["3"],"dc.issue.volume":["10"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/510"],"dc.fileName":["cover_article_510_ru_RU.png"],"dc.fileName.ru":["cover_article_510_ru_RU.png"],"dc.height":["409"],"dc.height.ru":["409"],"dc.originalFileName":["гараев_ПРИКРЫТАЯ_.png"],"dc.originalFileName.ru":["гараев_ПРИКРЫТАЯ_.png"],"dc.width":["635"],"dc.width.ru":["635"],"dc.fullRISC":["Введение\nПерфорация желудка у взрослого человека проглоченным инородным телом является практически казуистической (менее от 1% перфораций желудочно-кишечного тракта инородными телами), и упоминания\nо них в литературе носят единичный характер [1, 2].\nКлиническая картина разнообразна и часто представляет собой диагностическую проблему [3, 4]. Пациенты обычно не сообщают о проглатывании инородного\nтела, что задерживает постановку диагноза и создает\nпутаницу с другими диагностическими возможностями [5]. Традиционные эндоскопическое и рентгенологическое исследования при несвежем повреждении\nи миграции инородного тела за пределы поврежденного органа не всегда выявляют перфорацию, и диагноз\nможет быть верифицирован иногда только на основании анамнестических данных и современных лучевых\nметодов диагностики. В этой связи мы рассмотрим особенности клинической картины, диагностической роли\nрентгенологических методов исследования и выбор\nхирургической тактики на примере клинического случая прикрытой перфорации желудка инородным телом\nдавностью более одной недели.\nМатериалы и методы\nПациент В., 52 года, поступил в экстренном порядке\nвечером 21.09.2020 в ЦРБ одного из районов РБ с жалобами на боли в животе в течение двух суток. Начало\nзаболевания ни с чем не связывает. Похожие боли беспокоили неделей раньше, купировались самостоятельно. Травмы отрицает.\nПри поступлении состояние средней степени тяжести.\nТемпература тела в норме. Кожа, видимые слизистые —\nфизиологической окраски и влажности. В легких дыхание проводится по всем полям, хрипов нет. АД —\n110/74 мм рт. ст. Пульс — 92 в минуту, ритмичный,\nудовлетворительных свойств. Язык суховат, обложен\nбелым налетом. Живот не вздут, напряжен и болезнен\nв верхних и средних отделах, преимущественно справа. Печень, желчный пузырь не пальпируются из-за защитного напряжения мышц передней брюшной стенки.\nПеристальтика вялая, выслушивается, шума плеска нет.\nФизиологические отправления не нарушены. Симптомы раздражения брюшины сомнительные.\nАнализы при поступлении:\nОАК: Hb — 135 г/л, Эр — 4,76*1012/л, Л — 16,4*109\n/л,\nСОЭ — 54 мм/ч.\nОАМ: моча с/желтая, прозрачная, уд. вес 1018, белок\n0,032 г/л.\nБХ анализ крови: белок 74 г/л, глюкоза 7,8 ммоль/л, общий билирубин 20,6 ммоль/л, креатинин 61 ммоль/л,\nмочевина 4,1 ммоль/л, амилаза крови 92 ЕД, К —\n3,8 ммоль/л, Na — 152 ммоль/л.\nПроведена ФЭГДС: заключение — поверхностный гастрит, катаральный эзофагит.\nС учетом совокупности клинических и лабораторноинструментальных данных предварительно выставлен\nдиагноз острый панкреатит. Начата консервативная медикаментозная терапия (инфузионная терапия, анальгетики, спазмолитики, антимикробные препараты, ингибиторы протеаз) [6]. На фоне проводимой терапии\nотмечалась положительная динамика в виде уменьшения болей в животе, улучшения самочувствия пациента.\nВ процессе дообследования 22.09.2020 при проведении\nУЗИ ОБП и почек выявлены диффузные изменения\nподжелудочной железы и объемное образование печени (абсцесс?). В тот же день у пациента отмечается\nподъем температуры тела до 38,2 °C.\nДля уточнения диагноза 23.09.2020 проведена мультиспиральная компьютерная томография брюшной полости с внутривенным болюсным контрастированием\nУльтравистом 300 (видео). Заключение: КТ-картина\nинородного тела брюшной полости (рыбья кость?),\nкоторое упирается в печень на уровне желчного пузыря (уровень s4b), перфорирует стенку пилорического\nотдела желудка (вблизи двенадцатиперстной кишки),\nс наличием локализованного воспалительного выпота\nв абдоминальной жировой клетчатке. Жировая гепатомегалия. После дополнительного расспроса пациента\nвыяснилось, что он часто ест рыбу и последний раз ел\nее примерно за неделю до поступления в стационар.\nСлучай консультирован дежурным хирургом по линии\nсанитарной авиации. 23.09.2020 совместной хирургической бригадой в условиях ЦРБ проведено оперативное\nлечение: верхнесрединная лапаротомия под интубационным наркозом, во всех отделах брюшной полости\nобнаружен мутный выпот серозно-гнойного характера\nв объеме до 400 мл — взят посев на флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен.\nВ левом подпеченочном пространстве определяется\nинфильтрат, образованный левой долей печени, желудком и большим сальником. При разделении инфильтрата вскрылся абсцесс, содержащий около 50 мл жидкого\nгноя серого цвета с неприятным запахом, — взят посев\nна флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен. Части органов, участвующих\nв образовании стенок абсцесса, инфильтрированы, утолщены, покрыты фибрином. Наслоения фибрина\nмаксимально, насколько это было возможно, удалены,\nпри ревизии полости абсцесса обнаружено и удалено инородное тело (рыбья кость 23 мм длиной). Перфорационное отверстие не визуализируется. Через\nжелудочный зонд произведена гидравлическая проба\n(тугое наполнение желудка окрашенной жидкостью\nдля определения наличия перфорационного отверстия), при дальнейшей ревизии поступления жидкости в брюшную полость не отмечено. С учетом данных\nФЭГДС от 21.09.2020 ситуация расценена как перфорация, произошедшая какое-то время назад, с последующей миграцией инородного тела в брюшную полость\nи рубцеванием перфоративного дефекта. При дальнейшей ревизии другой патологии не выявлено. Брюшная\nполость многократно санирована растворами антисептиков. Проведен контроль на гемостаз и инородные\nтела. Брюшная полость осушена. Малый таз, боковые\nканалы и подпеченочное пространство дренированы\nпарными трубчатыми дренажами через контрапертуры\nв левой и правой боковой областях. Рана ушита послойно, наглухо. Наложена асептическая повязка.\nПослеоперационный диагноз: прикрытая перфорация\nпилорической части желудка инородным телом (рыбная кость). Осложнение: Подпеченочный абсцесс слева\nс прорывом в брюшную полость. Разлитой фибринозно-гнойный перитонит.\nОперация: лапаротомия, вскрытие подпеченочного\nабсцесса, санация, дренирование брюшной полости.\nВ послеоперационном периоде продолжались консервативное лечение и перевязки.\nПациент выписан на 13-е сутки — рана зажила первичным натяжением.\nАнализы при выписке:\nКонтрольное УЗИ ОБП и почек 02.10.2020 — заключение: диффузные изменения поджелудочной железы.\nСладж-синдром.\nОАК: Эр — 4,40*1012/л, Hb — 126 г/л, Л — 7,4*109\n/л,\nСОЭ — 18 мм/ч.\nОАМ: уд. вес 1019, цвет н/желтая, мутная, реакция кислая, белок 0,066 г/л, глюкоза +, ацетон отр., плоский\nэпителий 0–1–2 в поле зрения, Л 2–2–3 в поле зрения,\nэритроциты свежие 2–3–5 в поле зрения.\nБХ анализ крови: общий белок 69 г/л, глюкоза\n5,2 ммоль/л, общий билирубин 14,5 ммоль/л.\nРезультаты и обсуждение\nИнородные тела в желудочно-кишечном тракте являются частой патологией, с которой сталкиваются экстренные службы. Во время быстрого приема пищи непреднамеренно попадают в организм различные инородные\nтела. В группе риска находятся люди с пониженной\nчувствительностью нёба, дети, пожилые и люди с неврологическими или психическими заболеваниями [7].\nИз инородных тел, попадающих в желудок, от 80 до 90%\nпроходят самопроизвольно через желудочно-кишечный\nтракт, от 10 до 20% требуют малоинвазивного вмешательства и ≤1% требуют хирургического вмешательства.\nКонсервативное лечение подходит для большинства неострых предметов у бессимптомных пациентов. Однако\nпредметы >6 см в длину или >2,5 см в диаметре редко\nпроходят через желудок [8]. Наиболее распространенными инородными предметами, попадающими внутрь\nорганизма, являются куриные кости, фрагменты костей,\nзубные протезы, зубочистки и палочки для коктейлей\n(последние два предмета имеют тенденцию мигрировать\nв любой из соседних органов, что приводит к образованию свищей и абсцесса) [9]. Наиболее грозными осложнениями инородных тел являются перфорация полого\nоргана (в зависимости от локализации инородного тела)\nи развитие перитонита, которые требуют дифференциальной диагностики с опухолевыми процессами [10–13].\nВозвращаясь к нашему клиническому случаю, можно\nпредположить следующую цепь событий: перфорация\nпроглоченной рыбьей костью, вероятнее всего, произошла за неделю до поступления в стационар и вызвала\nлокальный воспалительный процесс между желудком\nи печенью, который благодаря формированию инфильтрата из окружающих тканей не вызвал более масштабного процесса. Повторный болевой синдром в животе,\nявившийся причиной обращения за медицинской помощью, возник за счет разгерметизации сформировавшегося подпеченочного абсцесса и попадания инфицированного содержимого в свободную брюшную полость.\nПри этом собственно перфорационное отверстие в стенке желудка благодаря маленьким размерам и анатомическим особенностям желудка закрылось самостоятельно,\nчто не позволило выявить его при ФЭГДС. Применение\nлучевых методов диагностики (УЗИ, а затем КТ ОБП)\nпозволило установить основной диагноз, хотя и не выявило начинающегося перитонита.\nВ литературе диагностический алгоритм при подозрении\nна инородные тела желудочно-кишечного тракта различен [14–16], при этом большинство авторов признают\nбольшую ценность КТ для диагностики инородных тел,\nмигрировавших за пределы желудочно-кишечного тракта, причем именно с применением контрастирующих\nметодик [17–19]. В то же время ультразвуковое исследование и обзорная рентгенография брюшной полости не дают достаточно информации или иногда вовсе\nне выявляют значимых изменений [20, 21].\nЗаключение\nКлиническая картина перфорации желудка инородными телами малых размеров неспецифична и нередко\nне распознается на ранних этапах. Применение лучевых методов диагностики в порядке возрастания разрешающей способности методов позволяет в условиях\nзатруднения дифференциальной диагностики и выбора тактики ведения пациента на дооперационном этапе\nверифицировать диагноз и провести своевременное хирургическое лечение при перфорации желудка инородными телами небольших размеров."],"dc.fullRISC.ru":["Введение\nПерфорация желудка у взрослого человека проглоченным инородным телом является практически казуистической (менее от 1% перфораций желудочно-кишечного тракта инородными телами), и упоминания\nо них в литературе носят единичный характер [1, 2].\nКлиническая картина разнообразна и часто представляет собой диагностическую проблему [3, 4]. Пациенты обычно не сообщают о проглатывании инородного\nтела, что задерживает постановку диагноза и создает\nпутаницу с другими диагностическими возможностями [5]. Традиционные эндоскопическое и рентгенологическое исследования при несвежем повреждении\nи миграции инородного тела за пределы поврежденного органа не всегда выявляют перфорацию, и диагноз\nможет быть верифицирован иногда только на основании анамнестических данных и современных лучевых\nметодов диагностики. В этой связи мы рассмотрим особенности клинической картины, диагностической роли\nрентгенологических методов исследования и выбор\nхирургической тактики на примере клинического случая прикрытой перфорации желудка инородным телом\nдавностью более одной недели.\nМатериалы и методы\nПациент В., 52 года, поступил в экстренном порядке\nвечером 21.09.2020 в ЦРБ одного из районов РБ с жалобами на боли в животе в течение двух суток. Начало\nзаболевания ни с чем не связывает. Похожие боли беспокоили неделей раньше, купировались самостоятельно. Травмы отрицает.\nПри поступлении состояние средней степени тяжести.\nТемпература тела в норме. Кожа, видимые слизистые —\nфизиологической окраски и влажности. В легких дыхание проводится по всем полям, хрипов нет. АД —\n110/74 мм рт. ст. Пульс — 92 в минуту, ритмичный,\nудовлетворительных свойств. Язык суховат, обложен\nбелым налетом. Живот не вздут, напряжен и болезнен\nв верхних и средних отделах, преимущественно справа. Печень, желчный пузырь не пальпируются из-за защитного напряжения мышц передней брюшной стенки.\nПеристальтика вялая, выслушивается, шума плеска нет.\nФизиологические отправления не нарушены. Симптомы раздражения брюшины сомнительные.\nАнализы при поступлении:\nОАК: Hb — 135 г/л, Эр — 4,76*1012/л, Л — 16,4*109\n/л,\nСОЭ — 54 мм/ч.\nОАМ: моча с/желтая, прозрачная, уд. вес 1018, белок\n0,032 г/л.\nБХ анализ крови: белок 74 г/л, глюкоза 7,8 ммоль/л, общий билирубин 20,6 ммоль/л, креатинин 61 ммоль/л,\nмочевина 4,1 ммоль/л, амилаза крови 92 ЕД, К —\n3,8 ммоль/л, Na — 152 ммоль/л.\nПроведена ФЭГДС: заключение — поверхностный гастрит, катаральный эзофагит.\nС учетом совокупности клинических и лабораторноинструментальных данных предварительно выставлен\nдиагноз острый панкреатит. Начата консервативная медикаментозная терапия (инфузионная терапия, анальгетики, спазмолитики, антимикробные препараты, ингибиторы протеаз) [6]. На фоне проводимой терапии\nотмечалась положительная динамика в виде уменьшения болей в животе, улучшения самочувствия пациента.\nВ процессе дообследования 22.09.2020 при проведении\nУЗИ ОБП и почек выявлены диффузные изменения\nподжелудочной железы и объемное образование печени (абсцесс?). В тот же день у пациента отмечается\nподъем температуры тела до 38,2 °C.\nДля уточнения диагноза 23.09.2020 проведена мультиспиральная компьютерная томография брюшной полости с внутривенным болюсным контрастированием\nУльтравистом 300 (видео). Заключение: КТ-картина\nинородного тела брюшной полости (рыбья кость?),\nкоторое упирается в печень на уровне желчного пузыря (уровень s4b), перфорирует стенку пилорического\nотдела желудка (вблизи двенадцатиперстной кишки),\nс наличием локализованного воспалительного выпота\nв абдоминальной жировой клетчатке. Жировая гепатомегалия. После дополнительного расспроса пациента\nвыяснилось, что он часто ест рыбу и последний раз ел\nее примерно за неделю до поступления в стационар.\nСлучай консультирован дежурным хирургом по линии\nсанитарной авиации. 23.09.2020 совместной хирургической бригадой в условиях ЦРБ проведено оперативное\nлечение: верхнесрединная лапаротомия под интубационным наркозом, во всех отделах брюшной полости\nобнаружен мутный выпот серозно-гнойного характера\nв объеме до 400 мл — взят посев на флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен.\nВ левом подпеченочном пространстве определяется\nинфильтрат, образованный левой долей печени, желудком и большим сальником. При разделении инфильтрата вскрылся абсцесс, содержащий около 50 мл жидкого\nгноя серого цвета с неприятным запахом, — взят посев\nна флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен. Части органов, участвующих\nв образовании стенок абсцесса, инфильтрированы, утолщены, покрыты фибрином. Наслоения фибрина\nмаксимально, насколько это было возможно, удалены,\nпри ревизии полости абсцесса обнаружено и удалено инородное тело (рыбья кость 23 мм длиной). Перфорационное отверстие не визуализируется. Через\nжелудочный зонд произведена гидравлическая проба\n(тугое наполнение желудка окрашенной жидкостью\nдля определения наличия перфорационного отверстия), при дальнейшей ревизии поступления жидкости в брюшную полость не отмечено. С учетом данных\nФЭГДС от 21.09.2020 ситуация расценена как перфорация, произошедшая какое-то время назад, с последующей миграцией инородного тела в брюшную полость\nи рубцеванием перфоративного дефекта. При дальнейшей ревизии другой патологии не выявлено. Брюшная\nполость многократно санирована растворами антисептиков. Проведен контроль на гемостаз и инородные\nтела. Брюшная полость осушена. Малый таз, боковые\nканалы и подпеченочное пространство дренированы\nпарными трубчатыми дренажами через контрапертуры\nв левой и правой боковой областях. Рана ушита послойно, наглухо. Наложена асептическая повязка.\nПослеоперационный диагноз: прикрытая перфорация\nпилорической части желудка инородным телом (рыбная кость). Осложнение: Подпеченочный абсцесс слева\nс прорывом в брюшную полость. Разлитой фибринозно-гнойный перитонит.\nОперация: лапаротомия, вскрытие подпеченочного\nабсцесса, санация, дренирование брюшной полости.\nВ послеоперационном периоде продолжались консервативное лечение и перевязки.\nПациент выписан на 13-е сутки — рана зажила первичным натяжением.\nАнализы при выписке:\nКонтрольное УЗИ ОБП и почек 02.10.2020 — заключение: диффузные изменения поджелудочной железы.\nСладж-синдром.\nОАК: Эр — 4,40*1012/л, Hb — 126 г/л, Л — 7,4*109\n/л,\nСОЭ — 18 мм/ч.\nОАМ: уд. вес 1019, цвет н/желтая, мутная, реакция кислая, белок 0,066 г/л, глюкоза +, ацетон отр., плоский\nэпителий 0–1–2 в поле зрения, Л 2–2–3 в поле зрения,\nэритроциты свежие 2–3–5 в поле зрения.\nБХ анализ крови: общий белок 69 г/л, глюкоза\n5,2 ммоль/л, общий билирубин 14,5 ммоль/л.\nРезультаты и обсуждение\nИнородные тела в желудочно-кишечном тракте являются частой патологией, с которой сталкиваются экстренные службы. Во время быстрого приема пищи непреднамеренно попадают в организм различные инородные\nтела. В группе риска находятся люди с пониженной\nчувствительностью нёба, дети, пожилые и люди с неврологическими или психическими заболеваниями [7].\nИз инородных тел, попадающих в желудок, от 80 до 90%\nпроходят самопроизвольно через желудочно-кишечный\nтракт, от 10 до 20% требуют малоинвазивного вмешательства и ≤1% требуют хирургического вмешательства.\nКонсервативное лечение подходит для большинства неострых предметов у бессимптомных пациентов. Однако\nпредметы >6 см в длину или >2,5 см в диаметре редко\nпроходят через желудок [8]. Наиболее распространенными инородными предметами, попадающими внутрь\nорганизма, являются куриные кости, фрагменты костей,\nзубные протезы, зубочистки и палочки для коктейлей\n(последние два предмета имеют тенденцию мигрировать\nв любой из соседних органов, что приводит к образованию свищей и абсцесса) [9]. Наиболее грозными осложнениями инородных тел являются перфорация полого\nоргана (в зависимости от локализации инородного тела)\nи развитие перитонита, которые требуют дифференциальной диагностики с опухолевыми процессами [10–13].\nВозвращаясь к нашему клиническому случаю, можно\nпредположить следующую цепь событий: перфорация\nпроглоченной рыбьей костью, вероятнее всего, произошла за неделю до поступления в стационар и вызвала\nлокальный воспалительный процесс между желудком\nи печенью, который благодаря формированию инфильтрата из окружающих тканей не вызвал более масштабного процесса. Повторный болевой синдром в животе,\nявившийся причиной обращения за медицинской помощью, возник за счет разгерметизации сформировавшегося подпеченочного абсцесса и попадания инфицированного содержимого в свободную брюшную полость.\nПри этом собственно перфорационное отверстие в стенке желудка благодаря маленьким размерам и анатомическим особенностям желудка закрылось самостоятельно,\nчто не позволило выявить его при ФЭГДС. Применение\nлучевых методов диагностики (УЗИ, а затем КТ ОБП)\nпозволило установить основной диагноз, хотя и не выявило начинающегося перитонита.\nВ литературе диагностический алгоритм при подозрении\nна инородные тела желудочно-кишечного тракта различен [14–16], при этом большинство авторов признают\nбольшую ценность КТ для диагностики инородных тел,\nмигрировавших за пределы желудочно-кишечного тракта, причем именно с применением контрастирующих\nметодик [17–19]. В то же время ультразвуковое исследование и обзорная рентгенография брюшной полости не дают достаточно информации или иногда вовсе\nне выявляют значимых изменений [20, 21].\nЗаключение\nКлиническая картина перфорации желудка инородными телами малых размеров неспецифична и нередко\nне распознается на ранних этапах. Применение лучевых методов диагностики в порядке возрастания разрешающей способности методов позволяет в условиях\nзатруднения дифференциальной диагностики и выбора тактики ведения пациента на дооперационном этапе\nверифицировать диагноз и провести своевременное хирургическое лечение при перфорации желудка инородными телами небольших размеров."],"dc.fullHTML":["Введение
Перфорация желудка у взрослого человека проглоченным инородным телом является практически казуистической (менее от 1% перфораций желудочно-кишечного тракта инородными телами), и упоминания о них в литературе носят единичный характер [1][2]. Клиническая картина разнообразна и часто представляет собой диагностическую проблему [3][4]. Пациенты обычно не сообщают о проглатывании инородного тела, что задерживает постановку диагноза и создает путаницу с другими диагностическими возможностями [5]. Традиционные эндоскопическое и рентгенологическое исследования при несвежем повреждении и миграции инородного тела за пределы поврежденного органа не всегда выявляют перфорацию, и диагноз может быть верифицирован иногда только на основании анамнестических данных и современных лучевых методов диагностики. В этой связи мы рассмотрим особенности клинической картины, диагностической роли рентгенологических методов исследования и выбор хирургической тактики на примере клинического случая прикрытой перфорации желудка инородным телом давностью более одной недели.
Материалы и методы
Пациент В., 52 года, поступил в экстренном порядке вечером 21.09.2020 в ЦРБ одного из районов РБ с жалобами на боли в животе в течение двух суток. Начало заболевания ни с чем не связывает. Похожие боли беспокоили неделей раньше, купировались самостоятельно. Травмы отрицает.
При поступлении состояние средней степени тяжести. Температура тела в норме. Кожа, видимые слизистые — физиологической окраски и влажности. В легких дыхание проводится по всем полям, хрипов нет. АД — 110/74 мм рт. ст. Пульс — 92 в минуту, ритмичный, удовлетворительных свойств. Язык суховат, обложен белым налетом. Живот не вздут, напряжен и болезнен в верхних и средних отделах, преимущественно справа. Печень, желчный пузырь не пальпируются из-за защитного напряжения мышц передней брюшной стенки. Перистальтика вялая, выслушивается, шума плеска нет. Физиологические отправления не нарушены. Симптомы раздражения брюшины сомнительные.
Анализы при поступлении:
ОАК: Hb — 135 г/л, Эр — 4,76*1012/л, Л — 16,4*109/л, СОЭ — 54 мм/ч.
ОАМ: моча с/желтая, прозрачная, уд. вес 1018, белок 0,032 г/л.
БХ анализ крови: белок 74 г/л, глюкоза 7,8 ммоль/л, общий билирубин 20,6 ммоль/л, креатинин 61 ммоль/л, мочевина 4,1 ммоль/л, амилаза крови 92 ЕД, К — 3,8 ммоль/л, Na — 152 ммоль/л.
Проведена ФЭГДС: заключение — поверхностный гастрит, катаральный эзофагит.
С учетом совокупности клинических и лабораторно-инструментальных данных предварительно выставлен диагноз острый панкреатит. Начата консервативная медикаментозная терапия (инфузионная терапия, анальгетики, спазмолитики, антимикробные препараты, ингибиторы протеаз) [6]. На фоне проводимой терапии отмечалась положительная динамика в виде уменьшения болей в животе, улучшения самочувствия пациента.
В процессе дообследования 22.09.2020 при проведении УЗИ ОБП и почек выявлены диффузные изменения поджелудочной железы и объемное образование печени (абсцесс?). В тот же день у пациента отмечается подъем температуры тела до 38,2 °C.
Для уточнения диагноза 23.09.2020 проведена мультиспиральная компьютерная томография брюшной полости с внутривенным болюсным контрастированием Ультравистом 300 (видео). Заключение: КТ-картина инородного тела брюшной полости (рыбья кость?), которое упирается в печень на уровне желчного пузыря (уровень s4b), перфорирует стенку пилорического отдела желудка (вблизи двенадцатиперстной кишки), с наличием локализованного воспалительного выпота в абдоминальной жировой клетчатке. Жировая гепатомегалия. После дополнительного расспроса пациента выяснилось, что он часто ест рыбу и последний раз ел ее примерно за неделю до поступления в стационар.
Видео. Компьютерная томография брюшной полости пациента В. на этапе диагностики инородного тела
Video. Computed tomography of the abdominal cavity of patient V. at the stage of identification of a foreign body
Случай консультирован дежурным хирургом по линии санитарной авиации. 23.09.2020 совместной хирургической бригадой в условиях ЦРБ проведено оперативное лечение: верхнесрединная лапаротомия под интубационным наркозом, во всех отделах брюшной полости обнаружен мутный выпот серозно-гнойного характера в объеме до 400 мл — взят посев на флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен. В левом подпеченочном пространстве определяется инфильтрат, образованный левой долей печени, желудком и большим сальником. При разделении инфильтрата вскрылся абсцесс, содержащий около 50 мл жидкого гноя серого цвета с неприятным запахом, — взят посев на флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен. Части органов, участвующих в образовании стенок абсцесса, инфильтрированы, утолщены, покрыты фибрином. Наслоения фибрина максимально, насколько это было возможно, удалены, при ревизии полости абсцесса обнаружено и удалено инородное тело (рыбья кость 23 мм длиной). Перфорационное отверстие не визуализируется. Через желудочный зонд произведена гидравлическая проба (тугое наполнение желудка окрашенной жидкостью для определения наличия перфорационного отверстия), при дальнейшей ревизии поступления жидкости в брюшную полость не отмечено. С учетом данных ФЭГДС от 21.09.2020 ситуация расценена как перфорация, произошедшая какое-то время назад, с последующей миграцией инородного тела в брюшную полость и рубцеванием перфоративного дефекта. При дальнейшей ревизии другой патологии не выявлено. Брюшная полость многократно санирована растворами антисептиков. Проведен контроль на гемостаз и инородные тела. Брюшная полость осушена. Малый таз, боковые каналы и подпеченочное пространство дренированы парными трубчатыми дренажами через контрапертуры в левой и правой боковой областях. Рана ушита послойно, наглухо. Наложена асептическая повязка.
Послеоперационный диагноз: прикрытая перфорация пилорической части желудка инородным телом (рыбная кость). Осложнение: Подпеченочный абсцесс слева с прорывом в брюшную полость. Разлитой фибринозно-гнойный перитонит.
Операция: лапаротомия, вскрытие подпеченочного абсцесса, санация, дренирование брюшной полости.
В послеоперационном периоде продолжались консервативное лечение и перевязки.
Пациент выписан на 13-е сутки — рана зажила первичным натяжением.
Анализы при выписке:
Контрольное УЗИ ОБП и почек 02.10.2020 — заключение: диффузные изменения поджелудочной железы. Сладж-синдром.
ОАК: Эр — 4,40*1012/л, Hb — 126 г/л, Л — 7,4*109/л, СОЭ — 18 мм/ч.
ОАМ: уд. вес 1019, цвет н/желтая, мутная, реакция кислая, белок 0,066 г/л, глюкоза +, ацетон отр., плоский эпителий 0–1–2 в поле зрения, Л 2–2–3 в поле зрения, эритроциты свежие 2–3–5 в поле зрения.
БХ анализ крови: общий белок 69 г/л, глюкоза 5,2 ммоль/л, общий билирубин 14,5 ммоль/л.
Результаты и обсуждение
Инородные тела в желудочно-кишечном тракте являются частой патологией, с которой сталкиваются экстренные службы. Во время быстрого приема пищи непреднамеренно попадают в организм различные инородные тела. В группе риска находятся люди с пониженной чувствительностью нёба, дети, пожилые и люди с неврологическими или психическими заболеваниями [7]. Из инородных тел, попадающих в желудок, от 80 до 90% проходят самопроизвольно через желудочно-кишечный тракт, от 10 до 20% требуют малоинвазивного вмешательства и ≤1% требуют хирургического вмешательства. Консервативное лечение подходит для большинства неострых предметов у бессимптомных пациентов. Однако предметы >6 см в длину или >2,5 см в диаметре редко проходят через желудок [8]. Наиболее распространенными инородными предметами, попадающими внутрь организма, являются куриные кости, фрагменты костей, зубные протезы, зубочистки и палочки для коктейлей (последние два предмета имеют тенденцию мигрировать в любой из соседних органов, что приводит к образованию свищей и абсцесса) [9]. Наиболее грозными осложнениями инородных тел являются перфорация полого органа (в зависимости от локализации инородного тела) и развитие перитонита, которые требуют дифференциальной диагностики с опухолевыми процессами [10][11][12][13]. Возвращаясь к нашему клиническому случаю, можно предположить следующую цепь событий: перфорация проглоченной рыбьей костью, вероятнее всего, произошла за неделю до поступления в стационар и вызвала локальный воспалительный процесс между желудком и печенью, который благодаря формированию инфильтрата из окружающих тканей не вызвал более масштабного процесса. Повторный болевой синдром в животе, явившийся причиной обращения за медицинской помощью, возник за счет разгерметизации сформировавшегося подпеченочного абсцесса и попадания инфицированного содержимого в свободную брюшную полость. При этом собственно перфорационное отверстие в стенке желудка благодаря маленьким размерам и анатомическим особенностям желудка закрылось самостоятельно, что не позволило выявить его при ФЭГДС. Применение лучевых методов диагностики (УЗИ, а затем КТ ОБП) позволило установить основной диагноз, хотя и не выявило начинающегося перитонита.
В литературе диагностический алгоритм при подозрении на инородные тела желудочно-кишечного тракта различен [14][15][16], при этом большинство авторов признают большую ценность КТ для диагностики инородных тел, мигрировавших за пределы желудочно-кишечного тракта, причем именно с применением контрастирующих методик [17][18][19]. В то же время ультразвуковое исследование и обзорная рентгенография брюшной полости не дают достаточно информации или иногда вовсе не выявляют значимых изменений [20][21].
Заключение
Клиническая картина перфорации желудка инородными телами малых размеров неспецифична и нередко не распознается на ранних этапах. Применение лучевых методов диагностики в порядке возрастания разрешающей способности методов позволяет в условиях затруднения дифференциальной диагностики и выбора тактики ведения пациента на дооперационном этапе верифицировать диагноз и провести своевременное хирургическое лечение при перфорации желудка инородными телами небольших размеров.
Информированное согласие. Информированное согласие пациента на публикацию своих данных получено.
Информация о конфликте интересов. Конфликт интересов отсутствует.
Информация о спонсорстве. Данная работа не финансировалась.
"],"dc.fullHTML.ru":["Введение
Перфорация желудка у взрослого человека проглоченным инородным телом является практически казуистической (менее от 1% перфораций желудочно-кишечного тракта инородными телами), и упоминания о них в литературе носят единичный характер [1][2]. Клиническая картина разнообразна и часто представляет собой диагностическую проблему [3][4]. Пациенты обычно не сообщают о проглатывании инородного тела, что задерживает постановку диагноза и создает путаницу с другими диагностическими возможностями [5]. Традиционные эндоскопическое и рентгенологическое исследования при несвежем повреждении и миграции инородного тела за пределы поврежденного органа не всегда выявляют перфорацию, и диагноз может быть верифицирован иногда только на основании анамнестических данных и современных лучевых методов диагностики. В этой связи мы рассмотрим особенности клинической картины, диагностической роли рентгенологических методов исследования и выбор хирургической тактики на примере клинического случая прикрытой перфорации желудка инородным телом давностью более одной недели.
Материалы и методы
Пациент В., 52 года, поступил в экстренном порядке вечером 21.09.2020 в ЦРБ одного из районов РБ с жалобами на боли в животе в течение двух суток. Начало заболевания ни с чем не связывает. Похожие боли беспокоили неделей раньше, купировались самостоятельно. Травмы отрицает.
При поступлении состояние средней степени тяжести. Температура тела в норме. Кожа, видимые слизистые — физиологической окраски и влажности. В легких дыхание проводится по всем полям, хрипов нет. АД — 110/74 мм рт. ст. Пульс — 92 в минуту, ритмичный, удовлетворительных свойств. Язык суховат, обложен белым налетом. Живот не вздут, напряжен и болезнен в верхних и средних отделах, преимущественно справа. Печень, желчный пузырь не пальпируются из-за защитного напряжения мышц передней брюшной стенки. Перистальтика вялая, выслушивается, шума плеска нет. Физиологические отправления не нарушены. Симптомы раздражения брюшины сомнительные.
Анализы при поступлении:
ОАК: Hb — 135 г/л, Эр — 4,76*1012/л, Л — 16,4*109/л, СОЭ — 54 мм/ч.
ОАМ: моча с/желтая, прозрачная, уд. вес 1018, белок 0,032 г/л.
БХ анализ крови: белок 74 г/л, глюкоза 7,8 ммоль/л, общий билирубин 20,6 ммоль/л, креатинин 61 ммоль/л, мочевина 4,1 ммоль/л, амилаза крови 92 ЕД, К — 3,8 ммоль/л, Na — 152 ммоль/л.
Проведена ФЭГДС: заключение — поверхностный гастрит, катаральный эзофагит.
С учетом совокупности клинических и лабораторно-инструментальных данных предварительно выставлен диагноз острый панкреатит. Начата консервативная медикаментозная терапия (инфузионная терапия, анальгетики, спазмолитики, антимикробные препараты, ингибиторы протеаз) [6]. На фоне проводимой терапии отмечалась положительная динамика в виде уменьшения болей в животе, улучшения самочувствия пациента.
В процессе дообследования 22.09.2020 при проведении УЗИ ОБП и почек выявлены диффузные изменения поджелудочной железы и объемное образование печени (абсцесс?). В тот же день у пациента отмечается подъем температуры тела до 38,2 °C.
Для уточнения диагноза 23.09.2020 проведена мультиспиральная компьютерная томография брюшной полости с внутривенным болюсным контрастированием Ультравистом 300 (видео). Заключение: КТ-картина инородного тела брюшной полости (рыбья кость?), которое упирается в печень на уровне желчного пузыря (уровень s4b), перфорирует стенку пилорического отдела желудка (вблизи двенадцатиперстной кишки), с наличием локализованного воспалительного выпота в абдоминальной жировой клетчатке. Жировая гепатомегалия. После дополнительного расспроса пациента выяснилось, что он часто ест рыбу и последний раз ел ее примерно за неделю до поступления в стационар.
Видео. Компьютерная томография брюшной полости пациента В. на этапе диагностики инородного тела
Video. Computed tomography of the abdominal cavity of patient V. at the stage of identification of a foreign body
Случай консультирован дежурным хирургом по линии санитарной авиации. 23.09.2020 совместной хирургической бригадой в условиях ЦРБ проведено оперативное лечение: верхнесрединная лапаротомия под интубационным наркозом, во всех отделах брюшной полости обнаружен мутный выпот серозно-гнойного характера в объеме до 400 мл — взят посев на флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен. В левом подпеченочном пространстве определяется инфильтрат, образованный левой долей печени, желудком и большим сальником. При разделении инфильтрата вскрылся абсцесс, содержащий около 50 мл жидкого гноя серого цвета с неприятным запахом, — взят посев на флору с определением антибиотикочувствительности, выпот осушен. Части органов, участвующих в образовании стенок абсцесса, инфильтрированы, утолщены, покрыты фибрином. Наслоения фибрина максимально, насколько это было возможно, удалены, при ревизии полости абсцесса обнаружено и удалено инородное тело (рыбья кость 23 мм длиной). Перфорационное отверстие не визуализируется. Через желудочный зонд произведена гидравлическая проба (тугое наполнение желудка окрашенной жидкостью для определения наличия перфорационного отверстия), при дальнейшей ревизии поступления жидкости в брюшную полость не отмечено. С учетом данных ФЭГДС от 21.09.2020 ситуация расценена как перфорация, произошедшая какое-то время назад, с последующей миграцией инородного тела в брюшную полость и рубцеванием перфоративного дефекта. При дальнейшей ревизии другой патологии не выявлено. Брюшная полость многократно санирована растворами антисептиков. Проведен контроль на гемостаз и инородные тела. Брюшная полость осушена. Малый таз, боковые каналы и подпеченочное пространство дренированы парными трубчатыми дренажами через контрапертуры в левой и правой боковой областях. Рана ушита послойно, наглухо. Наложена асептическая повязка.
Послеоперационный диагноз: прикрытая перфорация пилорической части желудка инородным телом (рыбная кость). Осложнение: Подпеченочный абсцесс слева с прорывом в брюшную полость. Разлитой фибринозно-гнойный перитонит.
Операция: лапаротомия, вскрытие подпеченочного абсцесса, санация, дренирование брюшной полости.
В послеоперационном периоде продолжались консервативное лечение и перевязки.
Пациент выписан на 13-е сутки — рана зажила первичным натяжением.
Анализы при выписке:
Контрольное УЗИ ОБП и почек 02.10.2020 — заключение: диффузные изменения поджелудочной железы. Сладж-синдром.
ОАК: Эр — 4,40*1012/л, Hb — 126 г/л, Л — 7,4*109/л, СОЭ — 18 мм/ч.
ОАМ: уд. вес 1019, цвет н/желтая, мутная, реакция кислая, белок 0,066 г/л, глюкоза +, ацетон отр., плоский эпителий 0–1–2 в поле зрения, Л 2–2–3 в поле зрения, эритроциты свежие 2–3–5 в поле зрения.
БХ анализ крови: общий белок 69 г/л, глюкоза 5,2 ммоль/л, общий билирубин 14,5 ммоль/л.
Результаты и обсуждение
Инородные тела в желудочно-кишечном тракте являются частой патологией, с которой сталкиваются экстренные службы. Во время быстрого приема пищи непреднамеренно попадают в организм различные инородные тела. В группе риска находятся люди с пониженной чувствительностью нёба, дети, пожилые и люди с неврологическими или психическими заболеваниями [7]. Из инородных тел, попадающих в желудок, от 80 до 90% проходят самопроизвольно через желудочно-кишечный тракт, от 10 до 20% требуют малоинвазивного вмешательства и ≤1% требуют хирургического вмешательства. Консервативное лечение подходит для большинства неострых предметов у бессимптомных пациентов. Однако предметы >6 см в длину или >2,5 см в диаметре редко проходят через желудок [8]. Наиболее распространенными инородными предметами, попадающими внутрь организма, являются куриные кости, фрагменты костей, зубные протезы, зубочистки и палочки для коктейлей (последние два предмета имеют тенденцию мигрировать в любой из соседних органов, что приводит к образованию свищей и абсцесса) [9]. Наиболее грозными осложнениями инородных тел являются перфорация полого органа (в зависимости от локализации инородного тела) и развитие перитонита, которые требуют дифференциальной диагностики с опухолевыми процессами [10][11][12][13]. Возвращаясь к нашему клиническому случаю, можно предположить следующую цепь событий: перфорация проглоченной рыбьей костью, вероятнее всего, произошла за неделю до поступления в стационар и вызвала локальный воспалительный процесс между желудком и печенью, который благодаря формированию инфильтрата из окружающих тканей не вызвал более масштабного процесса. Повторный болевой синдром в животе, явившийся причиной обращения за медицинской помощью, возник за счет разгерметизации сформировавшегося подпеченочного абсцесса и попадания инфицированного содержимого в свободную брюшную полость. При этом собственно перфорационное отверстие в стенке желудка благодаря маленьким размерам и анатомическим особенностям желудка закрылось самостоятельно, что не позволило выявить его при ФЭГДС. Применение лучевых методов диагностики (УЗИ, а затем КТ ОБП) позволило установить основной диагноз, хотя и не выявило начинающегося перитонита.
В литературе диагностический алгоритм при подозрении на инородные тела желудочно-кишечного тракта различен [14][15][16], при этом большинство авторов признают большую ценность КТ для диагностики инородных тел, мигрировавших за пределы желудочно-кишечного тракта, причем именно с применением контрастирующих методик [17][18][19]. В то же время ультразвуковое исследование и обзорная рентгенография брюшной полости не дают достаточно информации или иногда вовсе не выявляют значимых изменений [20][21].
Заключение
Клиническая картина перфорации желудка инородными телами малых размеров неспецифична и нередко не распознается на ранних этапах. Применение лучевых методов диагностики в порядке возрастания разрешающей способности методов позволяет в условиях затруднения дифференциальной диагностики и выбора тактики ведения пациента на дооперационном этапе верифицировать диагноз и провести своевременное хирургическое лечение при перфорации желудка инородными телами небольших размеров.
Информированное согласие. Информированное согласие пациента на публикацию своих данных получено.
Информация о конфликте интересов. Конфликт интересов отсутствует.
Информация о спонсорстве. Данная работа не финансировалась.
"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-0096-5318\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u041c. \\u0420. \\u0413\\u0430\\u0440\\u0430\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-0096-5318\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"M. R. Garaev\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"\\u0410\\u0441\\u043a\\u0430\\u0440\\u043e\\u0432\\u0441\\u043a\\u0430\\u044f \\u0446\\u0435\\u043d\\u0442\\u0440\\u0430\\u043b\\u044c\\u043d\\u0430\\u044f \\u0440\\u0430\\u0439\\u043e\\u043d\\u043d\\u0430\\u044f \\u0431\\u043e\\u043b\\u044c\\u043d\\u0438\\u0446\\u0430\", \"full_name\": \"\\u041c. \\u042e. \\u0412\\u043e\\u0440\\u043e\\u0442\\u043d\\u0438\\u043a\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"Askarovo Central District Hospital\", \"full_name\": \"M. Yu. Vorotnikov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u043e\\u043b\\u044c\\u043d\\u0438\\u0446\\u0430 \\u0441\\u043a\\u043e\\u0440\\u043e\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u043e\\u0439 \\u043f\\u043e\\u043c\\u043e\\u0449\\u0438\", \"full_name\": \"\\u0417. \\u0420. \\u0413\\u0430\\u0440\\u0430\\u0435\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"\", \"affiliation\": \"Emergency Hospital\", \"full_name\": \"Z. R. Garayeva\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-8673-0554\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u041c. \\u0410. \\u041d\\u0430\\u0440\\u0442\\u0430\\u0439\\u043b\\u0430\\u043a\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-8673-0554\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"M. A. Nartaylakov\"}}]}"],"publication_grp":["123456789/4898"],"bi_4_dis_filter":["foreign body\n|||\nforeign body","перфорация желудка\n|||\nперфорация желудка","computed tomography\n|||\ncomputed tomography","компьютерная томография\n|||\nкомпьютерная томография","инородное тело\n|||\nинородное тело","laparotomy\n|||\nlaparotomy","перитонит\n|||\nперитонит","peritonitis\n|||\nperitonitis","gastric perforation\n|||\ngastric perforation","лапаротомия\n|||\nлапаротомия"],"bi_4_dis_partial":["computed tomography","компьютерная томография","gastric perforation","лапаротомия","peritonitis","foreign body","перфорация желудка","перитонит","laparotomy","инородное тело"],"bi_4_dis_value_filter":["computed tomography","компьютерная томография","gastric perforation","лапаротомия","peritonitis","foreign body","перфорация желудка","перитонит","laparotomy","инородное тело"],"bi_sort_1_sort":"clinical case of stomach perforation concealed by a foreign body","bi_sort_3_sort":"2020-12-16T14:48:45Z","read":["g0"],"_version_":1697558582683238400},{"SolrIndexer.lastIndexed":"2021-05-11T14:44:32.9Z","search.uniqueid":"2-5102","search.resourcetype":2,"search.resourceid":5102,"handle":"123456789/6015","location":["m195","l687"],"location.comm":["195"],"location.coll":["687"],"withdrawn":"false","discoverable":"true","dc.doi":["10.24060/2076-3093-2021-11-1-51-57"],"dc.abstract":["Background. Gallstone ileus is a rare complication of cholelithiasis accounting for 0.3–2.1% total acute intestinal obstructions. The recent years are witnessing a sharply elevated incidence of cholelithiasis and its entailed complications. The major diagnostic biases are the atypical clinical presentation, instrumental and laboratory evidence, and a relative paucity of surgical cases.
Aim. Highlighting to surgeons the feasibility of this rare reluctantly diagnosed form of acute small bowel obstruction.
Materials and methods. The article presents the clinical observations of gallstone-induced small intestinal obstruction collected at a surgery unit of the Bashkir State Medical University Clinic. Patients had surgeries for cholecystoduodenal fistula embolisation, gastro/enterotomy and lithoextraction followed by gastro/enterotomy wound suturing.
Results and discussion. Patients had a benign postoperative period are were discharged in a satisfactory condition on day 7–10 after surgery for outpatient surveillance.
Conclusion. Surgeons need to contemplate this pathology to ensure timely diagnosis and treatment, as well as avoid possible complications. Mostly important still is a timely gallbladder resection upon diagnosing cholelithiasis via laparoscopic cholecystectomy as a “gold standard” in treatment for this disease.
","Введение. Желчнокаменная кишечная непроходимость является одним из редких осложнений желчнокаменной болезни и составляет 0,3–2,1 % всех случаев острой кишечной непроходимости. В последние годы отмечается резкое увеличение заболеваемости желчнокаменной болезнью и, соответственно, количества возникающих осложнений. Основной проблемой в диагностике данного состояния является нетипичная клиника, нехарактерные данные инструментальных и лабораторных методов исследования, относительная редкость в клинической практике хирурга.
Цель. Обратить внимание хирургов на возможность развития редкой и трудной для диагностики острой тонкокишечной непроходимости.
Материалы и методы. В данной статье представлены клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости, выявленные в условиях хирургического отделения клиники БГМУ. Пациентам выполнены оперативные вмешательства с разобщением холецистодуоденального свища, гастро/энтеротомией, литоэкстракцией с последующим ушиванием гастро/энтеротомной раны.
Результаты и обсуждение. Послеоперационный период у представленных пациентов протекал благоприятно, пациенты выписаны в удовлетворительном состоянии на 7–10-е сутки после операции под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.
Заключение. Для своевременной диагностики и лечения, а также предупреждения возможных осложнений необходимо повышать информированность хирургов об этой патологии. Но наиболее важным для пациентов является своевременное удаление желчного пузыря при выявлении желчнокаменной болезни, а именно лапароскопическая холецистэктомия — как «золотой стандарт» лечения данного заболевания.
"],"dc.abstract.en":["Background. Gallstone ileus is a rare complication of cholelithiasis accounting for 0.3–2.1% total acute intestinal obstructions. The recent years are witnessing a sharply elevated incidence of cholelithiasis and its entailed complications. The major diagnostic biases are the atypical clinical presentation, instrumental and laboratory evidence, and a relative paucity of surgical cases.
Aim. Highlighting to surgeons the feasibility of this rare reluctantly diagnosed form of acute small bowel obstruction.
Materials and methods. The article presents the clinical observations of gallstone-induced small intestinal obstruction collected at a surgery unit of the Bashkir State Medical University Clinic. Patients had surgeries for cholecystoduodenal fistula embolisation, gastro/enterotomy and lithoextraction followed by gastro/enterotomy wound suturing.
Results and discussion. Patients had a benign postoperative period are were discharged in a satisfactory condition on day 7–10 after surgery for outpatient surveillance.
Conclusion. Surgeons need to contemplate this pathology to ensure timely diagnosis and treatment, as well as avoid possible complications. Mostly important still is a timely gallbladder resection upon diagnosing cholelithiasis via laparoscopic cholecystectomy as a “gold standard” in treatment for this disease.
"],"subject":["cholelithiasis","acute cholecystitis","choledocholithiasis","cholecystectomy","jejunal gallstone ileus","Bouveret syndrome","fistula","желчнокаменная болезнь","острый холецистит","холедохолитиаз","холецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром Бувере","свищ"],"subject_keyword":["cholelithiasis","cholelithiasis","acute cholecystitis","acute cholecystitis","choledocholithiasis","choledocholithiasis","cholecystectomy","cholecystectomy","jejunal gallstone ileus","jejunal gallstone ileus","Bouveret syndrome","Bouveret syndrome","fistula","fistula","желчнокаменная болезнь","желчнокаменная болезнь","острый холецистит","острый холецистит","холедохолитиаз","холедохолитиаз","холецистэктомия","холецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость","желчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром Бувере","синдром Бувере","свищ","свищ"],"subject_ac":["cholelithiasis\n|||\ncholelithiasis","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","choledocholithiasis\n|||\ncholedocholithiasis","cholecystectomy\n|||\ncholecystectomy","jejunal gallstone ileus\n|||\njejunal gallstone ileus","bouveret syndrome\n|||\nBouveret syndrome","fistula\n|||\nfistula","желчнокаменная болезнь\n|||\nжелчнокаменная болезнь","острый холецистит\n|||\nострый холецистит","холедохолитиаз\n|||\nхоледохолитиаз","холецистэктомия\n|||\nхолецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость\n|||\nжелчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром бувере\n|||\nсиндром Бувере","свищ\n|||\nсвищ"],"subject_tax_0_filter":["cholelithiasis\n|||\ncholelithiasis","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","choledocholithiasis\n|||\ncholedocholithiasis","cholecystectomy\n|||\ncholecystectomy","jejunal gallstone ileus\n|||\njejunal gallstone ileus","bouveret syndrome\n|||\nBouveret syndrome","fistula\n|||\nfistula","желчнокаменная болезнь\n|||\nжелчнокаменная болезнь","острый холецистит\n|||\nострый холецистит","холедохолитиаз\n|||\nхоледохолитиаз","холецистэктомия\n|||\nхолецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость\n|||\nжелчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром бувере\n|||\nсиндром Бувере","свищ\n|||\nсвищ"],"subject_filter":["cholelithiasis\n|||\ncholelithiasis","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","choledocholithiasis\n|||\ncholedocholithiasis","cholecystectomy\n|||\ncholecystectomy","jejunal gallstone ileus\n|||\njejunal gallstone ileus","bouveret syndrome\n|||\nBouveret syndrome","fistula\n|||\nfistula","желчнокаменная болезнь\n|||\nжелчнокаменная болезнь","острый холецистит\n|||\nострый холецистит","холедохолитиаз\n|||\nхоледохолитиаз","холецистэктомия\n|||\nхолецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость\n|||\nжелчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром бувере\n|||\nсиндром Бувере","свищ\n|||\nсвищ"],"dc.subject_mlt":["cholelithiasis","acute cholecystitis","choledocholithiasis","cholecystectomy","jejunal gallstone ileus","Bouveret syndrome","fistula","желчнокаменная болезнь","острый холецистит","холедохолитиаз","холецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром Бувере","свищ"],"dc.subject":["cholelithiasis","acute cholecystitis","choledocholithiasis","cholecystectomy","jejunal gallstone ileus","Bouveret syndrome","fistula","желчнокаменная болезнь","острый холецистит","холедохолитиаз","холецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром Бувере","свищ"],"dc.subject.en":["cholelithiasis","acute cholecystitis","choledocholithiasis","cholecystectomy","jejunal gallstone ileus","Bouveret syndrome","fistula"],"title":["Clinical Cases of Gallstone Ileus","Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"title_keyword":["Clinical Cases of Gallstone Ileus","Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"title_ac":["clinical cases of gallstone ileus\n|||\nClinical Cases of Gallstone Ileus","клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости\n|||\nКлинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"dc.title_sort":"Clinical Cases of Gallstone Ileus","dc.title_hl":["Clinical Cases of Gallstone Ileus","Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"dc.title_mlt":["Clinical Cases of Gallstone Ileus","Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"dc.title":["Clinical Cases of Gallstone Ileus","Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"dc.title_stored":["Clinical Cases of Gallstone Ileus\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nen","Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nnull\n|||\nru"],"dc.title.en":["Clinical Cases of Gallstone Ileus"],"dc.abstract.ru":["Введение. Желчнокаменная кишечная непроходимость является одним из редких осложнений желчнокаменной болезни и составляет 0,3–2,1 % всех случаев острой кишечной непроходимости. В последние годы отмечается резкое увеличение заболеваемости желчнокаменной болезнью и, соответственно, количества возникающих осложнений. Основной проблемой в диагностике данного состояния является нетипичная клиника, нехарактерные данные инструментальных и лабораторных методов исследования, относительная редкость в клинической практике хирурга.
Цель. Обратить внимание хирургов на возможность развития редкой и трудной для диагностики острой тонкокишечной непроходимости.
Материалы и методы. В данной статье представлены клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости, выявленные в условиях хирургического отделения клиники БГМУ. Пациентам выполнены оперативные вмешательства с разобщением холецистодуоденального свища, гастро/энтеротомией, литоэкстракцией с последующим ушиванием гастро/энтеротомной раны.
Результаты и обсуждение. Послеоперационный период у представленных пациентов протекал благоприятно, пациенты выписаны в удовлетворительном состоянии на 7–10-е сутки после операции под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.
Заключение. Для своевременной диагностики и лечения, а также предупреждения возможных осложнений необходимо повышать информированность хирургов об этой патологии. Но наиболее важным для пациентов является своевременное удаление желчного пузыря при выявлении желчнокаменной болезни, а именно лапароскопическая холецистэктомия — как «золотой стандарт» лечения данного заболевания.
"],"dc.fileName":["cover_article_570_ru_RU.jpg"],"dc.fileName.ru":["cover_article_570_ru_RU.jpg"],"dc.fullHTML":["Введение
\nВ последнее время отмечается устойчивый рост заболеваемости желчнокаменной болезнью и ее осложненными формами [1]. Билиодигестивный свищ — редкое осложнение желчнокаменной болезни, частота встречаемости у пациентов с желчнокаменной болезнью составляет 3–5 % [2]. К числу самых редких осложнений желчнокаменной болезни относится тонкокишечная непроходимость (билиарный илеус, синдром Bouveret`s), которая составляет 0,3–0,6 % от всех случаев острой кишечной непроходимости [2][3].
\nЖелчнокаменная обтурационная еюнальная непроходимость возникает вследствие образования внутреннего билиодигестивного свища [4]. Длительное многолетнее нахождение крупного конкремента в желчном пузыре вызывает воспалительный процесс, вследствие чего стенка желчного пузыря спаивается со стенкой кишки [5]. Патологические соустья могут возникать между желчным пузырем и желудком или поперечной ободочной кишкой. Описаны случаи формирования свищей между пузырем и тонкой кишкой или общим желчным протоком и 12-перстной кишкой. Однако наиболее часто патологические соустья возникают между желчным пузырем и 12-перстной кишкой [6][7]. В дальнейшем образуется пролежень и возникает холецисто-дуоденальный свищ, через который конкремент мигрирует в просвет двенадцатиперстной кишки, что может приводить к обтурации тонкой кишки с развитием желчнокаменной кишечной непроходимости.
\nТрудность диагностики желчнокаменной кишечной непроходимости обусловлена нетипичностью и скрытностью клинических проявлений, нехарактерностью данных инструментальных и лабораторных методов исследования, что довольно часто приводит к несвоевременной диагностике данного заболевания и запоздалому хирургическому вмешательству [8].
\nДля установления правильного диагноза необходимы тщательно собранный анамнез, характерные жалобы пациента, данные клинического осмотра, результаты ультразвуковой диагностики, фиброгастродуоденоскопии [9][10]. Дополнительными методами исследования могут служить обзорная рентгенография и компьютерная томография органов брюшной полости [11]. Триада Риглера, в которую входят наличие аэробилии как следствие желчной фистулы, рентгенологические признаки тонкокишечной непроходимости и эктопия желчных камней, встречается в 75 % случаев [7]. Операцией выбора при подтверждении диагноза является гастро/энтеротомия с удалением конкремента, холецистэктомия лапароскопическая, лапаротомная или через мини-доступ [12][13].
\nЦель исследования
\nОбратить внимание хирургов на возможность развития редкой и трудной для диагностики острой тонкокишечной непроходимости.
\nМатериалы и методы
\nВ хирургическом отделении Клиники Башкирского государственного медицинского университета за последний год выявлены и прооперированы пациенты с желчнокаменной обтурационной еюнальной непроходимостью.
\n1. Больная З., 77 лет (1945 г.р.), поступила в приемно-диагностическое отделение Клиники БГМУ на 9-е сутки от начала заболевания с жалобами на интенсивные боли в животе, рвоту, тошноту и общую слабость. Из анамнеза: в течение 5 лет отмечает периодические приступы болей в правом подреберье, связанные с нарушением диеты. За медицинской помощью с данными жалобами не обращалась, самостоятельно принимала спазмолитики. Объективно: общее состояние средней степени тяжести, стабильное. Кожные покровы бледно-розовой окраски, чистые, сухие. Дыхание везикулярное во всех отделах, хрипов нет. АД 135/80, ЧСС 87 в мин. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот подвздут, мягкий, болезненный в правом подреберье и эпигастрии. Перитонеальные и аппендикулярные знаки отрицательные. Перистальтика выслушивается вялая. Физиологические отправления не нарушены. При ректальном осмотре тонус сфинктера удовлетворительный, опухолевидных образований в ампуле прямой кишки не выявлено, на перчатке следы кала обычного цвета. Результаты общего анализа крови: лейкоциты — 17,1×109/л, эритроциты — 6,7×1012/л, гемоглобин — 168 г/л. По данным биохимических исследований крови: общий белок — 67 г/л, общий билирубин — 17,6 мкмоль/л, прямой билирубин — 10,3 мкмоль/л, глюкоза — 15 ммоль/л, мочевина — 9,2 ммоль/л, амилаза крови — 25 ед/л, креатинин — 130 мкм/л. По ультразвуковому исследованию (УЗИ) брюшной полости желчный пузырь сокращен, в просвете конкременты до 10 мм с эхотенью, холедох не расширен — 7 мм, просвет его свободен. В брюшной полости повышенная пневматизация кишечника, определяется вялая перистальтика. Свободная жидкость в брюшной полости и малом тазу не визуализируется. Пациентке был дан барий. По данным обзорной рентгенографии брюшной полости имеются признаки дуоденальной непроходимости (уровень контрастного вещества в желудке) (рис. 1).
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/1/2UNCJqU0QlQKEcDlafY29jATtE6xXDNObm7KtnkI.png\")
Рисунок 1. Рентгеновский снимок дуоденальной непроходимости
Figure 1. Duodenal obstruction X-ray
После в инфузионно-спазмолитической терапии выполнена фиброгастродуоденоскопия, на которой визуализируются до 500 мл застойной жидкости в желудке с остатками пищи, множественные острые эрозии в желудке. Луковица двенадцатиперстной кишки обтурирована, предположительно безоаром. На стенках двенадцатиперстной кишки множественные пролежни в виде язв глубоких размеров различной формы и величины. Со стороны передней стенки — участок, подозрительный на перфорацию. С учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Острая обтурационная дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. Проведена предоперационная подготовка, осмотр анестезиолога и терапевта, и пациентка доставлена в операционную.
\nВыполнено: Лапаротомия, гастротомия, литоэкстракция, разобщение холецистодуоденального свища, холецистэктомия, ушивание двенадцатиперстной кишки, санация, дренирование брюшной полости.
\nИз протокола операции: В брюшной полости выпота нет, пальпаторно в 12-перстной кишке определяется плотное образование округлой формы (безоар?), подвижное, произведена гастротомия в пилорическом отделе желудка, выведен в просвет желудка и затем извлечен конкремент размером 10×8 см, продолговатой формы с округлыми краями (рис. 2).
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/1/rXyC5uNhMLq7cRTNqr8yhtAgS8tj5MZk1z4Zzvo2.jpeg\")
Рисунок 2. Гастротомия
Figure 2. Gastrotomy
Слизистая двенадцатиперстной кишки покрыта множественными циркулярными плоскими язвами (пролежнями) без признаков кровотечения и перфорации. Пальпаторно просвет двенадцатиперстной кишки уходит вниз, в области изгиба определяется ход, направленный вверх. При бимануальном исследовании выявлен свищевой ход, свободно проходимый для пальца и оканчивающийся в желчном пузыре. Желчный пузырь размером 5×6 см, окутанный прядью большого сальника, стенки его утолщены, без признаков воспаления. Выполнено разобщение свища, холецистэктомия от дна, пузырный проток и пузырная артерия выделены тупым и острым путем, перевязаны, пересечены. Дефект в двенадцатиперстной кишке до 3 см в диаметре (рис. 3) ушит в поперечном направлении нитью викрил 3.0, при пальцевой ревизии после ушивания проходимость не нарушена.
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/1/UuqySwbaBAxKUmFLfGX1z0YrOhRbzwKYuJSW1GGG.jpeg\")
Рисунок 3. Дефект в двенадцатиперстной кишке до 3 см
Figure 3. Duodenal defect up to 3 cm
Желудок ушит двухрядным швом нитью викрил 3.0. Произведены пневмо- и гидропроба — швы герметичны. Гемостаз — сухо. Установлены дренажи подпеченочно, по правому и левому боковым каналам. Выполнено послойное ушивание послеоперационной раны. Послеоперационный период протекал без осложнений. Заживление послеоперационной раны первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на 7 сутки на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.
\n2. Больная Р., 59 лет (1961 г.р.), поступила в хирургическое отделение Клиники БГМУ с жалобами на боли в животе, тошноту, рвоту при употреблении твердой пищи. Из анамнеза: болеет около двух недель. Амбулаторно обследовалась по поводу желчнокаменной болезни для планового оперативного лечения. Появилась тошнота, рвота. Амбулаторно выполнила ФЭГДС — инородное тело двенадцатиперстной кишки — пищевой безоар? На рентгеноскопии — признаки частичной дуоденальной непроходимости. Почувствовала себя хуже, обратилась в ПДО Клиники БГМУ, обследована, госпитализирована в экстренном порядке в хирургическое отделение. Перенесенные операции — по поводу внематочной беременности. Объективно общее состояние средней степени. Кожные покровы бледные, чистые. Аускультативно дыхание везикулярное во всех отделах с обеих сторон. Частота дыхательных движений 18 в минуту. Артериальное давление 130/70 мм рт. ст. Пульс 90 уд/мин, ритмичный. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот правильной формы, симметричный, в акте дыхания участвует. При пальпации мягкий, болезненный в правом подреберье и мезогастрии. Симптомы раздражения брюшины отрицательные. Перкуторно тимпанит. При аускультации перистальтика кишечника выслушивается вялая. В общем анализе крови: лейкоциты — 17×109/л, эритроциты — 5,74×1012/л, гемоглобин — 160 г/л. По данным биохимических исследований крови: глюкоза — 16,9 ммоль/л, мочевина — 4,6 ммоль/л, общий билирубин — 45,6 мкмоль/л, амилаза крови — 44 ед/л, креатинин — 75 мкм/л. На УЗИ брюшной полости в проекции желчного пузыря визуализируется разноструктурное образование 75×47 мм с размытыми нечеткими контурами, внутри этого образования визуализируется конкремент 9 мм. Подпеченочно незначительное количество свободной жидкости. Синдром Миризи?
\nС учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Желчнокаменная болезнь, острый холецистит. Пузырно-дуоденальный свищ. Острая дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. После предоперационной подготовки, осмотра терапевта и анестезиолога пациентка доставлена в операционную.
\nВыполнено: Диагностическая лапароскопия, минилапаротомия, холецистэктомия, холедохолитотомия, разобщение пузырно-дуоденального свища, ушивание двенадцатиперстной кишки, энтеротомия, ушивание энтеротомной раны, санация и дренирование брюшной полости.
\nИз протокола операции. В брюшной полости: печень эластичная, кирпично-красного цвета. Желчный пузырь полностью не визуализируется, в области гартманова кармана образует плотный инфильтрат с подпаянной 12-перстной кишкой. При разделении инфильтрата обнаружен пузырно-дуоденальный свищ. Выделены, перевязаны и пересечены пузырный проток и пузырная артерия. Желчный пузырь удален. Свищ разобщен. Дефект 12-перстной кишки по передней стенке до 2 см в диаметре, ушит двухрядным швом нитью викрил 3,0 без сужения просвета. Холедох расширен до 10 мм, произведена холедохотомия, ревизия холедоха, извлечены конкременты диаметром 0,5 и 0,8 мм. Холедох промыт до чистых вод. Произведена ревизия холедоха в дистальном направлении зондом, зонд свободно проходит в 12-перстную кишку. Ревизия зондом общего, правого и левого печеночных протоков, проходимость не нарушена. Поступление чистой желчи из проксимального отдела холедоха. Интраоперационно проведена холангиография, пассаж контрастного вещества по билиарному тракту не нарушен (рис. 4).
\n![\"\"](\"https://cdn.elpub.ru/assets/journals/surgonco/2021/1/PypEhdCU9K5Soj8h1JbRXnLGL3vS8lDvZpQhxjIf.jpeg\")
Рисунок 4. Рентгеновский снимок интраоперационной холангиографии
Figure 4. Intraoperative cholangiography X-ray
Произведено ушивание холедоха наглухо узловыми швами. При дальнейшей ревизии определяются расширенные до 5 см в диаметре петли тонкой кишки. На расстоянии 1,5 от связки Трейца обнаружен камень, полностью обтурирующий просвет кишки. Дистальнее кишка спаявшаяся, вяло перистальтирует. Произведена энтеротомия с последующим извлечением камня. Энтеротомная рана ушита двухрядным швом нитью викрил 3,0. Послойно швы на рану. Послеоперационный период протекал без осложнений. Послеоперационная раны заживает первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники.
\nРезультаты и обсуждение
\nУ вышеописанных пациентов длительное время был установленный диагноз желчнокаменной болезни. Клиническая картина высокой еюнальной непроходимости развивалась быстро и требовала активной хирургической тактики. Выбранный объем оперативного вмешательства — удаление камня путем гастротомии и энтеролитотомии, разобщение билиодигестивного свища, холецистэктомия — считается радикальным и наиболее благоприятным в данных клинических случаях [14]. Другие источники рекомендуют при сочетании острого холецистита и желчнокаменной непроходимости выполнение двухэтапного оперативного лечения: устранение обтурационной тонкокишечной непроходимости на первом этапе, холецистэктомию с ликвидацией билиодигестивного свища в плановом порядке на втором [3][15].
\nПослеоперационный период протекал благоприятно. Температурная реакция не превышала критических значений. Пациенткам назначена антибактериальная спазмолитическая противоязвенная терапия. По контрольным ультразвуковым исследованиям органов брюшной полости в обоих клинических случаях свободной жидкости в брюшной полости не обнаружено, ложе желчного пузыря без особенностей. По результатам клинических исследований — снижение показателей лейкоцитоза, билирубина крови. По дренажам скудное серозно-геморрагическое отделяемое, удалены на 2–3-и сутки после операции. Заживление послеоперационных ран первичным натяжением. Пациентки выписаны на 7–10-е сутки с рекомендациями под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.
\nЗаключение
\nОстрая обтурационная еюнальная непроходимость как осложнение желчнокаменной болезни встречается крайне редко. Для установления правильного диагноза необходим учет комплекса данных, включая клинико-анамнестические, лабораторных и инструментальных методов диагностики. Объем оперативного вмешательства зависит от многих факторов, включая локализацию и размеры конкремента, развившиеся осложнения, квалификацию хирурга, и всегда подбирается индивидуально для каждого случая.
\nВажнейшим условием предотвращения данного осложнения является своевременная диагностика и удаление желчного пузыря при наличии конкрементов.
"],"dc.fullHTML.ru":["Введение
\nВ последнее время отмечается устойчивый рост заболеваемости желчнокаменной болезнью и ее осложненными формами [1]. Билиодигестивный свищ — редкое осложнение желчнокаменной болезни, частота встречаемости у пациентов с желчнокаменной болезнью составляет 3–5 % [2]. К числу самых редких осложнений желчнокаменной болезни относится тонкокишечная непроходимость (билиарный илеус, синдром Bouveret`s), которая составляет 0,3–0,6 % от всех случаев острой кишечной непроходимости [2][3].
\nЖелчнокаменная обтурационная еюнальная непроходимость возникает вследствие образования внутреннего билиодигестивного свища [4]. Длительное многолетнее нахождение крупного конкремента в желчном пузыре вызывает воспалительный процесс, вследствие чего стенка желчного пузыря спаивается со стенкой кишки [5]. Патологические соустья могут возникать между желчным пузырем и желудком или поперечной ободочной кишкой. Описаны случаи формирования свищей между пузырем и тонкой кишкой или общим желчным протоком и 12-перстной кишкой. Однако наиболее часто патологические соустья возникают между желчным пузырем и 12-перстной кишкой [6][7]. В дальнейшем образуется пролежень и возникает холецисто-дуоденальный свищ, через который конкремент мигрирует в просвет двенадцатиперстной кишки, что может приводить к обтурации тонкой кишки с развитием желчнокаменной кишечной непроходимости.
\nТрудность диагностики желчнокаменной кишечной непроходимости обусловлена нетипичностью и скрытностью клинических проявлений, нехарактерностью данных инструментальных и лабораторных методов исследования, что довольно часто приводит к несвоевременной диагностике данного заболевания и запоздалому хирургическому вмешательству [8].
\nДля установления правильного диагноза необходимы тщательно собранный анамнез, характерные жалобы пациента, данные клинического осмотра, результаты ультразвуковой диагностики, фиброгастродуоденоскопии [9][10]. Дополнительными методами исследования могут служить обзорная рентгенография и компьютерная томография органов брюшной полости [11]. Триада Риглера, в которую входят наличие аэробилии как следствие желчной фистулы, рентгенологические признаки тонкокишечной непроходимости и эктопия желчных камней, встречается в 75 % случаев [7]. Операцией выбора при подтверждении диагноза является гастро/энтеротомия с удалением конкремента, холецистэктомия лапароскопическая, лапаротомная или через мини-доступ [12][13].
\nЦель исследования
\nОбратить внимание хирургов на возможность развития редкой и трудной для диагностики острой тонкокишечной непроходимости.
\nМатериалы и методы
\nВ хирургическом отделении Клиники Башкирского государственного медицинского университета за последний год выявлены и прооперированы пациенты с желчнокаменной обтурационной еюнальной непроходимостью.
\n1. Больная З., 77 лет (1945 г.р.), поступила в приемно-диагностическое отделение Клиники БГМУ на 9-е сутки от начала заболевания с жалобами на интенсивные боли в животе, рвоту, тошноту и общую слабость. Из анамнеза: в течение 5 лет отмечает периодические приступы болей в правом подреберье, связанные с нарушением диеты. За медицинской помощью с данными жалобами не обращалась, самостоятельно принимала спазмолитики. Объективно: общее состояние средней степени тяжести, стабильное. Кожные покровы бледно-розовой окраски, чистые, сухие. Дыхание везикулярное во всех отделах, хрипов нет. АД 135/80, ЧСС 87 в мин. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот подвздут, мягкий, болезненный в правом подреберье и эпигастрии. Перитонеальные и аппендикулярные знаки отрицательные. Перистальтика выслушивается вялая. Физиологические отправления не нарушены. При ректальном осмотре тонус сфинктера удовлетворительный, опухолевидных образований в ампуле прямой кишки не выявлено, на перчатке следы кала обычного цвета. Результаты общего анализа крови: лейкоциты — 17,1×109/л, эритроциты — 6,7×1012/л, гемоглобин — 168 г/л. По данным биохимических исследований крови: общий белок — 67 г/л, общий билирубин — 17,6 мкмоль/л, прямой билирубин — 10,3 мкмоль/л, глюкоза — 15 ммоль/л, мочевина — 9,2 ммоль/л, амилаза крови — 25 ед/л, креатинин — 130 мкм/л. По ультразвуковому исследованию (УЗИ) брюшной полости желчный пузырь сокращен, в просвете конкременты до 10 мм с эхотенью, холедох не расширен — 7 мм, просвет его свободен. В брюшной полости повышенная пневматизация кишечника, определяется вялая перистальтика. Свободная жидкость в брюшной полости и малом тазу не визуализируется. Пациентке был дан барий. По данным обзорной рентгенографии брюшной полости имеются признаки дуоденальной непроходимости (уровень контрастного вещества в желудке) (рис. 1).
\nРисунок 1. Рентгеновский снимок дуоденальной непроходимости
Figure 1. Duodenal obstruction X-ray
После в инфузионно-спазмолитической терапии выполнена фиброгастродуоденоскопия, на которой визуализируются до 500 мл застойной жидкости в желудке с остатками пищи, множественные острые эрозии в желудке. Луковица двенадцатиперстной кишки обтурирована, предположительно безоаром. На стенках двенадцатиперстной кишки множественные пролежни в виде язв глубоких размеров различной формы и величины. Со стороны передней стенки — участок, подозрительный на перфорацию. С учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Острая обтурационная дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. Проведена предоперационная подготовка, осмотр анестезиолога и терапевта, и пациентка доставлена в операционную.
\nВыполнено: Лапаротомия, гастротомия, литоэкстракция, разобщение холецистодуоденального свища, холецистэктомия, ушивание двенадцатиперстной кишки, санация, дренирование брюшной полости.
\nИз протокола операции: В брюшной полости выпота нет, пальпаторно в 12-перстной кишке определяется плотное образование округлой формы (безоар?), подвижное, произведена гастротомия в пилорическом отделе желудка, выведен в просвет желудка и затем извлечен конкремент размером 10×8 см, продолговатой формы с округлыми краями (рис. 2).
\nРисунок 2. Гастротомия
Figure 2. Gastrotomy
Слизистая двенадцатиперстной кишки покрыта множественными циркулярными плоскими язвами (пролежнями) без признаков кровотечения и перфорации. Пальпаторно просвет двенадцатиперстной кишки уходит вниз, в области изгиба определяется ход, направленный вверх. При бимануальном исследовании выявлен свищевой ход, свободно проходимый для пальца и оканчивающийся в желчном пузыре. Желчный пузырь размером 5×6 см, окутанный прядью большого сальника, стенки его утолщены, без признаков воспаления. Выполнено разобщение свища, холецистэктомия от дна, пузырный проток и пузырная артерия выделены тупым и острым путем, перевязаны, пересечены. Дефект в двенадцатиперстной кишке до 3 см в диаметре (рис. 3) ушит в поперечном направлении нитью викрил 3.0, при пальцевой ревизии после ушивания проходимость не нарушена.
\nРисунок 3. Дефект в двенадцатиперстной кишке до 3 см
Figure 3. Duodenal defect up to 3 cm
Желудок ушит двухрядным швом нитью викрил 3.0. Произведены пневмо- и гидропроба — швы герметичны. Гемостаз — сухо. Установлены дренажи подпеченочно, по правому и левому боковым каналам. Выполнено послойное ушивание послеоперационной раны. Послеоперационный период протекал без осложнений. Заживление послеоперационной раны первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на 7 сутки на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.
\n2. Больная Р., 59 лет (1961 г.р.), поступила в хирургическое отделение Клиники БГМУ с жалобами на боли в животе, тошноту, рвоту при употреблении твердой пищи. Из анамнеза: болеет около двух недель. Амбулаторно обследовалась по поводу желчнокаменной болезни для планового оперативного лечения. Появилась тошнота, рвота. Амбулаторно выполнила ФЭГДС — инородное тело двенадцатиперстной кишки — пищевой безоар? На рентгеноскопии — признаки частичной дуоденальной непроходимости. Почувствовала себя хуже, обратилась в ПДО Клиники БГМУ, обследована, госпитализирована в экстренном порядке в хирургическое отделение. Перенесенные операции — по поводу внематочной беременности. Объективно общее состояние средней степени. Кожные покровы бледные, чистые. Аускультативно дыхание везикулярное во всех отделах с обеих сторон. Частота дыхательных движений 18 в минуту. Артериальное давление 130/70 мм рт. ст. Пульс 90 уд/мин, ритмичный. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот правильной формы, симметричный, в акте дыхания участвует. При пальпации мягкий, болезненный в правом подреберье и мезогастрии. Симптомы раздражения брюшины отрицательные. Перкуторно тимпанит. При аускультации перистальтика кишечника выслушивается вялая. В общем анализе крови: лейкоциты — 17×109/л, эритроциты — 5,74×1012/л, гемоглобин — 160 г/л. По данным биохимических исследований крови: глюкоза — 16,9 ммоль/л, мочевина — 4,6 ммоль/л, общий билирубин — 45,6 мкмоль/л, амилаза крови — 44 ед/л, креатинин — 75 мкм/л. На УЗИ брюшной полости в проекции желчного пузыря визуализируется разноструктурное образование 75×47 мм с размытыми нечеткими контурами, внутри этого образования визуализируется конкремент 9 мм. Подпеченочно незначительное количество свободной жидкости. Синдром Миризи?
\nС учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Желчнокаменная болезнь, острый холецистит. Пузырно-дуоденальный свищ. Острая дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. После предоперационной подготовки, осмотра терапевта и анестезиолога пациентка доставлена в операционную.
\nВыполнено: Диагностическая лапароскопия, минилапаротомия, холецистэктомия, холедохолитотомия, разобщение пузырно-дуоденального свища, ушивание двенадцатиперстной кишки, энтеротомия, ушивание энтеротомной раны, санация и дренирование брюшной полости.
\nИз протокола операции. В брюшной полости: печень эластичная, кирпично-красного цвета. Желчный пузырь полностью не визуализируется, в области гартманова кармана образует плотный инфильтрат с подпаянной 12-перстной кишкой. При разделении инфильтрата обнаружен пузырно-дуоденальный свищ. Выделены, перевязаны и пересечены пузырный проток и пузырная артерия. Желчный пузырь удален. Свищ разобщен. Дефект 12-перстной кишки по передней стенке до 2 см в диаметре, ушит двухрядным швом нитью викрил 3,0 без сужения просвета. Холедох расширен до 10 мм, произведена холедохотомия, ревизия холедоха, извлечены конкременты диаметром 0,5 и 0,8 мм. Холедох промыт до чистых вод. Произведена ревизия холедоха в дистальном направлении зондом, зонд свободно проходит в 12-перстную кишку. Ревизия зондом общего, правого и левого печеночных протоков, проходимость не нарушена. Поступление чистой желчи из проксимального отдела холедоха. Интраоперационно проведена холангиография, пассаж контрастного вещества по билиарному тракту не нарушен (рис. 4).
\nРисунок 4. Рентгеновский снимок интраоперационной холангиографии
Figure 4. Intraoperative cholangiography X-ray
Произведено ушивание холедоха наглухо узловыми швами. При дальнейшей ревизии определяются расширенные до 5 см в диаметре петли тонкой кишки. На расстоянии 1,5 от связки Трейца обнаружен камень, полностью обтурирующий просвет кишки. Дистальнее кишка спаявшаяся, вяло перистальтирует. Произведена энтеротомия с последующим извлечением камня. Энтеротомная рана ушита двухрядным швом нитью викрил 3,0. Послойно швы на рану. Послеоперационный период протекал без осложнений. Послеоперационная раны заживает первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники.
\nРезультаты и обсуждение
\nУ вышеописанных пациентов длительное время был установленный диагноз желчнокаменной болезни. Клиническая картина высокой еюнальной непроходимости развивалась быстро и требовала активной хирургической тактики. Выбранный объем оперативного вмешательства — удаление камня путем гастротомии и энтеролитотомии, разобщение билиодигестивного свища, холецистэктомия — считается радикальным и наиболее благоприятным в данных клинических случаях [14]. Другие источники рекомендуют при сочетании острого холецистита и желчнокаменной непроходимости выполнение двухэтапного оперативного лечения: устранение обтурационной тонкокишечной непроходимости на первом этапе, холецистэктомию с ликвидацией билиодигестивного свища в плановом порядке на втором [3][15].
\nПослеоперационный период протекал благоприятно. Температурная реакция не превышала критических значений. Пациенткам назначена антибактериальная спазмолитическая противоязвенная терапия. По контрольным ультразвуковым исследованиям органов брюшной полости в обоих клинических случаях свободной жидкости в брюшной полости не обнаружено, ложе желчного пузыря без особенностей. По результатам клинических исследований — снижение показателей лейкоцитоза, билирубина крови. По дренажам скудное серозно-геморрагическое отделяемое, удалены на 2–3-и сутки после операции. Заживление послеоперационных ран первичным натяжением. Пациентки выписаны на 7–10-е сутки с рекомендациями под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.
\nЗаключение
\nОстрая обтурационная еюнальная непроходимость как осложнение желчнокаменной болезни встречается крайне редко. Для установления правильного диагноза необходим учет комплекса данных, включая клинико-анамнестические, лабораторных и инструментальных методов диагностики. Объем оперативного вмешательства зависит от многих факторов, включая локализацию и размеры конкремента, развившиеся осложнения, квалификацию хирурга, и всегда подбирается индивидуально для каждого случая.
\nВажнейшим условием предотвращения данного осложнения является своевременная диагностика и удаление желчного пузыря при наличии конкрементов.
"],"dc.fullRISC":["Введение\n\nВ последнее время отмечается устойчивый рост заболеваемости желчнокаменной болезнью и ее осложненными формами [1]. Билиодигестивный свищ — редкое осложнение желчнокаменной болезни, частота встречаемости у пациентов с желчнокаменной болезнью составляет 3–5 % [2]. К числу самых редких осложнений желчнокаменной болезни относится тонкокишечная непроходимость (билиарный илеус, синдром Bouveret`s), которая составляет 0,3–0,6 % от всех случаев острой кишечной непроходимости [2, 3].\n\nЖелчнокаменная обтурационная еюнальная непроходимость возникает вследствие образования внутреннего билиодигестивного свища [4]. Длительное многолетнее нахождение крупного конкремента в желчном пузыре вызывает воспалительный процесс, вследствие чего стенка желчного пузыря спаивается со стенкой кишки [5]. Патологические соустья могут возникать между желчным пузырем и желудком или поперечной ободочной кишкой. Описаны случаи формирования свищей между пузырем и тонкой кишкой или общим желчным протоком и 12-перстной кишкой. Однако наиболее часто патологические соустья возникают между желчным пузырем и 12-перстной кишкой [6, 7]. В дальнейшем образуется пролежень и возникает холецисто-дуоденальный свищ, через который конкремент мигрирует в просвет двенадцатиперстной кишки, что может приводить к обтурации тонкой кишки с развитием желчнокаменной кишечной непроходимости.\n\nТрудность диагностики желчнокаменной кишечной непроходимости обусловлена нетипичностью и скрытностью клинических проявлений, нехарактерностью данных инструментальных и лабораторных методов исследования, что довольно часто приводит к несвоевременной диагностике данного заболевания и запоздалому хирургическому вмешательству [8].\n\nДля установления правильного диагноза необходимы тщательно собранный анамнез, характерные жалобы пациента, данные клинического осмотра, результаты ультразвуковой диагностики, фиброгастродуоденоскопии [9, 10]. Дополнительными методами исследования могут служить обзорная рентгенография и компьютерная томография органов брюшной полости [11]. Триада Риглера, в которую входят наличие аэробилии как следствие желчной фистулы, рентгенологические признаки тонкокишечной непроходимости и эктопия желчных камней, встречается в 75 % случаев [7]. Операцией выбора при подтверждении диагноза является гастро/энтеротомия с удалением конкремента, холецистэктомия лапароскопическая, лапаротомная или через мини-доступ [12, 13].\n\nЦель исследования\n\nОбратить внимание хирургов на возможность развития редкой и трудной для диагностики острой тонкокишечной непроходимости.\n\nМатериалы и методы\n\nВ хирургическом отделении Клиники Башкирского государственного медицинского университета за последний год выявлены и прооперированы пациенты с желчнокаменной обтурационной еюнальной непроходимостью.\n\n1. Больная З., 77 лет (1945 г.р.), поступила в приемно-диагностическое отделение Клиники БГМУ на 9-е сутки от начала заболевания с жалобами на интенсивные боли в животе, рвоту, тошноту и общую слабость. Из анамнеза: в течение 5 лет отмечает периодические приступы болей в правом подреберье, связанные с нарушением диеты. За медицинской помощью с данными жалобами не обращалась, самостоятельно принимала спазмолитики. Объективно: общее состояние средней степени тяжести, стабильное. Кожные покровы бледно-розовой окраски, чистые, сухие. Дыхание везикулярное во всех отделах, хрипов нет. АД 135/80, ЧСС 87 в мин. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот подвздут, мягкий, болезненный в правом подреберье и эпигастрии. Перитонеальные и аппендикулярные знаки отрицательные. Перистальтика выслушивается вялая. Физиологические отправления не нарушены. При ректальном осмотре тонус сфинктера удовлетворительный, опухолевидных образований в ампуле прямой кишки не выявлено, на перчатке следы кала обычного цвета. Результаты общего анализа крови: лейкоциты — 17,1×109/л, эритроциты — 6,7×1012/л, гемоглобин — 168 г/л. По данным биохимических исследований крови: общий белок — 67 г/л, общий билирубин — 17,6 мкмоль/л, прямой билирубин — 10,3 мкмоль/л, глюкоза — 15 ммоль/л, мочевина — 9,2 ммоль/л, амилаза крови — 25 ед/л, креатинин — 130 мкм/л. По ультразвуковому исследованию (УЗИ) брюшной полости желчный пузырь сокращен, в просвете конкременты до 10 мм с эхотенью, холедох не расширен — 7 мм, просвет его свободен. В брюшной полости повышенная пневматизация кишечника, определяется вялая перистальтика. Свободная жидкость в брюшной полости и малом тазу не визуализируется. Пациентке был дан барий. По данным обзорной рентгенографии брюшной полости имеются признаки дуоденальной непроходимости (уровень контрастного вещества в желудке) (рис. 1).\n\nПосле в инфузионно-спазмолитической терапии выполнена фиброгастродуоденоскопия, на которой визуализируются до 500 мл застойной жидкости в желудке с остатками пищи, множественные острые эрозии в желудке. Луковица двенадцатиперстной кишки обтурирована, предположительно безоаром. На стенках двенадцатиперстной кишки множественные пролежни в виде язв глубоких размеров различной формы и величины. Со стороны передней стенки — участок, подозрительный на перфорацию. С учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Острая обтурационная дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. Проведена предоперационная подготовка, осмотр анестезиолога и терапевта, и пациентка доставлена в операционную.\n\nВыполнено: Лапаротомия, гастротомия, литоэкстракция, разобщение холецистодуоденального свища, холецистэктомия, ушивание двенадцатиперстной кишки, санация, дренирование брюшной полости.\n\nИз протокола операции: В брюшной полости выпота нет, пальпаторно в 12-перстной кишке определяется плотное образование округлой формы (безоар?), подвижное, произведена гастротомия в пилорическом отделе желудка, выведен в просвет желудка и затем извлечен конкремент размером 10×8 см, продолговатой формы с округлыми краями (рис. 2).\n\nСлизистая двенадцатиперстной кишки покрыта множественными циркулярными плоскими язвами (пролежнями) без признаков кровотечения и перфорации. Пальпаторно просвет двенадцатиперстной кишки уходит вниз, в области изгиба определяется ход, направленный вверх. При бимануальном исследовании выявлен свищевой ход, свободно проходимый для пальца и оканчивающийся в желчном пузыре. Желчный пузырь размером 5×6 см, окутанный прядью большого сальника, стенки его утолщены, без признаков воспаления. Выполнено разобщение свища, холецистэктомия от дна, пузырный проток и пузырная артерия выделены тупым и острым путем, перевязаны, пересечены. Дефект в двенадцатиперстной кишке до 3 см в диаметре (рис. 3) ушит в поперечном направлении нитью викрил 3.0, при пальцевой ревизии после ушивания проходимость не нарушена.\n\nЖелудок ушит двухрядным швом нитью викрил 3.0. Произведены пневмо- и гидропроба — швы герметичны. Гемостаз — сухо. Установлены дренажи подпеченочно, по правому и левому боковым каналам. Выполнено послойное ушивание послеоперационной раны. Послеоперационный период протекал без осложнений. Заживление послеоперационной раны первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на 7 сутки на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.\n\n2. Больная Р., 59 лет (1961 г.р.), поступила в хирургическое отделение Клиники БГМУ с жалобами на боли в животе, тошноту, рвоту при употреблении твердой пищи. Из анамнеза: болеет около двух недель. Амбулаторно обследовалась по поводу желчнокаменной болезни для планового оперативного лечения. Появилась тошнота, рвота. Амбулаторно выполнила ФЭГДС — инородное тело двенадцатиперстной кишки — пищевой безоар? На рентгеноскопии — признаки частичной дуоденальной непроходимости. Почувствовала себя хуже, обратилась в ПДО Клиники БГМУ, обследована, госпитализирована в экстренном порядке в хирургическое отделение. Перенесенные операции — по поводу внематочной беременности. Объективно общее состояние средней степени. Кожные покровы бледные, чистые. Аускультативно дыхание везикулярное во всех отделах с обеих сторон. Частота дыхательных движений 18 в минуту. Артериальное давление 130/70 мм рт. ст. Пульс 90 уд/мин, ритмичный. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот правильной формы, симметричный, в акте дыхания участвует. При пальпации мягкий, болезненный в правом подреберье и мезогастрии. Симптомы раздражения брюшины отрицательные. Перкуторно тимпанит. При аускультации перистальтика кишечника выслушивается вялая. В общем анализе крови: лейкоциты — 17×109/л, эритроциты — 5,74×1012/л, гемоглобин — 160 г/л. По данным биохимических исследований крови: глюкоза — 16,9 ммоль/л, мочевина — 4,6 ммоль/л, общий билирубин — 45,6 мкмоль/л, амилаза крови — 44 ед/л, креатинин — 75 мкм/л. На УЗИ брюшной полости в проекции желчного пузыря визуализируется разноструктурное образование 75×47 мм с размытыми нечеткими контурами, внутри этого образования визуализируется конкремент 9 мм. Подпеченочно незначительное количество свободной жидкости. Синдром Миризи?\n\nС учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Желчнокаменная болезнь, острый холецистит. Пузырно-дуоденальный свищ. Острая дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. После предоперационной подготовки, осмотра терапевта и анестезиолога пациентка доставлена в операционную.\n\nВыполнено: Диагностическая лапароскопия, минилапаротомия, холецистэктомия, холедохолитотомия, разобщение пузырно-дуоденального свища, ушивание двенадцатиперстной кишки, энтеротомия, ушивание энтеротомной раны, санация и дренирование брюшной полости.\n\nИз протокола операции. В брюшной полости: печень эластичная, кирпично-красного цвета. Желчный пузырь полностью не визуализируется, в области гартманова кармана образует плотный инфильтрат с подпаянной 12-перстной кишкой. При разделении инфильтрата обнаружен пузырно-дуоденальный свищ. Выделены, перевязаны и пересечены пузырный проток и пузырная артерия. Желчный пузырь удален. Свищ разобщен. Дефект 12-перстной кишки по передней стенке до 2 см в диаметре, ушит двухрядным швом нитью викрил 3,0 без сужения просвета. Холедох расширен до 10 мм, произведена холедохотомия, ревизия холедоха, извлечены конкременты диаметром 0,5 и 0,8 мм. Холедох промыт до чистых вод. Произведена ревизия холедоха в дистальном направлении зондом, зонд свободно проходит в 12-перстную кишку. Ревизия зондом общего, правого и левого печеночных протоков, проходимость не нарушена. Поступление чистой желчи из проксимального отдела холедоха. Интраоперационно проведена холангиография, пассаж контрастного вещества по билиарному тракту не нарушен (рис. 4).\n\nПроизведено ушивание холедоха наглухо узловыми швами. При дальнейшей ревизии определяются расширенные до 5 см в диаметре петли тонкой кишки. На расстоянии 1,5 от связки Трейца обнаружен камень, полностью обтурирующий просвет кишки. Дистальнее кишка спаявшаяся, вяло перистальтирует. Произведена энтеротомия с последующим извлечением камня. Энтеротомная рана ушита двухрядным швом нитью викрил 3,0. Послойно швы на рану. Послеоперационный период протекал без осложнений. Послеоперационная раны заживает первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники.\n\nРезультаты и обсуждение\n\nУ вышеописанных пациентов длительное время был установленный диагноз желчнокаменной болезни. Клиническая картина высокой еюнальной непроходимости развивалась быстро и требовала активной хирургической тактики. Выбранный объем оперативного вмешательства — удаление камня путем гастротомии и энтеролитотомии, разобщение билиодигестивного свища, холецистэктомия — считается радикальным и наиболее благоприятным в данных клинических случаях [14]. Другие источники рекомендуют при сочетании острого холецистита и желчнокаменной непроходимости выполнение двухэтапного оперативного лечения: устранение обтурационной тонкокишечной непроходимости на первом этапе, холецистэктомию с ликвидацией билиодигестивного свища в плановом порядке на втором [3, 15].\n\nПослеоперационный период протекал благоприятно. Температурная реакция не превышала критических значений. Пациенткам назначена антибактериальная спазмолитическая противоязвенная терапия. По контрольным ультразвуковым исследованиям органов брюшной полости в обоих клинических случаях свободной жидкости в брюшной полости не обнаружено, ложе желчного пузыря без особенностей. По результатам клинических исследований — снижение показателей лейкоцитоза, билирубина крови. По дренажам скудное серозно-геморрагическое отделяемое, удалены на 2–3-и сутки после операции. Заживление послеоперационных ран первичным натяжением. Пациентки выписаны на 7–10-е сутки с рекомендациями под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.\n\nЗаключение\n\nОстрая обтурационная еюнальная непроходимость как осложнение желчнокаменной болезни встречается крайне редко. Для установления правильного диагноза необходим учет комплекса данных, включая клинико-анамнестические, лабораторных и инструментальных методов диагностики. Объем оперативного вмешательства зависит от многих факторов, включая локализацию и размеры конкремента, развившиеся осложнения, квалификацию хирурга, и всегда подбирается индивидуально для каждого случая.\n\nВажнейшим условием предотвращения данного осложнения является своевременная диагностика и удаление желчного пузыря при наличии конкрементов."],"dc.fullRISC.ru":["Введение\n\nВ последнее время отмечается устойчивый рост заболеваемости желчнокаменной болезнью и ее осложненными формами [1]. Билиодигестивный свищ — редкое осложнение желчнокаменной болезни, частота встречаемости у пациентов с желчнокаменной болезнью составляет 3–5 % [2]. К числу самых редких осложнений желчнокаменной болезни относится тонкокишечная непроходимость (билиарный илеус, синдром Bouveret`s), которая составляет 0,3–0,6 % от всех случаев острой кишечной непроходимости [2, 3].\n\nЖелчнокаменная обтурационная еюнальная непроходимость возникает вследствие образования внутреннего билиодигестивного свища [4]. Длительное многолетнее нахождение крупного конкремента в желчном пузыре вызывает воспалительный процесс, вследствие чего стенка желчного пузыря спаивается со стенкой кишки [5]. Патологические соустья могут возникать между желчным пузырем и желудком или поперечной ободочной кишкой. Описаны случаи формирования свищей между пузырем и тонкой кишкой или общим желчным протоком и 12-перстной кишкой. Однако наиболее часто патологические соустья возникают между желчным пузырем и 12-перстной кишкой [6, 7]. В дальнейшем образуется пролежень и возникает холецисто-дуоденальный свищ, через который конкремент мигрирует в просвет двенадцатиперстной кишки, что может приводить к обтурации тонкой кишки с развитием желчнокаменной кишечной непроходимости.\n\nТрудность диагностики желчнокаменной кишечной непроходимости обусловлена нетипичностью и скрытностью клинических проявлений, нехарактерностью данных инструментальных и лабораторных методов исследования, что довольно часто приводит к несвоевременной диагностике данного заболевания и запоздалому хирургическому вмешательству [8].\n\nДля установления правильного диагноза необходимы тщательно собранный анамнез, характерные жалобы пациента, данные клинического осмотра, результаты ультразвуковой диагностики, фиброгастродуоденоскопии [9, 10]. Дополнительными методами исследования могут служить обзорная рентгенография и компьютерная томография органов брюшной полости [11]. Триада Риглера, в которую входят наличие аэробилии как следствие желчной фистулы, рентгенологические признаки тонкокишечной непроходимости и эктопия желчных камней, встречается в 75 % случаев [7]. Операцией выбора при подтверждении диагноза является гастро/энтеротомия с удалением конкремента, холецистэктомия лапароскопическая, лапаротомная или через мини-доступ [12, 13].\n\nЦель исследования\n\nОбратить внимание хирургов на возможность развития редкой и трудной для диагностики острой тонкокишечной непроходимости.\n\nМатериалы и методы\n\nВ хирургическом отделении Клиники Башкирского государственного медицинского университета за последний год выявлены и прооперированы пациенты с желчнокаменной обтурационной еюнальной непроходимостью.\n\n1. Больная З., 77 лет (1945 г.р.), поступила в приемно-диагностическое отделение Клиники БГМУ на 9-е сутки от начала заболевания с жалобами на интенсивные боли в животе, рвоту, тошноту и общую слабость. Из анамнеза: в течение 5 лет отмечает периодические приступы болей в правом подреберье, связанные с нарушением диеты. За медицинской помощью с данными жалобами не обращалась, самостоятельно принимала спазмолитики. Объективно: общее состояние средней степени тяжести, стабильное. Кожные покровы бледно-розовой окраски, чистые, сухие. Дыхание везикулярное во всех отделах, хрипов нет. АД 135/80, ЧСС 87 в мин. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот подвздут, мягкий, болезненный в правом подреберье и эпигастрии. Перитонеальные и аппендикулярные знаки отрицательные. Перистальтика выслушивается вялая. Физиологические отправления не нарушены. При ректальном осмотре тонус сфинктера удовлетворительный, опухолевидных образований в ампуле прямой кишки не выявлено, на перчатке следы кала обычного цвета. Результаты общего анализа крови: лейкоциты — 17,1×109/л, эритроциты — 6,7×1012/л, гемоглобин — 168 г/л. По данным биохимических исследований крови: общий белок — 67 г/л, общий билирубин — 17,6 мкмоль/л, прямой билирубин — 10,3 мкмоль/л, глюкоза — 15 ммоль/л, мочевина — 9,2 ммоль/л, амилаза крови — 25 ед/л, креатинин — 130 мкм/л. По ультразвуковому исследованию (УЗИ) брюшной полости желчный пузырь сокращен, в просвете конкременты до 10 мм с эхотенью, холедох не расширен — 7 мм, просвет его свободен. В брюшной полости повышенная пневматизация кишечника, определяется вялая перистальтика. Свободная жидкость в брюшной полости и малом тазу не визуализируется. Пациентке был дан барий. По данным обзорной рентгенографии брюшной полости имеются признаки дуоденальной непроходимости (уровень контрастного вещества в желудке) (рис. 1).\n\nПосле в инфузионно-спазмолитической терапии выполнена фиброгастродуоденоскопия, на которой визуализируются до 500 мл застойной жидкости в желудке с остатками пищи, множественные острые эрозии в желудке. Луковица двенадцатиперстной кишки обтурирована, предположительно безоаром. На стенках двенадцатиперстной кишки множественные пролежни в виде язв глубоких размеров различной формы и величины. Со стороны передней стенки — участок, подозрительный на перфорацию. С учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Острая обтурационная дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. Проведена предоперационная подготовка, осмотр анестезиолога и терапевта, и пациентка доставлена в операционную.\n\nВыполнено: Лапаротомия, гастротомия, литоэкстракция, разобщение холецистодуоденального свища, холецистэктомия, ушивание двенадцатиперстной кишки, санация, дренирование брюшной полости.\n\nИз протокола операции: В брюшной полости выпота нет, пальпаторно в 12-перстной кишке определяется плотное образование округлой формы (безоар?), подвижное, произведена гастротомия в пилорическом отделе желудка, выведен в просвет желудка и затем извлечен конкремент размером 10×8 см, продолговатой формы с округлыми краями (рис. 2).\n\nСлизистая двенадцатиперстной кишки покрыта множественными циркулярными плоскими язвами (пролежнями) без признаков кровотечения и перфорации. Пальпаторно просвет двенадцатиперстной кишки уходит вниз, в области изгиба определяется ход, направленный вверх. При бимануальном исследовании выявлен свищевой ход, свободно проходимый для пальца и оканчивающийся в желчном пузыре. Желчный пузырь размером 5×6 см, окутанный прядью большого сальника, стенки его утолщены, без признаков воспаления. Выполнено разобщение свища, холецистэктомия от дна, пузырный проток и пузырная артерия выделены тупым и острым путем, перевязаны, пересечены. Дефект в двенадцатиперстной кишке до 3 см в диаметре (рис. 3) ушит в поперечном направлении нитью викрил 3.0, при пальцевой ревизии после ушивания проходимость не нарушена.\n\nЖелудок ушит двухрядным швом нитью викрил 3.0. Произведены пневмо- и гидропроба — швы герметичны. Гемостаз — сухо. Установлены дренажи подпеченочно, по правому и левому боковым каналам. Выполнено послойное ушивание послеоперационной раны. Послеоперационный период протекал без осложнений. Заживление послеоперационной раны первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на 7 сутки на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.\n\n2. Больная Р., 59 лет (1961 г.р.), поступила в хирургическое отделение Клиники БГМУ с жалобами на боли в животе, тошноту, рвоту при употреблении твердой пищи. Из анамнеза: болеет около двух недель. Амбулаторно обследовалась по поводу желчнокаменной болезни для планового оперативного лечения. Появилась тошнота, рвота. Амбулаторно выполнила ФЭГДС — инородное тело двенадцатиперстной кишки — пищевой безоар? На рентгеноскопии — признаки частичной дуоденальной непроходимости. Почувствовала себя хуже, обратилась в ПДО Клиники БГМУ, обследована, госпитализирована в экстренном порядке в хирургическое отделение. Перенесенные операции — по поводу внематочной беременности. Объективно общее состояние средней степени. Кожные покровы бледные, чистые. Аускультативно дыхание везикулярное во всех отделах с обеих сторон. Частота дыхательных движений 18 в минуту. Артериальное давление 130/70 мм рт. ст. Пульс 90 уд/мин, ритмичный. Язык сухой, обложен белым налетом. Живот правильной формы, симметричный, в акте дыхания участвует. При пальпации мягкий, болезненный в правом подреберье и мезогастрии. Симптомы раздражения брюшины отрицательные. Перкуторно тимпанит. При аускультации перистальтика кишечника выслушивается вялая. В общем анализе крови: лейкоциты — 17×109/л, эритроциты — 5,74×1012/л, гемоглобин — 160 г/л. По данным биохимических исследований крови: глюкоза — 16,9 ммоль/л, мочевина — 4,6 ммоль/л, общий билирубин — 45,6 мкмоль/л, амилаза крови — 44 ед/л, креатинин — 75 мкм/л. На УЗИ брюшной полости в проекции желчного пузыря визуализируется разноструктурное образование 75×47 мм с размытыми нечеткими контурами, внутри этого образования визуализируется конкремент 9 мм. Подпеченочно незначительное количество свободной жидкости. Синдром Миризи?\n\nС учетом полученных данных установлен предварительный диагноз: Желчнокаменная болезнь, острый холецистит. Пузырно-дуоденальный свищ. Острая дуоденальная непроходимость, что явилось показанием к экстренному оперативному вмешательству. После предоперационной подготовки, осмотра терапевта и анестезиолога пациентка доставлена в операционную.\n\nВыполнено: Диагностическая лапароскопия, минилапаротомия, холецистэктомия, холедохолитотомия, разобщение пузырно-дуоденального свища, ушивание двенадцатиперстной кишки, энтеротомия, ушивание энтеротомной раны, санация и дренирование брюшной полости.\n\nИз протокола операции. В брюшной полости: печень эластичная, кирпично-красного цвета. Желчный пузырь полностью не визуализируется, в области гартманова кармана образует плотный инфильтрат с подпаянной 12-перстной кишкой. При разделении инфильтрата обнаружен пузырно-дуоденальный свищ. Выделены, перевязаны и пересечены пузырный проток и пузырная артерия. Желчный пузырь удален. Свищ разобщен. Дефект 12-перстной кишки по передней стенке до 2 см в диаметре, ушит двухрядным швом нитью викрил 3,0 без сужения просвета. Холедох расширен до 10 мм, произведена холедохотомия, ревизия холедоха, извлечены конкременты диаметром 0,5 и 0,8 мм. Холедох промыт до чистых вод. Произведена ревизия холедоха в дистальном направлении зондом, зонд свободно проходит в 12-перстную кишку. Ревизия зондом общего, правого и левого печеночных протоков, проходимость не нарушена. Поступление чистой желчи из проксимального отдела холедоха. Интраоперационно проведена холангиография, пассаж контрастного вещества по билиарному тракту не нарушен (рис. 4).\n\nПроизведено ушивание холедоха наглухо узловыми швами. При дальнейшей ревизии определяются расширенные до 5 см в диаметре петли тонкой кишки. На расстоянии 1,5 от связки Трейца обнаружен камень, полностью обтурирующий просвет кишки. Дистальнее кишка спаявшаяся, вяло перистальтирует. Произведена энтеротомия с последующим извлечением камня. Энтеротомная рана ушита двухрядным швом нитью викрил 3,0. Послойно швы на рану. Послеоперационный период протекал без осложнений. Послеоперационная раны заживает первичным натяжением. Больная в удовлетворительном состоянии выписана на амбулаторное лечение под наблюдение хирурга поликлиники.\n\nРезультаты и обсуждение\n\nУ вышеописанных пациентов длительное время был установленный диагноз желчнокаменной болезни. Клиническая картина высокой еюнальной непроходимости развивалась быстро и требовала активной хирургической тактики. Выбранный объем оперативного вмешательства — удаление камня путем гастротомии и энтеролитотомии, разобщение билиодигестивного свища, холецистэктомия — считается радикальным и наиболее благоприятным в данных клинических случаях [14]. Другие источники рекомендуют при сочетании острого холецистита и желчнокаменной непроходимости выполнение двухэтапного оперативного лечения: устранение обтурационной тонкокишечной непроходимости на первом этапе, холецистэктомию с ликвидацией билиодигестивного свища в плановом порядке на втором [3, 15].\n\nПослеоперационный период протекал благоприятно. Температурная реакция не превышала критических значений. Пациенткам назначена антибактериальная спазмолитическая противоязвенная терапия. По контрольным ультразвуковым исследованиям органов брюшной полости в обоих клинических случаях свободной жидкости в брюшной полости не обнаружено, ложе желчного пузыря без особенностей. По результатам клинических исследований — снижение показателей лейкоцитоза, билирубина крови. По дренажам скудное серозно-геморрагическое отделяемое, удалены на 2–3-и сутки после операции. Заживление послеоперационных ран первичным натяжением. Пациентки выписаны на 7–10-е сутки с рекомендациями под наблюдение хирурга поликлиники по месту жительства.\n\nЗаключение\n\nОстрая обтурационная еюнальная непроходимость как осложнение желчнокаменной болезни встречается крайне редко. Для установления правильного диагноза необходим учет комплекса данных, включая клинико-анамнестические, лабораторных и инструментальных методов диагностики. Объем оперативного вмешательства зависит от многих факторов, включая локализацию и размеры конкремента, развившиеся осложнения, квалификацию хирурга, и всегда подбирается индивидуально для каждого случая.\n\nВажнейшим условием предотвращения данного осложнения является своевременная диагностика и удаление желчного пузыря при наличии конкрементов."],"dc.height":["635"],"dc.height.ru":["635"],"dc.originalFileName":["9.jpeg"],"dc.originalFileName.ru":["9.jpeg"],"dc.subject.ru":["желчнокаменная болезнь","острый холецистит","холедохолитиаз","холецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость","синдром Бувере","свищ"],"dc.title.ru":["Клинические случаи желчнокаменной тонкокишечной непроходимости"],"dc.width":["636"],"dc.width.ru":["636"],"dc.issue.volume":["11"],"dc.issue.number":["1"],"dc.pages":["51-57"],"dc.rights":["CC BY 4.0"],"dc.section":["CLINICAL CASE","КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.section.en":["CLINICAL CASE"],"dc.section.ru":["КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ"],"dc.source":["Creative surgery and oncology","Креативная хирургия и онкология"],"dc.source.en":["Creative surgery and oncology"],"dc.source.ru":["Креативная хирургия и онкология"],"author":["О. В. Галимов","O. V. Galimov","В. О. Ханов","V. O. Khanov","Ф. Р. Нагаев","F. R. Nagaev","Р. Р. Сайфуллин","R. R. Sayfullin","Д. М. Минигалин","D. M. Minigalin","Г. И. Вагизова","G. I. Vagizova"],"author_keyword":["О. В. Галимов","O. V. Galimov","В. О. Ханов","V. O. Khanov","Ф. Р. Нагаев","F. R. Nagaev","Р. Р. Сайфуллин","R. R. Sayfullin","Д. М. Минигалин","D. M. Minigalin","Г. И. Вагизова","G. I. Vagizova"],"author_ac":["о. в. галимов\n|||\nО. В. Галимов","o. v. galimov\n|||\nO. V. Galimov","в. о. ханов\n|||\nВ. О. Ханов","v. o. khanov\n|||\nV. O. Khanov","ф. р. нагаев\n|||\nФ. Р. Нагаев","f. r. nagaev\n|||\nF. R. Nagaev","р. р. сайфуллин\n|||\nР. Р. Сайфуллин","r. r. sayfullin\n|||\nR. R. Sayfullin","д. м. минигалин\n|||\nД. М. Минигалин","d. m. minigalin\n|||\nD. M. Minigalin","г. и. вагизова\n|||\nГ. И. Вагизова","g. i. vagizova\n|||\nG. I. Vagizova"],"author_filter":["о. в. галимов\n|||\nО. В. Галимов","o. v. galimov\n|||\nO. V. Galimov","в. о. ханов\n|||\nВ. О. Ханов","v. o. khanov\n|||\nV. O. Khanov","ф. р. нагаев\n|||\nФ. Р. Нагаев","f. r. nagaev\n|||\nF. R. Nagaev","р. р. сайфуллин\n|||\nР. Р. Сайфуллин","r. r. sayfullin\n|||\nR. R. Sayfullin","д. м. минигалин\n|||\nД. М. Минигалин","d. m. minigalin\n|||\nD. M. Minigalin","г. и. вагизова\n|||\nГ. И. Вагизова","g. i. vagizova\n|||\nG. I. Vagizova"],"dc.author.name":["О. В. Галимов","O. V. Galimov","В. О. Ханов","V. O. Khanov","Ф. Р. Нагаев","F. R. Nagaev","Р. Р. Сайфуллин","R. R. Sayfullin","Д. М. Минигалин","D. M. Minigalin","Г. И. Вагизова","G. I. Vagizova"],"dc.author.name.ru":["О. В. Галимов","В. О. Ханов","Ф. Р. Нагаев","Р. Р. Сайфуллин","Д. М. Минигалин","Г. И. Вагизова"],"dc.author.affiliation":["Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Клиника Башкирского государственного медицинского университета","Clinic of Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University","Башкирский государственный медицинский университет","Bashkir State Medical University"],"dc.author.affiliation.ru":["Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Клиника Башкирского государственного медицинского университета","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет","Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.full":["О. В. Галимов | Башкирский государственный медицинский университет","O. V. Galimov | Bashkir State Medical University","В. О. Ханов | Башкирский государственный медицинский университет","V. O. Khanov | Bashkir State Medical University","Ф. Р. Нагаев | Клиника Башкирского государственного медицинского университета","F. R. Nagaev | Clinic of Bashkir State Medical University","Р. Р. Сайфуллин | Башкирский государственный медицинский университет","R. R. Sayfullin | Bashkir State Medical University","Д. М. Минигалин | Башкирский государственный медицинский университет","D. M. Minigalin | Bashkir State Medical University","Г. И. Вагизова | Башкирский государственный медицинский университет","G. I. Vagizova | Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.ru":["О. В. Галимов | Башкирский государственный медицинский университет","В. О. Ханов | Башкирский государственный медицинский университет","Ф. Р. Нагаев | Клиника Башкирского государственного медицинского университета","Р. Р. Сайфуллин | Башкирский государственный медицинский университет","Д. М. Минигалин | Башкирский государственный медицинский университет","Г. И. Вагизова | Башкирский государственный медицинский университет"],"dc.author.name.en":["O. V. Galimov","V. O. Khanov","F. R. Nagaev","R. R. Sayfullin","D. M. Minigalin","G. I. Vagizova"],"dc.author.affiliation.en":["Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Clinic of Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University","Bashkir State Medical University"],"dc.author.full.en":["O. V. Galimov | Bashkir State Medical University","V. O. Khanov | Bashkir State Medical University","F. R. Nagaev | Clinic of Bashkir State Medical University","R. R. Sayfullin | Bashkir State Medical University","D. M. Minigalin | Bashkir State Medical University","G. I. Vagizova | Bashkir State Medical University"],"dc.authors":["{\"authors\": [{\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-4832-1682\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u041e. \\u0412. \\u0413\\u0430\\u043b\\u0438\\u043c\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-4832-1682\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"O. V. Galimov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-1880-0968\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0412. \\u041e. \\u0425\\u0430\\u043d\\u043e\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-1880-0968\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"V. O. Khanov\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-8338-2766\", \"affiliation\": \"\\u041a\\u043b\\u0438\\u043d\\u0438\\u043a\\u0430 \\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u043e\\u0433\\u043e \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u043e\\u0433\\u043e \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\\u0430\", \"full_name\": \"\\u0424. \\u0420. \\u041d\\u0430\\u0433\\u0430\\u0435\\u0432\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-8338-2766\", \"affiliation\": \"Clinic of Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"F. R. Nagaev\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0003-1199-8630\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0420. \\u0420. \\u0421\\u0430\\u0439\\u0444\\u0443\\u043b\\u043b\\u0438\\u043d\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0003-1199-8630\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"R. R. Sayfullin\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0002-4292-1831\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0414. \\u041c. \\u041c\\u0438\\u043d\\u0438\\u0433\\u0430\\u043b\\u0438\\u043d\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0002-4292-1831\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"D. M. Minigalin\"}}, {\"ru\": {\"orcid\": \"0000-0001-7180-715X\", \"affiliation\": \"\\u0411\\u0430\\u0448\\u043a\\u0438\\u0440\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0433\\u043e\\u0441\\u0443\\u0434\\u0430\\u0440\\u0441\\u0442\\u0432\\u0435\\u043d\\u043d\\u044b\\u0439 \\u043c\\u0435\\u0434\\u0438\\u0446\\u0438\\u043d\\u0441\\u043a\\u0438\\u0439 \\u0443\\u043d\\u0438\\u0432\\u0435\\u0440\\u0441\\u0438\\u0442\\u0435\\u0442\", \"full_name\": \"\\u0413. \\u0418. \\u0412\\u0430\\u0433\\u0438\\u0437\\u043e\\u0432\\u0430\"}, \"en\": {\"orcid\": \"0000-0001-7180-715X\", \"affiliation\": \"Bashkir State Medical University\", \"full_name\": \"G. I. Vagizova\"}}]}"],"dateIssued":["2021-04-13"],"dateIssued_keyword":["2021-04-13","2021"],"dateIssued_ac":["2021-04-13\n|||\n2021-04-13","2021"],"dateIssued.year":[2021],"dateIssued.year_sort":"2021","dc.date.published":["2021-04-13"],"dc.origin":["https://surgonco.elpub.ru/jour/article/view/570"],"dc.citation":["Тарасенко С.В., Зайцев О.В., Тюленев Д.О., Юдин В.А., Копейкин А.А., Натальский А.А. и др. Распространенность осложненных форм желчнокаменной болезни. Наука молодых (Eruditio Juvenium). 2018;6(2):218–24. DOI: 10.23888/HMJ201862218-224","Hoekstra E., van den Berg M.W., Veenendaal R.A., Stuyt R. The natural progression of a fistulizing gallstone resulting in massive gastrointestinal hemorrhage and Bouveret syndrome, a rare case. Clin J Gastroenterol. 2020;13(3):393–6. DOI: 10.1007/s12328-019-01054-x","Давыдкин В.И., Карпушкина П.И., Пигачев А.В. Обтурационная тонкокишечная непроходимость как редкое осложнение желчнокаменной болезни. Вестник хирургии имени И. И. Грекова. 2019;178(6):59–62. DOI: 10.24884/0042-4625-2019-178-6-59-62","Файзиев З.Ш., Гульмурадов Т.Г., Калмыков Е.Л., Файзиев Х.З., Мухамадиева Х.С. Редкий случай хирургического лечения пациентки с синдромом Bouveret. Новости хирургии. 2016;24(5):508–12. DOI: 10.18484/2305-0047.2016.5.508","Бебуришвили А.Г., Панин С.И., Савицкая А.В., Постолов М.П. Синдром Бувере. Клиническое наблюдение эндоскопически ассистированной мини-лапаротомной операции. Вестник ВолгГМУ. 2016;1:62–4.","Подолужный В.И. Осложнения желчнокаменной болезни. Фундаментальная и клиническая медицина. 2017;2(1):102–14.","Васнев О., Израилов Р., Белоусов А. Осложнение желчнокаменной болезни: синдром Бувере. Врач. 2016;10:38–41.","Кузнецов А.Г., Колоцей В.Н., Страпко В.П. Желчнокаменная кишечная непроходимость: закономерности и особенности клиники и лечения. Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2017;15(5):589–96. DOI: 10.25298/2221-8785-2017-15-5-589-596","Вахрушев Я.М., Хохлачева Н.А. Желчнокаменная болезнь: эпидемиология, факторы риска, особенности клинического течения, профилактика. Архивъ внутренней медицины. 2016;6(3):30–5. DOI: 10.20514/2226-6704-2016-6-3-30-35","Галимов О.В., Зиангиров Р.А., Сафин И.Н., Ханов В.О., Костина Ю.В., Минигалин Д.М. Опыт выполнения хирургических вмешательств у пациентов с избыточной массой тела и ожирением. Медико-фармацевтический журнал «Пульс». 2019;21(8):71–6. DOI: 10.26787/nydha-2686-6846-2019-21-7-71-76","Скворцов В.В., Халилова У.А. Диагностика и лечение желчнокаменной болезни. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2018;157(9):142–50. DOI: 10.31146/1682-8658-ecg-157-9-142-150","Столин А.В. Хирургическое лечение обтурационных осложнений желчнокаменной болезни. Здоровье и образование в XXI веке. 2017;19(1):69–71.","Caldwell K.M., Lee S.J., Leggett P.L., Bajwa K.S., Mehta S.S., Shah SK. Bouveret syndrome: current management strategies. Clin Exp Gastroenterol. 2018;11:69–75. DOI: 10.2147/CEG.S132069","Давидов М.И., Никонова О.Е. Опыт диагностики и лечения желчнокаменной кишечной непроходимости. Медицинский альманах. 2015;3:230–3.","Алиджанов Ф.Б., Тилемисов С.О., Курбонов А.Б., Тилемисов Р.О. Хирургическое лечение больных с синдромом Бувере. Вестник экстренной медицины. 2018;11(3):60–3.","Тарасенко С.В., Зайцев О.В., Тюленев Д.О., Юдин В.А., Копейкин А.А., Натальский А.А. и др. Распространенность осложненных форм желчнокаменной болезни. Наука молодых (Eruditio Juvenium). 2018;6(2):218–24. DOI: 10.23888/HMJ201862218-224","Hoekstra E., van den Berg M.W., Veenendaal R.A., Stuyt R. The natural progression of a fistulizing gallstone resulting in massive gastrointestinal hemorrhage and Bouveret syndrome, a rare case. Clin J Gastroenterol. 2020;13(3):393–6. DOI: 10.1007/s12328-019-01054-x","Давыдкин В.И., Карпушкина П.И., Пигачев А.В. Обтурационная тонкокишечная непроходимость как редкое осложнение желчнокаменной болезни. Вестник хирургии имени И. И. Грекова. 2019;178(6):59–62. DOI: 10.24884/0042-4625-2019-178-6-59-62","Файзиев З.Ш., Гульмурадов Т.Г., Калмыков Е.Л., Файзиев Х.З., Мухамадиева Х.С. Редкий случай хирургического лечения пациентки с синдромом Bouveret. Новости хирургии. 2016;24(5):508–12. DOI: 10.18484/2305-0047.2016.5.508","Бебуришвили А.Г., Панин С.И., Савицкая А.В., Постолов М.П. Синдром Бувере. Клиническое наблюдение эндоскопически ассистированной мини-лапаротомной операции. Вестник ВолгГМУ. 2016;1:62–4.","Подолужный В.И. Осложнения желчнокаменной болезни. Фундаментальная и клиническая медицина. 2017;2(1):102–14.","Васнев О., Израилов Р., Белоусов А. Осложнение желчнокаменной болезни: синдром Бувере. Врач. 2016;10:38–41.","Кузнецов А.Г., Колоцей В.Н., Страпко В.П. Желчнокаменная кишечная непроходимость: закономерности и особенности клиники и лечения. Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2017;15(5):589–96. DOI: 10.25298/2221-8785-2017-15-5-589-596","Вахрушев Я.М., Хохлачева Н.А. Желчнокаменная болезнь: эпидемиология, факторы риска, особенности клинического течения, профилактика. Архивъ внутренней медицины. 2016;6(3):30–5. DOI: 10.20514/2226-6704-2016-6-3-30-35","Галимов О.В., Зиангиров Р.А., Сафин И.Н., Ханов В.О., Костина Ю.В., Минигалин Д.М. Опыт выполнения хирургических вмешательств у пациентов с избыточной массой тела и ожирением. Медико-фармацевтический журнал «Пульс». 2019;21(8):71–6. DOI: 10.26787/nydha-2686-6846-2019-21-7-71-76","Скворцов В.В., Халилова У.А. Диагностика и лечение желчнокаменной болезни. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2018;157(9):142–50. DOI: 10.31146/1682-8658-ecg-157-9-142-150","Столин А.В. Хирургическое лечение обтурационных осложнений желчнокаменной болезни. Здоровье и образование в XXI веке. 2017;19(1):69–71.","Caldwell K.M., Lee S.J., Leggett P.L., Bajwa K.S., Mehta S.S., Shah SK. Bouveret syndrome: current management strategies. Clin Exp Gastroenterol. 2018;11:69–75. DOI: 10.2147/CEG.S132069","Давидов М.И., Никонова О.Е. Опыт диагностики и лечения желчнокаменной кишечной непроходимости. Медицинский альманах. 2015;3:230–3.","Алиджанов Ф.Б., Тилемисов С.О., Курбонов А.Б., Тилемисов Р.О. Хирургическое лечение больных с синдромом Бувере. Вестник экстренной медицины. 2018;11(3):60–3."],"dc.citation.ru":["Тарасенко С.В., Зайцев О.В., Тюленев Д.О., Юдин В.А., Копейкин А.А., Натальский А.А. и др. Распространенность осложненных форм желчнокаменной болезни. Наука молодых (Eruditio Juvenium). 2018;6(2):218–24. DOI: 10.23888/HMJ201862218-224","Hoekstra E., van den Berg M.W., Veenendaal R.A., Stuyt R. The natural progression of a fistulizing gallstone resulting in massive gastrointestinal hemorrhage and Bouveret syndrome, a rare case. Clin J Gastroenterol. 2020;13(3):393–6. DOI: 10.1007/s12328-019-01054-x","Давыдкин В.И., Карпушкина П.И., Пигачев А.В. Обтурационная тонкокишечная непроходимость как редкое осложнение желчнокаменной болезни. Вестник хирургии имени И. И. Грекова. 2019;178(6):59–62. DOI: 10.24884/0042-4625-2019-178-6-59-62","Файзиев З.Ш., Гульмурадов Т.Г., Калмыков Е.Л., Файзиев Х.З., Мухамадиева Х.С. Редкий случай хирургического лечения пациентки с синдромом Bouveret. Новости хирургии. 2016;24(5):508–12. DOI: 10.18484/2305-0047.2016.5.508","Бебуришвили А.Г., Панин С.И., Савицкая А.В., Постолов М.П. Синдром Бувере. Клиническое наблюдение эндоскопически ассистированной мини-лапаротомной операции. Вестник ВолгГМУ. 2016;1:62–4.","Подолужный В.И. Осложнения желчнокаменной болезни. Фундаментальная и клиническая медицина. 2017;2(1):102–14.","Васнев О., Израилов Р., Белоусов А. Осложнение желчнокаменной болезни: синдром Бувере. Врач. 2016;10:38–41.","Кузнецов А.Г., Колоцей В.Н., Страпко В.П. Желчнокаменная кишечная непроходимость: закономерности и особенности клиники и лечения. Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2017;15(5):589–96. DOI: 10.25298/2221-8785-2017-15-5-589-596","Вахрушев Я.М., Хохлачева Н.А. Желчнокаменная болезнь: эпидемиология, факторы риска, особенности клинического течения, профилактика. Архивъ внутренней медицины. 2016;6(3):30–5. DOI: 10.20514/2226-6704-2016-6-3-30-35","Галимов О.В., Зиангиров Р.А., Сафин И.Н., Ханов В.О., Костина Ю.В., Минигалин Д.М. Опыт выполнения хирургических вмешательств у пациентов с избыточной массой тела и ожирением. Медико-фармацевтический журнал «Пульс». 2019;21(8):71–6. DOI: 10.26787/nydha-2686-6846-2019-21-7-71-76","Скворцов В.В., Халилова У.А. Диагностика и лечение желчнокаменной болезни. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2018;157(9):142–50. DOI: 10.31146/1682-8658-ecg-157-9-142-150","Столин А.В. Хирургическое лечение обтурационных осложнений желчнокаменной болезни. Здоровье и образование в XXI веке. 2017;19(1):69–71.","Caldwell K.M., Lee S.J., Leggett P.L., Bajwa K.S., Mehta S.S., Shah SK. Bouveret syndrome: current management strategies. Clin Exp Gastroenterol. 2018;11:69–75. DOI: 10.2147/CEG.S132069","Давидов М.И., Никонова О.Е. Опыт диагностики и лечения желчнокаменной кишечной непроходимости. Медицинский альманах. 2015;3:230–3.","Алиджанов Ф.Б., Тилемисов С.О., Курбонов А.Б., Тилемисов Р.О. Хирургическое лечение больных с синдромом Бувере. Вестник экстренной медицины. 2018;11(3):60–3."],"dc.citation.en":["Тарасенко С.В., Зайцев О.В., Тюленев Д.О., Юдин В.А., Копейкин А.А., Натальский А.А. и др. Распространенность осложненных форм желчнокаменной болезни. Наука молодых (Eruditio Juvenium). 2018;6(2):218–24. DOI: 10.23888/HMJ201862218-224","Hoekstra E., van den Berg M.W., Veenendaal R.A., Stuyt R. The natural progression of a fistulizing gallstone resulting in massive gastrointestinal hemorrhage and Bouveret syndrome, a rare case. Clin J Gastroenterol. 2020;13(3):393–6. DOI: 10.1007/s12328-019-01054-x","Давыдкин В.И., Карпушкина П.И., Пигачев А.В. Обтурационная тонкокишечная непроходимость как редкое осложнение желчнокаменной болезни. Вестник хирургии имени И. И. Грекова. 2019;178(6):59–62. DOI: 10.24884/0042-4625-2019-178-6-59-62","Файзиев З.Ш., Гульмурадов Т.Г., Калмыков Е.Л., Файзиев Х.З., Мухамадиева Х.С. Редкий случай хирургического лечения пациентки с синдромом Bouveret. Новости хирургии. 2016;24(5):508–12. DOI: 10.18484/2305-0047.2016.5.508","Бебуришвили А.Г., Панин С.И., Савицкая А.В., Постолов М.П. Синдром Бувере. Клиническое наблюдение эндоскопически ассистированной мини-лапаротомной операции. Вестник ВолгГМУ. 2016;1:62–4.","Подолужный В.И. Осложнения желчнокаменной болезни. Фундаментальная и клиническая медицина. 2017;2(1):102–14.","Васнев О., Израилов Р., Белоусов А. Осложнение желчнокаменной болезни: синдром Бувере. Врач. 2016;10:38–41.","Кузнецов А.Г., Колоцей В.Н., Страпко В.П. Желчнокаменная кишечная непроходимость: закономерности и особенности клиники и лечения. Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2017;15(5):589–96. DOI: 10.25298/2221-8785-2017-15-5-589-596","Вахрушев Я.М., Хохлачева Н.А. Желчнокаменная болезнь: эпидемиология, факторы риска, особенности клинического течения, профилактика. Архивъ внутренней медицины. 2016;6(3):30–5. DOI: 10.20514/2226-6704-2016-6-3-30-35","Галимов О.В., Зиангиров Р.А., Сафин И.Н., Ханов В.О., Костина Ю.В., Минигалин Д.М. Опыт выполнения хирургических вмешательств у пациентов с избыточной массой тела и ожирением. Медико-фармацевтический журнал «Пульс». 2019;21(8):71–6. DOI: 10.26787/nydha-2686-6846-2019-21-7-71-76","Скворцов В.В., Халилова У.А. Диагностика и лечение желчнокаменной болезни. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2018;157(9):142–50. DOI: 10.31146/1682-8658-ecg-157-9-142-150","Столин А.В. Хирургическое лечение обтурационных осложнений желчнокаменной болезни. Здоровье и образование в XXI веке. 2017;19(1):69–71.","Caldwell K.M., Lee S.J., Leggett P.L., Bajwa K.S., Mehta S.S., Shah SK. Bouveret syndrome: current management strategies. Clin Exp Gastroenterol. 2018;11:69–75. DOI: 10.2147/CEG.S132069","Давидов М.И., Никонова О.Е. Опыт диагностики и лечения желчнокаменной кишечной непроходимости. Медицинский альманах. 2015;3:230–3.","Алиджанов Ф.Б., Тилемисов С.О., Курбонов А.Б., Тилемисов Р.О. Хирургическое лечение больных с синдромом Бувере. Вестник экстренной медицины. 2018;11(3):60–3."],"dc.identifier.uri":["http://hdl.handle.net/123456789/6015"],"dc.date.accessioned_dt":"2021-05-11T14:44:32Z","dc.date.accessioned":["2021-05-11T14:44:32Z"],"dc.date.available":["2021-05-11T14:44:32Z"],"publication_grp":["123456789/6015"],"bi_4_dis_filter":["острый холецистит\n|||\nострый холецистит","синдром бувере\n|||\nсиндром Бувере","холецистэктомия\n|||\nхолецистэктомия","желчнокаменная еюнальная непроходимость\n|||\nжелчнокаменная еюнальная непроходимость","cholelithiasis\n|||\ncholelithiasis","свищ\n|||\nсвищ","cholecystectomy\n|||\ncholecystectomy","choledocholithiasis\n|||\ncholedocholithiasis","jejunal gallstone ileus\n|||\njejunal gallstone ileus","желчнокаменная болезнь\n|||\nжелчнокаменная болезнь","холедохолитиаз\n|||\nхоледохолитиаз","bouveret syndrome\n|||\nBouveret syndrome","acute cholecystitis\n|||\nacute cholecystitis","fistula\n|||\nfistula"],"bi_4_dis_partial":["acute cholecystitis","желчнокаменная еюнальная непроходимость","cholelithiasis","холецистэктомия","синдром Бувере","Bouveret syndrome","choledocholithiasis","cholecystectomy","холедохолитиаз","fistula","острый холецистит","желчнокаменная болезнь","свищ","jejunal gallstone ileus"],"bi_4_dis_value_filter":["acute cholecystitis","желчнокаменная еюнальная непроходимость","cholelithiasis","холецистэктомия","синдром Бувере","Bouveret syndrome","choledocholithiasis","cholecystectomy","холедохолитиаз","fistula","острый холецистит","желчнокаменная болезнь","свищ","jejunal gallstone ileus"],"bi_sort_1_sort":"clinical cases of gallstone ileus","bi_sort_3_sort":"2021-05-11T14:44:32Z","read":["g0"],"_version_":1699473546726604800}]},"facet_counts":{"facet_queries":{},"facet_fields":{},"facet_dates":{},"facet_ranges":{},"facet_intervals":{}},"highlighting":{"2-8043":{"dc.citation.en":[" with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a"],"dc.citation.ru":[" with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a"],"dc.citation":[" with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a"]},"2-3450":{"dc.citation.en":[".M. et al. Use of ultrasound in diagnosing postoperative small-bowel intussusception in pediatric"],"dc.citation.ru":[".M. et al. Use of ultrasound in diagnosing postoperative small-bowel intussusception in pediatric"],"dc.abstract.en":["–12%), and a chronic course of development (over one to three months). Polyp-associated small intestinal"],"dc.citation":[".M. et al. Use of ultrasound in diagnosing postoperative small-bowel intussusception in pediatric"],"dc.abstract":["–12%), and a chronic course of development (over one to three months). Polyp-associated small intestinal"]},"2-7410":{"dc.citation.en":[" masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI"],"dc.citation.ru":[" masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI"],"dc.abstract.en":[" are available on this subject. A distinctive feature of hand and foot sarcomas is their small size. Given"],"dc.citation":[" masses: distribution of entities and rate of malignancy in small lesions. BMC Cancer. 2021;21(1):93. DOI"],"dc.abstract":[" are available on this subject. A distinctive feature of hand and foot sarcomas is their small size. Given"]},"2-3374":{"dc.abstract.en":[" substantial. Conclusion. All medical personnel with at least a small chance to encounter medical assistance"],"dc.abstract":[" substantial. Conclusion. All medical personnel with at least a small chance to encounter medical assistance"]},"2-3427":{"dc.abstract.en":[").Results. Despite the small sample and short period of observation, we may note"],"dc.abstract":[").
Results. Despite the small sample and short period of observation, we may note"]},"2-5377":{"dc.citation.en":[" prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe"],"dc.citation.ru":[" prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe"],"dc.citation":[" prospective evaluation of corporoplasty with porcine small intestinal submucosa (SIS) in patients with severe"]},"2-8050":{"dc.citation.en":["Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft"],"dc.citation.ru":["Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft"],"dc.citation":["Rutner A.B., Levine S.R., Schmaelzle J.F. Processed porcine small intestine submucosa as a graft"]},"2-3617":{"dc.citation.en":["Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly"],"dc.citation.ru":["Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly"],"dc.citation":["Gao F., Chen X., Zhang J. Prevalence of gastric and small-intestinal mucosal injury in elderly"]},"2-3996":{"dc.abstract.en":[" in satisfactory condition.
Conclusion. Stomach perforations caused by small-sized foreign"],"dc.abstract":[" in satisfactory condition.
Conclusion. Stomach perforations caused by small-sized foreign"]},"2-5102":{"dc.abstract.en":[".
Aim. Highlighting to surgeons the feasibility of this rare reluctantly diagnosed form of acute small bowel obstruction"],"dc.abstract":[".
Aim. Highlighting to surgeons the feasibility of this rare reluctantly diagnosed form of acute small bowel obstruction"]}}} -->
По вашему запросу найдено документов: 430
Страница 39 из 43
G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [11]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [12]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [13]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [14]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [15]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [16]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [17]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [18]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [19]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [20]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" [21]=> string(185) "Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5" [22]=> string(167) "Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709" [23]=> string(209) "Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264" [24]=> string(210) "Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776" [25]=> string(93) "Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30." [26]=> string(91) "Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298." [27]=> string(204) "El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082" [28]=> string(176) "Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974" [29]=> string(123) "Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6." [30]=> string(262) "González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5" [31]=> string(326) "Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [32]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [33]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [34]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [35]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [36]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [37]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [38]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [39]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [40]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [41]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" } ["dc.citation.ru"]=> array(21) { [0]=> string(185) "Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5" [1]=> string(167) "Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709" [2]=> string(209) "Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264" [3]=> string(210) "Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776" [4]=> string(93) "Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30." [5]=> string(91) "Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298." [6]=> string(204) "El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082" [7]=> string(176) "Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974" [8]=> string(123) "Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6." [9]=> string(262) "González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5" [10]=> string(326) "Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [11]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [12]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [13]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [14]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [15]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [16]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [17]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [18]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [19]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [20]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" } ["dc.citation.en"]=> array(21) { [0]=> string(185) "Liu Q., Lyu H., Xu B., Lee J.H. Madelung disease epidemiology and clinical characteristics: a systemic review. Aesthetic Plast Surg. 2021;45(3):977–86. DOI: 10.1007/s00266-020-02083-5" [1]=> string(167) "Sia K.J., Tang I.P., Tan T.Y. Multiple symmetrical lipomatosis: case report and literature review. J Laryngol Otol. 2012;126(7):756–8. DOI: 10.1017/S0022215112000709" [2]=> string(209) "Kratz C., Lenard H.G., Ruzicka T., Gärtner J. Multiple symmetric lipomatosis: an unusual cause of childhood obesity and mental retardation. Eur J Paediatr Neurol. 2000;4(2):63–7. DOI: 10.1053/ejpn.2000.0264" [3]=> string(210) "Nounla J., Rolle U., Gräfe G., Kräling K. Benign symmetric lipomatosis with myelomeningocele in an adolescent: An uncommon association-case report. J Pediatr Surg. 2001;36(7):E13. DOI: 10.1053/jpsu.2001.24776" [4]=> string(93) "Madelung O.W. Über den Fetthals (diffuses Lipom des Halses). Arch Klin Chir. 1888;37:106-30." [5]=> string(91) "Lanois P.E., Bensaude R. De ladeno-lipomatosesymetrique. Bull Mem Soc Med Hosp. 1898;1:298." [6]=> string(204) "El Ouahabi H., Doubi S., Lahlou K., Boujraf S., Ajdi F. Launois-bensaude syndrome: A benign symmetric lipomatosis without alcohol association. Ann Afr Med. 2017;16(1):33–4. DOI: 10.4103/1596-3519.202082" [7]=> string(176) "Chen C.Y., Fang Q.Q., Wang X.F., Zhang M.X., Zhao W.Y., Shi B.H., et al. Madelung’s disease: lipectomy or liposuction? Biomed Res Int. 2018;3975974. DOI: 10.1155/2018/3975974" [8]=> string(123) "Coker J.E., Bryan J.A. Endocrine and metabolic disorders: Causes and pathogenesis of obesity. J. Fam. Pract. 2008;4:21–6." [9]=> string(262) "González-García R., Rodríguez-Campo F.J., Sastre-Pérez J., Muñoz-Guerra M.F. Benign symmetric lipomatosis (Madelung’s disease): case reports and current management. Aesthetic Plast Surg. 2004;28(2):108– 12; discussion 113. DOI: 10.1007/s00266-004-3123-5" [10]=> string(326) "Holme E., Larsson N.G., Oldfors A., Tulinius M., Sahlin P., Stenman G. Multiple symmetric lipomas with high levels of mtDNA with the tRNA(Lys) A-->G(8344) mutation as the only manifestation of disease in a carrier of myoclonus epilepsy and ragged-red fibers (MERRF) syndrome. Am J Hum Genet. 1993r;52(3):551–6. PMID: 8447321" [11]=> string(289) "Мазунин И.О., Володько Н.В., Стариковская Е.Б., Сукерник Р.И. Митохондриальный геном и митохондриальные заболевания человека. Молекулярная биология. 2010;44(5):755–72." [12]=> string(201) "Celentano V., Esposito E., Perrotta S., Giglio M.C., Tarquini R., Luglio G., et al. Madelung disease: report of a case and review of the literature. Acta Chir Belg. 2014;114(6):417–20. PMID: 26021689" [13]=> string(191) "Lemaitre M., Chevalier B., Jannin A., Bourry J., Espiard S., Vantyghem M.C. Multiple symmetric and multiple familial lipomatosis. Presse Med. 2021;50(3):104077. DOI: 10.1016/j.lpm.2021.104077" [14]=> string(494) "Вецмадян Е.А., Труфанов Г.Е., Рязанов В.В., Мостовая О.Т., Новиков К.В., Карайванов Н.С. Ультразвуковая диагностика липом мягких тканей с использованием методик цветного допплеровского картирования и эластографии. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2012;2(38):43–50." [15]=> string(227) "Богов А.А., Андреев П.С., Филиппов В.Л., Топыркин В.Г. Оперативное лечение болезни Маделунга. Практическая медицина. 2018;16(7-1):90–3." [16]=> string(324) "Уракова Е.В., Нестеров О.В., Ильина Р.Ю., Лексин Р.В. Хирургическая тактика при рецидивирующем липоматозе (болезни Маделунга). Клинический случай. Практическая медицина. 2022;20(6):131–3." [17]=> string(527) "Егай А.А., Тентимишев А.Э., Норматов Р.М., Тян А.С. Хирургическое лечение множественного симметричного липоматоза (болезнь Маделунга), осложненного сдавлением яремных вен с обеих сторон. Преимущества липэктомии перед липосакцией. Научное обозрение. Медицинские науки. 2022;1:5– 10. DOI: 10.17513/srms.1225" [18]=> string(379) "Тимербулатов М.В., Шорнина А.С., Лихтер Р.А., Каипов А.Э. Оценка липосакции в структуре абдоминопластики и сочетанной герниоабдоминопластики. Креативная хирургия и онкология. 2023;13(4):278–83. DOI: 10.24060/2076-3093-2023-13-4-278-283" [19]=> string(141) "Dang Y., Du X., Ou X., Zheng Q., Xie F. Advances in diagnosis and treatment of Madelung’s deformity. Am J Transl Res. 2023;15(7):4416–24." [20]=> string(276) "Leti Acciaro A, Garagnani L, Lando M, Lana D, Sartini S, Adani R. Modified dome osteotomy and anterior locking plate fixation for distal radius variant of Madelung deformity: a retrospective study. J Plast Surg Hand Surg. 2022;56(2):121–6. DOI: 10.1080/2000656X.2021.1934845" } ["dc.identifier.uri"]=> array(1) { [0]=> string(36) "http://hdl.handle.net/123456789/8932" } ["dc.date.accessioned_dt"]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" ["dc.date.accessioned"]=> array(1) { [0]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" } ["dc.date.available"]=> array(1) { [0]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" } ["publication_grp"]=> array(1) { [0]=> string(14) "123456789/8932" } ["bi_4_dis_filter"]=> array(10) { [0]=> string(45) "madelung’s disease ||| Madelung’s disease" [1]=> string(23) "lipectomy ||| lipectomy" [2]=> string(133) "диффузный симметричный липоматоз ||| диффузный симметричный липоматоз" [3]=> string(79) "шеи новообразования ||| шеи новообразования" [4]=> string(45) "липэктомия ||| липэктомия" [5]=> string(63) "diffuse symmetric lipomatosis ||| diffuse symmetric lipomatosis" [6]=> string(61) "adipose tissue proliferation ||| adipose tissue proliferation" [7]=> string(103) "жировой ткани разрастание ||| жировой ткани разрастание" [8]=> string(71) "болезнь маделунга ||| болезнь Маделунга" [9]=> string(33) "neck neoplasms ||| neck neoplasms" } ["bi_4_dis_partial"]=> array(10) { [0]=> string(20) "липэктомия" [1]=> string(20) "Madelung’s disease" [2]=> string(29) "diffuse symmetric lipomatosis" [3]=> string(14) "neck neoplasms" [4]=> string(33) "болезнь Маделунга" [5]=> string(28) "adipose tissue proliferation" [6]=> string(37) "шеи новообразования" [7]=> string(9) "lipectomy" [8]=> string(62) "диффузный симметричный липоматоз" [9]=> string(48) "жировой ткани разрастание" } ["bi_4_dis_value_filter"]=> array(10) { [0]=> string(20) "липэктомия" [1]=> string(20) "Madelung’s disease" [2]=> string(29) "diffuse symmetric lipomatosis" [3]=> string(14) "neck neoplasms" [4]=> string(33) "болезнь Маделунга" [5]=> string(28) "adipose tissue proliferation" [6]=> string(37) "шеи новообразования" [7]=> string(9) "lipectomy" [8]=> string(62) "диффузный симметричный липоматоз" [9]=> string(48) "жировой ткани разрастание" } ["bi_sort_1_sort"]=> string(99) "systemic benign lipomatosis (madelung’s disease): experience of surgical treatment. clinical case" ["bi_sort_3_sort"]=> string(20) "2025-07-09T13:59:02Z" ["read"]=> array(1) { [0]=> string(2) "g0" } ["_version_"]=> int(1837178072511545344) } -->Страница 39 из 43
Фасеты
Научный руководитель
- A.T. Volkova (1)
- Artemova O.Ye. (1)
- Kinzyagulova L.R. (1)
- А.Т. Волкова (1)
- Артемова О.Е. (1)
- Кинзягулова Л.Р. (1)
- ШАРАФУТДИНОВ, А.Я. (1)
Авторы
- Ilyasova, Tatiana (28)
- Mustafin, R.N. (27)
- Beylerli, Ozal (24)
- Мустафин, Р.Н. (21)
- Gareev, Ilgiz (20)
- Khusnutdinova, E.K. (18)
- Sufianov, Albert (16)
- Beilerli, Aferin (13)
- Beylerli, O. (13)
- Pavlov, Valentin (13)
- Shumadalova, Alina (13)
Ключевые слова
- Scopus (217)
- Web of Science (62)
- ВАК (37)
- microRNA (33)
- микроРНК (28)
- retroelements (22)
- miRNA (21)
- transposons (16)
- microRNAs (15)
- Biomarker (14)
- COVID-19 (14)